Клятва Гиппократа

По давно сложившейся в организациях здравоохранения практике, заместители главного врача по амбулаторно-поликлиническому разделу работы и по медико-социальной экспертизе, исполняют обязанности друг друга во время отсутствия одного из них. Главным врачом даже не издаётся приказ о временном возложении нагрузок; данное положение оговорено должностными инструкциями.

Эта история случилась во время отпуска заместителя по амбулаторно-поликлиническому разделу работы, когда я исполняла обязанности двух заместителей главного врача Барановичской городской больницы.

Шло плановое заседание врачебно-консультационной комиссии (ВКК). По установившейся традиции, врачи дожидались своего черёда в кабинете ВКК; пациенты, подлежащие освидетельствованию – в коридоре. Такая практика была внедрена моим предшественником, заместителем по экспертизе временной нетрудоспособности Лабковичем Геннадием Ивановичем.

Я многократно убеждалась в правильности нововведения старшего коллеги. Понятие «врачебная тайна» никто не отменял, пациенты не должны знать о недугах друг друга. Для врачей же присутствие на докладе коллеги и наблюдение (зачастую, и участие) за процессом коллективного вынесения экспертного решения, своего рода, учёба.

В описываемый день, игнорируя очередь пациентов, в кабинет заседаний ВКК буквально ворвалась, как теперь принято говорить, корпулентная женщина. Не поздоровавшись, на повышенных тонах и не утруждая себя подбором выражений, высказала своё мнение о работе медиков в целом и Барановичской городской поликлиники, в частности.

Справедливости ради отмечу, что ненормативную лексику упитанная посетительница не употребляла и рукоприкладством не занималась: всё-таки в те далёкие времена сохранял ещё простой советский народ уважение к докторам!

Я пригласила возмущённую женщину присесть и рассказать о возникшей у неё проблеме. Выяснилось, что в регистратуре поликлиники ей отказали в записи на приём к врачу-окулисту.

Проведя небольшое расследование, установила, что помимо нормированного количества выданных талонов, к единственному на тот момент окулисту дополнительно было записано девять пациентов с острой глазной патологией.
Такие «безразмерные» приёмы «узких» специалистов не были регламентированы отраслевыми нормативными документами. Тем не менее, они имели место в единственной городской взрослой поликлинике с численностью закреплённого населения сто девятнадцать тысяч человек.

В ходе разбирательства старшая медицинская сестра регистратуры доложила:

— Женщина, обратившаяся к Вам, примерно полгода назад отметила незначительное ухудшение остроты зрения. Я предложила ей талончик на любой другой день недели, пояснив, что сегодня у доктора большая нагрузка на приёме, по окончании которого – работа в комиссии профилактических медицинских осмотров.

— И каков результат Вашего объяснения? – заранее зная ответ, поинтересовалась я.

— Она отказалась, заявив, что этого безобразия так не оставит! И поинтересовалась номерами кабинетов «начальников». Вот я и назвала кабинет заседаний врачебно-консультационной комиссии, хоть и знала, что у Вас сегодня «большой приёмный день», – покаянно произнесла старшая медсестра регистратуры.

— Вы правильно поступили, Ирина Степановна! – по телефону внутренней связи поддержала я коллегу.

Сердитая женщина насторожилась: как же правильно, ведь не за этим она пришла в кабинет «начальника»! Пусть прикажет подчинённым – и всё, какие тут могут быть разговоры?!

— Нет, неправильно! Мне надо – се-го-дня! Я же Вам всё рассказала: я стала плохо видеть по телевизору фамилии артистов, снимающихся в сериалах! – объяснила настойчивая посетительница причину необходимости её «экстренной» консультации врачом-окулистом.

Я разъяснила пациентке порядок оказания амбулаторной медицинской помощи больным с острыми и хроническими заболеваниями, ещё раз подтвердив правильность принятого медицинским регистратором решения:

– Вы не нуждаетесь в оказании экстренного и неотложного медицинского пособия. Постепенно развившееся ухудшение зрения – это плановая помощь. Пройдите, пожалуйста, в регистратуру и запишитесь на любой удобный для Вас день.

Женщина вновь перешла на повышенные тона:

— А мне надо – сегодня! И прямо – сейчас!

— Увы, не получится! Ни сегодня, ни тем более, прямо – сейчас! Мы же с Вами уже обо всём договорились! – миролюбиво произнесла я, намеренно отнеся громкоголосую пациентку к своим союзникам.

Мой дипломатичный манёвр не удался.

— Нет, не договорились! Вы же давали клятву «гиппопократа», значит, обязаны меня принять! – заявила «страдалица».

— Поверьте мне на слово, что такой клятвы я и мои коллеги точно не давали! – едва сдерживая смех, произнесла я.

Поняв бесполезность дальнейшего диалога, заявительница направилась к выходу с надменным выражением лица и гордо поднятой головой.
   
Кто-то из находившихся в кабинете заседаний врачебно-консультационной комиссии врачей, дождавшись ухода пациентки, добродушно пошутил:

— Это же надо такое придумать! Чуть ли не «клятва гиппопотама»!

И добавил:

— Теперь у «искательницы справедливости» сформируется мнение, что в поликлинике работают необразованные доктора, не знающие о существовании своей «профессиональной» клятвы!

— Действительно, никто из нас не давал клятвы Гиппократа или «гиппопократа». Я даже не задумывалась об этом. Наша клятва – присяга врача Советского Союза! – включилась в обсуждение темы заведующий терапевтическим отделением Татьяна Стецко.

Её заявление грозило перерасти в длительные дебаты; мне пришлось принимать «командирское» решение:

— За дверью пациенты дожидаются нашего осмотра и решения комиссии. Давайте вначале разберёмся с проблемами, волнующими их (да и нас – тоже), а потом, при желании, продолжим полемику.

В тот раз не было сложных для решения комиссии случаев; в течение получаса больные были осмотрены и ознакомлены с принятыми заключениями. Врачи, назначив пациенту дату следующего визита на приём, оформляли протоколы заседания ВКК.

Первым закончил «письменную работу» Сергей Родионов, заведующий хирургическим отделением городской поликлиники. Не дожидаясь приглашения к продолжению дискуссии, заявил:

– А мне, например, очень понравилось знание пациенткой основного принципа гештальт-терапии (одного из направлений психотерапии): «здесь и сейчас»! Что же касается клятвы «гиппопократа», то я уже не первый раз слышу, что именно так называют древнегреческого целителя, врача и философа Гиппократа.

Доктор поведал присутствующим свою историю.

В начале девяностых годов молодой врач на шестой день лечения направил на консультацию заведующего отделением пациента с ушибом грудной клетки без нарушения целостности костей.

Опытный травматолог осмотрел гражданина с многочисленными татуировками, признал его трудоспособным и закрыл больничный листок.

Представитель отряда «новых белорусов» не согласился с экспертным решением заведующего отделением и продемонстрировал доктору поразительные знания ненормативной лексики.

Сдержав эмоции, врач не ответил хаму. Желая поскорее завершить монолог знатока русского непереводимого фольклора, вполголоса и протяжно, напел фразу из известной песни, прозвучавшей на Олимпиаде -1980:

— «…До свиданья, до новых встреч!»

Спустя три дня, во время ночного дежурства в травматологии, врача Родионова вызвали в приёмное отделение.

— «Скорая помощь» в сопровождении милиции привезла травмированного пациента, – доложила медицинская сестра приёмного покоя.

Каково же было удивление доктора, когда в избитом «хозяине жизни» он узнал недавнего сквернослова, любителя крепких выражений!
 
Милиционер рассказал, что местные «братки» что-то не поделили между собой.
Богатый словарный запас пострадавшего не помог урегулировать вопрос; компания перешла на более весомые и «действенные» аргументы.

— Этому «бойцу» досталось больше всех, остальные успели скрыться, – заключил милиционер.

Избитый пациент был в сознании; он узнал врача. И, вероятно, вспомнил, как несколько дней назад, ярко и нестандартно, «отблагодарил» его.

С надеждой глядя в глаза специалиста, робко произнёс:

— Доктор, Вы меня спасёте?

Осматривая пациента, травматолог решал, какой раной ему заняться в первую очередь? Молчание врача пострадавший расценил как нежелание оказывать ему помощь.

— Вы должны, Вы же давали клятву «гиппопократа»! – нервически выговорила жертва криминального конфликта.

— Значит – должен, значит – клятву? – невозмутимо уточнил доктор. Игнорируя заявление пациента о врачебном долге и не обращая внимания на выжидательный и полный надежды взгляд больного, травматолог обратился к медицинской сестре:

— Екатерина Ивановна, быстренько его в операционную! И никакой анестезии! Судя по исходящему от пациента амбре, он в обезболивании не нуждается! – сделав условный знак операционной медсестре, произнёс врач.

В операционной, почувствовав проводимое медсестрой впрыскивание, травмированный воспрянул духом:

— А Вы говорили – никаких обезболивающих уколов!

— Не обольщайтесь – это противостолбнячная сыворотка! – не меняясь в лице, ответила медицинская сестра.

Дежурный травматолог провёл первичную хирургическую обработку множественных травм кожных покровов избитого «знатока» древнегреческой истории. Разумеется, с применением местной анестезии.

Завершая свой рассказ, Сергей Васильевич глубокомысленно произнёс:

— Я часто слышал, что слово, как и мысль, материально. Однако такого скорого осуществления моего песенного пожелания наглецу – «до новых встреч…», – не ожидал …