Стражи дня

Звякнув щебетом первой птицы, на землю упал золотой ятаган рассвета. Бям резко раскрыла глаза. Белое облако, на котором она летала во сне, испарилось. Бям достала из-под подушки клочок светлой шерсти и положила в карман вместе с мешком для рыбы. Не глядя, погрузила ноги в теплую войлочную начинку гутал и выскочила из юрты.

В жёлтом просвете, озарившем, погруженную во тьму долину, одна за другой мелькали чёрные тени. Приближаясь, они становились больше и больше, пока, наконец, не приобрели чёткие очертания огромных животных. В лицо пахнуло диким миндалем и кровью. Бям зажмурилась и сделала шаг назад. Широкая песчаная волна окатила её с ног до головы.Тихо пофыркивая и прикрывая глаза от стремительно набирающего силу солнца, на землю, взбивая облака пыли, один за другим стали опускаться огромные бурые яки. Седлающие их всадники поочередно спешивались и, внимательно оглядев родное селение, расходились.

- Я знала, что ты здесь,- на плечо девушки легла рука её подруги Люнь.

- Я стану Стражем и убью всех айлов! - сказала ледяным голосом Бям.

Они замолчали и посмотрели на возвышающуюся над долиной гору. Её вершина была усеяна чёрными камнями, похожими на огромных птиц с острыми когтями.

- Хорошо, что днём они превращаются в камни и спят. - поёжилась Люнь, разглядывая жуткие силуэты.

- Гуры тоже. Я поймаю гура и стану Стражем ночи, - сказала Бям, обернувшись в сторону выжженной солнцем степи, где скрылось стадо яков.

- Я стану женой Амар-ахаа и подарю ему сына. А пока побежали за рыбой, - засмеялась Люнь и взяла подругу за руку.

- Забыла мешок дома? - Люнь разочарованно посмотрела на подругу.

- Как так получилось, сама не знаю, - виновато вздохнула Бям.

- Уже не первый раз. А я хотела рассказать тебе секрет, - прошептала Люнь.

- Я быстро. Жди на берегу, - выпалила Бям и со всех ног припустила в сторону дома.

Забежав за поворот, она остановилась. Секрет.. новое ожерелье из ракушек или Рахман-бей сказал, что её щёки цвета самого алого мака. И если, Бям, пойдешь в Спящий Лес, то будешь пасти скот целый месяц. Мысли переплелись как лента с косой. Толстая и тяжёлая. Она даже не покачивалась в такт шагов девушки, а неподвижно как хребет Сайлюгем лежала на спине, разделяя тело Бям на две половинки. Одна медленными шажками направлялась в сторону реки, другая с горящими глазами и проворством дикой пумы уже раздвигала ветви пихт, плотным кольцом окружающих Спящий Лес.

Лес застыл. Стрелы деревьев мчались в нескончаемую высь, сплетаясь кронами так туго, что даже солнечный зайчик не мог пробраться сквозь остроконечную зелёную завесу. По шершавым стволам струились золотые смоляные ручьи. Прикоснуться к этому застывшему в янтарной капле жуку.. Кажется, что он бежит, пытаясь догнать летящую впереди каплю воздуха. Подтолкнуть его.. " Будь осторожна, Бям. Ты просто заснешь и никогда не проснешься. Лес не отпустит тебя." - убаюкивающе шепчет в голове голос дедушки Октая. Она отдернула руку и, стараясь не ступать на сухие ветки, пошла вглубь леса.

Мягкий ковер мха нежно обволакивал ноги и манил вниз, прилечь. Не слышно ни птиц, ни ветра. Лишь теплый аромат сосен вяз в ноздрях, смыкая веки и кружа голову.

Бям похлопала себя по щекам и решительно бросилась вперёд. Не останавливаться. Не закрывать глаза. А вот и он, её секрет. Невысоко от земли, в густом мареве полумрака парил огромный як. Настоящий боевой гур. Как у Стражей, только белый. Снежной лавиной густая шерсть опускалась до самой травы, а острые как сабли рога были готовы в любой момент распороть брюхо самому свирепому чудовищу. Бям подкралась к сосне, под которой парил гур, и начала карабкаться вверх. Липкий морок сна рассеялся. Почувствовав себя невесомой, как птичка, она раскинула руки в стороны, прицелилась на спину яка и прыгнула вниз:

- Я тебя поймаю, шугуу!

- А - а - а, а - а!

Бям потерла ушибленное колено и огляделась, в поисках источника шума. Прямо перед ней, на мохнатой кочке сидел мухомор. Он громко плакал, прерываясь лишь на то, чтобы высморкаться в смятый березовый листик.

- О, Корки.. О, Фред.. - гриб шмыгнул носом и его шляпка сотряслась от рыданий.

Бям обернулась. Вокруг никого не было.

- Ты, - мухомор ткнул в неё тоненькой ручкой, - ты убила моих братьев.

- Как? Где? - испуганно спросила Бям.

- Вот, - гриб спрыгнул с кочки.

- Вот Корки, - он поднял с земли прутик и дотронулся им до серой склизкой кашицы, размазанной на коленке Бям, - Ну а это, соответственно.. О, Фре - е - е - д..

Красноголовый упал на колени и, воткнувшись шляпой в мох, снова зарыдал.

- Я спал. Вдруг "трах-бах". У меня стресс, - раздались жалостливые всхлипы, - Мне нужна смена обстановки и путешествия. Возьми меня с собой.

- Нет! Дедушка Октай говорит, что из Спящего Леса ничего нельзя забирать. - строго ответила Бям.

- Поэтому ты шастаешь сюда каждый день и пытаешься украсть белого гура? - высморкавшись в жабо, спросил гриб.

Опустив голову Бям принялась рассматривать капельки росы, поблескивающие на изогнутых носках её сапог. Когда она подняла глаза, гриб исчез. Она подобрала выпавший при падении мешок и побежала к реке.

Все уже разошлись, и лишь тоненькая фигурка Люнь одиноко маячила на берегу.

- Ты долго. Держи, - она достала из корзины две рыбины и протянула их подруге, - Отец забыл свой лук. Подожди.

Бям огляделась в поисках подходящего камня, чтобы присесть, но заметила, что весь берег испещрён забавными детскими рисунками. Она обернулась на удаляющуюся в сторону лодок подругу, и пошла вдоль кромки воды, рассматривая начертанные на песке фигурки. Вот лохматый медвежонок мазалай с камешками вместо глаз грозит лапой, бегущему над ним хмурому козерогу; на кончике его рога, распахнув крылья, танцует длинноногая цапля, не замечая, несущуюся прямо на неё стайку перепуганных джейранов. От кого они бегут?

Девушка поёжилась, будто ей за шиворот бросили маленькую сосульку: рядом с камнем, с которого спрыгивали крохотные нарисованные джейраны, красовался оттиск огромной лапы, с длинными острыми когтями. Бям провела кончиками пальцев по следу. Это не рисунок. Но этого не может быть — днем чудовища-айлы улетают на гору и превращаются в камень до самого заката. Она медленно скосила глаза на реку: в зеркальной глади отражалась гора, с дремлющими на ее вершине крылатыми истуканами. Вдалеке покачивалось расшитое алыми маками покрывало степи, с разбросанными по нему окаменевшими фигурами яков. Все спят. Тогда..

- Чудовище!

От неожиданности Бям бухнулась на песок, придавив и без того хмурого козерога.

- Чудовище!

Из мешка, волоча за собой одну из рыбин, вышел мухомор.

- Я хотел повеситься, - сказал он, скидывая с себя, обмотанную под шляпкой водоросль, - Она была еще жива, что-то пыталась мне сказать, но только открывала рот в немом крике, а потом умерла. Прямо на моих руках.

Гриб подошёл к Бям и протянул ей свои белёсые ручонки, облепленные рыбьей чешуей.

- Это рыба. Ленка. Дедушка любит её, - пожав плечами, Бям подняла рыбину и положила обратно в мешок.

- Ее звали Ленка? О, Ленка.. - заголосил мухомор, безуспешно пытаясь воткнуться шляпой в мокрый песок.

- Ты выбрался из Леса.

- У меня стресс. Хронический. Мне показаны путешествия.

- Ты обманул меня!

- Ха! Что на это скажут твой дедушка и подруга? Как, кстати, ее имя?

- Люнь.

- О, Люнь.. - хныкнул мухомор, прячась обратно в мешок, - Чудовище.

- Я не чудовище! - Бям сердито топнула ногой.

- По сравнению с ним, нет, - раздалось из уползающего в сторону кустов мешка.

Бям обернулась. Глухо, как бубен шамана, застучало сердце. Мир сузился до тонкой полоски берега, над которой, вспарывая крыльями воздух, парил айл. Заметив девушку, чудовище ещё крепче обхватило когтями безвольно повисшее тело Люнь и, распахнув пасть, усеянную частоколом острых зубов, бросилось вниз. Сжав кулачки, Бям громко выдохнула и побежала. Тошнотворный запах айла смешивался с тревожным ароматом шалфея, который принес из степи суховей. Подталкивая Бям в спину, ветер раздувал полы её халата, как паруса, подкидывая косу в направлении лодки, рядом с которой на песке лежал лук.

Шорох крыльев становился ближе. В несколько прыжков преодолев полоску песчаного берега, Бям схватила оружие, развернулась лицом к приближающемуся айлу, и, натянув тетиву лука, выстрелила:

- Умри, мангас!

Раздался гнусный протяжный вопль. Дернувшись, тварь выпустила из когтей Люнь, и громко забила крыльями, пытаясь избавиться от стрелы, пронзившей её брюхо. Бям отбросила лук и подбежала к подруге, на груди которой расплылось большое красное пятно.

- Дышит. У неё просто стресс, - успокоило её пятно.

- Ты меня напу..- не успела договорить Бям.

Она почувствовала резкий толчок. Острые когти впились в спину и мощными рывками потащили вверх. Девушка попыталась вырваться, но бесполезно. Земля отдалялась. И только у кромки воды ещё можно было различить снявшего в знак скорби шляпу мухомора. Внезапно сильный удар отбросил айла в сторону и на голову Бям хлынул поток кровавой клокочущей пены. Чудовище забилось в предсмертных судорогах и, разжав когти, рухнуло вниз. Бям зажмурилась и начала падать, пока не уткнулась носом в теплую густую шерсть, под которой величественно билось сердце белого гура. Она крепко обняла могучую, пропахшую смолой Спящего Леса шею:

- Ты прилетел, шугуу.

Як тихонько фыркнул и взмыл ввысь, бережно неся на спине храбрую наездницу.

- Теперь я- Страж! И выясню, что там происходит,- Бям взглянула в сторону тёмной горы, расцвеченной нежными всполохами горечавки.

- Согласен. Отличный день чтобы умереть,- из-за рога яка выглянула красная шляпка,- И не смотри на меня так! Я всегда мечтал путешествовать. Стражи, вперё-ё-ё-д!