Микстор-Генуэзский шантаж г. 8

Хартия рицыпиентуры никарагуа двигала скелетами пятых имомарцый.
Мусор вынесли втроем,брат,сестра и мама в телеге ехала дочь прокурора она стерала границы боснийских парабол и классика стены как речь посполитая в кишеневах эротики стремилась обратиться в ислам.
Но сферы мураками дешевели как системмы первородных экскизов проституцыи и свастика черного ангела любви протестовала против химии.Но шедевры калины не тушили овощи и гутаперчивые игрушки Николаева стремились занять место свободных переживаний по поводу барж смерти.
Хризантемы неймана говорили о суицыде и изверг хоронил мать.
Секс как алгебра решал задачи всеобщего соприкосновения с порно-дивой.
Бисер хранил иероглиф и ташкент хотел пить мочу аиста.
Но водка как и деньги казались гомиками у которых нет завода.
И на постелях бегали горящие мыши и девочка смотрела на горящих мышей и фотографировала их серьезные лица как сто традицый космоса.И он знал,что гном это больше чем мусор дьявола.
Хризантемы как ноль,она нетрезво поражала людей и фибры Омана говорили о девушке под зонтом.
Как и Катерлес она хотела люббви.
Но годы шли и медиапространство не меняло свою политику.Иранскую музыку не слушали и утки несли яйца в гробах.
Но потом братья мусульмане узнали,что чулки в паравозе проткнули острым ножем хунтазязи кировограда.
Остер терял кусок мозга и пешка худела от влечения и волосня подростка играла в шахматы с богом.
Фирма которая построила церьковь Иоана Спасителя поставила условие,что иконы в церькви должны быть серыми как детектив и свечи там будут гореть за здоровье немцев.
Сохранив воробьев он послал двух режисеров под купола...март казался девушкой
 а внутри вокзала сидели князи и город казался мотивом повести...

Конец.г.8.