Сказки Лисьего острова. Рыба, дарящая надежду

Об этой истории большая страна узнала из маленькой газетной статьи. И пускай ее напечатали в рождественском номере, будьте уверены: каждое слово в ней – правда.
Давным-давно, на краю западных земель находился Лисий остров. Со всех сторон скалистый берег омывало море, и лишь одна дорога соединяла его с большим городом. Здесь жило много рыбацких семей. Море было богатое и щедрое, но в то же время хитрое и безжалостное. И за свои дары оно брало плату. Не все рыбаки возвращались домой с промысла. Потерям никто не удивлялся. Женщины в тех краях даже сочинили об этом грустную песню, в которой были такие слова: «Вчера твоего рыбака на службу принял кровожадный Кэдди, а завтра мой рыбак ему подставит плечо». Оставшиеся без мужа женщины выходили замуж заново или искали другой доход для семьи, а некоторые сами пытались встать под парус.
На холме, в дальней части острова, стоял выкрашенный в красно-коричневый цвет деревянный дом с крохотным садиком. Полосатые синие занавески на его окнах были всегда сдвинуты. Здесь жила сухая, молчаливая женщина с бледным лицом и холодными серыми, как море, глазами. Целыми днями, пока не начинала ломить спина, она проводила за шитьем. Простыни, наволочки, сорочки – она бралась за любую работу, которая позволяла содержать сына и дом. Несколько лет назад ее муж умер от внезапной болезни, и с тех пор она не смотрела людям в глаза, боясь то ли жалости, то ли равнодушия. Чтобы помочь семье, ее сын Эмиль занял место отца в лодке и раз в три дня приносил домой свою долю.    
- Нам много не надо, - жестяным голосом говорила мать, откладывая в сторону лучшую часть улова, чтобы отнести излишки на рыбный рынок.
На острове их считали странными, а тот, кто странен, чаще пугает нас, чем вызывает интерес. Другие дети сторонились Эмиля. Свободное время он проводил за ремонтом старых лодок, а когда уставал, забирался под какую-нибудь из них, чтобы вздремнуть.
Однажды Эмиль лежал, опершись на старую дырявую лодку и рассматривал собранные им на берегу после шторма поплавки, крючки и другие части снастей. Дело было к вечеру, и он уже собирался идти домой, как вдруг услышал приближающиеся голоса. Говорили две девочки, одна из которых была совсем маленькой. Голос старшей показался ему знакомым. Эмилю стало интересно, о чем они говорят, и он юркнул под лодку. Внутри пахло смолой и водорослями. Он нашел подходящую щель и прильнул к ней правым глазом.
Девочек звали Лена и Аннели, они с родителями жили в двухэтажном каменном доме в центре острова. У Лены были белые кудряшки, маленький вздернутый носик и губки бантиком. Ей, как и Эмилю, недавно исполнилось тринадцать лет, она носила красивые платья и не водилась с невеждами вроде него – воображала одним словом. Из всех девчонок на острове с ней он ни разу не разговаривал.   
Младшая Аннели, упираясь толстыми ножками в песок, тянула сестру за подол платья к воде и хныкала.
- Я не стану тут сидеть всю ночь, это глупо, - повторяла Лена.
- А я стану. Я буду ждать папочку. Буду ждать, - девочка уселась на землю и, насупившись, скрестила руки на груди. - Иди домой, раз ты такая трусиха.
Старшая сестра указала на гудящую у ног черную массу воды:
- Аннели, ты ведь уже большая, правда? Видишь, какие волны? Сегодня папа уже точно не вернется.
- Мама сказала, что папу забрало море. И мы умрем от голода. Ты, я и масенький Тим, - Аннели заплакала и стала бить кулачками по песку. – А я его очень люблю…
С моря дул сырой, колючий ветер. Лена села на колени перед сестрой, вытерла ее щеки своим платком и сказала:
- Папа не оставит нас. И мы не умрем. Вот увидишь. А теперь пойдем домой. Мама волнуется.
Девочки ушли, а Эмиль, выждав немного, побежал к соседу, с которым дружил и ходил в море его отец. Старый рыбак знал всех и на острове, и в городе. Он рассказал, что в семье Лены случилась беда – два дня назад несколько безумцев на яхте погнались за здоровенной рыбиной, а та увела их далеко в море. Хозяин яхты, отец Лены, Аннели и новорожденного Тима, в суматохе выпал за борт: был туман, и его так и не нашли.
Дома за ужином Эмиль робко спросил свою мать:
- Мам, почему ты не соглашалась на помощь других людей, когда папа умер?
Его вопрос очень удивил женщину, она подняла на него острые холодные глаза – на мгновение при взгляде на сына они потеплели:
- Когда берешь что-то у других, то должен что-то отдать взамен, - объяснила она, - но тогда нам нечем было бы отплатить этим людям. Ты ведь помнишь, мы едва сводили концы с концами.
- А если бы нам помогли тайком? – загадочно улыбнулся сын. - Ты была бы рада?
Мать встала, счистила с тарелок остатки еды в небольшую миску и вынесла во двор. С крыльца донеслось радостное повизгивание пса. Он прибился к дому несколько месяцев назад, и семья подкармливала его по молчаливому согласию. Официального имени пес так и не получил, но хозяйка ворчливо называла его Наш бродяжка. 
Вернувшись, мать подвела сына к окну, из которого открывался вид на весь остров. Он распахнула ставни – комнату наполнил ледяной колючий ветер.   
- Смотри! Ты видишь, сколько горящих окон? – спросила она с ожесточенным отчаянием в голосе. – Мы остались одни перед Рождеством. Никому не было до нас дела. О нас вспоминали, когда пора было платить налоги. Чудес не бывает, сын.
Эмилю показалось, что мать всхлипнула, но глаза ее оставались сухими.
Наутро мальчик, как и всегда, отправился с рыбаками в рейд. Если раньше он ходил на промысел раз в три дня, то теперь почти все время проводил в море. Его единственные ботинки не успевали до конца просохнуть. 
- Эти бездельники водят тебя за нос – ты не вылезаешь из чертовой лодки, а улова больше не стало, - бурчала мать, осуждающе поглядывая на Эмиля.
Над домом, где жила семья Лены, больше не развевался зеленый флаг. Раньше хозяйка всегда поднимала его перед возвращением мужа. После несчастного случая этот знак любви и надежды еще некоторое время могли наблюдать жители острова. Но в какой-то момент жена перестала ждать. И только маленькая Аннели - одна во всем поселке – верила, что отец вернется. 
По утрам мать выходила с коляской к морю, иногда с ними на прогулку увязывалась и Аннели. Она бежала вдоль берега и, тыча пальчиками в каждую мачту, кричала, обернувшись:
- Мамочка, это папочка? 
Получая отрицательный ответ, она не унывала и переключала внимание на другую яхту или лодку, которую было видно с высоты ее роста.
В одно утро, вернувшись, они по традиции обошли дом вокруг – убедиться, что все в порядке – и направились к двери. У входа лежал большой бумажный кулек. Женщина подняла его и развернула.
- Рыба? – удивленно воскликнула она.
Дверь открылась, на пороге появилась Лена. Она очень боялась опоздать на уроки, поэтому выходила из дома загодя.
- Смотри, Лена! Рыба! – повторила мать.
- Как много! Откуда столько? – обрадовалась девочка.
Мать, озираясь по сторонам, только пожала плечами:
- Не знаю.
В кульке лежал сложенный лист бумаги. Мать развернула его и, едва устояв на ногах, закрыла им лицо.
- Что там? – спросила Лена.
Листок выпал из дрожащих рук. Лена подхватила его и пробежала глазами.
- «Не переставайте верить», - прочитала девочка вслух и еще не меньше десяти раз про себя. Когда ее глаза встретились со взглядом матери, обеих посетила одна и та же догадка. Слова составляли наклеенные на бумагу вырезанные из газеты буквы. Но никто не придал этому значение.    
- Разве такое может быть? - мать быстро закачала головой, словно хотела вытряхнуть из мыслей робкую надежду.
- Его тело не нашли, - тихо возразила Лена. – Папа…
Она хотела сказать что-то еще, но осеклась, вспомнив, что рядом Аннели. Однако было поздно.
- Папочка?! – малышка подпрыгнула от радости и захлопала в ладошки. - Папочка прислал нам подарок!
Ни мать, ни Лена не решились произнести заветные слова, боясь, что они превратятся лишь в гулкий ветер и шум волн.   
Рыба, гребешки, креветки появлялись под дверью их дома через день. Их было такое изобилие, что оставшаяся без кормильца семья могла питаться только этими морскими дарами. Записок в кульках больше не находили, но этого и не требовалось. Мать троих детей была рада этой нежданной помощи и благодарна незнакомцу, который ее посылает. Аннели без умолку болтала о «папочке», и спустя месяц Лена тоже начала верить в чудо. Но ей очень-очень хотелось знать, кто работает таинственным посыльным, и, главное, выяснить у него, когда отец вернется домой. Однажды утром она услышала во дворе шум – во влажном воздухе эхом отдавались чьи-то осторожные шаги. Лена подкралась к выходу, как можно тише повернула ключ в замке и резко распахнула дверь.
У порога на корточках сидел мальчишка в клетчатой рубашке и заляпанных смолой штанах. В руках у него был кулек из грубой коричневой бумаги.
- Эй! - грозно окликнула Лена. - Ну-ка отойди!
Мальчишка отдернул руки и поднялся. Под кепкой было видно загорелое лицо с упрямым подбородком.   
- Ты что тут делаешь? Хочешь украсть нашу рыбу? – Лена была настроена серьезно – кончик ее носика подрагивал, а бледные щеки стали розовыми от гнева. 
- Я? – с вызовом ответил он, отступая назад. – Да что ты себе возомнила!
- Да-да! Я видела, как ты копошился в кульке. Эту рыбу нам посылает папа. Иди и налови сам!
Он натянул кепку почти до носу и грубо бросил в ответ:
- Не очень-то и хотелось. Вот, - возле ее пушистых розовых тапочек шлепнулся свежий номер «Утки», - ваша почта.
Увидев газету, Лена брезгливо сморщилась:
- Мы не читаем эту чушь! Это для… для тех, кто не может купить книг. Больше не приноси!
Дверь закрылась. Через витражное стекло он видел, как фигурка Лены удаляется в глубь дома.
Эмиль зажмурился, обтер глаза рукавом рубашки и надвинул кепку почти до самого носа. Больше он не попадался. Лишь иногда видел сестер, строящих на берегу песочные замки. Лена его не узнавала, а Эмиль нарочно отходил подальше и, усевшись за сваленными старыми лодками, незаметно поглядывал в их сторону.
Ему очень хотелось рассказать маме о том, как он помог людям и вернул им веру. И он бы, конечно, признался, если бы... на остров не вернулся пропавший без вести отец семейства.
История его спасения оказалась в самом деле удивительной. Через некоторое время после падения в море его подобрал проходящий пароход. У мужчины было переохлаждение и сломана нога, и при первом же заходе в порт команда передала его медикам. Лечение было продолжительным, но, едва оправившись, муж поспешил вернуться к жене и детям.
В первый же вечер в доме устроили праздник и позвали гостей. Детям разрешили не ложиться допоздна. Из окон до ночи были слышны песни и смех. Когда все разошлись, и отец пришел пожелать детям доброй ночи, Аннели уселась к нему на колени и обхватила за шею:
- Папочка, твоя рыбка была очень вкусная, - важным голосом сказала она. - Где ты ее поймал?
- Знаешь, мы сначала не верили, что это ты нам ее посылаешь. Но потом поняли, - Лена спрыгнула с кровати и обняла отца с другой стороны, - и стали ждать тебя.   
- Рыбу? - густо рассмеялся отец. - Никакую рыбу я вам не мог присылать, ведь я почти все время был прикован к койке, а потом торопился домой. А рыбу, видно, ваша мама у соседей одалживала.
Он поцеловал по очереди каждую из дочерей и сказал:
- Ну теперь я дома, не пропадем!
Весь следующий день семья гадала, кто же так долго подбрасывал к их дому свежую рыбу и составил ту странную записку.
- Кто бы ни был этот человек, у него очень большое сердце, - сказал отец детям. - И он настоящий герой.
- Почему? – спросила Лена.
- Потому что мы до сих пор не знаем его имени, - улыбнулся отец. - И не узнаем, я думаю.
О возвращении едва не погибшего моряка узнали и в городе – об этом происшествии напечатали в местной «Утке». Дети бегали с газетой по школе и требовали у Лены подробностей. Наконец ей удалось отнять у них порядком измятый листок:
- Здесь все неправда! – фыркнула она, скользнув глазами по тексту. – Кто вообще читает такие газеты?!
Лена разорвала страницу на две части, но тут ей вспомнилась другая, похожая на эту. А следом и то, где она ее видела – в руках у странного загорелого мальчишки, что вертелся у их дома.
Остров был небольшой, но разыскать кого-то, не зная ни его имени, ни адреса, оказалось непросто. Только через два дня ей указали красно-коричневый деревянный дом на холме. Лена опоздала – Эмиль с матерью уехали из этих мест. Почему и куда, люди не знали.
Девочка несколько дней приходила к дому и ждала, что кто-нибудь из семьи вернется. Но никто не возвращался, и ставни были заперты. О том, что здесь еще недавно текла жизнь, напоминали накиданные у входной двери газеты. Лена присела: на коврике лежало три номера «Утки». На обороте она нашла адрес для обращений. 
В своем письме в редакцию Лена честно рассказала обо всем – о пропавшем отце, о рыбе и несправедливо обиженном ею мальчишке. Ей очень хотелось, чтобы Эмиль прочитал, как она благодарна ему. Из городской газеты письмо переслали в региональную многотиражку, а оттуда – в национальный журнал. Люди передавали историю из уст в уста, но, увы, никто не слышал о мальчике по имени Эмиль. 
Жизнь завертелась как прежде – возвращение с промысла рыболовецкой яхты приветствовал зеленый флаг на крыше дома, семья Лены была снова вместе и счастлива. Лишь спустя много лет Эмилю рассказали, что белокурая девочка с голубыми глазами подняла на его поиски чуть ли не всю страну. Вот только Эмиль совсем не хотел называться героем, и ему ничего не нужно было взамен. Теперь он точно знал: добро должно быть бескорыстным и безымянным – только тогда чудо станет настоящим, а то, что кажется невозможным, обязательно сбудется.