Овердоз Глава 2

Овердоз
Глава 2
1

Пройдя по узкой темной аллее, он миновал мостовую и остановился у дома с белым фасадом. Было без четверти восемь, и, хоть пришел он рано, не стал дожидаться назначенного часа, решительно подошел к двери и позвонил. И пока палец его жал кнопку, а за дверью резал ухо нетерпеливый звонок, он смотрел, как, медленно вращаясь, плывут сцепленные кристаллы снега в его личном убежище – молчаливом, заметенном недавней пургой, лесу.
Дверь долго не открывали. Несколько раз он порывался уйти, чтобы только не столкнуться с ней в этом крохотном дворике, отделенном от вымостка цветущими азалиями, чтобы не видеть ее невозможных глаз, красных пятен на скулах и шею, поддерживающую гордую голову. Однако уйти он не мог. Он до одури, до спазмов хотел ее увидеть. Кроме того, сюда его привело дело. Заснеженный лес замер. Осторожно пришли вечерние сумерки, и низко в небесах плыли драконы.
Лес всегда был готов раскрыть свои объятия, принять его, когда он нуждался в защите. Он вдохнул чистый зимний воздух леса, за спиной испуганно вскрикнул заблудившийся автомобиль, азалии поклонились налетевшему ветру июля, и дверь, наконец, распахнулась. 
Официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь в своем Твиттер опубликовал предположение, что Ковид-19 в Ухань завезли американские военные. К такому выводу дипломата подтолкнула речь директора Центра по контролю и профилактике заболеваний США Роберта Редфилда. По утверждению Редфилда, в штатах уже были зафиксированы случаи заболевания коронавирусной пневмонией. Ошибочно был диагностирован обычный грипп, но исход в ста процентах случаев был летальным.
Тут же вспомнили, что в октябре 2019 в злополучном Ухане проходили всемирные военные игры, и не исключено, что американцы щедро поделились заразой с жителями субтропического Уханя, подверженного мечтам и муссонам. И Первый мост через реку Янцзы, и башня Желтого Журавля, и Черепаший и Змеиный холмы – все станет символом начала распространения Ковид-19.
Игры прошли осенью, а в декабре были выявлены первые пациенты с симптомами нового вируса. Китай просит США поискать у себя нулевого пациента. От Вашингтона потребовали более полной информации по Ковид-19. Это было нужно не только Китаю. Это было нужно всему миру. На одном из брифингов официальный представитель МИД Китая заявил американской стороне, что Вашингтону следует сосредоточиться на решении проблемы вспышки пневмонии, а не перекладывать ответственность на Китай.
Весь декабрь девятнадцатого года действовало штормовое предупреждение. Штормило Россию, и вместе с нашими бескрайними мистическими землями весь мир ходил ходуном. Экономисты, – самые прозорливые из них, – сделали громкие заявления об истинных причинах такой неожиданной и такой своевременной вспышки опасного заболевания. Найден очень удобный прецедент для оправдания циклического кризиса в системе капитализма, на эпидемию можно списать все форс-мажорные обстоятельства, с этим связанные – вот, что они сказали. 
Последние три года финансисты предсказывали очередной глобальный циклический кризис. И в этом, конечно, нужно было кого-то обвинить. Хорошим поводом могла стать война. Но, события стали развиваться иначе. Оказалось, что именно теперь очень удобный момент, чтобы создать новый патоген и мифы о нем.
Итак, планетарный кризис встроен в систему капитализма, таким образом, он нужен капитализму, как и война, как и эпидемии. Говорили, что будут искать повод для обвинений в кризисе, ведь людям нужны объяснения, а обвинения – лучшие из них. Например, скажут, что китайцы заразили весь мир ранее неизвестным вирусом. По признакам похоже, что кризис начинается, и он будет тяжелее и ужаснее предыдущего 2008.
И вот, к концу 2019 года звезды сошлись, пророчества стали сбываться, природа, экономика, крайнее перенаселение, нестабильность, непрочный мир, все соединилось в одно, и 31 декабря китайские власти заявили о вспышке пневмонии в городе Ухань. Возбудителем заболевания являлся новый тип коронавируса, которому официально присвоили название Ковид-19. Но, откуда он взялся? Вот вопрос на миллион.
2
Возможно, вмешалась природа, сама планета решила подкорректировать численность населения, на декабрь 2019 стремящуюся к 8 миллиардам, или виной тому наука, вмешательство человека в закрытые области бытия, или все сразу. Но, если вирус искусственный, откуда он пришел? Только три страны могли синтезировать этот страшный патоген в лабораториях – США, Китай и Израиль. Нечестивая троица. Кто из них его изобрел, очень трудно сказать. Я думаю, мы здесь правды не найдем, по крайней мере, на текущий момент.
Но, если не природа, а именно человек виновник событий девятнадцатого года, то стоит осознать простую истину – власть интеллекта дает преимущества, но и подразумевает ответственность. Каким-то образом вирус вырвался на свободу, и мало кто в декабре мог предположить, что это – начало конца, что грядущий зомбиапокалипсис станет порогом совершенно новой эпохи, абсолютно новой истории измененного человечества, прошедшего естественный отбор и проявившего свои лучшие качества, необходимые для выживания.
3
Для Оскара эта встреча была не первой. Он смотрел на нее, свою розу, издалека, не жалея себя, распаляя больное воображение, знал о ней почти все. Ее жизнь стала в определенном смысле его жизнью тоже. Она же в своей рассеянности, глубокой погруженности в себя, по своей многолетней привычке обитать в параллельных вселенных, не знала о его существовании. И много раз уже, сталкиваясь с ней на улице то там, то тут, он старался попасть в сферу ее бессознательного текучего взгляда. Иногда это удавалось, но всякий раз она, словно пар, ускользала. Ему нравилось в ней все – ее силуэт, вальяжность, отчуждение от людей и всего, что происходит вокруг, нравился ее голос, ее улыбка. Однажды он наблюдал за ней, сидя в маленьком кафе, на манер французских кондитерских, с неизменной отделкой обожженной древесиной и зеркалами в лепных рамах. Она с кем-то говорила по телефону и неожиданно лучезарно улыбнулась. Ему нравилось ее имя. Мелания Голицына. Однажды, после многих дней скитаний, в заброшенном доме, засыпанном снаружи сухими листьями одичавшего сада, с каким-то чудом сохранившимися часами, которые неутомимо отсчитывали минуты, она скажет Оскару:
- Отец хотел назвать меня Венерой, что означает «милость богов», «любовь» и «красота». Но, мать воспротивилась, сказав, что назвать дочку Венерой – это пошлость, какой нет равных. И мне дали имя Мелания. Это значит «темная». Мама добилась своего, характер у меня бешеный и несправедливый, и я окончательно заблудилась в сумерках.
Итак, он знал ее, как ему тогда казалось. В действительности же она была и осталась для него закрытой книгой. Но, все мы грешим одним и тем же – создаем свои иллюзии, любим их и страдаем из-за них.
Мелания стояла со спокойным, немного вопросительным, слегка сердитым выражением на лице, не отнимая руки от приоткрытой двери. Ветер обежал вокруг нее, и бросил Оскару в лицо ее запах. Он захватил этот момент и растянул его на столетия. Он не мог насытиться, и нужно было полностью поглотить этот запах. Это было сравнимо с тем, когда мы что-то настолько сильно любим, что хочется это буквально вобрать в себя.
- Здравствуйте, Мелания, – произнес Оскар. Он изо всех сил старался выглядеть непринужденно и легко. Он надеялся, что хотя бы теперь она его заметила и, может быть, даже запомнит его лицо. Она кивнула.
- Кто вы?
Он сказал.
- Ах, да, – она потерла ладонью глаза. – Я помню, конечно. Кажется, встреча была назначена на десять? – Она сделала такой жест, будто хочет взглянуть на наручные часы, но на запястье ничего не оказалось, и она спрятала руку за спину. – Неужели десять?
- Нет, нет, – Оскар вытянул вперед ладонь, словно защищая ее от себя самого. – Я пришел раньше. Не стал ждать, подумал, что…
- Я работала всю ночь, легла недавно. Раньше, если выпадали такие моменты, я выезжала встречать рассвет. Жаль, теперь этого нельзя сделать.
Оскар пожал плечами:
- У всех поменялись планы.
Она повернулась и пошла вглубь дома, махнув рукой, чтобы он следовал за ней. В чистенькой кухне розового цвета она налила ему крепкого чаю с золотистой долькой лимона. Она не спросила, как он любит, но из ее рук он принял бы даже отраву. Спокойно и медленно разглядывая его своими дымчатыми глазами, Мелания спросила:   
- Как зовут тебя?
- Оскар, – живо отозвался он с беспомощной улыбкой, – Это значит «божье копье».   
- А, - сказала она и сощурилась на солнце. – Чай пей.
Мелания была из тех женщин, которые несут в себе внутренний конфликт, некий протест, может быть, даже не до конца осознаваемый, не совсем корректно облеченный в вербальные формы, но само наличие этого протеста делает их уникальными, привлекательными, как некая тайна, которую до дрожи хочется узнать, но которая никому просто так не дается. Она была подобна туману над холодным озером, но в то же время в ней горел огонь, и она не давала пламени угаснуть.
Она бывала одинока, порой до такой степени, что не знала, куда себя деть. И тогда не находила ничего лучшего для заполнения пустоты, как влюбленность. Влюбившись, она отдавалась чувству целиком, сразу, в один миг, без опаски и сомнений. Дарила себя избраннику и утверждала, что оказывает ему честь, позволив подойти так близко. Романы ее были бурными, чувственными, стремительными и опасными, как кетоацидоз. Влюбившись, она переставала видеть препятствия, для нее не существовало границ, любовная лихорадка сжигала ее, и она заражала ею своих фаворитов.
Доведя себя, наконец, до полного нервного истощения, она бросала любовника и исчезала, а он оставался один во внезапно образовавшейся пустоте, потрясенный, в недоумении, плавно переходящем в глубокую депрессию. И, пока он пытался разобраться с тем, в какой замес угодил, она с облегчением выдыхала, как путник, сбросивший слишком тяжелую ношу, и с головой уходила в живопись. По-другому у нее не получалось, не было еще ни разу. Так была устроена рецепция ее мятежного духа. В то время как другие дамы обустраивали быт, рожали детей и жирели, Мелания жила в мире искусства и мечтаний, за ее спиной разворачивались антрацитовые крылья.
Она писала картины, которые никого не оставляли равнодушными. Мелания была истинной дочерью Лилит. С юности она усвоила тезис, который стал определяющим ее поведения всех последующих лет – союз с мужчиной приведет лишь к смерти. А она любила жизнь, так сильно любила!
Но, случалось, мастурбируя в душе, взобравшись на самый пик и молниеносно с него скатываясь, она не могла сдержать рыданий. Она проливала слезы, оплакивая себя, свою жалкую жизнь и этот мир, прекрасный и величественный, который в итоге оказывается ничем. 
- Как ты добрался? – спросила Мелания. Она стояла в потоке солнца, насквозь проколотая его лучами. – Карантин распространяется на всех.
- По пропуску.
- Так я и думала. Идем, отдам тебе портрет. Он уже упакован. Твой шеф будет доволен.
- Его интересует, похожи ли они.
- Похожи ли на свое фото? – Она усмехнулась снисходительно, и у него появилось такое чувство, словно на него смотрят сверху вниз. – Не скажу, что писать их было приятно. Немолодые, не красивые, толстые люди, на лице у женщины столько косметики, что черт не различишь, прямо как в японском театре. Но, фокус в том, что такие люди очень хотят если не быть, то казаться респектабельными, и от других ждут подтверждения. Любят лесть. А лесть художника дорого стоит. Мне заплатили, – добавила она небрежно, и пошла по коридору.
А он поплелся за ней, борясь с желанием сделать два быстрых шага, схватить ее, обнять, прижать к себе на мгновение, навсегда, удержать рядом с собой, спасти. В конце коридора, в тупике между спальней и спальней, горела лампа под фиолетовым абажуром. Ее лимонный свет очаровал утро, акварельно-пастельный прощальный отблеск лежал на стене. Электрической лихорадкой охватило голову и грудь, и больше Оскар не видел ничего.
Не так много дней будут отделять их от этого утра, и однажды, когда уже полыхали города, зомби бродили по мусорным улицам, а повстанцы взрывали вышки сотовой связи, они оказались в разоренной оружейной лавке. Стрелкового оружия здесь уже не было, но они нашли кое-что другое.