Зарисовка

Каждый раз он ждал того момента, когда почувствует ее дыхание и уловит вкус ментоловых леденцов. Под темп ее речи было непросто подстроиться, она говорила временами очень быстро. Но он старался изо всех сил. Иногда немного приглушая звук, когда, она, будучи не в силах совладать со своими эмоциями, повышала тембр голоса. А в другой раз, наоборот, ее робкую и тихую речь нужно было донести до последних рядов. Шелковистые волосы нежно щекотали. Ему нравилось  это ощущение и осознание того, что между ним и нею устанавливалась какая-то невидимая связь. Пусть ненадолго, но в этот момент они были нужны друг другу.

Однажды что-то сломалось, так что был слышен только хрип и хруст с примесью посторонних звуков. Из зала начали кричать и свистеть. А он ничего не мог сделать. Ему было очень стыдно, ведь вина была не его. Самое страшное - это ощущение беспомощности, когда понимаешь, что спасти ситуацию еще можно, но от тебя ничего не зависит.

И он подумал, что именно это событие стало причной того, что она больше не приходила. Теперь его постоянным партнером стал низкий баритон. Он окутывал его сигаретным дымом и обдавал перегаром, а потом стучал, повторяя, словно мантру: раз, два, три.
Потом его сменил надрывный и писклявый голос, противно брызгавший слюной. Была еще череда различных голосов, дыханий, прикосновений. Но ему уже ничего не доставляло удовольствие.

И вот вчера был его последний день. В зале решили ставить мюзикл, у всех артистов теперь будут маленькие портативные микрофоны, и в нем больше не нуждаются. Его открутили и выкинули на свалку.

"Может так и лучше, - закралась в его голову мысль. Покончить со всем в один день и не заниматься тем, что не приносит радость. Если бы у меня был выбор..."

И тут он почувствовал как кто-то постукивает по нему маленькими пальчиками и услышал детский смех.
- Наконец мы нашли настоящий микрофон!, - сказал один мальчишка.
- Берем его?- спросил другой.
- А может, он поломанный?
- Да, нет, непохоже.. Но это именно то, что нам нужно для школьной постановки.

Микрофон был на седьмом небе от счасться. Значит, он может еще сгодиться. Ему хотелось поблагодарить ребят, но говорить сам он не мог, поскольку  был  лишь проводником речи других. И тогда он решил постараться сделать все, что в его силах, чтобы слабенькие голоса ребят зазвучали во всю мощь. 

Это был второй раз в его жизни , когда ему было приятно работать усилителем звука. А запах мятной жвачки напоминал ему ментоловые леденцы и тот далекий день,  когда он впервые испытал чувство  привязанности и удовольствие от своей работы.