Механизм. Глава 3. Еще есть шанс тебя исправить

     За стойкой снова было пусто. Библиотекарю явно не сиделось на месте, и Игорю от этого было не очень уж хорошо – залов много, стеллажей много, проходов много. Пришлось ходить между рядами полок несколько минут, пока до его ушей не донесся едва уловимый звук перекладывания книг.
 
     Обойдя вокруг очередного огромного стеллажа, он увидел ту, кого искал. Она стояла на высокой приставной лестнице и пересматривала книги на верхних полках. Снова в белых перчатках, все с той же усмешкой в глазах, которая всегда была при ней, он был в этом уверен. Девушка краем глаза посмотрела на подошедшего мужчину, но не повернула голову ни на градус и ни на секунду не оставила работу.

     – Снова ты, механатор? – спросила она, усмехаясь. – Без книги, явно не сдавать. Что-то взять хочешь?

     – Я вообще-то не…

     – Будет странно, если ты вошел и вышел без какой-либо книги.

     Она была права. Странно, если механатор пришел к обывателю в библиотеку, провел там какое-то время, но так делами библиотечными и не увлекся. Подобное стечение обстоятельств могло вызвать не только множество вопросов, но и тысячу подозрений.

     – Так, зачем ты пришел?

     – Почему на «ты»?

     – В прошлый раз я немного… Переборщила, – усмехнулась девушка, – и уже тогда «выкать» перестала. Ты и не заметил. Видно, сам в привычном спокойствии не смог остаться. В общем, ты не сказал ни слова против. Теперь появилось слово?

     – Называй, как хочешь, – решил сказать он, чтобы не продолжать странные пустые разговоры. – Как тебя зовут?

     – А это имеет значение? – посмотрела она на него сверху вниз. – Найда. А ты, механатор? Или у тебя код вместо имени?

     – Игорь, – он не счел нужным говорить фамилию, потому что не услышал ее от нее.

     – Ты так и не ответил на мой вопрос, Игорь, – она сделала акцент на его имени. – Зачем пожаловал?

     – Ты была когда-нибудь в Музее Древности?

     Он сам не понял, зачем задал такой вопрос. Он был уверен, что и она ожидала не этого. Сейчас Хромов почему-то не так стремился начинать свою тираду с доказательством своей правоты. Хотелось узнать чуть больше о библиотекаре, чтобы, может, узнать и лучший к ней подход.

     – Была, – ответила она. Книги теперь не так быстро становились на свои места.

     – Ты ведь видела там черепа животных? Череп антилопы, например? Как думаешь, сколько ему может быть лет? 

     Этот вопрос все не давал ему покоя. Вранье или собственное непонимание? Хромов знал, что коллеги, Виктория и другие механаторы не скажут ничего, кроме того, что написано на бумаге, оно и понятно. Обыватели тоже вряд ли захотят поделиться с младшим информатором своим мнением, у них и знаний наверняка не хватит. Но Найда казалась ему другой – пусть глупой и развязной, но той, у кого всегда есть собственная мысль, той, кто сможет поделиться, несмотря на будущие гонения.

     – Видела твою антилопу, – сказала девушка. – Это ведь та, что была застрелена в лоб? Человеческая жестокость не знает границ, так? И этот случай не исключение. Думаю, что ей года четыре, – внутренне он ликовал от того, что он был не одним, кто считал не так, как все. Только хорошим знамением он это все же не считал. Скорее, легким недопониманием их обоих, которое следовало бы исправить. – Если присмотреться, она окрашена под старый череп. У нас говорят, что животных до сих пор убивают толпами и проводят эксперименты в скрытых от всех лабораториях.
 
     – Это глупость, – он нахмурился, уже не радуясь услышанному ранее. – Они бесполезны и неразумны, чтобы что-то с ними делать. Там исследовать нечего. Это была бы пустая трата времени.

     – Ты механатор, – отметила она, – неудивительно, что ты говоришь именно так. Но ты ведь не зря спросил, верно? Не веришь байкам про сто и более лет? Вот, что глупость. Россказни каких-то механаторов про то, о чем они и сами не знают. Вам дают установку создавать машины, и вы сами, как машины, их создаете. Интересный парадокс, не так ли?

     – Откуда ты этого набралась? – он был в ужасе. Если бы Старшие услышали, ее бы точно сменил другой сотрудник, да и его бы прибрали, чтобы не осталось тех, кто внимал этим словам. – Рассуждаешь, как древняя…

     – Возможно, – для нее это не было чем-то страшным.

     – И тебе совсем нет дела до того, что тебя могут…

     Она съехала с лестницы, задвинула ее и уронила, чем вызвала дикий грохот, который был слышен по всей библиотеке. Игорь, зажмурившись от оглушающего звука, не заметил, как Найда подошла к нему. Когда он открыл глаза, он увидел ее лицо. Немного бледнее, чем в прошлый раз, под правым глазом синяк, нижняя губа рассечена. Он вспомнил о том, что здесь проводили инвентаризацию. Неужели что-то нашли? Или она что-то скрывает до сих пор?..

     – Мне нет дела до таких, как ты, и тех, кто выше тебя, – произнесла она серьезно, скрестив руки на груди. – Ты пришел сюда не за книгой. Ты пришел ко мне, чтобы что-то сказать и услышать, и дело не в Музее. Что же тебе нужно, Игорь?

     Она стояла прямо перед ним, явно побитая другим механатором. Она была ниже его по росту, но выше в каком-то другом, незримом плане, он это чувствовал. Тирада внутри сломалась, как компьютер от перегрузки. Он знал, что молчать теперь не стоит, а говорить было и нечего. Собравшись все же с мыслями, Хромов поправил очки и стал выстраивать цепочку слов в голове.

     – Какими бы ты резкими фразами не оперировала, – начал он, – это не отменяет того, что ты не права. Никто не уничтожает антилоп целыми толпами, как и других животных. Механаторы – строители будущего, даже если ты так не считаешь. Механик – тот, кто поведет за собой людей за счастьем в том самом будущем. И Механизм, который ты так явно презираешь, – то, что сделает нас лучше, чем мы когда-либо были.

     Сначала она просто улыбнулась, после стала хихикать, а потом и вовсе рассмеялась. Хромов от неожиданности даже сделал пару шагов в сторону, чтобы дать себе пространства для осознания ситуации. Он самым серьезным образом выразил тезисы и, даже не успев объяснить каждый из них, получил в ответ лишь громкий смех, больше похожий на удар по лицу. Впервые его одолела не просто пассивная неприязнь или злость, которую он мог выразить вздохом, равнодушием или очередной перестановкой оправы.
 
     Он взял ее за плечи и прижал к стеллажу. Помимо тени над собой Найда видела светящийся от ярости взгляд. Когда Игорь заметил проблеск страха в ее глазах, он ослабил хватку…

     Это была очередная ошибка. С людьми, что не поддаются твоим суждениям о них, всегда нужно быть осторожными, а наблюдать за их действиями стоит непрерывно. Вот и сейчас, лишь сделав вид едва испуганной девушки, она, как настоящий боец, взяла его за ворот рубашки и ударила под ребра, в самое солнечное сплетение. Он упал на колени, а она лишь взяла упавшую недавно лестницу и потащила ее в специальное помещение.

     Перед глазами все плыло от приложенной силы удара, дышать было нечем. Задыхаясь, он видел, как на пол капала кровь, он ощущал металлический привкус во рту. Библиотекарь подняла его на ноги, как только вернулась и посмотрела на почти белое лицо механатора. Подставив свое плечо, она подвела его к стойке, из-за которой достала спиртовые чернила для штампа печати. От запаха спирта все прояснилось, дыхание нормализовалось, и он смог самостоятельно вытереть кровь с подбородка. Хромов присел на стойку. Ему никто не мешал.

     – Мало того, что ты готов спорить со всеми «неправыми», – начала она, – так еще и делаешь это, будучи таким слабеньким. Кто по итогу не прав, Игорь? Вот ты вроде механатор, должен понимать, что сила решает больше, чем слово.

     – Не понимаю, – ответил он на это хриплым голосом. – Как не понимаю и того, откуда в тебе столько риска заложено. Если бы кто-то увидел…

     – Но никто не увидел, – перебила она, запрыгивая на стойку. – Ты боишься тех, кого никогда нет рядом, а бояться нужно тех, кто может дотронуться.

     Она демонстративно ткнула пальцем ему в висок. Хромов поежился и решил, что спорить с этой особой бесполезно. Проще признать себя дураком, чем убедить обывателя вроде нее, что простые истины на то и истины, что для всех одинаковы, как бы кто ни думал. Пожалуй, единственное, что его сейчас беспокоило, это оставшаяся боль под ребрами.

***

     Он смотрел прямо перед собой. Стеллажи стояли ровными рядами, как люди перед лифтами на работу и с работы. Лампы не мерцали, стоял все тот же типографский запах. Мертвый запах. А она все болтала ногами, гоняя воздух. Хромов не переставал смотреть на ее подкатанную штанину серо-болотного комбинезона и синяк под глазом. Когда он вновь посмотрел на ее лицо, он удивился.

     Найда улыбалась. Она смотрела в никуда, не имея никаких целей в жизни, о которых бы он слышал, не думая даже о том, что с минуты на минуту придут Старшие и не просто сделают выговор, а заставят склониться или вовсе отправят на Поверхность. А этот фингал? Просто так никто бы не поставил, да и с ее силой просто так не получилось бы оставить и следа. Было ли это сине-фиолетовое пятно единственным? Первым? Хромов был уверен, что на оба вопроса можно смело ответить нет.

     – Так, - начал он, – что посоветуешь взять?

     – Назови три любых цифры от единицы до девятки, – она спрыгнула и медленно пошла в сторону стеллажей.

     – Шесть, шесть, шесть.

     – Как оригинально! – усмехнулась девушка. – Браво!

     Шестой стеллаж, шестая полка, шестая книга. Игорь заметил в ее глазах снисходительность, когда она возвращалась обратно. Уже было жутко интересно, что за чтиво она ему принесла.

     Вот книга легла в его руки, и он прочел:

     – «Философия механики», – в голосе был четко различимый скепсис. – Издеваешься?

     – Ты сам цифры назвал, – Найда пожала плечами. – Теперь наслаждайся занимательным текстом.

     Повисла тишина. Он уже чувствовал себя окрепшим и способным добраться до квартиры, но особого желания уходить в нем не было. Сама библиотека его не прельщала, а девушка рядом… Слишком странная, мозг совсем не мог принять ни ее рассуждения, ни ее натуру в целом. Необъяснимым образом она возвышалась над всем, о чем он думал раньше. Он не то с ужасом, не то с восторгом осознал, что мысль об идеальной системе лишь на пятьдесят процентов занимала голову, а остальные пятьдесят были здесь, возле стеллажей, за стойкой библиотеки, где все еще отдавало безжизненной типографской печатью… И все же здесь пахло именно жизнью.

     – Найда, – он впервые назвал ее по имени. – Я приходил сюда раньше. На двери был листок с сообщением об инвентаризации. Она и правда была? Или было что-то еще?

     Девушка потеряла веселость в глазах и стала смотреть куда-то в сторону. Когда она провела рукой по волосам, Игорь уловил легкое ее подергивание. Библиотекарь обошла стойку и села на свое законное место – на кресло, где и должна была сидеть от начала и до конца рабочего дня.

     – Не все так просто, – начала она. – Инвентаризация была плановая, только зашла немного далеко. Хотя, нет. Слишком далеко. Пропала древняя книга, и все в панике стали рыться здесь. Конечно, упрятать книжонку среди миллиона других проще всего, тут и думать нечего. Они стали швырять по сторонам все, что видели. Я не мешала. Мне плевать на все эти псевдо-ценности, переписанные десятки, если не сотни, раз. Ничего бы страшного и не случилось, если бы в тот момент в зале для обывателей было пусто. Но нет, там стояла старушка с маленькой девочкой, и у малышки в руках была книжка с механическими сказками. Она отказалась отдавать книгу страшным людям… В общем, небольшая потасовка, и я с фонарем под глазом, а механатор, с бесполезной для их целей книгой в руке, с кровоточащей раной на шее.
 
     – Как ты могла его так поранить? – ему уже не было до слов о том, что механаторов в принципе нельзя было трогать обывателям.

     Девушка безмолвно посмотрела на него, после чего сняла перчатку с правой руки. Хромов увидел не обычную ладонь, какие были у всех. Металлический протез, местами покрытый пятнышками ржавчины. Так называемые пальцы были в форме толстых спиц, которые все равно были в разы тоньше настоящих человеческих фаланг. Довольно острые концы их могли не то, чтобы поцарапать, но и без особого труда проткнуть плоть. Игорь, приподняв очки, с позволения Найды стал осматривать металлическую конструкцию. Он только читал о протезировании, но вживую никогда не видел ничего подобного. Девушка двигала железками как своими родными пальцами, а вся конструкция, по ее словам, крепилась к родным лучевой и локтевой костям.

     – Откуда…

     – Длинная история, – отрезала она и одернула руку, сразу же пряча ладонь под белую ткань перчатки. – Ух, быстро время все-таки летит, – она посмотрела на часы. – Рабочий день закончился. Пойдем уже, засиделись.

     Они вышли из помещения, и библиотекарь закрыла дверь. Они оба посмотрели на стеклянный люк, из которого потоком тек уже темно-красный свет. Он раньше не обращал на это внимания, потому что на первом этаже бывал очень редко, а вот она… Взгляд явного мечтателя, как у Хромова во время работы. Неужели…

     Когда мысль только начала зарождаться, девушка двинулась в сторону лифтов, пряча руки в карманы. Игорь, держа книгу под мышкой, спрятал ладони в такие же карманы брюк. Кабины показались довольно скоро, только ехать в одном лифте они не могли – статус не позволяет. Найда первая вошла в открывшуюся дверь, а Хромов, стоя напротив нее, стал ждать открытия другой шахты. Слова в голове выстроились сами собой, и он, рискуя не успеть сказать, решил выпалить, несмотря на то, что дверь уже закрывалась.

     – По каким дням ты работаешь? – быстро, прожевав половину звуков спросил мужчина.

     Он заметил, что она поставила руку меж металлических дверей кабины. На него из кабины смотрела ухмыляющаяся библиотекарь.

     – Каждый день, кроме воскресенья, – ответила она. – Заходи, механатор. Может, еще есть шанс тебя исправить? Кто знает, кто знает.

     Дверь закрылась, и она уехала на четвертый этаж. Хромов дождался своего лифта и только внутри железного саркофага понял, что она права. Не он меняет ее, а с точностью да наоборот. Нет, он не может поддаться, у него есть предназначение, которому он будет следовать. Но почему оно занимало теперь лишь сорок процентов от всего веса мыслей? Не вдаваясь в подробности, младший информатор решил, что придет в библиотеку вновь через пару дней с более прогрессивным и решительным планом действий по ее перевоспитанию. Но прежде ему нужно будет сделать инъекцию – желание кашлянуть было сильнее любого другого.