А в ресторане

— ...Этого никто не знает. Одна я знаю. Еще плясал искрометно. Помнишь?
— Не помню. Сказать смешно, подумать — страшно! Это вообще характерно для людей искусства, кукла Лена. Тельняшку на груди рвал? Призывал к бою на иврите?
— Не-е, в этом смысле все прошло позитивно, тихо и без мордобоя. Только один вопрос — ты меня вчера напоил, и я, пытаясь убрать крошку с экрана телефона, заблокировала 47 контактов и купила трактор. Ну, и зачем ты меня напоил?
— Если враг не сдается — нужно добавьте ей незаметно водки в шампанское. Это закон гор и ресторанов, кукла Лена. Он суров, но это закон. А я был не в себе, действовал на автомате.
— Вот выдал то! Просто апофеоз феерии. Был в зюзю, дупель, хлам и дым? Понимаю. Что в очередной раз подтверждает тезис о стремительных процессах твоей деградации, христопродавец.
— А ты, кукла Лена, должна быть ко мне терпимее. Иначе из наших отношений уйдет романтика. Ну не могу я заниматься любовью с человеком, пускай и красивой, но который постоянно кричит и меня критикует!
— Чувствую себя виноватой и обещаю исправится. Я же и на трезвую голову с тобой в постель ложусь. За деньги, которые ты переводишь мне на карточку, так что больше мне водку в шампанское не наливай. А лучше купи мне новый мобильник, короче говоря. И енота на сдачу. Ну, что ты лыбишься, джентльмен в вечном поиске десятки? Купишь?
— Тебе, кукла Лена? Куплю.
— Да? Ну тогда ладно, пойдем по жизни вместе. Как говорит моя мама: «Вранье и ложь дискредитируют воспитание масс, доченька. Но твой то содержит не массы, а тебя одну. Поэтому если он обещал тебе чего — он обязательно это сделает, можешь не волноваться».
— У тебя что, на мой счет имелись очень нехорошие предчувствия, кукла Лена?
— Не-е, моя мама всегда правильно говорит. Если бы я сомневалась, то моя мысль о том, что «это ж надо, экое досадливое недоразумение произошло» была выражена в самой что ни на есть обесцененной лексике. Хотя смысл ее, конечно, был тот же.  Но, может быть, чуть смещены акценты. А так видишь, как я с тобой нежна, мягка и тактична, нехристь?
Хотя я долго не могла сказать тебе всего это от душивших меня слез. Но, теперь, я немного оправилась и, хотя настроение у меня по-прежнему царит похоронное, но в будущее я уже смотрю с осторожным с оптимизмом. Впрочем, мой скепсис по отношению к тебе после этого случая в ресторане еще очень глубок. Так что ты не расслабляйся, обормот.
— Я очень ценю, кукла Лена, твою мужественную самоотверженность. И, со своей стороны, обязуюсь лично снять с тебя платье. Причем прямо здесь и сейчас!
— Громко хлопаю в ладоши и тихо радуюсь услышанному. Ведь обычно ты ведешь себя по-скотски.  Поэтому немного волнуюсь за платье. Даже сердечко замирает! Ведь поставит меня сейчас возле подоконника, вставит мне аж по самые помидоры...
И начнет так, чтобы у меня голова качалась... И всё это помимо других извращений...
А я тебе не малолетка какая-то, а простая женщина из деревни под Рузой. И в постели хочу, как солидный человек.
И сразу он ручища распускает, конечно! Учти, следующие поколения Малых народов Севера (см. картинку над текстом) будут слагать о тебе песни. Матерные. Да я сама сниму, не лезь, а то снова застежку сломаешь. И смотри у меня — всё делай планомерно, но осмотрительно, не перегибая палку. А то я тебя знаю.
— Власть нужно любить беззаветно, кукла Лена. Демократическую, северокорейскую, любую. И не предъявлять ей необоснованных претензий.
— Вот и моя мама говорит: «Демократия, доченька, может быть только методом, для достижения чего-то. Но никак не целью!».
Так что все вы одним миром мазаны, а мне тут отдувайся. Ой, да делай ты что хочешь, а то я ему возражаю! А когда мы за новым мобильником поедем? Вот не раздвину ноги, пока не ответишь. Ценен выигрыш только в такой игре, в какой был возможен и проигрыш...
Ни-ни-ни! Я лежу же тихонько, уже и пошутить нельзя...