Бывает, всякое бывает...

       На конкурс "Перепутал" http://proza.ru/2020/11/24/762 


       Ульяна возвращалась с работы домой, поглощенная невеселыми мыслями. Институт, где она работала последние 5-6 лет, неотвратимо шел ко дну. И хотя директор на недавней встрече с трудовым коллективом пафосно вещал, что надо потерпеть «еще немного, еще чуть-чуть, последний бой – он трудный самый...», зато потом на тех, кто сохранит верность вверенному ему НИИ, обрушится золотой дождь... Красноречие директора пропадало втуне - служащие увольнялись, кабинеты пустели, и уже половина здания была отдана в аренду многочисленным фирмам и фирмочкам.
       Ульяна в пол-уха слушала льющиеся с трибуны разглагольствования, а в голове крутились строки местного эпиграммотворца:
            «Лишь транжира летит на Багамы...
            ИТР распахнет шире рамы,
            Можно возле окна
            Загореть дочерна.
            Экономьте на туре в Багамы!»

       Развал СССР пришелся на, так называемые, зрелые годы Ульяны. В каждом объявлении о наборе активных и амбициозных сотрудников, указывался возраст претендентов. В 90-е годы верхний предел равнялся 35 годам, а Ульяне было уже 37. Возраст оказался непреодолимым препятствием при прочих благоприятных показателях (знания, здоровье, гарантированное отсутствие больничных, согласие на длительные командировки, на все, что мог придумать работодатель). Не спасала даже моложавость облика. Нередко она слышала сожаления (искренние или показные? - не разбирала, да и какая разница, если отказывают), что будь воля того, кто в данный момент с ней беседует, уж оно, должностное лицо, Ульяну взяло бы с распростертыми объятьями, но, увы, есть вышестоящие, а они смотрят не на человека, а на анкету...  И т.д., и т.п...
       В одной из фирм Ульяне даже посоветовали «потерять» паспорт, а при получении договориться с паспортисткой, чтобы та «омолодила» ее лет на 5. Но Ульяна на такой кардинальный шаг не решилась, поэтому в поисках поневоле обращалась к знакомым. Но знакомые чаще всего разводили руками, сама понимаешь, ситуация такова, что многие предприятия прекращают свою деятельность, а если еще существуют де-юре, то де-факто принуждают сотрудников уйти в отпуск б/с на неопределенный срок.
       Ульяна понимала...
       За последние несколько лет возрастной ценз в объявлениях повысился, теперь работодатели приглашали и 45-летних, но Ульяне уже 47, и снова один в один повторились собеседования 10-летней давности. Разве что теперь Ульяне хватило 5-6 встреч, чтобы понять, что поиск работы по объявлениям в СМИ так же бесперспективен, как и 10 лет назад.

       Сегодня бывшая (уже бывшая!) сотрудница Марина устраивала для отдела отвальную. Ей повезло, кто-то помог перейти туда, где перспективы были чуть радужнее, чем в их «родном» НИИ. То объединение пока уверенно держалось на плаву.
       Ульяне было грустно и горько. Именно с Мариной она сдружилась крепче всего. Они не только ладили по работе и находили общий язык по многим внеслужебным вопросам, они на пару посещали очаги культуры: бесплатные концерты в консерватории, вернисажи и выставки, даже в музеи заглядывали. И теперь, чувствовала Ульяна, конец всему. Теперь Марине будет не до нее.
       Жаль, очень жаль терять такую единомышленнницу, но жизнь сурова…

       Недели через две телефон в квартире Ульяны зазвенел как-то особенно настойчиво. Голос Марины, зазвучавший в трубке, уже поднял настроение Ульяне, а уж когда она вникла в суть услышанного...
       - Ты, кажется, разбираешься в бухгалтерии? - Уточнила Марина.
       - Немного. Довелось пару-тройку лет поработать. Даже запись в трудовой есть.
       - Тогда слушай! В здешней бухгалтерии открылась вакансия. Зарплата, честно скажу, не та, о которой мечтают, поэтому она (зарплата) из молодых навряд ли кого соблазнит, от того возрастные кандидаты получают неплохой шанс. Сразу предупреждаю, в цифрах большого выигрыша не жди, эта зарплата отличается от «нашей» в НИИ только тем, что здесь ее не только начисляют, но и выдают на руки. Если согласна, завтра же подъезжай по адресу (улица АВС, здание номер XYZ) и предлагай свои услуги. Только на меня, пожалуйста, не ссылайся. Придумай сама, откуда узнала о вакансии.

       Располагалась та организация в районе для Ульяны малоизвестном. Но Ульяна топографическим кретинизмом не страдала, остаток вечера посвятила разработке маршрута по карте. И утром, не откладывая дела в долгий ящик, поехала по указанному адресу. Никаких проблем с поиском нужного здания не возникло.
       Вот она, шестиэтажная массивная громада из темного камня с гранитными ступенями и тяжелыми многостворчатыми дверями, из которых открывается лишь одна.
       Самую малость удивило, даже не удивило,  так, отметилось где-то на уровне подсознания, что здание оказалось гораздо ближе к остановке, чем ожидалось, но ошибка в прикидке вполне возможна, поскольку на изученной Ульяной «Схеме городского транспорта» масштаб отсутствовал.

       Женщина из отдела кадров,  изучив трудовую книжку, очень тихо переговорила с бухгалтерией, так тихо, что Ульяна ничего не разобрала, и сообщила:
       - Бухгалтерию Ваш стаж не устраивает... («Что и следовало ожидать – мысленно вздохнула Ульяна. – Я, по крайней мере, сделала все от меня зависящее») ...но у нас скоро освободится место в бюро технической документации. Ваше образование позволяют принять Вас на такую должность. Согласны?
       Она еще спрашивает?! Да в тот момент Ульяна была готова согласиться даже на «Кушать подано!», а в бюро технической документации (в дальнейшем БТД) ее душа уже тянулась сильнее, чем в бухгалтерию.
       Сразу прошла собеседование с будущим непосредственным начальником, он дал «Добро», и с Ульяной заключили трудовой договор. В штат пообещали принять после того, когда у ее предшественницы закончился срок отработки (к слову, та за оставшиеся несколько дней так ни разу и не появилась).

       В тот же день вечером Ульяна по телефону сообщила Марине о начале трудовой деятельности на новом поприще. Марина поздравила Ульяну с удачей, попутно отметив, мол, «век живи – век учись», она и не догадывалась, что  есть такой отдел. Но ее незнание простительно, она сама там работает не очень давно, ориентируется пока еще слабо.
       Дня через 3-4 Марина, опять-таки по телефону, интересуется: почему Ульяна не заходит к ней в гости хотя бы в обед? Почему-почему? Потому, что не знает точного названия Марининого отдела, это, во-первых, а во-вторых, со зданием еще толком не ознакомилась, опасается заплутать. Лучше ты, Марина, заходи ко мне в свободную минутку. Договорились.
       Но ни завтра, ни послезавтра Марина не зашла.
       Уж не заболела ли? Ульяна звонит ей, чтобы узнать о самочувствии, а в ответ:
       - Голуба, на каком этаже ты сидишь, какой номер кабинета? Мои коллеги утверждают, что в нашей организации нет БТД.
       - Как же нет, если я здесь работаю? А тебя на каком этаже искать? В каком кабинете?..
       В общем, после нескольких неудачных попыток созвона по внутреннему телефону и дневных блужданий по этажам и коридорам нового места службы, открылась Ульяне истина, ошеломившая до печенок: оказывается, она, Ульяна, терзаемая в пути сомнениями «примут-откажут», не доехала до Марининой организации, сошла на остановку раньше. А там, на ее счастье, оказалась организация сходного профиля, при этом и здание выглядело почти как брат-близнец описанного Мариной. Не будь Ульяна в момент поиска в таком раздрае, обрати пристальное внимание на вывеску, то заметила бы разницу, и, вероятнее всего, прошла бы мимо. Взгляд же, брошенный мельком, ухватил лишь малую часть, из-за чего внутренний голос убедил: «Вот оно! То самое!»
       Спасибо волнению, которое, подобно шорам, не дало отвлечься на мелкие детали, и вместо Марининой организации (допустим) «Гуляй-поле», Ульяна вломилась и осела на несколько лет в «Перекати-поле».