Нечаянная встреча

Утро выдалось прохладным. На заливные луга выпала обильная роса, всю долину реки заполнил белесый туман. Великая сибирская река, скрытая туманом как кисеёй, несла свои могучие воды к далёкому океану, и с водой несла стволы деревьев, ветки, всякий сор, песок и даже камни, очищая и обновляя своё русло.
Едва солнце поднялось над частоколом тайги, воздух начал быстро теплеть, роса высохла, остатки тумана снесло к низкому правому берегу.
Вслед за солнцем, из-за острова, поросшего тальником, показался чёрный движущийся дымок. Дым огибал остров, приближался, и вот появилась тонкая, на расстоянии, чёрная труба. Вскоре и сам пароход, с чёрным приземистым корпусом, с белой нарядной рубкой, показался на речной волне. Шлёпая плицами огромных колёс пароход развернулся и плавно, очертив правильную дугу, пришвартовался к деревянной пристани.
На пристани уже толпился народ, пришедший из большого кержацкого села, виднеющегося на яру: мужики в лаптях да в сапогах, бабы в цветастых платочках, притихшие при виде парохода ребятишки. У самых перил, на углу, стоял мужчина, выделявшийся из всей толпы. Был он худ, сутул, одет в суконное летнее пальто, простую шапку без полей, рыжие сыромятные сапоги. На хрящеватом носу мужчины сверкало стёклами пенсне, что окончательно выдавало в нём городского жителя, а нахождение в этом глухом и отдалённом месте обличало его как преступника, как ссыльного.
С парохода спустили широкие дощатые сходни, по которым крючники сразу же начали сносить на берег грузы. Навстречу им, поодиночке, поднимались на борт новые пассажиры.
На палубу из рубки спустился капитан парохода, представительный мужчина лет 40-45-ти. Выглядел он франтом: белая фуражка с лакированным козырьком, белый китель, золотая цепочка карманного хронометра, отутюженные брюки, блестящие на солнце чёрные штиблеты. Роскошные усы, в молодости, видимо, чёрные, а теперь с заметной проседью, и властный твёрдый взгляд серых прищуренных глаз, делали его лицо значительным, исполненным осознаваемой им самим важности. В руке капитан держал жестяной рупор.
Поднявшийся по сходням человек в пенсне чуть не столкнулся с капитаном, отшатнулся от него и встал, почти загородив проход. Потом суетливо схватил капитана за рукав кителя:
- Ох, пардон! Извиняюсь, это вы? Сергей Сергеевич?!
Капитан с брезгливой миной на лице освободил свой рукав от чужой руки.
- Чего тебе? Обратись к помощнику… Ба! Да это никак господин… э-э, Карандышев? Вас не узнать.
- Верно, верно, господин Паратов. Я теперь другой. А вот вы не изменились за столько лет. Ну, самую малость. Седину заметно, а так – прежний барин. Но не ожидал вас встретить в Сибири.
- Сибирь отличное место для предприимчивых людей. Так, что вам нужно от меня? Я ничего не должен. Суд вам всё выдал сполна. Вы уже отбыли каторгу? Убиенная не снится? Совесть не мучит, нет?
- Убиенная Лариса Дмитриевна должна бы вам сниться. Это вы, да, вы, Сергей Сергеевич её погубили. Да и меня тоже. Вы главный виновник трагедии. И ваши друзья тоже. Я отбыл каторгу. По высочайшему соизволению отбываю ссылку пожизненно. И я раскаялся в своём преступлении, и к вере пришёл. Искренне. Я хочу удалиться от мира и до скончания моего века молить Бога о прощении. Сейчас еду в город Губернск, буду просить архиепископа благословить меня на послушание в монастырь.
- Что ж, туда вам и дорога. Жить не умели, так хоть молитесь. Аминь! Прощайте, мне более не до вас и ваших глупостей.
Паратов отодвинул ссыльного с дороги и, взяв рупор подмышку, приготовился подняться по трапу в рубку. Карандышев проговорил торопливо:
- Сейчас уйду. Кстати, вы знаете о судьбе ваших приятелей, Кнурова и Вожеватова? Я знаю. У меня, если помните, тётушка осталась на Волге, в нашем городке Бряхимове.
Паратов убрал ногу со ступеньки трапа.
- Ну?
- Участь ваших приятелей, Сергей Сергеевич, незавидна.
- Прекратите, - поморщился Паратов, - какие они мне приятели. Так, знакомцы. Я из Бряхимова уехал сразу после следствия и похорон Ларисы Дмитревны. И на вашем суде я не был, и сведений с Волги более не получал. Расскажите, пожалуй. Только коротко.
- Извольте, расскажу. Я много думал и решил, что мы все четверо виновны. Последняя рука моя была, каюсь. Но Господь всё видел, и он воздал! Господин Кнуров той же осенью уехал в Париж. Жил там зиму на широкую ногу, кутил, подхватил заразную болезнь. А весной, уже в Бадене, и помер, скоропостижно.
- Упокой его грешную душу, - равнодушно отозвался Паратов. – Сказать по правде я это и ожидал.
- Ну, а господин Вожеватов пока жив.
- Видите, как славно.
- Пока жив. Лет пять назад на Масленницу затеял катания. Выпимши, конечно, был крепко. Сам правил тройкой, да и сверзился с обрыва в полынью на речке. Несколько часов пролежал на льду, пока его хватились да нашли. Отнялись ноги, онемел, умом повредился – но жив.
- Та-ак-с! У вас всё? Прощайте!
- А вы, Сергей Сергеевич?
Паратов вздрогнул:
- Что ещё?
- Вы, помнится, поспешили тогда уехать. На собственную свадьбу торопились, к невесте с богатым приданым.
- Ну, уж это совсем не ваше дело! Уйдите от меня, а то я за себя не ручаюсь!
- На Волге вы такой барин были – куда там провинциальные дворяне! А здесь в Сибири простым капитаном по пароходику бегаете. Может, это не вы богачку в жёны взяли, а она вас купила? С вашими долгами? Не очень-то удалась ваша семейная жизнь. Слугой при жене ходите.
Лицо Паратова покрылось красными пятнами. Он прохрипел:
- Замолчите. Предупреждаю.
- Я-то уйду. Мы с вами на этом свете боле не увидимся. А тень Ларисы Дмитриевны вас не оставит!
Сергей Сергеевич плюнул под ноги Карандышеву и взбежал по трапу к рубке.
- Поднять сходни! – прозвучал усиленный рупором голос капитана. – Отдать швартовы! Машина, малый ход!
Юлий Капитонович вздохнул, поправил пенсне и, покачиваясь, убитой походкой направился в трюм, в третий класс.
Пароход отчалил от пристани. Вскоре и таёжный посёлок скрылся за поворотом реки. Великая сибирская река унесла с собой пароход и людей на нём. Унесла их мечты и их жизни, их любовь и их преступления.
***
Капитан зашёл в свою каюту, снял фуражку. Достал из бюро початую бутылку коньяка. Наполнил рюмку. За цепочку вытянул из кармана брегет и открыл крышечку. Посмотрел: девушка на миниатюрном портрете улыбалась нежно и маняще.
Капитан выпил коньяк и закурил «манилу». Затем быстрым движением выдвинул ящик письменного стола. Тускло блеснула сталь револьвера. Он взял револьвер и большим пальцем крутанул барабан…
В окошко каюты заглянуло солнце. Солнце скользило к закату.