Над пропастью во ржи. Сэлинджер. Как молоды...

В детстве/юношестве книгу эту не читал, хотя конечно, о ней слышал. Но не прочитал, не потому что Сэлинджер писатель плохой или книжка никудышная, просто весь пласт переводной американской литературы у меня особого интереса не вызывал.

Прочел Драйзера, Лондона какие-то вещи, из современных западных авторов кого-то (родители выписывали журнал "Иностранная литература") и понял, что бессмысленно это. Это где-то там очень далеко на другом континенте, при «проклятом империализме», которого здесь у нас, слава Богу, нет, и никогда не будет. Это может, думал я, любопытно детям дипломатов, работников внешторгов всяких, кто за границей живет, а для меня обычного подростка из советской семьи есть много других книжек Носова, Кассиля и Крапивина, индейцы, фантастика, произведения о войне, классика, да еще при дефиците времени, «он вон едва успевал переодеться и в спортзал».

И вот думаю я сейчас, прочитай я эту книгу в середине 70-х годов прошлого века в СССР (тогда как раз я был в возрасте главного героя), так я бы просто ужаснулся всему, что там написано.

Школы в Америке не школы, а какое-то сплошное издевательство над учеником: воровство, доведение до самоубийства, чванство и расслоение на почве богатства родителей, преподаватели, если не гомосексуалисты-педофилы, то лицемеры. Сам главный герой еще тот типчик, постоянно врет, когда надо и не надо, пьет и курит как лошадь, мамаша у него чрезвычайно странная: сестренка его совсем еще маленькая «призналась» маме, что курила, я ждал, что она хотя бы ее отругает, ничего подобного.

Про окружающую обстановку и говорить нечего: один эпизод с проституткой чего стоит, хорошо что хоть не убили парня. К учителю можно завалиться в гости и остаться даже у него ночевать, в советской школе того времени о таком запанибратстве не то, что речи не шло, учитель был практически табуирован просто даже на обсуждение его вне контекста преподавания.

К тому же в советской школе (а я учился в нескольких) никогда не бывало так, что бы ученик, который 9-м классе выпивал и курил и плохо учился, вызывал симпатию. Обычно это был один человек на школу из очень неблагополучной семьи, совершенно отмороженный хулиган, никакого сходства с главным героем не имеющий.

В зрелом возрасте книга эта читается несколько иначе. Cами по себе истории из школьной жизни окрашиваются благородной ностальгией, многое забывается и ты начинаешь относиться к истории в ней изложенной, как истории бунта отчаянного парня против системы и где-то проникаешься симпатией к Колфилду, потому что ты и сам сколько-то раз училке нагрубил, подрался серьезно раз пять-семь за все время обучения, имел парочку врагов-подонков, а потом за 20 лет ни разу в школу не зашел, потому что обрыдло это заведение.

Отдельно хочется сказать о тексте произведения. Практически все повествование ведется от первого лица, а значит, мы строим представление о рассказчике не только по тому, что он говорит, но и КАК он это говорит. Если в переводе Максима Немцова используется слэнг, ругательства, то доверие к главному герою теряется, он сваливается с уровня тонко чувствующего несправедливость юноши к вульгарному недалекому лентяю-хулигану и мысли то его о несправедливости, скорее всего, заемные. Поэтому перевод Райт-Ковалевой – единственно возможный в данном случае. Именно он и придает шарм всему тексту.

Что мне не понравилось: вначале очень сильный интерес к повествованию постепенно угасает где-то к середине книги (отметил, что к эпизоду с проституткой читал уже слегка натужно), поскольку никаких новых вещей автор не вводит, а монотонное повествование с известным оттенком «чернухи» начинает утомлять.

Если говорить конкретно об образе Колфилда, то вырисовывается просто добрый и слабый мальчик, а таким, надо полагать, всегда сложно в агрессивно-эгоистическом окружении, поэтому психологически он стремится к тем существам, которые не лживы, которые от него ничего не требуют, не напрягают его, не воруют его вещи, т.е. к детям. Именно детей ему жалко. Их по-настоящему любит и поэтому образ «ловца во ржи», так занимает его воображение.

Немного странно, почему это произведение включили в курс литературы американской школы, разве не призывает оно подростков к «бунту» против самой школы, читай системы, или что с тех пор американская школа кардинально изменилась?

Сдается мне, что не очень. Наберите в поисковике «Отличие китайских выпускников школы от американских».

Так может быть, на эту книгу, вообще, смотреть надо c других позиций. С точки зрения американцев она имеет (или ей придали) исключительно морализаторско-нравоучительный уклон? Неужели «The Catcher in the Rye» настолько выхолощен литературными критиками и школьной программой, что только лишь предупреждает американских детей от бунта против системы, сиречь падения в пропасть, как предостерегал Колфилда учитель Антолини.

Получается, общество потребления «переварило» даже эту бунтарскую книгу юношеского протеста, поставив ее себе на пользу?