Синьор Джоаккино из Позитано - глава четырнадцатая

     Проснулся Джоаккино от сильного аромата кофе. Набросив халат и брызнув в лицо пару пригоршней воды, для снятия остатков сна, пошёл на кухню. Как он и предполагал, фрау Катарина хлопотала на кухне. На столе была выложена на большом блюде горка разной выпечки, расставлены чашки для кофе и тарелочки, в центре стола стоял кофейник, испускающий необыкновенный аромат свежезаваренного кофе.

     - Простите, Джо, я вас разбудила, - смущённо произнесла она. - Хотелось вас побаловать с утра вкусной выпечкой. Это брецель, он соленый и к нему у нас обычно подают белые колбаски, но я нашла немного бекона и приготовила для вас яичницу с беконом. Вчера вечером, уложив Витторию спать, я испекла мой любимый штолен.

     Он смотрел на фрау Катарину и не узнавал её. Поняв свою необходимость в их доме, она преобразилась, глаза её излучали радость, разгладились складки у рта, помолодела на много лет.

     Как важно быть нужным кому-то, - подумал Джоаккино, усаживаясь за стол.

     - Очень хорошо, что разбудили, фрау Катарина! У меня есть срочные дела. Мы -католики, и обычно по воскресным дням не работаем. Я просто пройду на винодельню, проверю, что там и как, а потом, если вы дадите добро, то схожу с мамой в храм.

     - Вы позволите и мне присоединиться к вам? Мы с Отто католики и каждое утро посещали храм. Мне пришла пора причаститься, - тихо произнесла фрау Катарина, скрестив на груди руки. - Надо будет с утра проверить давление у Виттории, а потом уже решать. Вечером всё было в норме.

     - Вчера, засыпая, подумал об этом, фрау Катарина! Прекрасно! Пойдём втроём, до храма пять минут ходьбы. Необыкновенный вкус кофе и вкуснейшие ваши брецель! - отметил Джоаккино.

     - Кто-то куда-то собрался с утра пораньше в воскресный день? - спросила вошедшая Виттория. - Я не смогла больше лежать в постели. Кофе мне лучше не пить, но стакан молока с тем пирогом, который вчера меня дразнил своим ароматом лёгкой ванили и рома, я бы попробовала с большим удовольствием.

     - Простите, но мне не терпится узнать имя хозяина дома. Я всё правильно поняла, его зовут Вито? - несколько неожиданно спросила фрау Катарина.

     - Простите, но в суматохе, я вас даже не представил друг другу. Всё верно, моего отца зовут Вито. Но почему вы вдруг об этом заговорили? -   спросил Джоаккино, растерявшись.

     - Вы все, говоря о мальчике, называете его малыш, а у него есть имя. Ольга с рождения записала его Вито и я решила вам об этом сказать, -  ответила фрау Катарина, смутившись. - Ольга собиралась его крестить в Москве в католической церкви, сама она католичка, приняв эту веру задолго до рождения Вито. Она пришла к этой вере на Мальте, там и крещена. Здесь, в Позитано, она посетила ваш храм, долго молилась, прося о даровании ей ребёнка. Рождение Вито было для неё чудом. А имя дала в честь деда мальчика, отца Джоаккино. Она никого не хотела обременять. Просто Джо однажды очень тепло рассказал об отце.

     Солнце взошло, освещая Позитано, обогревая своими лучами дома, деревья, цветущие кустарники. Они шли втроём до храма, сопровождаемые взглядами прихожан, также спешащих на службу. Джоаккино шёл посередине, подставив спутницам согнутые в локтях руки. Полной неожиданностью для них было увидеть Марио. Брат сидел с женой впереди. Постарался сделать вид, что не заметил мать и брата.

     - Вы уже приехали? - подошёл с вопросом к брату Джоаккино, усадив своих спутниц. - Мы только из дома, но Вито не приходил. Что ты молчишь, мой старший брат? Где наш отец?

     - Наверное, на похоронах друга, - улыбаясь ответил Марио. - Он не захотел, чтобы я с ним поехал, я его и в порт не провожал.

     - Ты считаешь это нормально? Ладно, после службы поговорим, брат. Не знаю, что сейчас отвечу маме, а ведь она спросит. Удивил ты меня, Марио, удивил!

     Он сел рядом с Витторией, взяв её руку, почувствовал учащённый пульс. В её глазах был вопрос, но началась служба и все затихли.

     После службы Марио ушёл не простившись. Как не старался Джоаккино успокоить мать, у него ничего не получалось. Фрау Катарина постаралась купировать новый приступ с помощью лекарств и попросила пригласить доктора, но тот уехал на выходные в Сорренто. К счастью, лекарства помогли и Виттория уснула.

     Идти к брату не имело смысла. Попытки дозвониться на Сицилию ни к чему не привели. Оно и понятно, там сейчас было не до звонков. Фрау Катарина, тихо передвигаясь по кухне, готовила обед. Он сидел рядом за столом. Слегка скрипнула калитка. Он подошёл к окну и увидел отца. Вито шёл усталой походкой к дому. Джоаккино быстро вышел навстречу. Обняв отца, прижал его седую голову к своему плечу и впервые, за все годы увидел слёзы в его глазах.

     - Она не должна видеть меня слабым, сын. Не говори никому об этой минуте, - тихо попросил Вито.

     - Никогда, отец! А ты ведь не знаешь! Где-то, далеко отсюда, растёт мой сын, которого зовут Вито. Я его никогда не видел, но безмерно люблю, как любишь нас ты, папа. Ответь мне на один только вопрос. Почему ты не поехал с Марио. Я понимаю, ты ещё не чувствуешь себя стариком, но давай договоримся на будущее, везде с тобой м мамой должен быть кто-то из нас, ваших сыновей...

     - Бог мой! Такая радостная весть! Ты стал отцом, мой младший сын! Дай обниму тебя покрепче. Мудрая у меня жена, она, увидев портрет, сразу сказала почему так сияют глаза у сеньориты на портрете. А Марио сам передумал ехать, сын. Как только мы вышли со двора, он стал говорить о своей семье, оставленной ради похорон какого-то дряхлого старика. А это его крёстный отец, Джоаккино! Понимаешь, крёстный отец! - вновь расплакался Вито.

     - Простите, но Виттория проснулась и зовёт вас в дом, Джо. Синьор Вито, я не узнала вас, думала кто-то пришёл из соседей. У нас беда в доме, пропал портрет Ольги, его просто вырезали из рамы. Я проходила мимо вашей комнаты, Джо, увидела грязь на полу, песок, хотела прибрать, а когда открыла дверь...

     Вито и Джоаккино быстро вошли в дом. Рама была пустой. Вито поспешил в комнату Виттории. Джоаккино услышал голос матери и тоже заглянул в комнату родителей. Два седых человека бережно обнимали друг друга, на их лицах были видны следы слёз.

     Постарели родители, - подумал он и пошёл звонить Амато.

     Приехавшие полицейские тщательно осмотрели замки, сняли отпечатки на ручках дверей, понимая, как мало найдут следов.

     - Эти мерзавцы не хотят оставить вас в покое!  Замки открыли с помощью отмычек, - возмущённо произнёс Амато. - Ходят кругами. Одних арестовали, другие нарисовались. При чём тут портрет? Это же не полотно Леонардо да Винчи! Смотрю на вас, синьор Джоаккино, и не вижу волнения или других эмоциональных проявлений. Вы крепкий орешек! А меня так и распирает от злости. Вы хоть скажите что-нибудь.

     - Давайте здраво рассуждать, Амато! Портрет... Это предупреждение, и не иначе. Мне чётко дали понять, что жизнь Ольги висит на волоске. Надо срочно позвонить друзьям на Мальту, - ответил Джоаккино и стал набирать Недди.

     - Как ты догадался, дружище, позвонить? Есть новости и очень хорошие, - услышал он радостный голос Недди. - Пару минут назад позвонил адвокат из Москвы. Он всё переоформил и успел заверенные копии свидетельства о рождении малыша отдать известной нам мадам. Она  пытается отозвать своих киллеров, но это ей не удаётся. Двоих я отправил, ты знаешь куда, двое под арестом в Неаполе, а вот самый из них меткий и непредсказуемый, неизвестно где. Завтра я созвонюсь с полицией Германии. Надо решить ряд вопросов. Ваши итальянские полицейские мне прислали протокола допросов. Не щадят свою хозяйку подследственные. Всё и в подробностях рассказывают под протокол, трудно ей будет выкручиваться. Как узнала от адвоката об аресте парочки, то потеряла дар речи. Такие мои новости. Что у тебя нового?

     - Полиция в доме. Пока мы были в храме, гости пожаловали, или гость. Ничего не взято, только портрет вырезали из рамы. Поговори с офицером Амато, он что-то хочет у тебя узнать, - ответив на вопрос Недди, Джоаккино передал трубку Амато.

     - У меня к вам просьба, коллега! Нет ли у вас словесного портрета или каких-то примет на второго исполнителя заказа московской мадам? - спросил Амато.

     - И словесный портрет есть и приметы, Амато. Кличка второго исполнителя - Чукча. Со слов знавших его, он низкорослый, вёрткий, житель севера, похож на азиата. Стреляет в десятку с любого оружия. Говорит мало, языкам не обучен. Летает с кореянкой постоянно, изображают влюблённую парочку. Она хорошо владеет  английским. Город у вас не большой, а парочка весьма приметная...

     Амато рванулся к двери, не дослушав до конца слова Недди, дав команду двум полицейским следовать за ним, а двум остаться в доме до нового распоряжения. Джоаккино взял трубку, Недди продолжал говорить.

     - Недди, что ты рассказал Амато? Он поспешно, ничего не объясняя, покинул наш дом с двумя полицейскими. Нам зачем-то оставил охрану.

     - Всё понятно, дружище! Видимо он видел Чукчу и его спутницу. Пожелаем ему удачи, - рассмеялся Недди. - Будь здоров, красавчик Джо!

Продолжение следует:

http://proza.ru/2020/12/05/730