Над судьбой. Глава 72

 

Ли Хун Сяна взяли на следующий после похорон день. Кто – то донёс на него. В портовых складах, принадлежащих семейству Ли, были обнаружены тайники с большим количеством оружия.
 


Как особо опасный государственный  преступник, сын купца был подвергнут допросу с пристрастием. Ему выкручивали уши, сжимали в тисках пальцы и колени. До более страшных пыток не дошло. Ли Хун Сян заранее знал свою участь и сразу же назвал властям  имена всех известных ему членов подпольной организации. Это были серьёзные, весомые в провинции Гуанси люди. Выдавая своих, Ли взывал к снисхождению, надеясь, что перед четвертованием его всё – таки удушат шелковым шнурком.


Но размах восстания не на шутку испугал маньчжуров. Бунт должен был захлебнуться в собственной крови. Главных зачинщиков мятежа решено было казнить на центральной площади Гуанчжоу при огромном скоплении народа. Власти пошли на это, полагая, что клин  вышибают клином.


***      

 
Солдаты, орудуя пиками, как скот сгоняли людей на площадь.  Джебе попытался проскользнуть в переулок, но здоровенный детина со ртом, похожим на шрам, набрякшими веками и низким покатым лбом, увидев такого испугаешься не только ночью,  лягнув его пинком под зад, заорал.
-Куда, бездельник, тебе, что, жизнь не дорога?!
Ручейки и ручьи сливались в реки, и вскоре безбрежное  людское море захлестнуло весь центр города.



Ближе к полудню, когда народ уже порядком притомился, в железной клетке, запряженной откормленными  буйволами, к лобному месту доставили главных зачинщиков бунта. Избитые, изувеченные,   в изорванной, окровавленной одежде,  они  до последнего мгновения не верили, что будет применена самая безжалостная казнь.
      

 Стоящий рядом с Джебе колченогий коротышка, довольно улыбаясь и, как бы споря с самим собой, что-то бормотал себе под нос. Будь он образованным человеком, эта фраза, несомненно,  звучала бы так:
«Вот кок поступает Сын Неба с теми, кто пытается замахнуться на   основы мироздания. Беспощадная жестокость при подавлении любого, даже самого робкого противодействия власти богдыхана, есть истинное благо для вселенского порядка».



От колченого смрадно несло запахом вчера съеденного чеснока и давно немытого человеческого тела. Но люди стояли так тесно друг к другу, что отодвинуться хоть на полшага в сторону было невозможно.



Первым вывели Ли Хун Сяна. За эти дни узник постарел лет на десять. Он был ко всему безучастен и стоял, потупив взор. Джебе знал, Ли гонит прочь из головы все мысли. Пустота – вот в  чём   его спасение. Несколько мгновений непереносимых мучений, а затем вечное блаженство. Смерть – это единственное, что нельзя отнять у человека!


На шею и руки Ли была одета колодка из замоченного в воде дуба, весившая без малого столько же, как и арестант. Посередине  лобного  места  возвышался закреплённый на мощной оси массивный деревянный диск. В углу располагалась стопка больших медных тазов, искрящихся на солнце пузатыми боками. Количество тазов равнялось численности приготовленных к казни государственных преступников.



Следом за здоровым сытым палачом на помост вышло сразу несколько помощников. Они несли  с собой набор инструментов:  жгуты, кожаные ремни, плахи различных размеров. Один из них держал в руках дымящееся кадило, распространяющее резкий запах серы и аммиака.



Только в этот миг Ли Хун Сян наконец – то осознал весь ужас предстоящего. Находившийся   рядом с помостом Джебе, увидел безумный страх в глазах жертвы, и тут же дикий звериный вопль раскатился над площадью.



Но это только придало  азарта палачам. Схватив Ли, они усадили его на вращающийся диск и тут же кожаными ремнями зафиксировали бедра на ладонь выше колен. Потомственный палач с детства впитал в себя все тонкости  нелёгкого ремесла ещё от деда, а затем  и от отца. Не суетясь, не делая лишних движений, он стал деловито отдавать распоряжения.



Раздвинув челюсти приготовленного к казни, ему влили в рот полную чашу средства, укрепляющего сердце, а на лодыжки и запястья наложили тугие жгуты.



Палач достал большой, остро отточенный нож, крепко обхватил кисть руки жертвы и профессионально надрезал сухожилия. С немалым усилием он согнул запястье, раздался характерный хруст. Ловко орудуя блестящим в лучах полуденного солнца лезвием,  мастер быстро отделил кисть от запястья. Помощник палача поднял кисть над головой, подержал так некоторое время и, убедившись, что все хорошо разглядели первые результаты работы, бросил её в таз. Ли безумно взвыл, закатил глаза, но резкий запах, поднесённого к носу кадила привёл его в чувство.


В толпе прокатился ропот. Трусливые реплики недовольных заглушались криками людей, понимающих толк в таких зрелищах. Колченогий, подпрыгивая, чтобы получше всё разглядеть, напрочь  оттоптал   ноги  Джебе. Он вспотел от волнения, отчего запах, идущий от немытого тела, стал ещё гуще.
-Так его, так его, поделом, - кричал коротышка, подскакивая как мячик, и нахально расталкивая всех.



В это время палач отчленил вторую кисть и стопы. Впившиеся в тело жгуты из бараньих кишок остановили кровотечение, но от адской боли Ли Хун Сян потерял сознание. Тут же к его лицу опять поднесли кадило, похлопали по щекам, потёрли уши; и  он снова пришёл в себя. Убедившись, что истязаемая жертва  вновь может полностью ощущать боль, палач продолжил.


С подвергаемого казни  государственного преступника  сняли колодку и под локти поднесли небольшие плахи из акации. Двое помощников одновременно взмахнули бронзовыми молоточками на длинных фигурных ручках. Два десятка точных коротких ударов превратили локтевые суставы в месиво. К въевшимся в дерево остаткам крови предыдущих жертв добавилась свежая, густо перемешанная с маленькими кусочками мяса и костей. В такой же последовательности   обработали  и колени.



После этого диск, на котором был зафиксирован Ли, прокрутили вокруг оси. Каждый мог убедиться – осуждённый злоумышленник ещё жив и осознаёт происходящее. Жертве вновь силой влили в рот  бальзам, стимулирующий организм.  Время умирать, ещё не пришло.



Бёдра возле таза и плечи опять перевязали жгутами, и палач мечом отрубил от туловища то, что ещё осталось от рук и ног. Всё это также было помещено в таз. Сернистый запах кадила, укрепляющее снадобье, и специальные воздействия на жизненно важные точки организма, позволили команде палачей не только поддерживать жизнь жертвы, но и заставляли её постоянно приходить  в сознание.
Туловище с головой подняли на вытянутых руках и пронесли по периметру помоста.



Джебе встретился глазами с Ли Хун Сяном и невероятным усилием воли заставил себя сдержать крик боли, волной прокатившейся с головы до ног. Он почувствовал все эти неимоверные страдания каждой частицей собственного тела и в сознании тут же вспыхнула мысль: «на месте Ли мог оказаться любой из  наших, и в первую очередь я,  Джебе».
«Нет, они не загонят в нас страх, тело  бренно, но дух бессмертен, - импульсы  размышлений обжигали мозг, - мы должны быть ещё более жестокими, чем они и тогда реки крови потекут вспять».



Отделение головы стало завершающей и самой ответственной частью казни. Преступника положили лицом вниз и палач, ни в коем случае не затрагивая артерий и вен, стал осторожно перетирать шею бамбуковой дощечкой с зазубренными краями. Жизнь жертвы должна была продлиться как можно дольше.



Наконец – то, экзекуция всё – таки завершилась.  Показывая голову публике, палач побросал всё, что являлось частями  Ли Хун Сяна, в медный таз и перевёл дыхание. Впереди у него было ещё очень много работы.



Бесформенная груда мяса и костей должна пребывать на площади ещё несколько дней, пока не заведутся черви. Это крепкое назидание нерадивым. А уж потом родственники смогут захоронить казнённого.  И вряд ли после такой пытки у  кого - то возникнут   сомнения в том, что преступник, замахнувшийся на саму власть богдыхана,  в новых перерождениях уже никогда не сможет стать человеком.

***      



Джебе безжалостно стегал коня, уносясь, всё дальше и дальше от города. Среди миллиона его жителей не нашлось и сотни, готовых сразиться за свободу, за своё право носить гордое имя – человек. Сознание работало чётко: необходимо срочно перейти в открытое наступление по всем направлениям, пока Цины ещё не до конца отмобилизовали армию, руководимую инструкторами из варваров. Завтра может быть уже поздно. Удача сопутствует смелым. Главное войти в Гуанчжоу.