Дружба с привилегиями. Глава 43

У светиных родителей мы оставались пока на улице не начало темнеть, практически всё время держась за руки. До этого момента я держался за руки только с Танечкой, и то по её инициативе, и совершенно не знал, что это может быть так здорово. Родители, видя, как мы не можем насмотреться друг на друга, чтобы не стеснять ни нас, ни себя, оставили меня со Светой одних в гостиной. Так мы могли сидеть ещё до позднего вечера, но решили пойти ко мне домой, чтобы в свою очередь тоже не стеснять светиных родителей. Придя домой, мы уселись на диван, и Света впервые прильнула ко мне, положив голову на моё плечо. Вы не поверите, это было для нас так ново и так прекрасно, что более активные действия полностью отошли на задний план. Потом я совершил то, что до того дня было просто немыслимо и вопиюще - я положил голову Свете на колени, и она гладила мне волосы. Именно такого типа действий мы всячески избегали, чтобы не подвергать опасности нашу дружбу. Однако, наша дружба и не собиралась страдать ни тогда, ни сейчас, спустя более чем тридцать лет - мы так же дружим, как и в первые месяцы нашего знакомства, у нас совершенно ничего не изменилось.

Через некоторое время я спохватился, что не позвонил бабушке, и она ещё не знает, как я добрался. Тут же набрал номер, сказал, что доехал, и объявил, что мы со Светой поженимся. На том конце провода я услышал, как бабушка по-грузински кричала тёте: "Они поженятся, они поженятся!" - и передала ей трубку. Тётя поздравила меня и потребовала Свету. Потом со Светой говорила бабушка.

В тот вечер мы впервые на ночь улеглись в одной кровати, что всегда было абсолютным табу, но хорошим делом мы так и не занялись, и в этом нет ничего удивительного - события того дня вызвали у нас такие ошеломительные эмоции и зашвырнули наши отношения на такой неописуемый уровень, что интим, несмотря на многомесячное воздержание, нас бы только отвлёк от чудесного волшебного состояния, в котором мы пребывали. Уснуть мы так и не смогли, и где-то в два часа ночи, отправившись на кухню пить кофе, проболтали там до утра, и как всегда темы у нас не кончались и не кончались.

Утром я проводил Свету до ВУЗ-а, где у неё состоялся окончательный разговор с Константином. Света извинилась перед ним, что так получилось, и рассказала, что выходит замуж. Константин сильно расстроился, поняв, что шансов нет, но вёл себя с достоинством, пожелав нам всех благ. В это время я ехал домой, и дома сразу набрал специальный телефонный номер для экстренных случаев и продиктовал телеграмму родителям. В тот же день поздно вечером родители дозвонились до нас. Поздравив меня, они сразу потребовали Свету и долго разговаривали с ней. Потом отец направил меня к дяде Александру, сказал взять у него 500 рублей на дополнительные расходы и потребовал в этот раз не артачиться. Эти деньги ушли на самолёт и на ежедневные телефонные разговоры.

Я каждые две недели летал в Москву в четверг вечером туда и в понедельник вечером обратно. Билеты, естественно, как обычно покупал заранее, чтобы не переплачивать. К дяде старался за помощью не обращаться, только в крайнем случае. На кафедре знали, почему я так часто летаю в Москву, и никогда не препятствовали. Как всегда, Света встречала и провожала меня. Наше общение и встречи были нам дороже всего, и никаких других подарков нам не было нужно. Естественно, в Москве я всегда провожал и встречал Свету куда бы она не шла. Один раз я ждал её у ВУЗ-а, и когда она появилась, то тихонько указала на стоящую неподалёку группу студентов и уточнила, кто из них Константин. Конечно же, моему любопытству не было предела, и я стал осторожно разглядывать бывшего "соперника". Не знаю, видел ли он нас, или только делал вид, что не видит, но мне удалось хорошо его рассмотреть. Описывать его подробно теперь уже не имеет смысла, лишь одно хочу отметить - внешне я ему на первый взгляд проигрывал, особенно если учитывать разницу в возрасте и очень располагающий респектабельный вид. Зато, например, до моей спортивной подвижности ему было явно далеко. А Свете я только заметил, естественно, в шутку, что теперь знаю, каких типов мне следует опасаться. За это я получил очередной толчок локтем в бок, а от последующих щипков, обычно следовавших за этим, меня уберегло только опасение Светы, что Константин может это заметить, и, догадавшись, кто я, наверняка расстроиться. Они и так периодически сталкивались в коридоре, на улице, продолжали здороваться и очень уважительно относиться друг к другу, и Свете не хотелось лишний раз портить настроение хорошему человеку.

Но вернёмся к телефонному разговору с отцом. Мы уточняли некоторые подробности моего пребывания в Тбилиси, и предстоящий перевод в Москву. Под конец отец спросил, не буду ли я против, если ему продлят контракт ещё на год. Я сразу сказал, что не против, пошутив, что они могут теперь за меня не волноваться, - у меня появилась няня, а тесть с тёщей живут всего в десяти минутах ходьбы.

Ну вот, мои дорогие читатели, мой рассказ подошёл к концу. Напоследок мне вспомнился один эпизод. Когда мы в ЗАГС-е писали заявление, то, согласно нашему скрижальному уговору, как быть, если кто-нибудь из нас создаст семью, просили друг у друга разрешения можно ли нам и дальше оставаться друзьями. Напомню читателю четвёртый пункт нашего скрижального уговора – "если кто-нибудь из нас создаст семью, то пока не станет полностью ясна реакция супруга или супруги, мы не будем общаться..."  Так вот, мы милостиво разрешили нам остаться не только друзьями, но оставили ещё все привилегии, в том числе дружеский секс, сколько угодно и когда угодно. Вот было смеху. Но это ещё не всё - Света вспомнила, что в случае развода мы, как друзья, должны были сразу сообщить это другому, и, само собой разумеется, заняться утешением. Мы так стали смеяться, что нам сделали замечание. Потом нам сделали ещё одно, когда мы чуть не надорвались от смеха, выясняя, а как мы будем договариваться, каким сексом займёмся - супружеским или дружеским. Сразу после второго замечания мне пришло в голову такое, что перед тем, как поведать это Свете, я вывел её из помещения в коридор и прошептал ей на ушко, что как муж разрешаю ей не только секс с её другом, но ещё и в моём присутствии. Хорошо, что мы вышли в коридор, иначе бы нас просто выставили. Света не осталась в долгу, и предложила, раз уж такое дело, и я всё равно рядом и наблюдаю, то, когда её друг устанет, прийти ему на помощь. На это я ответил, что она ещё пожалеет.

Дальше мы развили вариации на эту тему, например, когда я как друг устану, то как муж должен был сам себя сменить, символически одев обручальное кольцо, и люди уже и в коридоре начали на нас оборачиваться. Заговорив об обручальных кольцах, мы тут же решили, что обойдёмся без ювелирных изделий за их абсолютной ненадобностью. Нам не нужны были символические предметы, как будто от наличия обручальных колец могли зависеть наши отношения. Но где-то через полгода нам всё же пришлось купить для Светы кольцо, чтобы сразу было видно, что она замужем. Это, правда, лишь наполовину снизило количество вопросов типа - "Девушка! Не скажете, который сейчас час?" - но всё-таки. После этого решения мы опять вернулись к теме дружеского секса, и начали дискуссию о том, а как мы без обручальных колец сможем определить, с кем имеем дело, и люди в коридоре опять стали на нас оборачиваться. В заключение нам всё же пришлось покинуть и коридор, перебравшись на лестничную клетку, после того как Света спросила меня, как она в таком случае сможет установить, кто отец ребёнка. Мы до сих пор иногда шутим, в каком качестве будем этим заниматься, или уточняем, кем только что были, или я заявляю Свете, что у меня есть неопровержимые доказательства того, что дети не от меня, а от её друга, при этом надо было быть очень осторожным, чтобы дети не услышали, иначе пришлось бы оправдываться, рассказывая нечто вроде американского телесериала "How I Met Your Mother".

P.S.
Маша нашла меня в одноклассниках, но лишь посетила нашу со Светой общую страничку. Мы, конечно же, заметили гостью и, зайдя к ней по ссылке, обнаружили в одном из альбомов ту самую фотографию, которую я показывал Свете в Эшерах. Мы со Светой списались с Машей. Узнав, что Света в курсе про нас, Маша сразу написала, что её маме обо всем было известно; она сказала ей об этом прямо в самолёте и этим привела в большое замешательство, особенно тем, с каким хохотом об этом сообщила. Оказывается, где-то за 3 дня до отъезда машина мама пошла к дежурной по какому-то вопросу, а та в это время находилась с уборщицей рядом в подсобке. Дверь в подсобку была полуоткрыта, и невольно было слышно, как дежурная сплетничала, что меня каждое утро исправно продолжает посещать блондинка, а уборщица, в свою очередь, рассказала, что в моём мусорном ведре периодически видела пустые упаковочки известного изделия, что, конечно же, успокоило машину маму, и она решила не портить дочери отдых, так как пить Боржоми было всё равно поздно. В ответ на это я послал Маше несколько смайликов с вытаращенными глазами. Когда Маша получила копию этого рассказа, она уже в свою очередь прислала много смайликов с вытаращенными глазами.