Солистка оперы - Елена Шевченко

Когда впервые видишь на сцене Елену Шевченко в образе Марины Мнишек в опере «Борис Годунов» М. Мусоргского, то возникает абсолютная уверенность в том, что перед вами светская дама в жилах которой течет королевская кровь. Она величественно ступает, спускаясь по ступеням своего дворца, на встречу с «будущим» русским царем. Мы знаем, что это Лже-Дмитрий. Знает это и Марина. Но она страстно желает взойти на российский царский престол. Ее нисколько не смущает подобное знание: она может быть коварной, безжалостной и угодливо-подобострастной. И прекрасной. Такой женщине не составляет труда вскружить голову беглому монаху… она стремится к цели – любой ценой. Незабываемая работа Заслуженной артистки России Елены Шевченко. Ей веришь, ею восхищаешься и удивляешься тому мастерству, с которым она так естественно и органично создает образ своей героини.

Совсем другим человеком мы видим Елену, когда она выходит на сцену в партии Любаши из оперы «Царская невеста» Римского-Корсакова. Вся боль души отвергнутой, любящей, но бесправной женщины вырывается наружу. Она обнажена перед зрителями. Зрители сочувствуют ей и не осуждают страдающую Любашу, которая в отчаянии, измученная душевной болью, пошла на преступление. Мне не раз приходилась видеть слезы на глазах людей, находящихся в нашем зрительном зале в тот момент, когда Елена пела свою песню в первом действии. Пела а capella. В зале стояла оглушительная тишина, казалось, что сотни сердец перестали биться и дыхание всех присутствующих остановилось. Остановилось, чтобы ворваться в жизнь вновь мощными и восторженными аплодисментами.

А как свободна и восхитительна она в партии Кармен…
Как естественна она в образе независимой цыганки… Невольно думаешь – уж не в цыганском ли таборе росла эта женщина? Много позже я узнала, что по отцовской линии в ее роду были цыгане.

Оперу «Кармен» Ж. Бизе Елена впервые увидела в исполнении нашего театра тогда, когда он приезжал на гастроли в Ростов-на-Дону. Партию Кармен пела Заслуженная артистка России Людмила Коржакова. Это была блистательная Кармен. Елена поверила этой исполнительнице от первого до последнего звука, каждому ее сценическому движению поверила. До сих пор она считает Кармен – Коржакову лучшей, из всех, что ей приходилось впоследствии видеть.

 Амнерис Елены из оперы «Аида» Дж. Верди не похожа ни на один другой из ее женских образов. Любовь дочери фараона борется с ревностью, гнев и чувство долга разрывают ее душу на части. Внутренняя борьба героини отчетливо читается сидящими в зале зрителями. Елене веришь – она настоящая, царственная дочь фараона…

Удивительно свободна Елена на сцене, ей одинаково легко удается создавать образы аристократок и женщин из народа. Каждый раз, появляясь перед зрителями под светом рампы, она становится новым человеком, она живет по каким-то одной ей ведомым законам. Это уже не давно знакомая вам Елена Шевченко, это совсем другой, незнакомый человек, которого предстоит во время спектакля узнать, понять и полюбить… И каждый раз она будет новой.

Меня всегда занимает вопрос: какими путями идут люди к своей славе и к своему успеху. Наблюдая за творческой жизнью Елены, не возникает сомнений в том, что она рождена была для большой сцены. Нужно иметь огромный генетический потенциал, полученный в наследство от талантливых предков, чтобы стать такой певицей, какой стала Елена. И кажется, что с самого раннего детства она посвятила себя профессии оперной актрисы.

Не хочется верить в то, что жизнь не сулила ей возможности достичь творческих вершин, даже самой профессии оперной певицы не обещала.
Судите сами – что могло ждать девочку, родившуюся в семье, которая жила под Ростовом-на-Дону и занималась исключительно сельским трудом. Елена была старшей дочерью, и забота о двух других сестренках рано легла на ее плечи. Кажется, что родителям не было дела до их воспитания, они с утра до вечера были озабочены работой по хозяйству в собственном доме, да и работа в совхозе отнимала много сил и времени. Главным делом семьи была забота о том, чтобы накормить, одеть и обуть троих девчушек. Игрушек им тоже не покупалось, на подобное «баловство» в доме просто не было денег. Елена рано познала тяжесть сельского труда: сад, огород, скотина во дворе, младшие сестры – все это требовало огромного физического напряжения. Никто и никогда не спрашивал ее о том, устала ли она за длинный день, наполненный не детским трудом. Основным развлечением в эти годы было вечернее время, когда отец, придя с работы, включал телевизор. Смотрели только те программы, которые нравились ему…

Только однажды, мать заметила с каким восторгом Елена смотрит на красиво катающихся фигуристов. И мама решает отдать ее в школу фигурного катания, но опаздывает с этим, потому что Леночке было уже шесть лет, а принимали в эту школу только до пяти.

Школьные годы оставили о себе теплые воспоминания. Училась легко, была любознательной, самостоятельно записывалась во все возможные кружки, которые были в школе. Ей нравилось петь, танцевать, заниматься гимнастикой, декламировать. Важно было только выполнить одно условие – успеть прибежать домой и сделать уроки до прихода родителей с работы. Мать строго проверяла качество выполненных домашних заданий, а что касается внутренней душевной жизни девочки, то ей до этого не было дела.

Детские душевные раны, обиды приходилось скрывать, они копились, и это очень сильно влияли на формирование ее внутреннего мира, делали психику девочки очень ранимой. Мне порой кажется, что эти детские, глубокие и не выплеснутые наружу переживания, и сегодня оказывают влияние на жизнь Елены. Детство – это самая важная пора в формировании личности человека: девочку не угнетал тяжелый труд, но отсутствие любви родителей мучит и поныне.  Хотелось ласки, нежности, хотелось, чтобы ее погладили по головке, посадили на колени, спросили о ее самочувствии… Но ничего подобного в этой трудовой семье не наблюдалось. Сердце билось в груди порой, словно раненая птица. Скорее всего, это надуманные обиды, родители просто были слишком заняты решением бытовых задач, но детскому сердечку не дано было отделить зерен от плевел. Первую куклу Елене подарили друзья уже тогда, когда ей исполнилось 19 лет, да и ту мать выбросила, приняв ее за ненужный хлам…

Между тем, в Елене крепло внутреннее желание побольше времени проводить вне дома, среди друзей, в кружках художественной самодеятельности. Она была способной девочкой, все у нее получалось, ее хвалили и это доставляло огромную радость, которая согревала душу. Девочка тщательно хранила эту радость, потому что она давала ей силы не замечать трудностей быта и равнодушия близких людей. Она даже собственный драматический кружек создала – ребята занимались в каком-то сарайчике, но она была горда этим.  Друзья видели в ней своего лидера и охотно выполняли ее «режиссерские» указания.

А в 5-м классе в ней проснулся поэтический дар и все волнения юной души она стала выплескивать на бумагу. В семье этого не заметили, да это было для нее уже не так важно…

Повзрослев, Елена узнала, что ее мама хорошо поет. Это стало неожиданным ярким открытием. У мамы было красивое сопрано, в юности она пела в хоре при мебельной фабрике. И если раньше Елена пела тайком, украдкой от всех, то теперь она стала петь с мамой на два голоса, а потом к их дуэту и отец присоединился. Это тоже было открытием: у отца был прекрасный баритон. Он даже сочинял мелодии и сам же к ним придумывал слова. И только тогда Лена поняла, как много хороших наследственных качеств ей досталось от родителей; к тому же два брата матери преподают в музыкальных школах города Ростова-на-Дону. Но почему-то мысль о том, что девочку можно отдать учиться в музыкальную школу, родителям не пришла в голову.

По окончании школы, Елена планировала стать врачом; даже в морг ходила для того, чтобы побороть естественные страхи, невольно возникающие перед неизведанным, страх - непозволителен для врача-профессионала. Она поняла, что ничего не боится и может поступать в медицинский колледж. Но поступать не стала. Вместо этого она приобрела профессию раскройщика обуви 5 разряда, стала зарабатывать огромные, по тем временам, деньги – 250 рублей. Это позволило самой оплачивать занятия вокалом, бальными танцами, уроки игры на фортепиано.  Вечерами она пела во Дворце культуры и была, кажется, наконец, счастлива. Так и текла ее жизнь: внешняя прозаическая - среди рабочих обувной фабрики, и внутренняя, глубоко от всего мира скрытая, тонкая и драматичная. Возможно, так и продолжалась бы эта жизнь долгие годы, но здоровье (аллергическая реакция на запахи) не позволило ей работать здесь, на фабрике, дальше.

«Что делать? Что делать?», - неустанно билось в ее головке. Она понимала, что помощи ждать не откуда. До поступления в культпросветучилище оставалось еще полгода. Как прожить эти полгода, если на родителей она не могла опереться.  Мучительно искала выход, и в конце концов приняла решение поступить на курсы продавцов. Поучилась и стала работать в местном магазине. Здесь ее переводили из отдела в отдел: она продавала косметику и галантерейные товары, бакалейные продукты и вино-водочные изделия. А в конце своей «торговой карьеры» была переведена в престижный отдел по продаже радио и электротоваров. Здесь-то уж она «развернулась» и стала давать в обеденный перерыв сольные концерты для своих коллег-продавщиц. Пела душа Елены и подруги это чувствовали. Им очень нравились музыкальные обеденные перерывы. Девушки из отдела в один голос стали советовать Елене идти учиться пению. Работа в магазине не прошла зря. Она дала новый жизненный опыт: всюду живут люди со своими интересами, радостями и бедами. И все они нуждаются во внимании и участии. Это она отлично поняла за те несколько месяцев пребывания в магазине - новой для себя атмосфере человеческой жизни. С этим багажом поступила в культпросвет училище на дирижерско-хоровое отделение с возможностью заниматься академическим пением. Здесь ее ожидало первое настоящее счастье – педагог по вокалу Нина Ивановна Акимова. Хотя и здесь не обошлось без «ухабов»: вначале попала в руки строгого и жесткого учителя Гамаюновой Маргариты Тихоновны. Не увидела М.Т. Гамаюнова творческого потенциала в простой и малообразованной девушке. Сбросила со своих рук в руки Нины Ивановны. Остается загадкой как смогла Нина Ивановна рассмотреть талант, в сжавшейся в комочек от собственной неуверенности, девушке, которая тяжело освобождалась от жесткости Гамаюновой. Но Нина Ивановна рассмотрела, расположила к себе, раскрепостила…  Она увидела внутренний творческий потенциал Елены и серьезно стала с ней заниматься вокалом. Сложно было без начального музыкального образования осваивать азы профессии. Но Нина Ивановна, а вместе с ней и сама Елена не сдавались. Они вместе упорно шли к поставленной цели – освоить сложную, но такую прекрасную профессию вокалиста. Нина Ивановна стала для Елены и другом, и наставником, и надежным плечом, на которое можно опереться.

Это Нина Ивановна стала твердо настаивать на том, что при таких вокальных данных не должна Елена работать в клубе.  В это время в музыкально-педагогическом институте (ныне Донская консерватория им. С. Рахманинова) работал талантливый педагог Владимир Иванович Васильев. Ему-то Нина Ивановна и рассказала о своей одаренной ученице Елене Шевченко. Владимир Иванович сам приехал в культпросветучилище, чтобы послушать Елену, которая показала все, на что в тот момент была способна. Владимир Иванович сразу же понял, что перед ним самородок, наделенный природным даром. Он предложил девушке поступить на подготовительный курс музыкально-педагогического института, в котором сам работал. Так из одних заботливых рук Елена была передана в другие не менее заботливые и добрые руки. С этого момента В.И. Васильев стал опекать девушку и развивать ее природные данные. Многое дал он своей ученице. Уже к концу второго курса обучения у Елены был первый афишный концерт. Случай чрезвычайно редкий. В этом замечательном южном городе  Елена вела активную концертную деятельность, ее стали узнавать любители музыки и с удовольствием ходить на концерты с ее участием.

Годы жизни в Ростове-на Дону навсегда остаются светлой и счастливой полосой в жизни Елены. Казалось, что так будет всегда. Но как гром среди ясного неба, прогремело известие о том, что любимый преподаватель В.И. Васильев получил приглашение на работу в Горьковскую консерваторию им. Глинки и дал свое согласие. Кажется, что звезды в небе погасли… А когда педагог предложил Елене перевестись на учебу в горьковскую консерваторию, она пошла на этот непростой и рискованный шаг. Непростой, потому что сама понимала – отсутствие начального музыкального образования будет ей очень мешать в учебе. Сделает ее учебу трудной. Но согласие дала и переехала в незнакомый город. Она чувствовала себя внутренне неуверенно, к тому же ощущала себя здесь чужой. Это ощущение до сих пор не оставило ее: она и сейчас не чувствует себя своей в нашем городе, хотя с 1983 года прошло уже много лет. Значительная часть ее жизни. Учиться было трудно, да еще и романтические отношения оставили в сердце боль. И дочку Ирочку, которую пришлось воспитывать самостоятельно. Выживала как могла и выжила. Это был жестокий жизненный урок. Она всю жизнь мечтала любить, но любовь так и не пришла в ее жизнь. Приходила, но оставляла новые раны.  Во многом выживать помогала забота любимого учителя. Во время учебы Владимир Иванович часто приглашал к себе домой своих учеников, угощал их чаем с печеньем курабье, которое было в ту пору лакомством и своим знаменитым узбекским пловом, рис для которого перебирали сами студенты. А потом, когда его питомцы были сыты, устраивал музыкальные праздники. Ученики с удовольствием пели любимые произведения, а учитель внимательно следил за их поведением в свободной неофициальной обстановке, что давало ему возможность лучше понять потенциал каждого из них. И с каждым выстроить индивидуальную программу обучения и овладения профессией вокалиста.

Консерваторию Елена Шевченко закончила успешно. Она получила приглашения сразу в три престижных театра: Большой театр в Москве, Михайловский театр Санкт-Петербурга и Горьковский театр оперы и балета им. А.С. Пушкина. Выбор сделала в пользу нашего театра, потому что уже обжилась в нашем городе, а также получила обещание театра о выделении квартиры сразу же после поступления на работу. Большую роль в ее выборе сыграл В.И. Агабабов, ее земляк, режиссер театра и человек, которого Елена уважает и советам которого доверяет. К тому же, В.И. Васильев мог продолжать ее опекать и следить за творческим ростом своей талантливой ученицы.

Я впервые увидела Елену в 1988 году, когда она пришла на традиционный художественный совет театра, через который должны были проходить все, желающие работать в нашем творческом коллективе. На показе исполнила арию Любаши из «Царской невесты» и дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы». Елена была великолепна и сразу же получила приглашение на работу в труппу театра. Так начался новый этап ее жизни…

Несмотря, на то, что большие мастера театра Народные артисты России А. Правилов и В. Степанов поддерживали ее и старались во всем помогать, Елена все равно чувствовала себя чужой в коллективе, не находила себе комфортного места в труппе. Ей было тесно и неуютно, хотя работа и поглотила полностью. Зарплата в театре была мизерной, остро не хватало денег не только для себя, но и для маленькой дочки. И только гастроли материально поддерживали. Но помогали они ей не только материально: гастрольная деятельность делала выносливей, давала дополнительный импульс к творчеству, поиску новых ощущений и иным, чем в спектаклях, взаимоотношениям со зрителями. Каждый концерт был для нее глотком свежего воздуха и вызывал стремления к новому творческому поиску.  Особенно часто ее стали приглашать на спектакли в Пермский театр оперы и балета. Ее полюбил пермский зритель, обласкал теплом и заботой. Никогда ей не забыть, как на спектакли и концерты с ее участием зрители приносили пирожки домашней выпечки, фрукты, варенье и море цветов…

Поэтому, когда в 1996 году Елена получила приглашение на работу в Пермский театр, то дала свое согласие на переезд без лишних раздумий. Да и зарплата в пермском театре была значительно выше, чем в нашем. Началась ее сказочная жизнь: она пела все партии ведущего меццо-сопранового репертуара, она спела Кармен в одноименной опере и Ольгу в «Евгении Онегине», Любашей из «Царской невесты» покорила публику города окончательно. А самое главное - ей дали партию Далилы из оперы «Самсон и Далила» Сен-Санса, об этом можно было только мечтать…ставил эту оперу известный в стране режиссер В. Курочкин. Опера готовилась на французском языке, который Елена стала повторять. Французский язык она любит со школьных лет и сейчас периодически к нему возвращается. Концертная деятельность Елены в Перми носила бурный характер. С ней работала замечательный концертмейстер Лариса Гергиева, директор театра М.С. Арнопольский окружил молодую певицу вниманием и заботой. У Елены появились друзья, которые оказывали ей, неповторимое по доброте и заботе, внимание. Среди них Рея Котова – бывший директор и художественный руководитель хоровой капеллы мальчиков. Продолжилась ее дружба с Л.И. Разумовской, которая началась еще со времени учебы в консерватории. А ныне она была проректором пермского института культуры. Новые друзья следили за творческими успехами Елены и во многом помогали ей своим советами. Время шло. Казалось, что Елена навсегда останется в Перми. Но жизнь порой бывает непредсказуемой. Внезапно уходит из нее М.С. Арнопольский, после чего уезжает в Санкт-Петербург Л. Гергиева, дочка Ирочка заскучала и все чаще стала задавать вопрос: «Когда же мы домой поедем?» Дочка родилась и выросла в Нижнем Новгороде и этот город был ей родным.

Любопытно, но весь период работы Елены в Перми у руководителей нашего театра не было сомнений в том, что она обязательно вернется. Ее место в труппе все эти три года мы держали вакантным.

Наконец, после очередного приглашения вернуться в театр, Елена решила вернуться.
Вернулась, будучи уже Мастером. Шел 1999 год. Это было началом нового этапа жизни великолепной певицы, ставшей гордостью нашего театра.
Вошла она в театр уверенно. Нижегородские зрители не забывали о талантливой, статной, по-женски красивой певице. Ее спектакли пользуются неизменным успехом. Здесь у Елены Шевченко появились свои преданные поклонники. Это они настояли на том, что пора уже выпустить аудиозаписи русских народных песен и романсов в ее исполнении. Они же нашли средства для осуществления этой дорогостоящей работы. Замечательный нижегородский концертмейстер Мира Эрлих с удовольствием работала с ней по созданию этих записей. Аудиодиски вышли в свет и быстро стали расходиться среди любителей музыки и поклонников Елены.

Все чаще Заслуженная артистка России Елена Шевченко задумывается над глубинной сутью своей профессии - есть ли в ней ступени, поднявшись на которые можешь себе сказать: «Все! Я достигла вершины творчества!» Нет, такой ступени не существует. Чем выше поднимаешься, тем шире становится горизонт, тем больше усилий нужно приложить, чтобы достигнуть его. Не смотря на достигнутое мастерство, каждая спетая партия требует колоссальной затраты духовных и физических сил. Каждый день приносит не только радости, но и разочарования. Каждый раз все начинаешь сначала. Особенно важным периодом в жизни Елены стали фестивали, в которых она неизменно участвует. Для нее это праздники самореализации, когда можешь в полной мере показать свои творческие возможности и свой талант. С каждым выступлением отдает она часть своей души поклонникам и новым зрителям. На сцене встречается с солистами из других городов и театров. Это своего рода творческое состязание. Ей фестивали напоминают конкурс вокалистов,а строгое жюри, это сидящая в зале публика. 

Елена и сегодня находиться в великолепной вокальной форме. Она ведет активную концертную деятельность. В период вынужденного простоя театра из-за коварного covid-19, она систематически выкладывала в социальных сетях записи произведений в собственном исполнении. Эта  инициатива Заслуженной артистки России Елены Шевченко вызвала глубокий интерес слушателей и их горячее одобрение. Елена представляет собой образец высокой вокальной культуры, пробуждающей в сердцах людей ответные глубокие чувства. А это и есть то главное, ради чего живет настоящий артист.