Армия SOS. Алые паруса и семейные войны

                «Душу – Богу, сердце – мужчине,  руку – другу, любовь – себе единственной!»


       А вы верите в любовь? Вам удалось в жизни найти ту дверь, открыв которую, мы познаем это чувство? Подарок ли она судьбы или наказание? Лично я думаю, что в мире нет ничего выше любви. Ни человеческие таланты, ни великие свершения, ни героические подвиги, ни надуманные миссии не оправдывают отсутствие любви. Если в душе у нас ее нет, то мы – ничто. Мир давно и безнадёжно исказил понятие любви. Каждый из нас понимает под этим чувством всё, что угодно: увлечение, страсть, похоть, зависимость, секс - и очень редко то, чем она является на самом деле. Любовь же - это великая тайна. Это зашифрованный код, ключ к разгадке всех загадок вселенной.
        «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.» 7 стихов 13-ой главы Первого послания Коринфянам - это гимн искренней и безусловной любви, который когда-нибудь сможет осознать каждый.
       Но вот почему в жизни так случается: если парень хороший, то получается просто друг, а если кишкомот и мозгокрут, то это любовь всей жизни…?

                «АЛЫЕ ПАРУСА» и СЕМЕЙНЫЕ ВОЙНЫ.

       В моей жизни любовь случилась. В девятом классе. И на всю жизнь.  Наша школьная дружба с Гошей к окончанию десятого класса переросла в обоюдное глубокое чувство. Между нами случались, конечно, и споры, и ссоры, и недоразумения, даже расставания. Как-то товарищ Гоши, парень из параллельного класса, увидев нас около дома, сказал: «Странно всё у вас, то  расстаётесь, то снова вместе.» Это как раз он, через четыре года, на нашей с Гошей свадьбе, преодолевая заслоны выкупщиков, нежданно влез по лестнице на второй этаж в мою квартиру, лишив моих подружек выкупа за невесту. До этого времени произошло много событий в наших судьбах. Я отучилась четыре курса на филологическом факультете Кабардино-Балкарского университета, а Гоша, отслужив два года в доблестных Вооруженных Силах, поступил в Саратовский юридический институт, а приехав после стройотряда по окончанию первого курса крепким и загоревшим, с щегольскими усиками, попал с корабля прямо на нашу с ним свадьбу.
       Вот так и отправились мы с Гошей в лодке под алыми парусами любви в нашу семейную жизнь. По окончанию университета я уже готовилась стать мамой. Поэтому через месяц после защиты уже собирала чемоданы со своими и с детскими вещами, Гоша должен был забрать нас в Саратов. Для меня не было вопросов и страхов, уехать в чужой город, где нет родных, жить на квартире в частном секторе, на окраине Саратова, рожать под присмотром врача, который не вел мою беременность. В 80-х уже конечно было понятие «по блату», но если ты следовал установленным обязательным для беременных порядкам, как то – своевременная постановка на учет, регулярная сдача анализов, наличие медкнижки и т.д., то медицинская помощь тебе обеспечивалась государственными учреждениями в любой части нашей страны, причем, договариваться и платить за роды было не нужно. Предоставлялась даже бесплатная молочная кухня для ребенка, если материнского молока не хватало. Свекровь называла меня декабристкой. Но для меня не было вопросов. Я еду к мужу! Мы же семья! Это наш первый ребенок, он должен родиться и расти с обоими родителями. А ради семьи и ребёнка я готова была преодолеть все трудности, в виде колодца во дворе дома, из которого приходилось в любую погоду вёдрами носить воду, и удобств на улице,  мыться в бане, ездить туда на трамвае с Первой Пролетарки, ходить закупаться в магазинах по волжским саратовским пескам, где коляску приходилось таскать практически на себе вместе с малышкой. Родители с обеих сторон помогали материально, Гошиной стипендии, хоть и повышенной, не хватало.
       В магазинах Саратова в те годы был полный порядок с молочными продуктами и хлебобулочными изделиями, это очень спасало, а вот с мясной продукцией была жесткая напряжёнка. Особым спросом в связи с этим пользовались рыбные консервы, килька в томате. За ней выстраивались длинные очереди и в одни руки давали не больше пяти банок. Из неё саратовские хозяюшки варили щи. Я тоже решила не отставать и приготовила, но муж есть отказался! Не прошел местный рецепт! А один раз случилась вообще полукриминальная история с участием колбасных изделий. Я возвращалась вечером от врача, зашла в магазин по пути и увидела в продаже кровяную колбасу, раньше и не предполагала, что такая бывает. Подозрительно, что и очереди не было. Но купила попробовать. У меня в руках была модная тогда  холщовая сумка с Демисом Руссосом, куда и отправилась колбаса. Домой добиралась на трамвае, где ехали и ругались всю дорогу двое очень пьяных мужчин. На моей остановке один из них выскочил и, мне показалось, пошел за мной. Я прибавила шагу и вдруг почувствовала, что меня кто-то ухватил за сумку. Дрожа от страха, я обернулась, но никого не было. А кто же тянул меня за пакет? Опустив глаза вниз, я увидела отчаявшиеся собачьи глаза и истощенную морду, которая и не собиралась отпускать моего Демиса! Голодное животное учуяло добычу и готовилось бороться за неё! Но я так обрадовалась, что это не пьяный хулиган! Вытащив колбасу и бросив ее псу, я припустила домой, что было мочи. Правда эксклюзивной саратовской закуски попробовать нам так и не пришлось.
        Домашние хлопоты - готовить, стирать, убирать, составляли мою жизнь, заботы, как в любой семье. Первый месяц приезжала на подмогу моя мама. Гоша учился, но, чем мог, тоже помогал. Моей помогайкой и советчецей была квартирная хозяйка, старенькая баба Нюра, которая проживала с нами в одном доме, и я могла иногда оставить дочку под ее надзором на некоторое время. Было непросто. Но мы были вместе. Ходили гулять по выходным. Общались и обсуждали жизненные планы по вечерам. Не спали по ночам по очереди, когда у дочки лезли зубы или была температура.  Летом ездили к родителям в гости. Когда дочке исполнился годик, я хотела выйти на работу. Нашлось место в школе в нашем районе, а для ребенка- ясли. Но побыв в садике всего один день, дочка серьезно заболела. Мы больше двух недель пролежали в больнице и врачи не рекомендовали возвращать ребенка в ясли. Так мы остались дома. Прошло два года. Гоша закончил институт с отличием, получив распределение в Ставропольский край и мы переехали в Ставрополь.
       Ставрополь в 80-е годы, после голодного Саратова с его щами из кильки и многометровыми очередями за колбасой, показался зажиточным раем. Постояв недолго в очереди, можно было купить и колбасу, и сосиски. А куры и полуфабрикаты в продаже были всегда. Мы прожили немного на квартире. Потом разругались с хозяйкой, которая сказала, что у нее пропал черный перец горошком, и она решила, что он почему-то нужен был мне. Я возмутилась, при чем тут я! Сроду не брала ничего чужого! Пусть лучше приглядит за своим младшим сыном, он, кстати, плевался через трубочку во дворе с мальчишками, я видела, как он копался в столе, может на снаряды и ушел дефицитный перец. Она кинулась грудью защищать своего ребенка. Гоша, выслушав ее жалобы по приходу домой после работы, был жутко недоволен, что пришлось участвовать в разборках. Я даже не думала, что мне придется доказывать ему, моему мужу, свою невиновность. А он жестко сказал, что надо себя вести так, чтобы про тебя никто плохого не мог сказать. Про него такого не говорят! Я была в шоке, вот это защитил! Обида душила! Там, дома, в Нальчике, все соседи меня знали и любили, а здесь, вот так голословно и гадко обвинили чёрт знает в чем! Квартирная хозяйка была знакомая родственников Гоши, которые и помогли найти эту комнату в квартире на Юго-Западе, где мы проживали с хозяйкой, ее запойным мужем и сыном школьником. Сначала она пыталась задружить со мной, была ласкова, свозила показать мне Верхний рынок. А потом предложила зайти ненадолго к ее матери, что жила неподалёку. Доверительно предложила, что мама за небольшие деньги может сделать отвар, от которого не будешь беременеть. Я даже испугалась. На одном ребенке я не собиралась останавливаться. Отказалась. А потом вот вдруг пропажа горошка!  Какая низость! Видимо люди здесь совсем другие, не такие, как у нас, в Нальчике. А жесткие, закрытые, хитрые. Нельзя, конечно, судить о людях по одному человеку. Плохие, как и хорошие, люди есть везде, это не зависит ни от города, ни от национальности. Правда, остыв, и Гоша попросил прощения. Но осадок у меня на душе остался неприятный.
       Вскоре муж получил общежитие, и мы переехали! Комната в общежитии с общим коридором, общей кухней и общими удобствами показалась мне раем! Я человек общительный и контактный, быстро перезнакомилась со всеми на этаже и завела себе подруг, с некоторыми из которых дружу по сей день! Общежитие было одним из счастливых периодов жизни, около двух лет! За это время я научилась готовить разные блюда, делать выпечку, закрутки. Хозяйки у нас на кухне были опытные и делились всем, что знали, от щедрости души. Золотые мои девочки, всех помню и люблю! Какие общие праздники мы устраивали на кухне! Как боролись за чистоту этажа! С ними можно было обсудить любую проблему, получить важный совет. Я была активисткой, выпускала стенгазеты, писала в них стихи на злобу дня. Еще там, на кухне, мои опытные старшие подруги говорили мне: «Танечка, ты балуешь своего мужа! Зачем ты его наглаживаешь каждое утро, пусть сам приучается. Привыкнет, не оценит.» А я любила, мне было не сложно встать раньше его, завтрак разогреть, вещи погладить, чтобы мой муж шел на работу с иголочки. Да и жалко его было, работа была непростая, до позднего вечера, бывало и ночью вызывали. Вскоре  и я устроилась работать, в детский сад, воспитателем. Ну и дочечка со мной. Вставать рано надо было, в семь утра уже открывала группу. Полуспящего ребенка на плечо, на автобус и на работу. А дома все те же домашние хлопоты. Огромные выварки с бельем, полоскание в холодной воде, стиральных автоматов не было тогда близко, даже обычные стиралки не у всех. Так и жизнь шла. Иногда муж приходил с букетом, заходил на кухню, чтоб все видели, вручал мне, я светилась от счастья, девчонки завидовали! А мне вся работа и домашние хлопоты не были в тягость. Любила и царю своему служила. Помню из общежития переезжали, все прибрала в комнате, мусор смела, чтоб комнату в чистоте сдать. Свекровь как раз приехала, помогала вещи паковать, говорит сыну, мол, пойди мусор вынеси. А Гоша ко мне поворачивается и спрашивает: «А где у нас мусорка?» Свекровь тогда головой покачала, хорошо ты, сынок, живешь, два года, а где мусорка не знаешь. К тому времени работу пришлось оставить, дочка болела, дошло до судорог, уволилась. Через месяц попала в больницу сама. Дочку забрали родители.  Долго не ставили диагноз, пока падать не начала. И лечили тоже долго, закололи капельницами, анализы никак не выправлялись. А муж уехал с отцом своим, на неделю, по делам. Для меня, как предал, одну в той больнице бросив. Наверное, можно было дела перенести. Ан, нет. Поплакала, да на том и села. Что скандалить. Только знаю точно, я бы его не оставила вот так, никогда. Все в клювике, все единственному, все ради него. Только с каждой несправедливостью его, зарубки на сердце моем оставались. Но любила его и прощала. Гоша, Гошенька. Лучший кусочек не ребенку, ему.
Получили ведомственную квартиру, счастью не было предела! Устраивала наше гнездышко с любовью  К тому времени Гошу на работе оценили, человек он был грамотный,ответственный, профессионал. Начальником назначили. Больше работы, меньше дома. Всё на мои плечи легло. Ну, раз я не работаю. Жена – это повар, прачка, посудомойка, медсестра, воспитатель, учитель, швея, бухгалтер, психолог, любовница… А муж устает на работе.
        Так жизнь и шла. Была у меня радость – книги, читала всегда, в любую свободную минутку. А муж, расстраивался, ты вот читаешь, а у меня нет времени. Так вроде я в этом не виновата была, а виноватой себя чувствовала отчего-то. Еще вязать любила. Стихи писала, когда душа пела. Только вот пела она все реже и реже отчего-то.
        Вскоре узнала, что снова стану мамой. Никому не передать внутреннего ожидания счастья. Только женщина поймет, ощутившая желанную и долгожданную беременность. Гоша был не против. Хотел сына. А мне было все равно, лишь бы здоровый ребенок. Жили не жирно, на одну зарплату. Когда не хватало, у соседки  перехватывала рубля три. Все деньги на полочке в шкафчике, нужно, возьми. Мужу я запретов не чинила. На рыбалку, конечно, езжай. Друга проведать, пожалуйста, подарок куплю пойду. Жили по средствам, как многие. Ничего особого никогда не просила. А тут увидела у знакомой юбку варёнку, с цветочками кручеными, и так захотелось такую. Сказала мужу. Видно под руку. Ответил, работать пойдешь, тогда и купишь. Сказано - сделано. Через неделю пошла работать, нашлась в детском садике неподалеку работа. Взяли нянечкой правда, врать заведующей не стала, что беременна. Обещала по выходу перевести воспитателем. «Куда это вы собрались?» - спросил Гоша, когда мы с дочкой в понедельник с утра стали собираться на новую работу. «На юбку зарабатывать!» Не остановил, не извинился. До декрета ведра таскала. Ничего, выдержала.
        В начале 1987 года родила вторую дочку. Не угодила мужу! Нельзя было  беременной отказывать, а ты не знал?  Мужиком всегда оставаться надо. Тогда  мальчики будут зачинаться... А мне счастье великое, девонька моя золотая. Не разговаривал, молча передачу принесет, сунет и уходит. А я посмотрю на своего дитя, а она мне прямо в глаза смотрит и улыбается, чудо мое маленькое! Такая крохочка, чем же ты не угодила отцу своему? Я оттого ее еще сильнее полюбила, до скрипа в зубах. Выписка с утра, кто через роддом прошел, знает, как ее  ждешь с нетерпением, а он приехал забирать нас ночью, как раз в кормление. Три гвоздички привез, больше, говорит, ты не заслужила. Ну, что ж, так, значит так. Отдала я их нянечке с благодарностью.  Ребенок кричит, а ехать не на чем. Сказал, такси не пошло сюда. Январь в том году суровый выдался, снежный, с заносами. А как же с малюткой такой в ночь, в мороз идти? Пошла, сама машину вызвала. Так и доехали.  К ребенку месяц не подходил. Не регистрировал. Пока родители не приехали и имя ей не дали. Свекровь говорила, что не обращай внимания, это он расстроен. Ты халатики меняй, чтоб вид был. Какие халатики! И с чего это он расстроен? Я ему двух здоровых детей родила, старшая 4 килограмма была, младшенькая - 4300, взять на руки не страшно. Когда кормить приносили, я свои пакетики родные сразу узнавала, самые большие и щекастые! Надо было тогда «царю» своему съездить по физиономии заевшейся, может быть чуть в себя бы пришел. Но не дала. Но и не простила. За себя прощала. За детей не простила. Трещина незаживающая в сердце прошла.
       Жили конечно. Выровнялось все понемногу. Детки подрастали. Я дома с ними. Большое счастье и радость видеть, как растут твои дети. Потом работу нашла, прямо в доме, где жили. В детском клубе вела кружки мягкой игрушки и вязание. И дети рядом. Это главное. Потом Гоше предложили должность в крупной корпорации. Появились деньги, появилась власть. И это наверное и было начало конца. Алые паруса любви изорвались в штормах жизни. Начались семейные войны.
       Кто-то сказал, что жизнь семейная похожа на войну: сначала за объединение, потом за равноправие и, наконец, за независимость. Наверное так и есть. Я все время хочу понять, где та черта, где заканчивается любовь и начинаются военные действия... Где она, эта точка невозврата, в которой родные, любимые, дорогие люди становятся чужими и ненавистными друг другу? От любви до ненависти один шаг. И где найти силы душевные, чтобы пережить все это, расстаться не врагами, а людьми, ответственными за будущее своих детей.
        Стала вспоминать и думать, где я ошиблась, что не так сделала, почему моя жизнь совсем не счастьем, а печалью в глазах притаилась. Вспоминала школу, когда меня ребята предупреждали, пусть глупо, дурацкими записками. И как на выпускном, я такая вся красивая и чистая, в нарядном платье через зал шла пригласить его на белый танец, а он не пошел. Ребята толкали его в спину: «Ты что, ты что, иди!» И как с глазами, полными слез, я шла через тот же зал обратно, обессиленная от унижения. И что наша классная, Людочка, не пришла к нам на свадьбу, говорила она еще мне тогда, в Киеве, что если его прощу, дурой буду... Вспомнила,как моя бабушка за два дня до свадьбы подошла и тихо попросила меня: «Таня, не выходи за него замуж!» У меня глаза из орбит вылезли. Послезавтра свадьба, гости приглашены, платье вон белое с фатой висят… И Гоша считался завидным женихом, из приличной семьи, весь положительный. И любовь между нами была. «Бабушка, почему ты так говоришь?» - растерянно спрашивала я ее, а она отмахивалась: «Не выходи! Хочешь, вот за Костю выйди, или за кого другого, только не за него!» Бабушке, наверное, виднее было, может сны ей снились пророческие, что не будет ее любимой внучке доли и счастья с этим парнем. Бабушка была дорогим мне человеком, она вырастила меня. Это ей я показывала свои детские концерты, делилась секретами, она научила меня всему по дому. А еще у бабушки был дар ведуньи, я знала, что она могла раскинуть карты, гадать на бобах. Почему же она не остерегла меня раньше, когда все еще можно было изменить? А тогда я растерялась: «Бабушка, скажи, почему???» А она отмахнулась от меня и произнесла только несколько слов: «В тихом омуте черти водятся!»
        Новая работа и новые возможности делали моего Гошу жёстче и бескомпромисснее. Незаметно исчезла наша демократичная денежная полочка в шкафчике. Деньги на расходы стали мне выдаваться на неделю, на день, на самое необходимое. Царь становился понемногу тираном. Меня он уже не брал в расчет. У него появились двойные стандарты. «Quod licet Jovi, non licet bovi», что положено Юпитеру, не положено быку… Теперь он мог просто убить словом, тоном или взглядом  Домохозяйка такому не ровня. Только разве для обслуги. Злился, когда я плакала от унижения и обид. «Опять нюнишь!» Дети первыми впитывают отношения родителей и переносят их в свои маленькие головы. Раз папа так грубит маме, значит и им так можно! Это было страшнее всего. Рушился весь мой мир. Я все поставила в нем на любовь и семью. И проиграла. Вот так, семья, дети, муж положительный, не пил, не курил, не бил. Только жить не хотелось.
        Один раз, ранней весной, когда я, уставшая, прилегла после большой стирки на диван отдохнуть, у меня случилось видение. Может это был легкий сон или забытьё. Потому, что я слышала всё, как воробьи чирикали на балконе, как дети играли в соседней комнате. И вдруг полетела, по темному длинному коридору, быстро-быстро. «Умираю, что ли?» Тут впереди что-то вспыхнуло, и  энергетический поток вынес меня, испуганную и упирающуюся, на открытое пространство, где ярко светило солнце, а вокруг было только голубое небо. Я осмотрелась и заметила, что откуда-то сверху ко мне приближается большое белое облако. Оно остановилось метрах в двух надо мной. На облаке стоял человек в золотом церковном балдахине и с нимбом, светящимся над головой. Только лица я не видела, оно как будто было размыто. Подумала, святой? Я никогда не была воцерковлённой. Верила в душе, в церковь ходила, свечи ставила, молилась, как могла. И вдруг пришло осознание, нет, не святой, это сам Господь, как в писании, в образе человеческом, снизошел ко мне. И неожиданно для себя, я протянув руки к нему, сказала: «Господи, забери меня к себе!» Он покачал головой, нет. И тут передо мной стали, как в кино, прокручиваться картины моей жизни. Их было много, очень важных для меня моментов. И, все же, я опять просила забрать меня. Ответ был отрицательным. Я тогда  спросила: «Господи, ты оставляешь меня жить?» Да! Он дал мне свое благословение на жизнь! Значит, буду жить дальше. Надо жить!
        Это Гоша попросил моих подруг взять меня с собой в Железноводск. И с вызовом сказал на прощание при всех: «Если попадется хороший человек, не теряйся!» У мужа одной из подруг, который вез нас на отдых, глаза округлились, чего это он? Я пожала плечами, было стыдно за него. Противно за себя. Наверное, он провоцировал меня. И я не растерялась. Как он хотел. Нет, не назло. Человек попался хороший. Приехала и рассказала все, как и было договорено между нами, еще до свадьбы. А вот он договоренности наши нарушил, видно струсил в свое время. Бог шельму метит, и мне дано было убедиться в этом не раз. Я думала, что это будет большая жирная точка! Неожиданно для меня оказалась запятая, растянувшаяся еще почти на пять лет. Гоша вдруг захотел вернуть  все назад. Любил меня с каким-то остервенением. Но его ненадолго хватило. Любить, это ведь большой труд, в котором надо забыть про себя и делать все для счастья другого человека, каждый день, и отдать ему все, если нужно, даже свою жизнь. Вы возразите мне, скажете, что семейная жизнь строится на терпении. Причем, каждый из супругов думает, что терпит он.  Каждый брак, кроме любви и терпения, держится ещё и на взаимном уважении, понимании и доверии. Если все составляющие разом исчезнут, но останется хотя бы уважение друг к другу, то возможно сохранить брак. Но когда из отношений исчезает уважение, то обратной дороги уже нет и не будет.  Тогда терпеть и ждать чуда больше нет смысла.
        Жизнь моя изменилась, я перешла на другую работу. Образовались новые обязанности, новые впечатления, новые заботы, отвлекшие меня от того, во что превратилась моя жизнь. Появился свой заработок, который дал мне уверенность в каждом дне. Я не стала молчать в ссорах, как делала это раньше, в надежде на мир в семье, ради детей. Я стала защищаться в ответ на грубость, неуважение. Не давала в обиду себя и детей. И перестала плакать. Совсем. Даже когда хотелось, уже не могла. В сердце застыла ледяная глыба. Так и жила. До того момента, когда я вернулась из Железноводска с решимостью наладить свою семейную жизнь, а Гоша убрал мои, обнимавшие его, руки и сказал, что мы разводимся, разделив нашу совместную жизнь и любовь на «до» и «после». Большая жирная точка!
          Опуская всю боль и грязь, от вскрывшихся позже моментов  непорядочности и манипуляций моего бывшего, что случается практически в каждом разводе, надо отдать ему должное, он не стал делить квартиру, оставив ее нам с детьми. Алиментов я тогда не получала, Гоша сказал при разводе, что будет давать сам деньги на содержание детей. И давал. Столько же, сколько выделял, когда жил в семье. Тогда я еще верила, что все по-честному. Но когда через два года наши взгляды на воспитание девочек разошлись, и мы рассорились окончательно, я решила не стоять с протянутой рукой, а получать то, что положено по закону. Даже если я потеряю в деньгах. Но когда пришли первые алименты, в три раза превосходящие выделяемую нам сумму, я не обрадовалась этим деньгам. Было противно и обидно. Он же ел с нами из одной тарелки, жил в комнатах с не поклеенными обоями, с дышащей на ладан мебелью… на это никогда не было средств.  Вот только тогда, когда я шла и плакала с развернутой сберкнижкой, ещё не веря своим глазам,  мне удалось навсегда вычеркнуть его из своего сердца.   Но, как показали дальнейшие события, Гоша оказался заботливым отцом, поддерживая и опекая даже выросших детей, вникая в их проблемы.  Он неплохой, по сути,  человек, даже лучше многих, кого я знаю. И я благодарна ему за моих девочек! И за любовь, которая между нами все же была. Очевидно, я просто ухватилась не за свой кусок в жизни. Уходя, он сказал, что я сильная, что я все выдержу. Я знаю! Но понимаю теперь и другое: лишь у настоящих мужчин - женщина счастливая, а у всех других – сильная.

Р.S.: Только ещё одно. Очень важное. Хочу рассказать вам одну старинную притчу. Про бабочку.
        Давным-давно жил в горах великий мудрец, который знал ответы на все вопросы. И все шли к нему за советом, ведь еще никого не оставил он без помощи. Но узнал о нем очень завистливый человек, и, позавидовав его мудрости, надумал: «Пойду и словлю бабочку, да скажу: «Что в моих руках?». Наверняка он ответит верно, ведь он очень мудр: «В твоих руках бабочка». Но тогда я уточню: «Жива иль мертва она?». Если ответит — жива, то я сдавлю ее ладонями. Если ответит — мертва, выпущу ее на волю, и все узнают, что он не прав». Поднялся он в горы, и спрашивает мудреца:
- «О, великий! О, мудрый, ты знаешь все на этом свете. Что в моих руках?».
- «Бабочка», - ответил великий мудрец.
- «Тебе все известно, скажи, мертвую бабочку я тебе принес или живую?»
Мудрец улыбнулся ему и говорит:
- «Все в твоих руках».
        Так оно и есть, наша жизнь в наших руках. Не надо жаловаться на судьбу, на людей. Но не уподобляйтесь  и бабочке, которая, как в обстоятельствах жизни, зажата в чужом кулаке и ее судьба зависит от чьей-то злой или доброй воли. Бог дал крылья каждому из нас, эти крылья - любовь! Будем ли мы парить на них в небесах или ползать по грязи - только наш выбор!


27 ноября 2020 года.