Эпилог теракта

      
                Э П И Л О Г    Т Е Р А К Т А

                Все хорошо, что хорошо кончается.
                (народная мудрость.)
   

      Ну вот, господа, мы закончили шарм – ликбез, то есть очаровательное знакомство с работой, которая находилась у вас, в библиотеке и в интернете, если не у кого-то и в портфеле. Почему вы никак не реагировали? – Вот теперь возмездие терпите, но за не незнание возможного развития страны, а за потерю её как надежды земли. Вы думаете, что откупились, от исчезнувших вождей, но от народного возмущения нет денежного отступления. Более того, мы прослушали напутствие и пожелание их и пока они все с революцией решат, мы исполним народного проклятья наказ. Наконец, по их совету, вы всю банковскую зелень как мусор в кучу сгребли. Теперь и банки ваши от этой зелени чисты, но что-то надо сделать дальше, для очищения вашей совести, для успокоения нашей народной души, – прокомментировал, чтение и все случившееся один из налетчиков, находящийся на трибуне в форме буденовки. – Мы, как из прошлого погибшие гонцы, и не хотим отпускать узды мечты, за которую жизни отдавали свои.
– Итак заседание продолжается, господа. Теперь мы переходим к добровольно-принудительному шарму, по программе шоу – смех для горьких потех. Да будет он жертвенной благодатью, как покаяние в очищающей купели смеха, во искупление вашей вины. Караул устал от ваших покаяний и жаждет крови. Кровь за кровь, глаз за глаз. Мы идем на шоу абордаж.
   Сначала, осильте юмор законов ваших скоморошным чудом, в суете явления КВН, и можете избежать экзекуции порки на крови. Если плохо будете ублажать юмором нас, то, как говорим, так вас и порешим. Сколько пороть плохо выступивших участников, судить будем по оценкам вашим. Насколько ниже будет она от коллег, выступивших хорошо, настолько и кара вам будет поднята высоко. В общем, с вами поиграем и бедой мести разум по развлекаем и глупость погоняем.
     Экзекуцию порки выполним шомполами полого осинового достоинства, – не совсем внятно разъяснял объявляющий, и замолчал, внимательно следя за реакцией зала. То ли слышимость в зале была нечеткой, то ли сказанное было специально произнесено на не адекватное, от влияния из бочки Грозного вина восприятия. Естественно, большая часть в зале сказанное восприняли, как будто пороть их будут половыми шомполами ослиного достоинства до полного внушения нового истинного пророчества.
    Реакции из зала не последовало никакой. Все были будто поглощены неким перевариванием и запиванием предложенного бочкового зелья от всего увиденного и услышанного. От налетчиков уже были готовы ждать любой пакости, потому молча соглашались на все, как подопытные кролики с парализованной волей. Не ощутив никакой реакции зала, объявляющий господин продолжал:
– Мы, господа, решили, что инкубаторное лукошко Зюганова надо довести до ума, чтобы узаконить кооперационную идею Истины до практического конца. Революцию начнем с формированием верхов, чтобы не будоражить возмущение низов. В экзекуции мы решили обезличку убрать и её по статусу грехов каждому отпускать. Для этого в вашей кооперации систему зачета их организовать, так чтобы вы могли сами правовые условия её любви далее продвигать, а не демократией страдать.
    Чтобы больших проблем для кары не создавать, вам общую оценку грехов решили дать. Раз на выборы сорок процентов страны народа не пришли, значит они против всех проголосовали и в этом виноваты только все вы. Это явленье примите, как основу для вины, с карой каждого спины. Будем прогонять вас, как солдат в далекие времена, через строй и бить будете друг друга гурьбой. Это от того, что мы не можем оклады вам на те же сорок процентов снижать, что вы не смогли голосов набрать. Эти сорок процентов разделим на пять участвующих в выборах партий, и получим восемь прогонов каждого члена партии через строй. Однако, если вы скооперируетесь и в одной семье все смиритесь, то наказание можете изменить, а палачи даже его не получить.
– А откупные принимаете вы? – послышался голос от мигающей свечи. – Или мы все запишемся в палачи.
– Нет, откуп никогда, если только ими не будет восстановленная протанцованная демократией былая страна, или оглашенные в палачи, кто потеряют рога свои по условиям игры.
Опять воцарилась полная гробовая тишина. Её прервали налётчики чем-то ворожа.
– Слушайте дальше условия, господа. Пусть в обычных, не кооперативных условиях по нашим условиям экзекуции каждый из вас имел бы по восемь шомполов. Вам же, чтобы избежать экзекуции и не усладить свою плоть синяками от обильных тумаков, предлагается умерить бремя этих мук, скооперировавшись в многоуровневую кооперацию. Так сможете и меньше страдать, а то и вовсе кары избежать. Для справедливости оценки выступлений вашей экзекуционной игры, превратим её в блоково-коллективной ответственности игру. В складчину, говорят, и кизяк горит теплей, и шишки заживают быстрей. Определим условия воздания боли и вины, от степени дуристики головы за пропой страны.
    Пусть общее количество шомполов, вам причитающихся, как уже установили, останутся равны восьми прогонам. За организацию многоуровневой блочной кооперации мы уменьшаем общее количество шомполов причитающиеся для каждого блока, а кому больше, кому меньше – решайте сами. Уменьшение составит один, два и три шомпольных прогона в каждом блоке на каждом уровне кооперации соответственно возрастанию их уровней. Таким образом, сформировав трехуровневый блок кооперации из 27 человек, вы можете иметь всего два шомпольных прогона, вместо восьми.
Подсчет ведем следующим образом:
– первичный блок пусть будет состоять из трех человек;
– второй уровень так же пусть будет иметь в своей кооперации по три таких блока, тогда:
– третий так же имеющий по три блока второй кооперации составит 27 человек.
– (3х3=9 человек – общее количество второго уровня кооперации);
– (9х3=27человек – общее количество человек третьего уровня кооперации).
– При дальнейшей кооперации коллективная ответственность сомнительна, но формально возможна и зависеть будет от ваших талантов. Кто себя покажет талантливо в КВН с критикой себя и управления, тот и будет палачом. Оценку будете вести своим голосованием. Оно тоже будет нетрадиционным. Фактическое количество голосов каждому блоку и депутату определяться будет почти в обратном порядке к рассмотренной системе расчетов наказаний.
   Это значит, чем меньше наказание, тем больше решающее голосовое право с корректировкой на процент проголосовавших за вас. Доверенные лица каждого блока могут голосовать коллективными карточками, которые мы выдадим вам. Практически такое голосовое право определит ваш правовой народный статус.
В общем, будете готовы смеяться и плакать, как дети. Иначе поучитесь петь и плясать, чтобы в палачи зла попасть, если не умеете народное достояние законами охранять. Заодно подумайте, как эффективное управление счастьем сформировать, и баррикад в стране не знать.
     За плохое скоморошное представление, с оценкой ниже среднего статус будет снижаться, а отказ от выступления – полное лишение голосового права у всего блока. Ну, и, естественно, возрастать будет кара.
     Поиграете в фантики, бирюльки подергаете, бутылочку счастья покрутите, или в угадайку с хлопковым приветом, если угодно и в русскую рулетку сыграете. Патронов и шомполов хватит на всех. Что пожелаете? Предлагаем выбор на вкус и цвет.
Полная потеря всех голосов, то есть голосового права, а с этим и статуса, – шомпольная терапия по всей программе. Будем играть, а потом лечить от бездарности до потери пульса.
   Все пленники только чесали затылки, не понимая с чего и как начинать, а буденовец продолжал:
  - Бесполезно затылки чесать. Битьё определяет сознание, так, кажется, говорил великий Маркс.
     Было бы неплохо, если не очень хорошо, кабы подобное влияние и ваших избирателей было на вас, как обратная связь. Избиратели могли бы оказывать влияние на депутатов и ставили бы в зависимость эффективность ваших законов с набором вашего голосового права и, естественно, с вашей величиной оплаты.
     А было бы ещё лучше, если бы ваш статус поднимал доход в банках ваших избирателей, как и эффективность работы экономики. Избиратели через интернет могли бы влиять и на курс, ценность и доходность, формируя спрос, как доверие, оказанное вам. Многое зависело бы от авторитета депутата у избирателей, в силу чего могут оказаться и сильные, и слабые депутаты и депутатские блоки с соответствующим решающим влиянием и оплатой из народной казны.
    Процент проголосовавших на выборах за кандидата может также определять во временное пользование соответствующий пакет государственных акций, отражающих право оперативного управления экономикой, причитающийся каждому депутату. Думали бы вы тогда не о политике, а о производстве, продуктом которого должен быть жизненный уровень народа – иначе о величестве Жизни. Здесь могут возникнуть некоторые сложности. Хотя, так далеко лучше пока не будем заходить.
     Если то или иное решение, или закон, принимаются не единогласно, то это значит, что в тех регионах, от которых избирался депутат, голосующие против данного закона, могут применять поправки, с учетом объективности и особенностей региона.
      Надо, господа, исходить из того, что демократия – это не форма диктатуры с подчинением большинству, но и учет мнения меньшинства. Сейчас демократия – это диктатура обезличенного большинства с протекцией богатого меньшинства, где интересы народа – афиша одна. Результатом этого учета должен стать эффект разрушения воли бездарности и торжество диктатуры созидательного творчества.
      В процессе своей деятельности каждый депутат может поднять процент поддерживающих его избирателей и, наоборот потерять. Для этого, конечно, необходим постоянный учет, о постоянно теряемых и получаемых голосах по каждому избраннику по депутатским карточкам через интернет. Таким образом, будет усиливаться или ослабляться тот или иной блок депутатов. Однако, вы хотите жить проще и богаче вне зависимости от народного плача. Колхозы убили и социального хозяина там с заботой о государственном и частном секторе не возродили. Неужто вы думаете, что частная воля там социалку поднимет не для себя, а для возрождения села?! К сожалению, это не главная беда, что ни статуса, ни оклада вашего не трогает пока.
     В вашей ситуации сейчас вам нужно кары избежать. Кроме того, на последнем уровне кооперации вы получаете право выбирать и утверждать решающий судейский блок, который будет дополнительно оценивать импровизированное шоу-представление ваших коллег. Судейский блок, естественно, будет освобожден от экзекуции или по объективности только частично. Неприкосновенность суда свята, но не всегда. Оценивать будем по среднему, смешивая наше, и ваше оценочное судейство. Правильнее сказать, горячее и холодное решение будем доводить до прохладного, как бы ни вашим, ни нашим, чтобы исключить сомнения в объективности порки назначения. Подмывайтесь, господа, заранее чтоб экзекуция во благо была!
      На втором уровне кооперации вам предоставляется право выбирать исполнительных членов, которые могут исполнять шоу-программу за каждого из вас. В противном случае придется выступать каждому в отдельности, а, точнее, всем подряд.
       Победители, как мы уже объясняли, от наказания тоже освобождаются, и палачами назначаются, а остальные – частично, как Бог даст, по божьей справедливости, в зависимости от судейской оценки и творческой злободневности выступления.
Каждое выступление воспримем, как откупную. Разрешаем вам найти и добровольного козла отпущения, если один за всех – все за одного ваш лозунг. Экзекуцию тоже выбирайте сами или, подвешивать вас за ноги у трибуны, или прогоняя рачком сквозь ряды этой «законоарбузной» мастерской. Как вам будет удобно, господа?
      Сидевший в шестом ряду режиссер кино Говорухин, в силу своего профессионального мышления и живого режиссерского воображения, быстро представил, как его мощную комплекцию подвесят за ноги, как быка, и станут разделывать старательно избиением, до посинения, отбивая ослиным половым достоинством мясо от костей для куража коварных гостей.
– Вот тебе, батюшка, и крещение, и час причащения, через суд во исцеление, – прошептал он сам себе.
     Он вспомнил, что тоже грешен и когда–то пренебрег обращением к нему автора работы, которую сейчас Истиной зовут. Тогда вся высказанная идея ему казалась чистым авантюризмом, и он не хотел соглашаться с ней. Сейчас за это надо было спасать свою шкуру, в прямом смысле этого слова. От нервного возбуждения стал стучать пальцами по столу и для успокоения, почти шепотом, стал повторять мурлыкая как кот стих из её работы:
 
Ошибка бога - потоп земли.
И за какие же грехи?
А дети кару за что несли?
И в чем же звери были грешны?
Спасибо Ною, сумел спасти.
Язык был общий и за что,
Лишив посеял меж наций зло.
           Исправив божию ошибку,
           Ной осознал большую пытку.
           Что не нашел безгрешной доли
           И вновь спасать мир не сыщет воли.
Кому доверить спасенье вновь?
Ответа нету среди богов.
И мир ждет нового конца,
Но нет в сей грешный мир гонца.
           Кто спустит гром с карой на власть,
           Что грехом давит себе сласть.
           И чтоб её не потерять,
           Сей мир не хочет исправлять.
Религия любви богов
Создай спасенью мира кров,
Как Ной корабль в беде лихой,
Для жизни с истиной святой,
          А нужен ль вновь потоп земной
          Власти её с грешной судьбой,
          И суд истории земли,
          Ведь были в ней ошибки и грехи?
И нынче в чем-то где-то не правы,
А потому мы в судья ли годны?
И не корите вы историю страны.
Борьба с ошибками история земли.
                ***
      Как бы мне здесь и сейчас ошибку не допустить. Не лучше ль сейчас выбиться в судейскую команду. – Думал Говорухин сам себе, продолжая мурлыкать. – Я, кажется, здесь один среди депутатов, кто профессионально может оценить творческие способности каждого. Жаль, что я, в своё время должно не оценил автора, и не помог в его просьбе, хотя тоже за социальные ценности. Сожалею, может быть и не пришлось бы сейчас нервничать. Похоже, они глупости и безучастия никому не прощают, вот и меня кара за это нагоняет. В голове промелькнула череда возможных эпизодов с выступлениями депутатов и самого его.
      Он закрыл, для полноты ощущений, глаза, а с трибуны, раздражая его и, мешая воображению, продолжал монотонно давить на мозги выворачивающий душу голос:
– Ну что, господа, мастурбируйте свои мозги, чтобы кости на плахе не развалились на куски.
      Господин Грызлов и Рагозин со своим коллегой экономистом из РАН, Глазевым, попавшие сюда случайно, смело встали и открыто заявили, что этим заниматься не хотят и в статусные отношения, если серьёзно, не верят, так как в экономике от них ни рубля, философия одна.
   У них, у каждого, были свои мысли и признавать другие – значит, отрицать себя, но налетчики перед шомпольной карой выбора не давали и один из них продолжал:
– Оптимизацию рынка и плана можно воспринять, как бред, о котором пока говорить рано. Кооперация без вражды только в национализации экономики может быть, а это уже нельзя изменить. Класс частников поднимет такие силы, что восстанут и могилы. Станут мутить, и даже не от чего будет прикурить не то, что пожар тушить.
   Грызлов был с этим согласен, но налетчики стояли на своем.
– Вы ещё, господа, не члены этого суда, ну ничего кара снизойдет на вас волей божьей сполна. Похоже она вам не страшна. Возмущение ваше против истины не стоит, а лишь о невозможности проблему решить твердит. У вас одна дешёвая идея на всех, как на рассудке бельмо зла, лучше не открывали бы рта. За вашими словами вся академия РАН, но в рассуждениях, каждый как упертый слепой профан. Вы со своей академией так семьдесят лет к коммунизму шли, а что это такое даже сказать не смогли. Как можно семьдесят лет жевать коммунистическую жвачку и для будущего мира не создать идей заначку? В конце концов, и истину не раскопали, и страну потеряли. Даже при распаде стояли у экономического руля, а толку с вас как с козла молока. Народ обули и классовый террор вздули. Вы со своей армией академиков допустили распад самой большой державы мира. Теперь, с высоты своей колокольни, не можете предотвратить даже малых экономических неудач, не говоря о комплексном подходе к решению мировых экономических задач. В остатке – одни страны убытки, а в обществе только сознанию пытки. У вас, выходит, не только нет ума, но даже нет совести и мужества понять и признать, что мы вам сегодня пытались разжевать и в ум взять. В общем, вам лучше не выступать, а продолжать лапу медведя частной собственности и демократии сосать. Если так будете продолжать, то ни новых политиков, ни ученых, с иным ведением мира, вы на версту к себе не решитесь подпускать, и истину в науку не продолжать не принимать. Сами ж не способны своей мелодии создать, и можете только под чужую дудку плясать. Так вы и смерть себе можете обосновать, только бы деньги от заказчиков получать. Истина с вами не спала никогда. Поймите это не вздор – это ваш научный позор. Вы же не можете даже аргументированно автора развенчать, как же таким мозгам можно страну доверять. И вот за это всё божьей кары заслуживаете давно.
       Налетчики после этого обвинения долго не мудрили и им бутылку счастья подали, чтоб они «наказушку» закрутили. На кого она показывать стала, с тем крутящего их команда танцевать заставляла. Так они и её и крутили, пока все не станцевались и в любви к кооперации не признались. Потом в единстве запели, хотя, как спелись, понятья не имели, так будто волю налетчиков выполняли, хотя и не хотели. Между тем с трибуны налетчики спасенье от кары им предлагали:
– Милым дамам, и всем этой народной коалиции мы приготовили вазелинчик, для любовного восприятия экзекуции изнутри. Для мужчин ещё напиток от Царя Грозного, который горит, как спирт, с качеством по русской цене, дабы не было нежелательного сияния от воспитательной любви ни на теле, ни на душе. Будете сочетать приятное с полезным, принимая и внутрь, и сверху.
     Некоторым, наверное, все–таки будет больно, а некоторым даже очень, поэтому организуем орган экстренной медицинской помощи во главе с Явлинским.
   Нарисуйте этому идейному светилу крест на лбу и пятой точке – откуда ноги растут. Посадите на щётку или метлу, пусть считает, что это у него американский лимузин, или русская гнедая из Лужковского кобылтранса. Как ему будет круче и приятней? Что- то он растерялся? Ах, он не может один. Посадите ему на хвост Задорнова. Он всегда у него находился за спиной. Им обоим так удобнее. Пусть разделят свою горькую участь, как былую славу. Хорошо отработают – авось и повезет: и фракцию спасут от шомпольной терапии, и себя от экзекуции.
     Там кому-то уже дурно стало. Фу-ты, ну-ты, Задорнову. Что ему? Воды? Явлинский, выручите своего друга, он закипел от возмущения. Подайте ему фирменную мутно перестроечную воду пятисотдневной крепости, из бочки, что от Грозного прикатили, как парткофе с коньяком в постель для бодрости духа. Пусть окропит душу, а то совсем плохой стал.
    Дерзайте скорей, ему сейчас еще хуже станет. Как бы за упокой петь не пришлось.
– Вы зря наговариваете на моего коллегу. Хуже ему не станет. Я верю в его партийную выносливость и стойкость. Если даже хуже станет, не покажет. Моя гвардия всегда находилась на высоте. Только где найти настоящее кофе? – садясь на метлу, спросил Явлинский.
– В Индийском океане Жириновского. Он свою пятую точку отмачивать уже вроде бы устал. Можно считать, что провокационно-демократическое кофе с коньячно – Жириновской закваской настоялось. Явлинский, побледневший, как саван, подъехал на метле к лоханке, стоявшей рядом с Жириновским, а он, как ничего не происходило, издевательски напевал песенку:
Вот сочится кровь из моих ран.
Срываются надежды. Гибнет план.
Зюганов башмачник. Явлинский беда.
Мешают прорваться за стены кремля.

Не по нраву мне в Думе здесь всё.
От свободы безволья чудачим  давно
Опустили державу в дерьмо.
И надели народу долговое ярмо. 

А я б империю России до галактики собрал
И в индийском океане наш солдат купаться стал.
И все не так, и все не так,
Так как властвует бардак.

И все было б, как сказал,
Но президентом я не стал.
Почему, почему, почему
Власть поймать я никак не могу 
            
Измотало желанье всего. 
Я кумир и не больше того.
Вымыть ноги обидой, как малость,
За стеною кремля мне осталось.

Снова  думские эти застенки.
Визг газетчиков по сторонам.
Я иду на коварные сделки.
Прямотой рублю по ушам.
 
Я Президентом, должен стать, должен стать,
На остальных мне наплевать, и так держать.
Я взлечу все равно навсегда.
От винта! От винта! От винта!

Мой таран прямоты, для кремля.
Демократов брюзжанье тиранит всегда
Без эффектов прожить не могу я и дня.
Я один лишь такой  на планете земля!
            
В этом жизнь моя образ стратегия брать.
Я России безволия буду карать.
Эффективность решений своих докажу.
Я державу из грязи в мечту превращу.

Я б империю России до галактики собрал.
И в Индийском океане наш солдат купаться стал.
И все не так, и все не так
Так-как властвует бардак.
И все было б, как сказал,
Но Президентом я не стал.

Пропев песню подал ему полную кружку с изображением президента, ободряюще улыбнулся и промолвил:
– Вот это по-нашенски, круто. Не робей, прорвемся, всё продегустировано. Анализ воспитательный. Это же наш демократический настой – напиток свободы и президентский образ на кружке, это же предел мечтаний. После глотка – как из парной. Не стесняйся, даже подмываться не надо. Только успевай подтираться.
– Да нет, мне «ерша» делать нельзя. У меня своей дури хватает, – возразил Явлинский и, в шоковом состоянии и, взяв бокал, тоже запел, подражая Жириновскому, Держа одной рукой кружку другой метлу, поскакал к Задорнову напевая:
 
Живем с тоской в стране родной.
На  висках появились уж проседи.
Может быть уйти мне на покой?
Помилуй разум, спаси Господи.
      
Из всех политиков в России я гигант.
И Богом послан мне не маленький талант.
Новый  мир обещаю, неудач не боюсь,
Долго думать не буду, в пятьсот дней уложусь.

Думаю, думаю, думаю я-
Трудно Россия тебе без меня.
Будет набрать свой желанный расцвет,
Лучше чем я здесь политиков нет.
      
И в Президенты  лучше не было подач.
Но вереница лишь в погоне неудач.
Полоса невезения,  ты народ наш не плач.
Набирайтесь терпения, я несчастьям палач.

Не признавать идей моих нельзя, нельзя.
С надеждой запад смотрит только на меня.
Достаток запада  народу я сулю.
Его законами добро вам сотворю.
      
Я из себя, кумира изваял.
И партию достойною создал.
А чтоб народ ее всецело полюбил,
Я яблокам божьим ее  окрестил.

Она не яблоко запрета,
Что Адам скушал с Евой в лето.
Не съесть его и всем у власти?
За мысли их мне стыдно не отчасти.
      
Пытаюсь яблоко, как сердце подарить.
Народу братом стать и чудо сотворить.
Пусть яблоко песню люд держит в зубах,
И счастье его не покинет в веках.

Вы знали много капитанов  разных,
Не глупых, хоть немного странных.
И не один из них не мог, да, да не мог.
Найти народам правильных дорог.
      
Я политический атлант.
Народ  поставь на мой талант.
Мой дух не знает глупость страсти.
Сознанию чужда горечь власти.

Я совершу порядок звездный.
Искореню мир безработный.
А если будут нелады,
Срублю свой член на пятаки.
      
Думаю, думаю, думаю я.
Трудно Россия тебе без меня,
Будет набрать свой желанный расцвет.
Лучше чем я здесь политиков нет.

– Как я тебе рад, – иронически улыбаясь, встретил его коллега, – и еще поешь!? Может мне на дудочке тебе подыграть? Репетируешь выступление? Не думаешь ли ты, что я действительно буду пить? Ни в жизнь.
– Надо, брат. Надо. Во имя идеи и спеть, и сплясать не грех. Жить надо, чтоб мог красиво умереть за свою партию, в Раю зачтется. Мы тебя не забудем. Да и ты, наверное, не хочешь, чтобы выпороли всю нашу фракцию шомполами ослиного достоинства, а партийная дисциплина, долг? Шкуру спасать надо. Давай не будем компрометировать наш блок.
– Я так понимаю, что это пожелание – коварная месть автора за развал страны и игнорирование его идеи с моей стороны. Но, обидно, что за это придется пить из твоих рук. Однако ладно, вы меня уговорили, шеф. Судьба. Я выпью свою долю вины до дна и с трибуны, но мне нужен ещё один бокал. Буду пить на брудершафт.
– Ваша инициатива одобряется. Явлинский, привезите своего коллегу к трибуне, – одобрительно воскликнул ведущий налетчик.
    Задорнов, перекинув ногу через метлу, как и его соратник, обхватив своего босса, словно даму, за талию скомандовал:
– Ну, с богом, Саврасушка, трогай!
     Доскакав до трибуны, он чинно взошёл на неё, держа уже два бокала мутноватого пойла, преподнесенных Жириновским. Подойдя к Селезнёву, подал ему один:
– Выпьем, дружище. Мы с тобой в одной связке. Я недооценил автора в одно время, ты в другое, но по развалу страны виноваты оба, хотя и по-разному. Надо делить участь пополам, для одного эта ноша тяжеловата.
– Так, может, строим; и Явлинского или кого из фракции «Наш дом Россия» подтянем. Молвят: хором и муть хлебать приятнее, а пить мед в одиночку после этого западло посчитаешь.
– Мы с Явлинским заодно, отвечаем коллективно. Идея коллективной ответственности в партии у нас уже воплощена. Поэтому долю его вины я беру на себя, а вам необходимо испить своё. Не путайте карты. Если «Наш дом» подтянем, кого пороть будем? Коммунистов?
– Я отказываюсь категорически, – багровея, произнес Селезнев.
– Только посмейте, пан болван. Я вам ухо отгрызу вместе с носом, только вот платочек накину. – С этими словами он достал платок и стал разворачивать. – В бытность советских лагерей «зеки» за глоток свободы готовы были парашу целиком выпить, а тут всего бокал от провокационного кумира свободы и демократии.
     Селезнёв дрожащей рукой поднял стакан и медленно поднёс его к губам. – Нет! Нет! Не могу...! – Почти прокричал он с испариной на лбу и поставил бокал.
– Я выпью, но только из рук самого автора этой идеи, если это будет его волей, и стакан подаст он.
– Ладненько, – после длительного размышления ответил сидевший рядом налетчик, – мы устроим вам такую встречу, но после этого экзекуция вам всем будет ужесточена. Вы пока решайте вопросы с кооперацией, выбирайте судейскую команду, подсчитывайте голоса и так далее.
    Минут через пятнадцать, когда все депутаты практически выбрали судейскую команду и организовали блочную кооперацию по фракциям, со стороны трибуны вошла довольно хрупкая женщина. Издалека похожая на молоденькую девушку.
– И это автор? Невероятно. – Пронесся по залу, как вздох возглас. – Она же та самая Истина, которая вышла из залетевшего гроба в начале теракта.
– Невероятно, но как ни странно факт, – прокомментировала она пронесшийся по залу возглас. Подойдя к Селезнёву, добавила:
– Вы председатель? Хотели меня видеть? Я к вашим услугам и сожалею, что это желание не возникло у вас на несколько лет раньше, когда наша работа поступила к вам, и осталась без должного внимания. Мы бы сейчас не имели такую радость встречи при данных обстоятельствах. Какими из чувств: долга, разума, если не страха и любопытства, продиктовано это ваше желание?
– Есть извечное, подсознательное желание врагов – хоть раз посмотреть в глаза друг другу. Оно обостряет или ослабляет чувства покаяния, победы или борьбы.
– Это желание простых грешных, а вы политик, и вам мои глаза не нужны. У политиков нет людей, у них есть системы и образы мыслей, с которыми они борются за власть или её диктуют. Они не убивают людей, они уничтожают взгляды и представления, препятствующие их власти или борьбе за трон. В этой борьбе вы становитесь глухи к человеческой боли и стонам, как генералы в атаке. Наконец, захватив власть с неразрешенными проблемами, такие, как вы, начинают страшиться её распада. Уничтожая ломом власти врачующую свободу мыслей, они связывают себя ущербной моралью с ограниченной свободой действий и тяжелым грузом нравственных обязанностей. Поэтому-то и говорят, что власть всегда гниет с головы, так как не терпит моральных оков и ограниченных свобод, хотя вынуждена требовать наличия таковых от других.
     Я вам прощаю вашу ограниченность, и можете не поднимать этих бокалов. Если считаете, что свободная ядовитость моих взглядов не горький нарзан для ваших ушей. Чтоб не бередить вам голову дальше, прошу: отдохните, и отдохните с песней. Такова воля моего каприза. Видимо, ни мозги, ни нервы ваши не рассчитаны на напор и форму выданной информации. Я даю вам ещё время подумать и принять решение, но при условии, если вся Дума покается в мольбах Всевышнему и, наконец, споется и споет хором песню-молитву как гимн преклонения, иначе следующая встреча может оказаться ещё печальнее и жестче. Да! Если хорошо все исполните, госпожу Старовойтову с трибунного крючка снимем, и забудем. Так же снимем и блокаду Аляски в лице Гайдара, а намеченную экзекуцию шомпольной порки полностью перенесем на следующую встречу.      
     Даст Бог, не встретимся как враги. Ниспослан час прощения. Да будет по сему. Кино не будет. Караул устал. На колени господа! На колени...!
     Все мы русские – россияне, кто от Иванушки, кто от Добрынюшки. Не будем воевать да копья ломать, пора хлеб сеять.
– Как скажете, сударыня. Для нас, ваше слово – закон, – сказал ведущий из стаи налетчиков. Теперь слово за депутатами. Пусть споют!
   Однако во царила тишина. Молчание нарушил Селезнёв:
– Я, чтобы загладить свою вину, запевать дуэтом с Бабуриным готов, у него голос поставленный, а все остальные подпоют. Я и взгляды его разделяю.
    Кто-то выкрикнул в полумраке:
– Да, да это, уже будет значить государственное регулирование, самоуправление с присутствием по нормам представителей государства на каждом большом частном предприятии. Все это надёжно, хоть похоже на дубинку, с помощью которой можно разогнать идущую в разнос машину. Ну, он хоть и доктор наук, но не экономист, и ему простительны ошибки. Здесь хоть экономистов много, но ни у кого нет правильного решения экономических проблем ни на селе, ни в промышленности. Все джентльмены рынка – как в курятнике у бабки, десять петухов, и постоянные драки, нет согласия, и куры все не довольны, возмущаются.
    Рынок агрессивен, в его условиях жизни не любовь, а вражда, основанная на социальной несправедливости в поглощающей конкурентов войне.
– Что делать, – отвечал он на это, – многие наши говорят, что альтернативы нет, считая, что рынок решит всё. Однако я сейчас считаю, что ваша теория статусных и кооперационно-статусных отношений на взаимозависимой собственности с раздельной валютой социально-планового и рыночного оборота, может иметь практическое применение. Может быть, и правда ваша в том, что должна быть и конституционно-контрольная монархическая власть с международным советом народов, контролирующая власть государств, и объединяющая религия, как и учредительная власть класса созидателей. Но проблем много, и насильственным образом их не решить и никак вообще, еще долго на земле, и бессмысленна реализация в нашей стране.
– Да, мы занимаемся протекционизмом и продвижением идей будущего общества и лучшего мира, и это же советуем делать вам. Вот, если бы вы имели какой-никакой социальный статус, то за продвижение блага для общества его можно было поднять, а не ждать, когда вам в лапу могут дать.
    Более того, надо делать так, чтобы и статус каждого человека от приобретения товаров своего производства возрастал, и тогда экономика поднимется как на дрожжах
– Это же политика протекционизма, нас представители рыночной демократии осудят.
– Не хотите заниматься протекционизмом идей и дел своей страны, значит занимайтесь чужой, где зачастую низкие цены достигаются за счет социального угнетения своих граждан, или работающих на них иностранцев. Создание неравных социальных условий, а, значит, несправедливости, есть оружие экономической войны, и с этим вы её бойцы, но, видимо, не своей страны.
   Через статусные же отношения можно было бы лишить не только вас, но и любых руководителей права спокойствия и халявного обогащения, и все было бы чики-чики. Такие проблемы решались бы в пять минут, а вы их мусолите годами и не находите решений делами.
     По таким принципам можно и в международные торговые объединения вступать, и международную федерацию создавать, без страха и упрека, как господа неба.
Представитель собрания, видя, что дела плохи, стал вести разговор к мировому согласию создавшейся мнений чехарды:
– Вы опять-таки, наверное, правы и мы вам обещаем поставить вопрос об открытии института статусных отношений и финансирования при нашем патронажном участии. Будете заключать договора с организациями, а повезет – и с другими государствами. Может быть, кто-нибудь на постсоветском пространстве и заинтересуется вашими разработками. Но уверен, вы много о себе мните. Ваше ли это дело? Будем надеяться, что вам все-таки удастся организовать эксперимент; в какой-нибудь торговой фирме прямых продаж, в прокате, в игровом шоу-бизнесе, уголовной зоне и т. д. Там, возможно, это будет оправдано. Получится, перенесем опыт уже в отдельную экономическую зону. Исходить будем из результатов апробации вашей концепции, возможно, у кого-то будут и другие предложения. Короче говоря, мы всеми силами готовы вас поддержать. Считайте, что крещение нас вашей работой произошло. Процесс эволюции всегда менее болезнен для общества, чем кровавая революционная борьба взглядов. И деньги будем искать, если бюджет потрясти – найдутся, но я лично не хотел бы жить в вами нарисованном будущем.
– Все как в старой байке: «Опять идет к нам эта дура. Как я вам рада, тётя Шура!» В глаза одно, а прочь другое.
– Бывают у вас, конечно, деньги, но чаще прибедняетесь, голью перекатной прикидываясь. Партийных членов и голоса избирателей, говорят, покупаете, значит законами и льготами к ним торгуете, и доход лоббистский иметь должны. Ну да ладно, не будем об это, и не божитесь господа, не божитесь в обратном, поверим как всегда и в этот раз. Хотя правды в словах на ломаный грош, обманете как обычно. Князь лжи правит духом вашим, а высоко оплачивает его народ. Молчите? Значит, есть что скрывать.
Избранникам народа раздали слова молитвенного гимна Империи любви и они, отмолившись, её запели:

Вставай, вставай под гимн земля,
Все страны в согласье на все времена.
Во славу мира и добра,
Зовут на подвиги  дела.

И к зову Божьему, как к счастью,
Семье единой дай согласие.
На этом пути, мы  как общую волей,
Построим планету  единой семьёй.

Господь планету сохрани
Чистую, дружную.
Добро любви установи,
Как диктатуру нужную.
И пусть вражда меж нас не грянет,
И глупость раздора нам роком не станет.

Над землей человечества
Флаг любви и добра.
Это цель богом данная.
В этом смысл бытия.   
Это гордость моя. Это гордость земли.
Создается титанами каждой страны.

Господь планету сохрани,
Чистую, дружную.
Добро любви установи,
Как диктатуру нужную.
И пусть вражда меж нас не грянет
И глупость раздора нам роком не станет.

Благословенна будь родна
И лишь в согласье ты святая.
Мы богом созданы для счастья,
Давайте жить на ней как братья.
               
 По зову божьему с согласья,
 Мы путь проложим к миру счастья.
 Пусть доля трудная осталась,
 Насилью не проявим жалость.
      
Это Божье решенье.
Нас не сломит сомненье.
В этом Божьем знамение
Нам дано предрешение.

За планету любви.
За души упоение.
Поднимаем мы стяг
Своего единения.

Идеалы добра, идеалы  любви.
К ним проложим на вечно дороги свои.
За путь этот счастья, и с доброю волей,
Сольемся в союзе планеты семьёй. своей

Ликуй, ликуй, в любви земля,
Светись единством, как звезда.
Благословляй любовь родная,
Мир миру общему желая.

Крепите согласье, сулят небеса,
Мы только в союзе спасемся друзья.
Этой милости Божьей отвергнуть нельзя,
Мы планету любви создадим для себя.

Это божье решение.
Нас не сломит сомнение.
В этом божьем пути
Нам дано предрешение.

Господь планету сохрани
Чистую, дружную.
И единенью сотвори
Диктатуру нужную.
Диктатуру любви и её созидания,
Чтоб не знала земля несогласий сияния.

      Дело действительно, казалось, заканчивалось миром. Песню спели, но когда развязали Старовойтову, то она, усевшись с сигаретой у трибуны, возмущалась:
– Нет! Я не допущу спевки с коммунистами и любыми диктаторами хоть Бога, хоть Истины, хоть созидания, так как любой диктат отрицает счастье. Человек должен хотеть жить, как ребенок играть.
– Но, за ребенком следит мать, – выкрикнул кто-то, – а она ему и глаз, и власть, и диктат.
– Диктат только от рынка может идти, а если от государства – то это покушение на собственность и рыночные отношения. Я собственности этой частной посвятила жизнь и рада, и, не задумываясь, за это положу под ноги любую другую. Мертвый коммунист мне лучшая награда. – С этими словами Старовойтова бросила в спешке недокуренную сигарету и подбежала к ведру с бензином, который для угрозы держал возле себя Гайдар. С ожесточенной яростью она мгновенно выхватила ведро и размахнулась им, чтобы плеснуть автору в спину. Неожиданно всё из ведра, как молнией полоснуло её по телу. Ведро из рук её выпало под ноги. Расплескавшийся бензин облил, сваленные в груду верхние одежды депутатов, бочку Грозного с собранной в кучи нарубленной иностранной валюты. Брошенный Старовойтовой до этого дымящийся, окурок сигареты мгновенно загорелся ярче. Раздался неожиданный резкий хлопок. Это был взрыв от соприкосновения бензина с непотушенной ею сигаретой, перешедший в пожар, в котором рванула бочка вместе с. долларовой свалкой. Свечи в тот же миг погасли, и яркое пламя, с ужасными воплями заметавшихся между рядами людей, охватило зал. Думцы одни разлетелись, другие бросились в рассыпную, натыкаясь на разные предметы падали, и один за другим теряли сознание.
* * *
    Приходили они в себя очень медленно. Врачи скорой помощи определяли у всех похмельный синдром с бредовыми последствиями и наличие алкоголя в крови. При этом все, как один, утверждали, что на них был произведен налет в унизительной форме насилия. Охрана категорически отрицала возможность такого проникновения в здание посторонних лиц. Кроме того, при осмотре помещения и депутатов никаких телесных и материальных повреждений обнаружено не было. Практически никаких доказательств в подтверждение своего бреда депутаты предъявить не могли, даже диктофонные записи при повторном прослушивании оказались чистыми.
      Однако два бокала с изображением Президента были окружены бирюльками с изображением всех представителей Думы. На одном он с ангельскими крыльями, как и обещал за цены лечь, ложился на рельсы, а они стояли и как бы ждали, когда же по этим рельсам пролетит состав эпохи. На другом, Президент в рогах с копытами и шомполом между ног, стоял на танке как монумент и с любопытством смотрел на эти окружающие бирюльки, раздумывая, с кого же ему начать порку. Следователь поднял за крючок игрушку с изображением Жириновского. Фигура приняла позу попугая, задергала ногами как бы приплясывая.
Раздался возглас:
– Я повторял, повторяю, я и буду повторять! И Россию до галактики я давно бы мог собрать.
    Следователь усмехнулся и по очереди стал выдергивать остальные бирюльки с изображением других думцев. Каждая из них что-то пританцовывала, припевая незамысловатую частушку.
– Ну вот, шоу, все-таки, состоялось. А, может все это устроено Президентом или по некой его установке магией влияния на сознание? Расстрелял же он однажды парламент. – Подумал он про себя. – Дело темное и никаких улик.
     Похоже, кто-то Думу пережевал, и то, что не переварил, на неё и наложил. Однако вдруг под руки ему попалась загадочная записка, в которой говорилось, что товарищ Сталин и его высочество Царь Грозный проводили здесь свое божье явление с того света. Выяснив состояние страны, решили, что им пора в подполье уйти, а пока Президента заменить. Необходимо новую партию создавать, дабы начать опять мировую революцию поднимать.
    Он посмотрел на подписи, и ему показалось, что, похоже, они были не поддельными. Он решил их взять на экспертизу.
– Да, – подумал он, – если это факт, то Дума этого наверно и стоит. Это же не настоящие представители народа от регионов, а всякие флибустьеры удачи от искусственных партий, и недалеких взглядов. Разводят склоки меж собой, и тот же бардак в стране родной. Когда были Советы у Советской власти, там четко просматривалась и исполнительная власть, и представительная власть – Советы, и пожаловаться можно было им, чтобы потерли власть могли на мыло и чубы их треск любили. Хотя тоже советам власть ограничена была, но квартиры распределяла и на помилование осужденных влияла, спуская пар народного негодования иногда.
   Эти же нигде ничего не решают, и своих фондов влияния не имеют, только басни народу петь умеют и законы сочиняют. Вот бы их как-то организовать, чтобы народу социалкой могли помогать формировать и этим связь делами могли с народом держать. Можно было бы всю эту представительную власть в ячейки самоуправление загнать. Если они на исполнительную власть механизма влияния не смогут создать, а только пыль демократии в глаза напускать, то не знаю, как решать и чего пожелать. Демократия – это же народная власть, а советов на местах не видать. Видимо, этот теракт – начало больших атак.
    Он отогнал от себя эти мысли и продолжил свою рутинную работу. Проверив содержание стоявших на трибуне президентских бокалов, экспертиза показала наличие в них чистого божественного напитка свободы, – кристально чистой русской водки. Все это и забавные рассказы, и саван на плечах депутатов вместо костюмов, магической силой наводили на смутные мысли. Загадочно вопрошая себе и никак не объясняя всего случившегося, он сначала записал все показания, потом хотел уничтожить, но их не нашёл, так как они исчезли из сейфа, как в сказке.
Вот и был вынужден отказался от расследования. К этому поступку его подтолкнули еще и мысли, пришедшие, когда он нашел и прочел описание разобранной теории и подобного сказочного случая в интернете. В той сказочной истории, происходило почти тоже, но с президентами ведущих стран мира. Чтобы не подать сомнения о своем здравом должностном поведении, он мотивировал отказ от ведения дела тем, что расследовать сказки его нигде не учили.
* * *
«Вы прекрасно справились с заданием», – сказал охраннику, при расчете за предложенный вариант развития теракта, заказчик. – Мы не ошиблись в вашем могущественном даре фантазии. Подумаем, может быть, ваш вариант как раз и используем. Пригодиться, кстати, может все. Идеи даже самого великого благородства, без карающего меча, не способны разрушить и малого зла.   
      Охранник усмехнулся в ответ, но не стал возражать, так, как и эта мысль была причиной его согласия на разработку плана кары возмездия, за распад великой страны.
– Да, вы при прошлой встрече забыли деньги. Я возвращаю. – В место ответа сказал он и так же, как и ему при прошлой встрече, вернул заказчику в карман банковскую упаковку.
– Это же ваше вознаграждение за труды. Не возвращайте – это же не коробка с липовыми деньгами из-под ксерокса за книгу о Перестройке перестройщикам.
– Я за святое деньги не беру, тем более в чужой валюте – патриот. Есть такие прекрасные понятия как долг и честь. Примите это как дар благородности. Лучше поставьте бутылочку. Вся история русского, глубоко ранимого народа – это бесконечные страдания в борьбе со злом, стихией с судьбой, а потому бутылка ему не враг, а скорее бальзам на раны. Выпьем её в меру, за успех самого безнадежного дела, и, конечно, за любовь, как наши предки, обхватывая бокал двумя руками, чтобы нельзя было в другую руку взять оружие вражды.
– Выпьем, конечно, и за это, и за то, чтобы было на земле больше и прекрасных идей, и прекрасных людей. Все мы дети Солнца и для всего сообщества оно божественно, потому что дарует всему жизнь. Может быть, как Солнце засияет когда-то и человеческая цивилизация. И в этом найдет свое предназначение.
– К сожалению, мир сейчас поклоняется другим Богам. Это из вашего задания было уже ясно, и я с вами тогда согласился. Идеология нами принятых богов – это непротивление злу насилием. Так как это официальная мораль общества, то она и должна находиться в основе права государства, так как мораль должна быть его основой. Однако таковой она быть не может, потому, что ведет только к слабости раздробленности и анархии, потому что не едина для всех и нет связующего между ними звена. В любом государстве действует идеология закона «око за око», а в армии – мораль сеять страх и смерть, чтобы в величии смерти за правое дело найти упоение. В этом случае можно говорить: либо Боги у всех разные и идеология не оправдывает отношения притязаний жизни, либо в государстве нет равных условий этому и, скорее всего, надо менять то и другое.
     Собеседник еще раз просмотрев полученный материал усмехнулся и продолжал:
– Меня поразило, как вы развили необходимость многоуровневой не обезличенной демократии мораль. Верю в то, что весь сюжет согласован с вашим пониманием необходимости соединения и разных религиозных концессий под некой единой крышей. О ней много говорилось в отданной вам работе.
– Я естественно долго разбирался и когда все понял на этом построил сюжетный план теракта иначе не смог бы выполнить ваш заказ. В этом мне помогали и звезды, и вера в них, и ваш глас оскорбленной чести народа. Однако не только уловил цель вашего заказа, но и согласен с сутью, что рыночные отношения необходимо оптимизировать плановыми ценами.  Рыночные отношения всегда ведут к отклонению цен от стоимости. Любое же повышение цен от стоимости, спросом и предложением – это продажа воздуха, ведущая к инфляции, так как за денежным ростом нет роста реального товара. Тоже самое создается на финансовых биржах е капитализированной стоимостью прошлого труда. 
.
Считаю также и согласен, что мораль петуха моралью лебедя не станет никогда, но это возможно и должны определить статусные отношения для согласования права свобод. Пусть будет одна мораль для тех, которым общество предоставляет коллективную ответственность, и другая тем, которым оно уже отказало в ней. Да и в каждом коллективе может быть своя зарегистрированная этика моральных отношений. Внутритиповая и внешневидовая мораль должна быть следствием развития мирового сознания и составной частью общества. В данном вопросе нужна гармония. Пусть этот грешный мир очистится согласованной моралью любви. Вот и за это тоже выпьем.
     Официант кафе, где они встретились, подал им бутылку святого вина, и они, продолжали беседу, потягивали ароматный его вкус.
– Не знаю, не знаю, как далеко можно зайти в вопросах морали, но то, что без статусных отношений ни мир, ни власть не избавится от безответственности, войн и насилия – это мне очевидно, – заметил один.
 – В вами предложенной работе убедительно сказано об этом, – произнес исполнитель. – Согласен, что статусные отношения созидания должны стать основой продвижения талантов и прогрессивных дел. Они покачнут бюрократические устои общества.
    Так, если будет статус семьи и личности, это положительно скажется на отношениях и в простых, и многоуровневых формах кооперации. При аморальном поведении и прочих нарушениях закона или морали, по решению моральных судов, появляется возможность его снижать, как и снижать статус коллектива, в котором находятся граждане, и это огромный рычаг влияния на общество и власть. Я говорю власть потому, что она тоже должна иметь морально-социальный статус чести с правом на руководство и управление, и только такой подход исключает необходимость тюрем и других мер насилия. Не имея такой статусной смычки, власть становится узурпированной, отделенной от интересов народа с паразитической системой её существовании
    Если герои труда своим статусом будут повышать и значимость всего своего окружения, и государства, то они всегда будут жить в любви и поклонении. Занимать ту или иную должность, и вообще заниматься коммерческой деятельностью при стимулировании пользованием и правом управления тоже возможно через значимость статуса. Практически так может создаться общество проявления любви.
– Вижу, вижу, что вы основательно ознакомились с полученным материалом.
– Да что тут говорить, я долго мусолил и как мог так сделал перевод всего из научного в грозное детективное явление. Боле того считаю, что статусные явление и международных отношениях государств могут давать право на представительство их руководителей в мировой иерархии влияния между государствами и, если мы это не поймем, мы придем к третьей мировой войне и мировому терроризму.
– Я согласен если мировое сообщество не примет описанных отношений, то мы придумаем и им уже в вилы «Божьего суда» или иначе только господин гексоген будет вставлять этому безумному миру мозги.
    Они многозначительно переглянулись и усмехнулись, каждый думая о своем. Наступило молчание после чего они рассмеялись над своим образом размышлений и, выпив за все сказанное, выпили еще за русскую мудрую мысль и за разумный образ жизни, который хотелось сделать образом жизни на всей планете. Выйдя из кафе, они затянули песню, и так, напевая, через некоторое время дружески расстались.
    Могу успокоить читателя, что охранник этот там давно, давно уже не работает и неизвестно где живет, но все его в охране звали: генерал Колобок. Заказчик же от Истины остался также неизвестной личностью, но по секрету читателям скажу, что по моим подозрениям он был неким пришельцем если не призраком из созвездия Стрельца.

                *   *    *
                *
                Ура! Конец, почти похоже, 
                Что не вошло помилуй Боже.