Номер 5. Эта встреча случилась в метро

Эта встреча случилась в метро.
Расстоянием полный, скорбью смиренной
Вошел в неизвестность монах расторопный,
В наваристой рясе

Было на нем облачение злато.
Немного небрежно, но все же богато,
Одет был монах. Портфель за зубами держал,
Словно еж. Священник...и вроде,
А может, и вовсе на него не похож...

Поезд пронесся, сверкая окнами, оставляя отпечатки человеческих лиц на мраморной мозаике пола. Теплый ветер с запахом резины, захваченный ревом моторов, разнесся по посадочной плоащадке, и, когда вагоны замедлились, а двери открылись, смешался с гулом людей и смрадом тел.

Я стоял на лестнице, под вывеской в город, и думал о том, куда бы лучше пойти. Сверху опускалась стужа и снежный шторм, а здесь, внизу, было терпимо, хоть и не пройти, не протиснуться было среди теплоодетых тел. Я рассматривал людей в микроскопах своего разума и души. Все были одинаково одеты, но выглядели и двигались по-разному. Дело было то ли в выражениях лиц, то ли в походке, но я отчетливо различал разницу в каждом проходящем мимо меня жильце подисподней.

Преисподня, это то, что остается, когда ты снимаешь с себя штаны, а подисподня, это уже нижнее белье, трусы, я отношу к нему и носки. Преисподнее - это город, раскинувшийся под солнечным небом, а подисподнее - это усталые стены метрополитена. Видимо я долго думало о чем-то своем, пока рассерженная баба-милиционер не ткнула меня в плечо дубинкой.

“Молодой человек, что это вы тут стоите? Документы...”

Я недоуменно посмотрел на стражницу порядка и достал из потайного кармана куртки кожаный брикет, в котором лежали смятые, выцветшие от постоянного лежания у окна документы. Полицейская внимательно осмотрела фоторграфию и даже поскребла грязным ногтем подпись и печати, как бы удостоверяясь в том, что паспорт не поддельный. В конце концов она хмыкнула и, пробубнив что-то в рацию, ушла восвояси.

Очередной поезд с грохотом подкатил к плаформе. Гулкий голос автоматической системы сообщений пробасил, что пора ехать. Люди нырнули в раскрывшиеся двери. На противоположной стороне станции тоже затормозили вагоны. Я, уткнувшись в телефон, искал в картах, как пройти в то ли художественную студию, то ли в арендованное студией самодеятельности помещение, то ли в бог знает какое заведение, где люди просто собираются вместе, чтобы поиграть в настольные игры, почитать и выпить чаю.

Телефон упрямо отказывался показывать маршрут, слишком глубоко залегали метрополитены. Нужно было выбираться наружу. Какие станции я только ни проехал, все заводили меня все больше и больше в тупик, тупик, в котором был смысл, потому что я все-таки, спустя час шатания по городу, выбрел в место назначения. Встав на эскалатор и отпустив сомнения я начал подниматься к свету. Чем ближе было солнце, тем холоднее становилось. Я поплотнее обмотал шарф вокруг куртки и засунул безперчаточные руки в карманы.

Путешествие начиналось.

“Пропустите, пожалуйста...”

Мимо меня, протискиваясь сквозь море тел, пробежала девушка в ярко красном шарфе. Это был единственный предмет гардероба, который я запомнил навсегда. Когда красношарфичная добежала до конца подъема...только тогда что-то щелкнуло в моей голове.

“Надо же спросить у нее, как пройти, куда мне нужно!”

Что побудило меня вопросить именно девушку в красном шарфе, значения не имело. Имело значение непреодолимое желание догнать ее.

“Пропустите, пожалуйста”

Я начал протискиваться сквозь море тел, повторяя манипуляции убегающей от меня карты города.

Выйдя из метро, я попал в холодный, шумный водоворот. Солнце пальнуло по привыкшим к полумраку глазам, и я сощурился. Люди входили и выходили из крытого входа на станцию, а красного шарфа и след простыл. Я вздохнул. Телефон, приветливо пискнув, сообщил, что сеть найдена и можно продолжить поиски “книжного клуба Аврора”.

Рядом с метро была остановка и я, осторожно ступая по обледенелому тротуару, прошествовал к ней, параллельно пялясь в отчего-то потускневший экран телефона. Смотрел я и на дорогу. Широкую, многополосную, заполненную оживленно-бурлящим транспортом всех мастей. На противоположной стороне от дороги были дома, аккуратные, высокие дома старой постройки, на одном из которых красовался рекламный щит с надписью:

“Не стоит строить из себя эксперта,
У нас тебя поймут правильно”.
Компания ЭКОтрансАВТО.

Под словами красовался перечень услуг. Затормозивший у остановки синий автобус с запотевшими окрами и пятнами грязи, скрывающими название маршрута, подкатил к бордюру, заслонив солнце и дома и рекламу. Я вошел на борт. Внутри сидели, словно курочки-наседки в ряд, бабушки. В дальнем конце рабочего вида мужик тихо разговаривал по телефону, обсуждая, видимо с женой, последние, несомненно важные новости.

“Е* твою мать, Марина, на последнюю зарплату я масок наукпил на год вперед. В следующий раз сходишь на свой маникюр...”

Бабульки-наседки с укоризной посмотрели на мужика, а потом хором невозмутимо отвернулись. Еще в автобусе была женщина с ребенком и несколько врачей. Ребенок постоянно норовил покатать игрушечную машинку по шапке одной из бабушек, а мать, сердито хлопая сына по варежкам, качала головой, слушая музыку в огромных наушниках. Врачи, как и я, пялились в телефоны.

Дав водителю проездной, я сел на свободное место и сквозь запотевшее окошко начал смотреть на город. Улицы в принципе не отличались одна от другой, везде были черно-серые машины, утопающие в снежной каше солей-реагентов, старые, но аккуратные дома, с вывесками магазинов на первых этажах и, конечно же, пешеходы, завернутые в теплые куртки, спешащие, словно муравьи, по своим делам. Дополняли картину ясное синее небо и яркое утреннее солнце.

Вскоре автобус добросил меня до нужной остановки, и я сошел. Сошел в грязь. Руки невидимых чистильщиков снега не добрались до этой части города, оставив ее в неприглядном, взъерошенном виде. Район, где находился книжный клуб, представлял из себя огромную парковую зону, рассеченную под самыми немыслимыми углами уродливыми многоэтажками. Парк то ли был, то ли его не было. Понять, где начинается городское пространство для отдыха, было нельзя, потому что оно местами заросло деревьями, а местами гаражами. Гаражи были сродни волшебным грибам в урбанистическом лесу. Они вырастали везде, где только можно, а вокруг, словно гномы- угледобытчики, собирались автомобили. Автомобилей было намного больше, чем покрытых инеем деревьев.

Углубившись в спальный район, я обратил внимание на замерзшую реку неподалеку. Река разделяла районы города пополам, оканчивая владения человека лесополосой. Дав себе обещание после встречи в книжном пойти к реке и сфоткаться на ее фоне, я продолжил гендальфическую одиссею.

Вход в книжный клуб Аврора находился в подъезде одного из уродливых домов, точно таких же, какие я видел в гаражно-автомобильном царстве вечной мерзлоты, но, по сравнению с теми пейзажами, дом находился в более или менее пригодном для жизни состоянии и настроении. Иными словами, дом этот был недавно отреставрирован. Маленький двор дома выходил на пустырь, который сваливался пологой набережной к замерзшей реке, той самой, на фоне которой я хотел запечатлеть свое красное, замерзшее до онемения лицо.

Вокруг отреставрированного дома стояли несколько неказистых построек, тоже видимо домов, но отрешенно-покинутых. Рядом, конечно же, примостились гаражи. Дальше виднелось еще несколько многоэтажных жилых домов, объединенных с отреставрированным домом в один куцый двор с разбитыми дорогами, заржавелыми физкультурными площадками и самодельным футбольным полем. Словом, книжный клуб находился на окраине города, в глубокой ж*пе.

Я подошел к подъезду и, увидев наклейку “НИЖНЫЙ КЛБ” , прилепленную кем-то к одной из кнопок, позвонил. Дверь тут же открылась. Я поднялся по лестнице и постучался в полуоткрытую дверь.

“Вы по записи?”

Голос показался мне знакомым, странно знакомым, и, когда дверь окончательно открылась, я увидел ее. Шарф был лениво переброшен через плечо. Девушка только пришла. С мороза ее щеки краснели, как циферблат электронных часов.

“Вы по записи?”

Повторила она. Я, прошептав что-то нечленораздельное, кивнул.

“Чаю?”

Дверь закрылась и я сразу же оттаял. В прихожей было так тепло, что я даже улыбнулся.

“Да, пожалуйста”.   

“Проходите в комнату, мы начнем через десять минут...”

Крикнула с кухни девушка с шарфом.

Я снял ботинки, куртку, засунул шарф и шапку в рукав куртки, повесил все это дело на вешалку и, обходя мокрые пятна растаявшей грязи, проник в гостиную. Там, за раскладным столом сидели расфуфыренный гламурный дед, рыжеволосый отличник с видом провинившегося кота и старушка, похожая на тех, что были со мной в автобусе. Я поприветствовал участников клуба. Они улыбнулись.

“А давайте музыку послушаем!”

Отличник вскочил с дивана и быстрым шагом махнул на кухню.

“Давай музыку включим, а?”

Девушка в красном шарфе что-то ответила, что, я не услышал, потому что у гламурного деда вдруг зазвонил до этого мирно лежащий на столе айфон.

“Козельский. Да-да, у меня важная встреча, Мишенька, не могу сейчас говорить...”

Повесив трубку, дед покачал головой:

“Родственники не дают покоя...бабка беспокоится, что меня долго нет, ну дались ей эти поездки на рынок...мы тут Мопассана обсуждаем, Гюго, а она лишь о помидорах своих думает, эх!”

“А чего это ты жену шерстишь, нынче феминизм в моде, не слыхал? Если женщина хочет помидоры, будут ей помидоры...”

Отличник пришел из кухни с подносом, на котором расположились пряники и чашки пышащего жаром чая. Пацан нажал на пульт, и телевизор, харкнув, проявил на лощеном пространстве новости.

“Сережа, выключи, пожалуйста...”

Девушка с шарфом появилась в гостиной, закрыв за собой дверь.

“Все книжки принесли для выбора?”

Участники книжного клуба, все, как один, как по команде, словно солдаты, приосанились. Дед Айфоновед, ухмыльнувшись, под бабкин укоризненный взор достал из пакета айпад.

“Я тут кое-что накачал...”

“Василий Сергеич, ну мы же договаривались, только настоящие книги”

Девушка с шарфом подошла к столу и мягко отложила айпад в сторону, замешкавшись на мгновение.


Рецензии