Польское кино о войне. Фильм - Поколение

Для меня имя режиссера Анджея Вайды связано с классикой мирового кино. На его фильмах мы учились, по ним писали рефераты, о них размышляли в статьях и рецензиях. В пятидесятые годы появилась его знаменитая трилогия "Поколение", " Канал", "Пепел и алмаз", которая и вывела Вайду в ранг классиков мирового кино. Действие этих картин разворачивалось во время войны и сразу после ее окончания, а героями были ребята, чья юность волею судеб пришлась на переломный момент истории. Фильмов о том, как юные патриоты боролись с фашизмом, тогда было много. Почему же эти три ленты стали классикой? Почему тогда ярая критика выдвигала страстные обвинения в адрес режиссера, который, как им казалось пытался " поступиться принципами"? Почему, наконец, те, кто видел эти фильмы тогда (да и в более поздние годы), вспоминают о них как об одном из наиболее сильных кинематографических потрясений? Одним из них был мой учитель, художественный руководитель нашей группы в киношколе при "Мосфильме" Донской Виктор Петрович. Он очень много вел с нами разговоров про режиссера Вайду, которого уважал и ценил, рассказывал о варшавской премьере фильма "Поколение", состоявшейся в январе 1955 года. Об этой картине сейчас и пойдет речь.
  В сентябре того же года был уже готов русский вариант фильма. Советские люди увидели эту картину в самый канун 20 сьезда Партии. В картине, снимавшейся в 1954 году, а сценарий писался и утверждался еще ранее, есть вроде бы все, что нужно. Молодой рабочий паренек, проходящий путь от стихийного протеста против оккупантов к сознательной и непременно подчиненной Центру борьбе с ними. Мудрый рабочий средних лет, с помощью азов марксизма открывающий нашему герою суть и смысл капиталистической эксплуатации. Юная подпольщица, пылко произносящая зажигательные речи: " Товарищи рабочие! Вступайте в Гвардию Людову! Она одна борется за свободу польского народа!" Представитель Армии Крайовой - уж такой нехороший, что с одного взгляда понятно, кто борется с фашистами "правильно", а кто - нет.
  Непреодолимые тогда сценарные шаблоны присутствуют в фильме. Но даже при сегодняшнем просмотре невооруженным глазом можно разглядеть, как режиссер-дебютант вырастает из сценария, снимая не совсем ту картину, которая, видимо, планировалась.
  Герои фильма отчаянно молоды, и антифашистская борьба для них опасное и захватывающее Приключение. Даже Стах, главный герой, идет в Сопротивление не столько под влиянием патриотических бесед с наставником, сколько поддавшись обаянию Дороты, прелестной представительницы Центра. А когда в еврейском гетто Варшавы вспыхивает восстание и на квартиру к одному из героев, Янеку, приходит его друг Абрам, наш вдохновенный борец с оккупантами мнется, не зная, как бы поприличнее отказаться спрятать несчастного приятеля...
  Вместо идеальных примеров для подражания советский зритель увидел в " Поколении" живых людей, которые вели себя совсем не так, как надлежит "положительным героям" догматического кинематографа. Но это еще не все!
  Юные антифашисты отдают свои жизни во имя святого дела. Но как же несправедливо, что погибают именно эти сильные, здоровые, светлые парни и девчата! Акцентируя наше внимание на моменте жертвенности, Вайда первым в социалистическом кинематографе восславил не плакатный героизм, а пронзительность самопожертвования, кажущаяся нелепость которого есть на самом деле - момент истинного величия духа.
... Все выше взбегает по подьездной лестнице Янек, спасаясь от погони, все ближе спасительная дверь на крышу. Сейчас он ее откроет... Но на двери - решетка и массивный замок. Спасения нет. И тогда парень бросается в лестничный пролет...
... И как же была прекрасна первая ночь любви Стаха и Дороты! Наутро все казалось новым, удивительным, необычным. Сама подпольная борьба обрела для них другой смысл... Парень пошел за хлебом, а вернувшись, увидел, что возлюбленную уводят люди в кожаных плащах. И хочется бежать, защитить Дороту, вырвать ее из лап смерти. Но Стах стоит на месте, только в глазах - ужас и тоска...
  Да и сам беспокойно-неуравновешенный тон режиссерского повествования, сама мятущаяся камера, рождающая стиль, который впоследствии будет назван "вайдовским барокко", сама неприглаженная кинематографическая фактура свидетельствовали о нарождении нового кино, нового языка, нового режиссерского имени.
  И зрители " Поколения" чувствовали, что за отмеченными зоркой критикой "мрачными тонами" ленты скрывается что-то неизведанное и достойное пристального внимания.