О чём песня Цоя Кукушка?

ЭССЕ

Песен еще не написанных сколько?
Скажи кукушка, пропой!
В городе мне жить или на выселках,
Камнем лежать или гореть звездой.

Солнце мое, взгляни на меня!
Моя ладонь превратилась в кулак.
И если есть порох, дай огня!
Вот так.

Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые головы сложили в поле, в бою...
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю.

Где же ты теперь, воля вольная?
С кем же ты теперь ласковый рассвет встречаешь? Ответь!
Хорошо с тобой да плохо без тебя:
Головы да плечи терпеливые под плеть.


С первых строк песни Цой обращает вопрос в будущее: сколько у меня осталось времени творить? Сколько вообще может просуществовать наш мир, пока люди будут писать стихи и песни, заниматься творчеством? Герою «Кукушки» неважно количество прожитых или уготованных ему лет. Единицей измерения здесь поставлено творческое произведение – песня. И монотонная, словно шаман, кукушка, умолкающая всегда внезапно для слушающего, у Цоя поёт, творит. Значит, она и знает цену творчеству. Она знает, как непросто сочинять, петь, творить.

Поднимается вопрос выбора – где и как жить: лежать «лежачим камнем», коптить небо или быть светочем для других, (манить) своим примером, звать ввысь, в полёт, к звёздам. Быть звездой значит быть намного больше, светлее, полезнее, чем простой камень. Но при этом значит сгорать. Быть высоким и недоступным – но жить и излучать свой свет очень долгое, близкое к вечности и бесконечности время. Не согревать, но освещать и указывать путь, задавать цель, служить ориентиром и путеводителем.

В 1990 году, по выходу «Чёрного альбома», на котором записана эта песня, один из моих школьных товарищей искал её на кассете. От сказал, пытаясь припомнить слова, что в ней Цой якобы поёт «моя рука сжимается». Но, как известно, рука, ладонь в песне у автора уже сжата. И не просто сжата, а «превратилась в кулак». Герой песни больше не подаёт открытую руку для рукопожатия, не выставляет своей ранимой и тонкой души, не обнажает себя духовно. Он готов к бою. Решительный, наверняка разочарованный в людях, судящий по собственному горькому опыту о жестокости и жёсткости «людей-камней».

Здесь вспоминается ранняя песня Цоя «Жизнь в стёклах витрин», в которой «звёзды, как камни, упали в наш огород». Потому-то и нужно этому огромному светочу Виктора Цоя отдалиться и отличаться от земных камней. От камней блуждающих, космических, непостоянных, от метеоритов и комет. Несостоявшимся звёздам тяжело быть неподвижными, им тяжело сиять, тяжело трудиться и работать над полезностью своего света для других. Им тяжело жить, тяжело послужить, тем более – Богу и ближним. Им гораздо проще упасть и жить спокойно там, где «тепло и сыро». Но огород-то не им принадлежит. Огород наш.

Но давайте продолжим анализировать песню «Кукушка». Виктор Робертович не пел в ней о Великой Отечественной войне, при всём уважении к памяти музыканта, к трагической русской истории и создателям фильма 2015 года «Битва за Севастополь». Говоря «Солнце моё», он, по нашему мнению, не называл так любимую девушку, как неверно считают. Герой песни вовсе не расстаётся с любимой, уходя на войну. Порох, дающий чёрный дым, и оранжевые языки огня – цвет; нашей Георгиевской ленты – это просто аллегория, которой автор призывает нас завершать начатое дело. Сказав «Аз», договаривай и «Буки». Не менять коней на переправе, а идти. Идти вперёд. Да, война. Война героя-одиночки за право выбора, за право «остаться собой», за право «гореть звездой». Камень не борется за право «лежать». Камень сотворён и останется камнем. В песне – речь о предстоящей борьбе, о связанной со всякой битвой тревоге, о страхе. Когда, как в песне «Перемен!», «нам становится страшно что-то менять». Но прямо проводить аналогию текста «Кукушки» непосредственно с Великой Отечественной войной – это значит притягивать за уши подражателей Цоя и служить модным псевдообразцом для «подражателей подражателей»; это значит попросту обманывать молодёжь пафосом. На волне патриотизма необдуманно и скоропоспешно, не разобравшись глубоко в сути произведения, штампануть некачественное изделие. Породить искусственность, а не искусство. Каковыми бы благими ни были намерения создателей фильма и высокопрофессиональными вокальные и хореографические данные исполнителей.

Далее, «кто пойдёт по следу одинокому?». Как представляется, здесь более уместно провести параллель с «узким путём спасения», который проповедует Христос. На бранную встречу с врагом не идут в одиночку, а выступают лишь «всем миром, всем народом, всей землёй». «След одинокий», как я убеждён, это Путь Христа, ведущий ко спасению. Виктор Цой задаётся вопросом: кто же последует этим путём, коль «сильные да смелые головы сложили в поле»? Да, здесь поэт говорит о боли безвременных утрат, об ушедших от нас в мир иной братиях и отцах. Которые могли бы нам помочь в бою, будучи «в светлой памяти, в трезвом уме да с твёрдой рукой» и «в строю». Такова скорбь всех смертных, которая усиливается по мере прожитых лет и с увеличивающимся с каждым днём числом отшедших в мир иной. Будь они живы, они явно были бы по одну линию фронта с героем песни «Кукушка». И здесь Цой словно признаётся в немощи – немощи своих соратников, которые всё ещё с ним самим, всё ещё «в строю». Но в первую очередь он признаёт собственную немощь. Как думается, военная риторика данного четверостишия («сложить головы в поле», «в бою», «остаться …. в строю») – вполне обычна для героики творчества лидера группы «Кино».

(продолжение следует)

02:30–04:45, 11.05.2016, мск.,
Ужовка