Вжились в роль

Погас свет. Двое разошлись по разным сторонам сцены. Занавес закрыл декорации. Они оба пошли в гримёрную. Шли молча, не глядя друг на друга. Гримёрка была одна, и чтобы не терять время они, не стесняясь, переодевались вместе. Он спокойно надел привычную одежду, бросил ленивый взгляд на её тело и потянулся к выходу. Тело как тело – думал он. Она, выходя из здания театра, обошла его и пошла на остановку. Она сделала всё, чтобы поскорее расстаться с ним. Даже пропустила свой автобус, а на улице шёл ливень. Зонта у неё не было.
Они уже больше двух недель, по нескольку часов в день играли влюблённых, молодых людей. Тех, кого любовь могла бы оторвать от земли и унести в облака. Тех, кого страсть сводила с ума. На сцене каждый взгляд, каждое слово были наполнены той нежностью, которая присуща юным сердцам, но которая почти никогда не встречается у людей старшего поколения. Все, поголовно все верили тому, что происходило там, под светом прожекторов.
Сюжет пьесы был прост до ужаса. Двое друзей, знакомых с самого детства, встретились на курорте. Они оба росли вместе, их родители часто оставляли вместе и следили сразу за обоими. Южное солнце и романтика моря пробуждают в них то чувство, которое должны было возникнуть ещё давно. Они вместе посещают экскурсии, ходят на пляж и гуляют по ночному городу. Но череда обстоятельств разлучает их так внезапно, что времени не хватило даже на обмен контактами.
Постановка уже имела успех, поэтому нельзя было упасть в грязь лицом. Для этого на репетиции было выделено больше времени чем обычно.
Прошло два месяца. Погас свет. Двое разошлись по разным сторонам сцены. Занавес закрыл декорации. Они оба пошли в гримёрную. Шли молча, не отрывая друг от друга взглядов. Им хотелось скорее скрыться за дверью гримёрки, остаться наедине. Некоторое время, прислушавшись, можно было слышать скрип старого дивана из-за дверей. Когда это прекратилось, тишину разрезала её фраза: «Одевайся скорее, мы и так задержались тут дольше положенного!». Он больше не мог смотреть на неё спокойно. Её крепкое красивое тело манило его.
– Знаешь, как долго я гадал какая ты? – спросил он, любуясь ею.
– Какая? – отвечала она тем тоном, которым женщины сводили с ума тысячи мужчин.
Через несколько минут они вышли из здания театра и сразу же разошлись в разные стороны, чтобы через несколько минут встретиться у самой отдалённой остановки, на которой никогда не бывало их коллег. Меньше, чем через полчаса двое были уже у неё дома. Они ураганом прошлись по квартире, сметая все на своём пути.
– Какое красивое сегодня небо.
– Ты решил поговорить о красоте неба именно сейчас?
– А когда если не сейчас?
– Когда-угодно, но не сейчас. Сейчас есть более интересные занятия.
На следующее утро пришла новость о том, что новым директором театра стал её муж. Не успев проснуться и выпить кофе, она начала метаться и собирать вещи.
– Что такое? Куда ты торопишься? Что ты делаешь?
– Мой муж стал новым директором. Нам теперь житья не будет. Надо уезжать.
– Значит уедем вместе куда-нибудь на юг?
– Милый, нам нельзя ехать вместе. Ты же знаешь, он нас найдёт, а вместе нас найти будет ещё проще. Так уезжай хотя бы ты. Чем дальше – тем лучше!
– Если найдёт, значит найдёт. Переживём…
– Вот именно, что не переживём!
– Значит исполним мечту всех романтиков.
– Я беру билеты и уезжаю в Питер, оттуда куда-нибудь дальше.
– Я с тобой.
– Хорошо, уговорил, быстро собирай свои вещи.
– Скоро буду.
Через час он был уже тут. Она была на полпути в Петербург.
Прошло полгода. Он вышел из дома, как всегда, проверил почту, и на удивление нашёл письмо не из налоговой, а из Таллина. В нём было написано:
Милый, я уже какое-то время живу в Эстонии. Очень скучаю, по нашим репетициям. Мне здесь хорошо, я не знаю бед. Прошу не ищи меня, потому что твой внезапный отъезд будет выглядеть подозрительно, и ты навлечёшь проблемы на наши головы.
Слёзы потекли по его щекам. Он упал на колени, просидел так минуту, и вскочил. Вскоре он уже смотрел на родные края из иллюминатора на борту самолёта Москва–Таллин.