Мачеха

После Троицы ночные заморозки наконец отступили, и Елена вздохнула с облегчением. Можно высаживать разросшуюся рассаду помидор из парника в открытый грунт. Проворно поддевая саженец лопатой, она укладывала томат в подготовленную лунку. Работала она с удовольствием, но временами тревожно посматривала на открытое окно, прислушиваясь не проснулся ли её малыш, не плачет ли. Она ещё не отняла годовалого Антошку от груди. Жизнь её значительно облегчилась с приходом свекрови, которая как добрая фея успевала и за детьми приглядывать и по дому помогать. Они со свекровкой с первых дней жили в согласии, Елена прислушивалась к её мнению, к её голосу, она была старше.

Утром Елена обычно доила корову, варила рисовую кашу или отваривала картошку, кормила мужа и уходила на работу, а Мария оставалась за полноправную хозяйку. Её беленький платочек мелькал то у сарая, то у летней кухни, то у бани. А вот работать в огороде, в наклонку Егор матери не разрешал:
-Сегодня поработаешь, завтра сляжешь.

Девочки возились рядом: Даша прореживала морковку, аккуратно выщипывая лишние росточки за кудрявые хвостики, а двенадцатилетняя Ася, старательно пропалывала лук, пытаясь обогнать сестру. Она всегда хотела быть первой.
Ася пыталась по-всякому ускорить рутинную работу: то дёргала колючий осот и вьюнок с одной стороны, то бросала и принималась полоть с другой стороны.
-А если отсюда начать, будет быстрее? - нетерпеливо поглядывала она на сестру.
-Попробуй. - Даша, сидя на корточках, кропотливо и тщательно выдёргивала лишние корешочки, оставляя после себя ровненькие рядки пушистой зелени.
-Вот бы сейчас волшебник пришёл и прополол нам грядки ...-мечтательно протянула Ася.
-Попроси своего волшебника, чтобы лейку с собой прихватил и огород заодно полил, а то придётся на колодец за водой шлёпать. - подтрунивала Даша.

Неспешную беседу между сёстрами нарушил стук копыт со стороны дома тётки Федосьи, перед их воротами остановилась гружённая подвода. С телеги живо соскочила девочка-подросток в коротком синем платье и с густыми каштановыми волосами, заплетёнными в тугую толстую косу. Она, свесившись через штакетник, бойко протянула:
-Здра-а-вствуйте! Можно к вам?
- Можно-можно, - Елена, бросив лопату на землю, спешно обтёрла зелёные от ботвы помидор руки о фартук и пошла ей навстречу.
-Принимаете? С приданным! - наигранно и нарочито весело протараторила девочка и заразительно засмеялась.
Её звонкий смех, прозвеневший как весенний колокольчик и ещё долго стоял в ушах Аси.
- Принимаем-принимаем, -приветливо поглядывая на гостью, улыбнулась Елена, не показывая растерянности.

Сёстры застыли на месте, безмолвно наблюдая через открытую калитку, как мама подозрительно суетится около гостьи, как подходит к телеге, как снимает и затаскивает во двор раскрашенную яркой голубой краской тумбочку, как исчезает за воротами и появляется вновь со свёрнутым матрасом подмышкой и кипой учебников, перевязанных бельевой верёвкой в другой руке. Голос мамы прозвучал неестественно оживлённо и бодро, как в утреннем радио:
-Теперь Люда будет жить с нами.

Ошарашенная Ася разглядывала бойкую хохотушку, которая непонятно над чем так заливалась. Она никак не могла понять, что тут происходит! И почему это она вдруг будет жить с ними!
-У неё ведь своя мамка есть! И дом тоже, - Ася живо подскочила к маме и демонстративно взяла её за руку.
-Она замуж вышла, а дом продала. Ха-ха-ха-ха! - опять залилась смехом Люда. -И укатила в Кистенли -Ивановку.

Крепко вцепившись в большую подушку обеими руками, она прикрывалась ей как щитом. Скрывая робость, говорила громко и беспрестанно смеялась, чтобы только никто не догадался, как ей страшно, как боязно переступать порог чужого дома. Она очень боялась не понравиться злой мачехе, боялась не найти общий язык с её заносчивыми дочками. Боялась не так сказать, не так ступить. Она колебалась до последней минуты и ничего хорошего от новой папиной семьи не ждала. Она боялась разочарования не в мачехе, а в отце, которого считала родным. Сомневалась, любит ли он её по-прежнему и будет ли её поддерживать теперь, когда у него родились свои, родные, плоть от плоти, два сына! Она знала по рассказам бабушки, как сильно и страстно он хотел своих детей.

Даша пытливо смотрела в большие тёмные будто подведённые глаза Люды, словно спрашивая, с какими намерениями она пришла в их дом.

-Давай подушку-то, - она сделала первый шаг и протянула руку Люде.
Инне повезло больше всех. Она в это время в интернате усиленно зубрила билеты и готовилась к выпускным экзаменам и грандиозный переезд прошёл без неё. В первое время Инна вела себя отстранено и немного настороженно, как будто смотрела кино, что будет происходить и как долго эта «сестра» продержится, когда сбежит. Мало верилось, что она останется. Она считала её балованной, ведь Люда росла одна и привыкла быть в центре внимания, её не утруждали домашними делами, работой не загружали, а здесь большая семья, в которой дети вместе работали, делили поровну сладости и вкусности. Родители никого не выделяли из детей.

Ася не представляла свою жизнь без сестёр. Дашу она боготворила, восхищалась, подражала ей. Старшая Инна тоже всегда была рядом, всегда приходила на помощь, и волшебным образом разрешала все Асины проблемы и конфликты, которые возникали в интернате. И вдруг в их дружной, слаженной семье появилась эта новая сестра. Она была совсем не похожа на высоких, тоненьких и длинноногих Инну и Дашу. Плотная, с выпирающей грудью, картинным красивым лицом и какими-то необычными глазами она напомнила Асе портрет Клеопатры, который она видела в каком-то журнале. Она беспричинно смеялась, хохотала закинув голову, при этом её длинные волосы падали ей на лицо.

...Ася запомнила эту девочку и её необычный смех. Как-то она возвращалась с интерната домой по весенней хляби. Под ногами чавкала и хлюпала мокрая снежная масса. Улица показалась ей пустынной, впереди смешно загребая руками и потешно вихляя плечами, широко шагал Володя, крепкий и плечистый парень, недавно вернувшийся из армии. Ася потихоньку пристроилась за ним сзади, расставив ноги и уморительно вихляя всем корпусом, пытаясь передразнивать необычную походку солдата. Она с трудом попадала намокшими бурками в огромные следы, оставляемые кирзовыми солдатскими сапогами, моментально наполняющиеся талой водой. Неожиданно в полной тишине раздался громкий заливистый смех. Перед синими высокими воротами стояла, накрывшись одним платком эта самая Люда и громко заливалась от смеха. Володя резко оглянулся, посмотрел на подозрительно хохочущую Люду, потом на Асю, которая как ни в чём не бывало шагала сзади с самым невинным лицом...
Ася сильно страдала и стала сомневаться, любит ли её мама. Теперь ей казалась, что мама занята только этой Людой. Она слишком много внимания уделяла ей, выслушивала нескончаемые истории Люды, одобрительно смеялась над её шутками, сочувственно вздыхала над рассказами о чудачествах кавалеров своей матери.
Ася, отчаявшись, даже как-то спросила у мамы: кого ты любишь больше всех?
-Всех люблю одинаково. Если палец на руке порезать, болит вся рука.
Ася ничего не поняла ни про палец, ни про боль. Она по-своему решила выразить свой протест: дерзила Люде, провоцировала на ссору, высмеивала часто, даже обзывала, но та только хохотала в ответ, раззадоривая ещё больше. Мама всегда почему-то принимала её сторону.

 А Елена не находила покоя с того самого дня, как они с Егором решили забрать его дочку к себе. Она сильно сомневалась, сможет ли найти подход к своенравной и своевольной дочери мужа, которую подружки Валентины уже настроили против неё. От переживаний у неё даже молоко пропало. Заботливая свекровь отпаивала её целительной матрёшкой с молоком и слава богу всё опять наладилось. Сама она решила не спешить, ни с выводами, ни с оценками. Только добрым отношением она сможет вызвать доверие и чувство надёжности. Потом, когда всё успокоится и утрясётся, когда в деревне утихнут пересуды и кривотолки, когда сердце девочки растает, Люда сама поймёт про них. Только время и только терпение расставят всё на свои места. На свекровь Елена возлагала особые надежды, ведь ближе неё у девочки никого нет.


продолжение http://proza.ru/2021/02/18/506