Музыкальные сказки

МУЗЫКАЛЬНЫЕ СКАЗКИ

ПРИТЧА ПРО ФЕЮ МУЗЫКИ
У одной Феи было семеро детишек, тоже маленьких Фей.
Их мать - Фея называла своих Феечек просто ласково, не различая их какими-то особыми именами, просто обращалась ко всем одновременно: «детки», «милые» и так далее. А они всегда были рады прибежать на зов своей мамы – Феи. Может быть, если бы был у Феи просто один ребенок, то она дала бы ему особое имя… Как знать...  А у нее сразу родились двое детей старших ДО и РЕ, потом прелестная МИ, а уже за ней опять двое деток ФА и СОЛЬ, а позднее появились малышки ЛЯ и СИ, но тогда, когда они появились на свет, этих имен еще и не было. Они появились позднее.
Как все дети, они шалили, любили играть. Птички очень любили смотреть на них и часто передразнивали. Получалось очень красиво. Прекрасные звуки, которые они издавали, сливались в мелодии и разносились по всему миру.  Играя, малыши оставляли на песке следы. А следы, которые Феички оставляли на песке запомнились людям, ведь люди тоже жили рядом с ними, просто не всегда их замечали. Они же и имена им дали, которые малышкам очень понравились… Может потому, что они были необычными для мира Фей?
Но постепенно и Фея-мать этими именами стала называть подросших деток, так как привыкла к этим именам. Да, к тому же,  очень древняя и мудрая Фея сказала, что имя очень важно для каждого, ведь с ним судьба дается, а судьба есть у всех, а у Фей тоже есть своя судьба.
- Нельзя никого без имени оставлять, - предупреждала старая Фея, - да разными другими словечками называть, ведь нужно следить за каждый произносимым словом, так как без последствий ничего в мире не происходит.
Так и прижились имена у этих Фей. До сих пор их так и зовут. А Фею – мать стали называть Феей музыки.
Позднее у деток появились свои детки, но им всегда давали имена. Это были прекрасные Фея-романс и Фея-ноктюрн, Фея-симфония и Фея-соната… Много деток, которые живут в мире видимом и невидимом. Многим людям тоже эти Феи знакомы, потому, что с их появлением в мире стало краше, будто Феи творили с их душами волшебную магию чувств, от чего в мире стало царить Гармония. А Феи помогали ей, нашептывали людям свои мелодии, иногда будили среди ночи, иногда приходили во сне.
Волшебные мелодии и сейчас живут в мире людей, помогая делать жизнь лучше и краше.

В ГОСТЯХ У ФЕИ МУЗЫКИ
Однажды Фея музыки устроила бал в новом месте. Были приглашены все инструменты, что есть на белом свете, какие бы звуки они не извлекали. Она очень любила инструменты, которые звучали так, как звуки природы или могли на них походить, создать такую гармонию, которая приводит в восторг, позволяющий чувствам устремиться к небесам. Бал проходил в огромной пещере, где инструментам находилось привычное для них место.
Слева собралась стайка скрипок разной величины, больших и малых. Они издавали божественный звук. Справа устроились виолончели, которые внешне походили на скрипки, но были такие большие, что каждая стояла на своей ножке, как балерина. Их голос очень походил на голос человека и задевал невидимые струны души. А позади виолончелей стояли важные контрабасы, тоже похожие на скрипки, но они были очень большие и извлекали низкие и глубокие звуки. Между ними красовалась арфа. У нее было струн много больше, чем у скрипок, виолончелей и контрабасов. Она считала себя королевой оркестра.
- Без нас оркестра не бывает, а без тебя можно играть много разной музыки, - смеялись скрипки, но арфа внимания на них не обращала - она была выше всяких обид.
- Мы – струнные инструменты здесь главные, - поддержали скрипок виолончели.
Контрабасы важно промолчали. Они оглядели все инструменты оркестра и, увидев духовые инструменты, решили не вступать в спор, тем более, что Волшебник-Дирижер уже поднял свою волшебную палочку. Они знали, что если Волшебник-Дирижер взмахивал своей волшебной палочкой, начинала звучать музыка.
Запели скрипки, их поддержали виолончели и вступили духовые инструменты. Они располагались в своем особом порядке позади скрипок: валторны, кларнеты, флейты, гобои, фаготы, которые отличались от других инструментов и видом и звуком. Иногда в музыку врывались звуки ударных инструментов, стоящих позади всех других: звучали барабаны или звонкие литавры, а то и колокольчики или какие-то другие ударные инструменты.
Но ближе всех к Волшебнику-Дирижеру оказался огромный рояль. Его струны не были видны, смычками, как скрипки или он не пользовался. Его звуки извлекались совсем иначе, и он этим гордился, а потому ни с кем не спорил, считая своей главной задачей творить музыку.
Фея музыки его выделяла среди других, хотя любила все музыкальные инструменты.
- Мы же играем симфонию сегодня, чего они спорят, ведь без музыкантов все равно не могут извлечь хороших звуков, - думал Рояль, ведь пока пальцы музыкантов не тронут струны или клавиши сами они ничего не смогут играть.
Волшебник-Дирижер знал о размышлениях и спорах инструментов, знал о музыкантах, что помогало ему по-настоящему творить музыку и радовать Фею музыки.
- Главное для нас – играть такую музыку, которую хотел бы слышать Композитор, собравший ноты в партитуру. Лишь он знает, как должна звучать музыка, чтобы все были в восторге.
Эти мысли пролетели у него в какой-то момент между второй и третьей частью симфонии, а расслабляться было нельзя, пока не прозвучит финал симфонии.
Руки Волшебника-Дирижера взмывали, и это завораживало не только инструменты и музыкантов, но и всех гостей, среди которых были многие другие инструменты: струнные, духовые, ударные и другие, производящие разные звуки, необходимые Композитору для создания прекрасного ковра из звуков музыки. Из волшебных нот и звуков был соткан изумительный узор волшебного музыкального шедевра, от которого восторгу не было предела.
Даже спина Дирижера завораживала. И это было не удивительно, ведь он был волшебником, одним из волшебников на службе Феи музыки.
В те моменты, когда восторг от звучания музыки достигал особой силы и красоты, Фея музыки взмывала вверх и летала под сводами пещеры. Ее серебристое платье с блестками окутывало все вокруг, словно туман, а блестки сверкали, словно звезды в августовском небе. Она летала под звуки музыки по всем уголкам этого концертного зала, от этого волшебные звуки музыки еще сильнее достигали глубин сердец слушателей.
Когда отзвучал финал симфонии, где особенную активность проявили ударные инструменты, зазвучали аплодисменты, зашумели от восторга все инструменты, бывшие гостями Феи музыки.
Фея музыки в окружении других Феечек из числа ее гостей взлетели от восторга под самые своды пещеры.
Музыканты кланялись по просьбе Волшебника-Дирижера и радовались, что им удалось объединиться с инструментами в едином порыве, чтоб звуки становились волшебными.
Когда все стихло, скрипки опять зашептались между собой.
- Что мы еще будем играть… ноктюрны, сонаты, танцы?
- Это знает Дирижер, ведь перед ним партитуры с нотами.
- Но ведь перед нами тоже ноты.
- Да, но пока нам не даст команду Дирижер, мы не сможем начать что-то играть.
- Тише, - зашикали виолончели, вон Дирижер вернулся с Композитором.
Тут опять зазвучали аплодисменты, переходящие в овации. Они звучали долго, пока Фея музыки не подала знак Волшебнику-Дирижеру, музыкантам и гостям.
- От восторга тоже нужно отдохнуть, чтобы встретиться в другой раз под звуки новой музыки.
Но и покинув зал, все долго еще были под впечатлением услышанного, словно внутри каждого все еще звучала та же симфония, но в каждом звучало что-то свое, ведь у каждого свои симпатии и пристрастия. Все ждали новой встречи с музыкой для души.

ДРУЖНАЯ СЕМЕЙКА
Жил да был на свете белом Контрабас.
- Ах, - часто стонал он, - грустно мне одному, - и не было в голосе его радости.
Однажды встретил он прекрасную Виолончель. Ее голос затронул самые важные струну его души, породил радость и надежду такую, что захотелось летать.
- Она, - подумал Контрабас.
А Виолончели тоже была приятна встреча с Контрабасом, его голос волновал ее, притягивал. Чем больше они общались друг с другом, тем больше было притяжение меж ними. Им просто не хотелось расставаться. Может от того, что они были похожи друг с другом, просто разного роста. Не зря же говорят, что родные похожи друг на друга и становятся родными, притягиваются друг к другу. Вот и Контрабасу с Виолончелью расставаться не хотелось. И была такая взаимность у них, что появились у них детки: мальчики (альты) и девочки (скрипочки). И все детки были похожи друг на друга, а так же на папу Контрабаса и маму Виолончель.
И была в этой семейке общая любовь – музыка, общее занятие – музыка. Очень часто они вместе пели и голоса их перекликались друг с другом, дополняли друг друга, а это доставляло радость и удовлетворение не только им, но и окружающим, что слышали звуки их музыки, их исполнения.
Услышат они где-то музыку и начинают сами петь, приглашая к этому, друг друга. От этого Рождалась музыка притяжения, которая будила любовь к музыки и любовь к ним, а так же к окружающему их всех миру.
В семье должно быть притяжение и родство по духу, по интересам, а это и есть любовь.

МАЛЕНЬКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ СКАЗКА
- Дж, - глухо прозвучал контрабас самой толстой струной.
- А, - поддержал его рояль.
- З,- дополнил банджо, звякнув струной им в такт.
Они вздохнули, вспоминая прошедший концерт, яркий свет сцены, голоса труб, тромбонов и саксофонов и ударной установки.
- Ах, какой был свинг, - мечтательно прошептало банджо, - жаль, мне не осталось интересный партий, - он сокрушенно вздохнул, от чего струны его зазвенели.
 Да, да, да, - восторженно шептал рояль, словно не мог остановиться, - было так зажигательно! Ах, так было прекрасно!
- Ба, давно не случалось такого джем-сейшна, - промолвил контрабас, - такие импровизации, изумительно творческие музыканты в нашем биг-бэнде!
- А как звонко пели трубы, - с восторгом проговорил рояль.
- О, саксофоны! Как они были хороши, - банджо от восторга будто подпрыгнул и чуть не упал с рояля, зазвенев не только струнами, но и корпусом.
- Чем ты не ударная установка, - вымолвил с иронией контрабас.
Он, хотел было помолчать, вспоминая прошедшие годы, когда был королем в их группе, да и был он старше их всех, но не смог удержать восторга:
- А тромбоны были, какие замечательные!
- Ветеран, - вспомнил слова контрабасиста и ласковые его поглаживания по бокам инструмента.
Они замолчали, то ли уснули, то ли просто думали каждый о своем: о завтрашней репетиции; о предстоящем концерте; о творческих людях; замечательных инструментах, переживших века; о музыке, которая помогает душам петь и подниматься высоко в небеса, делая жизнь прекрасней.

МУЗЫКА ЛЕСА
Однажды Ворон прилетел к замку Феи.
Она в это время гуляла по лесу за пределами замка, слушала гул могучих сосен, тихий шелест трав и цветов, звучание дождевых капель, падающих с веток, плеск воды в ручье.  Уж очень она любила природу и ее живую музыку, а так же пение птиц и отдаленных голоса животных, каждый звук словно дополнял другие, и все вместе звучало симфонией жизни.
Фея любила эту музыку и знала обо всем очень много, ведь звуки появились раньше всех разумных существ на Земле, а потому восхищение Феи было бесконечным.
- О, музыка, - порой восклицала она, восхищенная красотой природы и ее живой музыкой, что звучала вокруг.
- Карр, - заговорил с ней Ворон, от неожиданности и резкого голоса его Фея вздрогнула, - а что такое музыка?
- Как это «что такое музыка», - спросила Ворона Фея и улыбнулась своей доброй чарующей улыбкой, - разве ты не знаешь этого?
- Музыка – это поток звуков, что окружают всех нас. Он перемещается во времени и пространстве и приводит внутри нас все в порядок, в полную гармонию приводит нашу колебательную систему. Музыка может помочь найти ключи к сложному коду, которым природа шифрует законы здоровья, помочь сконцентрировать все наши силы. Она способна творить чудеса.
Казалось, что она может об этом говорить бесконечно, ведь всегда хочется говорить о том, что любишь.
- Музыка творит чудеса, - спросил удивленно Ворон, - а разве не ты, не Баба Яга или какой-нибудь другой волшебник?
- Мы тоже используем музыку, разные звуки, - с улыбкой сказала Фея своим серебристым голоском, от которого на душе становилось очень приятно, - ты разве не замечал, что Баба Яга не молчит, когда говорит свои снадобья? Она наверняка хотя бы шепчет какие-то заклинания.
- Да она даже порой поет что-то, иногда шепчет, когда готовит свои травки или мази, - задумчиво сказал Ворон.
- Вот видишь, она не молчит, а использует звуки музыки. В них она купает все, чем хочет врачевать больных, чтобы добавить силу растениям или минералам каким-то, что использует для врачевания, - говорила Ворону Фея, а голос ее звучал, словно серебряные колокольчики.
Фея улыбнулась своей доброй улыбкой и, распрощавшись с Вороном, заспешила куда-то, а Ворон вернулся к Бабе Ягу, чтоб рассказать ей о встрече с Феей.
- Все верно тебе сказала Фея. Я знаю о необходимости все живое искупать в музыке природы, вон и птахи малые, что здесь летают и поют, помогают мне в этом. Да и другая музыка тоже может быть полезной, но важно дозировать ее воздействие на нас  и наши органы. А еще нужно много знать о том, из чего мы состоим, и как работают наши системы внутри, чтобы помочь самому себе и другим, если что-то испортилось внутри нас. О музыке нужно тоже еще знать, в какие часы лучше использовать все это, чтоб быстрее все исправить.
- Карр, - заговорил Ворон, внимательно выслушав свою собеседницу, - я помню, что ты всегда говоришь всем занедужившим, когда и что использовать для излечения. Да и готовишь ты свои снадобья тоже в разное время. Это случайно?
= Ты это заметил, - переспросила Ворона Баба Яга.
- Карр, карр, а как же? Иногда ты чуть свет встаешь на утренней зорьке, а иногда на зорьке вечерней все готовишь. Ты еще мне о музыке расскажи, Баба Яга, подробнее о здоровье, - попросил Ворон.
- Какие еще подробности, - переспросила Баба Яга, - ну, вот скажем, при истощении лучше музыку быструю слушать, а при ожирении наоборот – медленную. Очень важен ритм в музыке. Но тебе, зачем это знать нужно, Ворон, - засмеялась Баба Яга.
= А для дыхания какую музыку лучше слушать, вдруг, я простыну, заболею, - спросил Ворон.
= От быстрой музыки тогда лучше поберечься, у шумных ручейков не сидеть, если с дыханием какие-то проблемы.
- А для сердца, ведь есть же у меня сердце?
- Конечно, есть у тебя сердце, друг мой – Ворон, - успокоила его Баба Яга. – Для сердца лучше музыку медленную, неспешную.
- А для пищеварения?
- Для пищеварения лучше умеренный темп в музыке, посоветовала Ворону Баба Яга, а потом со смехом спросила, - ты в лекари, что ли собрался?
- Не в лекари, но знать и понимать тоже хочется побольше, - важно сказал Ворон.
- Знания и опыт долго накапливаются, - вздохнула Баба Яга, - но всегда полезно побыть среди природы, слушать ее звуки, регулировать колебаниями звуков все внутри себя, чтоб гармония была всюду.
- Мне приходилось слышать музыку шумную очень у людей, от которой хочется подальше улететь.
-- И улетаешь?
- Улетаю.
- Я тоже знаю такую музыку, что разрушает гармонию внутри нас, разрушает наше здоровье, душу разрушает.
- А где душа у нас?
- В сердце, там наша сила. Беречь ее надо, душу нашу, чтоб гармония была всюду и снаружи и внутри.
- Как же хорошо у нас в лесу: и красиво, и музыки вон сколько, - согласился Ворон, - так и хочется запеть.
- О, нет, не пой. Уж больно резкий у тебя голос.  Бывает и красивая птица, но голос подаст и красота меркнет.
- У кого же так, у меня?
- У павлина, например.
- А, - успокоился Ворон после ответа Бабы Яги.
- Ты лучше музыку леса послушай, хор малых пташек. Как же он хорош, - воскликнула Баба Яга.
- Знаю, что любишь их слушать, а вот, поговорить со мной ты любишь.
- Ты – мудрый, Ворон, но петь не можешь красиво, - подытожила Баба Яга, - а сейчас спать пора, солнышко уж скрылось почти, все затихло. Тишину тоже полезно послушать, да и думается в тишине лучше.
 Баба Яга зашла в свою избушку, а Ворон, сидя на крыше, стал слушать тишину.
- Какая тишина разная бывает, - подумал он, и задремал.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СКАЗКА
На небе сияло Солнышко, Земля парила, разомлевшая от тепла и небывалого счастья. Зеленый луговой кузнечик, сидя в траве, прятался под цветком, как под зонтиком, укрываясь от солнечного зноя. Но иногда он танцевал, радуясь Солнышку, забирался на цветок или на листья и грел под Солнышком то один, то другой свой бок.
Радуясь, он приподнимал и раздвигал крылышки, начинал стрекотать свою песенку, непохожую ни на чью другую, словно пел гимн Лету, Солнцу и прекрасному миру вокруг. Так и проходил его день.
Он был зеленый, и его трудно было различить среди травы, если он сидел тихо и молчал.
Когда жар стал сходить, он весело запрыгал, глядя на голубое небо, где, словно птица, кругами летал самолет, из которого вылетали прекрасными яркими цветами парашютики.
Как-то вечером Зеленый кузнечик услышал мелодичное пение неподалеку, возле расположенного рядом дома, где жили какие-то люди, а они были мало интересны Кузнечику. Он затих, прислушался, пение возобновилось… Тогда он переместился ближе, то прыгая, то даже перелетая с места на место. Пение вновь затихло, и Кузнечик принялся стрекотать, уже глядя на Луну и звезды украсившие небо.
И тут он увидел Сверчка.
- Это ты тут пел сейчас, - спросил Зеленый кузнечик.
- Я! Мне очень хотелось всем сказать, что живу здесь, чтобы все знали.
- А чего ты тут поселился, - спросил Кузнечик Сверчка.
- Хотел людям в этом доме принести Добро, но, похоже, что они почему-то думают, будто от меня им будет плохо, может, путают меня с тараканами, - грустно сказал Сверчок.
- Надо же, - удивился Кузнечик, - сбоку ты на кузнечика даже похож, только цвет другой… а сверху и, правда, на таракана, - сказал Кузнечик, прыгая вокруг Сверчка.
- Значит, ты ушел от этих людей, - спросил он Сверчка.
- Да, ушел, надо искать новое место, потому и пою, чтобы сородичи услышали, ведь так надо иметь рядом родных.
Кузнечик согласно кивнул.
- А ты кто, - спросил Сверчок?
- Я – Зеленый луговой кузнечик и здесь живу, на этом лугу среди травы и цветов, но я согласен, что иметь рядом родичей хорошо.
- Да, хорошо, особенно, если нет и друзей, - грустно сказал Сверчок.
- У тебя нет друзей, - удивленно спросил Кузнечик, - так давай дружить с тобой.
- А ты меня не обидишь, - с тревогой спросил Сверчок.
- Нет, я буду рад нашей дружбе, ведь ты так прекрасно поешь.
- - Давай будем петь вместе дуэтом, - предложил Сверчок.
- Давай, только лучше по очереди, словно переговариваясь, ведь можно и так, - спросил Кузнечик, - мне так даже лучше, я смогу лучше слышать тебя, а ты меня.
- Хорошо, - согласился Сверчок и запел.
Когда он замолкал, начинал свою песню Сверчок, и так они пели еще долго-долго, а песня эта была о дружбе.

СКАЗКА ПРО КЛОПА, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ЛЕТАТЬ
Лет, эдак, 200-300 назад жил был обычный клоп. Правда жил он в великолепном царском дворце, в спальне молодой царевны, прямо в ее постели, среди подушек, перин и матрацев. Сладко ему жилось там.
Как-то, когда он пошел погулять, он забрался на потолок… Ему нравилось туда забираться и сверху смотреть на все происходящее в спальне. А чтобы вернуться к себе, он просто отрывал лапки от потолка и падал! Он так любил летать!
Как-то, когда прелестная царевна уже спала, положив головку на мягкую подушку, разметав свои чудные кудри по подушке, а в спальне кроме нее бы только спальник и фрейлина, клоп, устав от долгой прогулки, решил вернуться к себе домой, оторвался от потолка и полетел. Как приятен был этот полет!
Спальник с фрейлиной тихо разговаривали, царевна спала, а клоп летел… Но ошибся в направлении полета и нечаянно попал прямо в ухо спавшей царевне. Он перепугался и стал лапками упираться в ухо и пытаться выбраться… Что тут началось!
- Аааааа, - вопила царевна, размахивая руками и стараясь освободиться от чего-то попавшего ей в ухо.
Она от попыток клопа выбраться орала еще громче. Спальник и фрейлина
подскочили, как ужаленные, и кинулись к ней.
-Оооой! Ааааааааай, - кричала царевна, глядя на присутствующих с мольбой о помощи по-прежнему размахивая руками и держась за левое ухо.
    Поняв, что в ухо царевны что-то попало, находчивый спальник схватил кувшин с водой и налил царевне полное ухо воды. Перепуганный клоп выплыл вместе с водой из уха и спрятался в перинах.  Он так перепугался, что от страха уснул очень крепко и два века не просыпался.
Когда он, наконец-то, проснулся, то был весь худой и прозрачный, словно высушенный. Он хотел было высунулся из перины, но услышал голоса и снова притаился. Прислушался. И вот что он услышал:
- А этот зал был спальней царевны в далекое царское время. Вот кровать, на которой она спала, вот ее ночная ваза, которую ей ночью подавал специальный спальник, а это кувшин и тазик для умывания…
Клоп был в ужасе, поэтому вновь забрался в перину… Больше его никто не видел.
Вот такая история, про клопа, который очень любил летать.