И снова о матери

 
               
Дождались наши матери такой долгожданной победы. Кого эта весть застала в поле, кого в коровнике, в свинарнике. Трудились как обычно наши бабоньки, каждая на своем месте.
И вот к вечеру у рупора, громкоговорителя собралась толпа от мала до велика. Всем объявили, что будет какая то важная весть. Толпа гудела, переговаривалась. Все уже знали по слухам о конце войны, но официально еще не слышали.Но вот в рупоре что то зашуршало и голос Левитана четко произнес" Послушайте важное заявление...  и дале- "Фашистская Германия капитулировала. Враг разбит и уничтожен в своем собственном логове. Это Победа, товарищи! Ура!".
И тут все задвигались, зашумели, загалдели, обрадовались, начали целоваться друг с другом,  поздравлять.  К народу вышел дед, председатель, необычно нарядный и торжественный. Он поклонился бабам и сказал:" Ну вот, бабоньки мои родные и задушили наши сыновья и мужья гниду фашистскую  в его же гнезде, чтобы не вонял больше, не смердел, паскуда! Ждите, мои хорошие, муженьков да сыновей своих вскорости. Победа,  бабоньки, победа, мои хорошие!" - и обычно суровый дед  заплакал, не стесняясь слез. Бабы его окружили, заговорили разом, а он смущенно шмыгал носом и улыбался.
Отпраздновали победу и снова трудовые будни, но дела пошли веселее. Начали возвращаться с фронта мужики, сначала раненые, а к осени и остальные фронтовики.
 И снова начала оживать наша деревенька. В избах запахло мужским потом, табаком, да и вообще, мужской дух завитал над деревней. Зазвучали топоры, завизжали пилы, начали поправлять да строить новые дворы наши победители.Да и бабоньки духом воспряли, даже наряжаться начали - в войну то не до этого было.
Дед давал мужикам погулять, освоиться недельку, да и на работу.Кто коммунистом приходил, те сразу впрягались.Загулов не было, дед не допускал до этого, дисциплина в колхозе в то время была строжайшая. Уполномоченные из района не вылазили из колхоза: уборочная, зерно потоком с полей, с тока отправлялось в район, на элеватор. Оставляли только на семена и на трудодни.
А впереди ждала опять суровая зима и жизнь впроголодь. Опять осенью ходили ребятишки, да и взрослые  по полям , собирая потери, колоски с зерном, а по морозцу и за арячками(подмерзшая картошка,  что оставалась на полях , после уборки,  копки)      Кормиться - то надо было, и детей кормить, и мужиков - кормильцев тем более. Страшное время было, животы пухли у ребятишек от тех арячек. Да и хлеб одно название, мякина с лебедой. Всех спасал лес, наш кормилец. Летом ребятишки, считай, жили в лесу, заготавливая на зиму грибы и ягоды. Натаскивали валежника на дрова, хвои на растопку печек в зиму.Взрослые в поле и на фермах, а старики и ребятня в лесу на заготовках.Вот так общими усилиями, переживали зиму. Зимой обувки не хватало на всех, порой одна пара валенок на 6 или 8 ребятишек.И в школу и гоняться, играть ходили по очереди. Но все пережили и выжили.
Мать все слезы выплакала, ждала отца, а он все не приходил, да и весточки редко от него приходили - гоняла его война по всей Европе.
Но вот осенью 46 года пришел и отец,гвардии сержант, пулеметчик, грудь в орденах, в кожане, как мать рассказывала, орел, и с осколком в позвоночнике, но он об этом не рассказывал никому.
Денек отдохнув, он поехал в райком КПСС становиться на учет, и оттуда приехал в новой должности. Дед успел позвонить о его приходе  и просил освободить его от обязанностей председателя, так как прибыл помоложе, да еще и коммунист, фронтовик.
Так отец, приняв от деда все дела, стал руководить колхозом.Первое время дед тенью следовал за сыном, подсказывал, учил, знакомил. И отец постепенно впрягся в этот тяжелый воз и потянул. И в то время колхоз наш "имени Мичурина" постоянно числился в передовых.
Вздохнули наши матери посвободней, больше времени стали уделять детям, дому, наряжаться на праздники, и мы увидели,  какие они красивые наши мамки, и голосистые за праздничным столом, а про пляски и говорить нечего - никто не мог сравниться с нашими матерями. А тут и старшенькие стали подрастать; и заиграли, загудели свадебки; и ожила деревня, задышала полной грудью, оправдывая свое название Радостная. Такая родная и далекая !