Из темноты к свету. Часть 3. Глава 28

            - Олечка, привет! – радостно воскликнула Люба, когда сестра ответила ей на вызов по сотовому телефону. - Спешу поделиться приятной новостью:  мы сегодня заявление в ЗАГС подали и теперь 20 августа нас распишут.

            - Ну, звезда московская, поздравляю! – так же радостно ответила Оля и шутливо спросила: - А ну-ка, признавайся, как это тебе удалось подбить Колю такой подвиг совершить?

            - Я его не подбивала, всё случайно произошло, - вполне серьёзно ответила Люба. – Дело в том, что в апреле я из Новошахтинска выписалась, решила квартиру через фирму продать, а в Подмосковье купить вместо неё какой-нибудь угол. Дело стало постепенно продвигаться, да только у нас на работе вдруг вздумали паспорта проверять, такого раньше никогда не было. Представляешь, заглянули в мой паспорт и обозвали меня бомжом, а ещё сказали, что уволят, если в ближайшее время не пропишусь. Так что, как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло.

            - Так ты у нас скоро настоящей москвичкой заделаешься? - продолжала подшучивать над сестрой Оля.

            - Чтобы быть настоящей, надо в Москве родиться, - мгновенно  смутившись, ответила Люба и, сменив тон, сказала: - Я должна тебе сказать...  Николай меня заранее предупредил, что если с ним что-то случится, то мне придётся освободить квартиру в течение двух недель, именно столько времени мне дадут на сборы. Я ответила, что с этим проблем не будет, конечно же освобожу. Только мне кажется, что дадут мне всего двадцать четыре часа.

            - А ты не думай об этом, - сказала Оля, почувствовав в голосе сестры грустный настрой. – С твоим Николаем ничего не случится, просто он так потому сказал, что хочет, чтобы ты жила с ним не ради квартиры. Сама знаешь, как мужиков бабы окручивают, и всё ради того, чтобы хорошо устроиться, вот он и переживает, как бы на их месте не оказаться.

            - Олечка, ты же знаешь, ничего такого мне от него не нужно, я совсем другого хочу, - словно пытаясь оправдаться, заговорила Люба с некоторым  волнением. – Через шесть лет я пойду на пенсию, и я хочу вместе с Колей уехать жить на Украину в наш родительский дом, а эту квартиру пусть он сыну отдаст. Как ты на это смотришь?

            - Да я только «за»! Хоть сейчас приезжайте, сдам вам все полномочия и делайте здесь, что хотите, а я в свою квартиру переберусь! – выпалила Ольга, не задумываясь не на секунду.

            - Спасибо, Олечка, - обрадовалась поддержке Люба. - Чуть позже поговорю с Колей на эту тему. Надеюсь, что он согласится переехать к нам. Ну а как у вас дела обстоят?

            - У нас всё нормально, - коротко ответила Ольга. – Единственное, что меня измотало, так это оформление наследства. Дом был записан на отца, теперь его нужно переоформить на мать. Столько нервов и беготни, ты не представляешь. Оказалось, что в план не было внесено ни одной постройки, которые появлялись с годами, да ещё и сам земельный участок оказался размером больше, чем указано в плане. Занимаюсь этим вопросом с апреля месяца, уже июль почти на исходе, а конца до сих пор не видно.

            - Да-а, достаётся тебе там, - посочувствовала сестре Люба. – А мы в начале сентября собираемся приехать к вам в гости, завтра поедем билеты предварительно покупать, как раз продавать начнут за сорок пять суток.
 
            - Это хорошо, давайте приезжайте, свадьбу вашу обмывать будем! – снова стала подшучивать над сестрой Оля. – А вы у себя дома отмечать будите или в ресторан пойдёте?

            - Не знаю, Олечка, в ресторан мы вряд ли пойдём. Но для меня это не главное, - немного смутившись, ответила Люба. –  У меня послезавтра день рождения, поэтому считаю, что Коля сделал для меня подарок, а всё остальное уже не так важно...


            Говоря сестре эти слова, Люба невольно лукавила, пытаясь внушить себе, что это именно так. На самом же деле в её сердце боролись друг с другом два противоречивых чувства. Одно из них заставляло её радоваться, а второе вызывало обиду на то, что всё происходило совершенно обыденно. Много лет она мечтала выйти за Николая замуж, но никогда не думала, что всё случится таким образом.

            В распоряжении Любы был целый месяц, ровно столько времени им дали на размышление, вдруг молодожёны передумают, пока подойдёт их очередь. Но Николай не передумал, и не передумала Люба, их решение создать семью оставалось в силе.

            День бракосочетания был назначен на пятницу, и Люба оформила на этот день однодневный отпуск. Отправляясь в ЗАГС, она взяла в руки маленький букетик из белых цветов, купленный Николаем, и, выйдя из подъезда, они направились на остановку, чтобы сесть на городской автобус.

            Всё прошло довольно просто, без свидетелей и торжества, и без фотосъёмки на память. Возвратившись домой, они прямо на кухне, без лишних слов, выпили шампанское под закуску, и уже через полчаса Николай встал из-за стола, чтобы прилечь отдохнуть, как это бывало в обычные дни.

            Оставшись сидеть на кухне одна со своими мыслями, Люба  почувствовала в глубине души досаду и печаль от того, что не увидела в глазах Николая, теперь уже своего мужа, той радости и счастья, которые ей хотелось бы увидеть, поэтому она окончательно приняла его поступок как жертву, и не более того.

            Много лет она мечтала об этом браке, переполняя своё сердце   пламенным чувством любви, но смерть сына резко отрезвила и её сердце, и её душу, спустив с небес на грешную землю, заставив тем самым задуматься о смысле жизни.

            Теперь же, когда отношения с Николаем стали узаконенными, Люба окончательно убедилась, что её чувства сильно изменились, они стали совершенно другими, в них больше не ощущалось той оголтелой страсти, а наоборот, появилась внутренняя сдержанность, вызванная полным осознанием всей своей греховности.

            Исчезнувшая преграда на пути к Богу оставила блудный грех  сожительства далеко позади, что не могло не радовать Любу, даже не смотря на то, что замуж она вышла, как ей казалось, случайно. Любе оставалось лишь покаяться перед Богом в присутствии священника, придя в храм на исповедь, чтобы раз и навсегда очистить душу от этого смертного греха.

            Пройдя из кухни в маленькую комнату, она подошла к своим иконкам, стоявшим отдельно в угловом отсеке небольшого старенького серванта и, взглянув на лик блаженной старицы, мысленно проговорила, стирая выступившую слезу: «Дорогая Матронушка, спасибо тебе, что помогла выйти замуж за Николая... Я так долго этого ждала, что уже решила  расстаться с ним... Я, словно на ходу, запрыгнула в уходящий поезд».


            Почему так получилось, Люба для себя поймёт лишь спустя много лет, прочитав строки из Евангелия от Матвея (Глава 10, стих 37): "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, тот не достоин меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, тот не достоин меня".
            Она вдруг поймёт и сделает вывод, что это испытание ей было послано свыше, когда она должна была сделать выбор между Богом и Николаем – мужчиной, который в её сердце всегда оставался на первом месте. Когда же Люба твёрдо решила оставить Николая, поставив на первое место Бога, только тогда Господь допустил это замужество, сам всё устроив и не дав им расстаться.


            Со дня регистрации брака прошло всего шесть дней, но в Любином паспорте уже стоял штамп с пропиской. Сам же паспорт остался прежний, так как менять фамилию Люба не стала, на то были особые причины.

           Неожиданное замужество в одночасье изменило все Любины планы, принятые ею за последние несколько месяцев. Надобность в продаже квартиры сама собой отпала, но отменять сделку Люба всё же не стала, желая довести начатое дело до конца.

            Время от времени ей из Новошахтинска звонили из агентства недвижимости и каждый раз сообщали, что стоимость квартиры составляет триста тысяч рублей, вынуждая её согласиться на эту сумму.

            - Любовь Николаевна, здравствуйте, - в очередной раз услышала Люба знакомый голос совсем молодой девушки. – На триста тысяч вы согласны?

            - Вероника, я каждый раз отвечаю вам одно и то же, что эта сумма меня не устраивает, я с вами обговаривала сумму в четыреста тысяч.

            - Но клиенты не соглашаются, они хотят дешевле.

            - Значит так, раз такое дело, то я отказываюсь от нашего договора, потому что на меньшую сумму я не согласна, такой вариант меня совершенно не устраивает, - высказалась Люба с раздражением и прервала связь, выключив телефон.

            Как-то незадолго до этого разговора одна из подруг ввела Любу в курс дела о том, как продаются квартиры через подобные агентства, где наживаются на людях путём обмана, скрывая истинную стоимость продаж. Поэтому Люба сразу почувствовала, что её снова «водят за нос», пытаясь присвоить часть денег.

            Отыскав визитку адвоката, посоветовавшего ей воспользоваться услугами его знакомых и продать квартиру через агентство недвижимости, Люба набрала номер его мобильного телефона.

            - Игорь Леонтьевич, здравствуйте, - встревожено произнесла Люба. – Это звонит вам Любовь Николаевна из Москвы. Я только что отказалась от услуг по продаже своей квартиры. Дело в том, что мы договаривались за четыреста тысяч, а меня постоянно склоняют на триста тысяч рублей. И что я смогу на них купить?

            - Вы извините, что так получилось, - испытывая неловкость, ответил адвокат. - Я их просил оказать вам помочь в виде исключения, но, видно, они не захотели...

            
            Вопрос с продажей квартиры был окончательно закрыт, тем более что в этом уже не было прежней необходимости. Теперь же Любу стал волновать  совершенно другой вопрос, который нужно было решить в срочном порядке до отъезда на Украину. В Любином распоряжении оставалась ровно неделя, и дальше откладывать разговор с мужем не имело смысла.

            - Коля, мне нужно с тобой поговорить, - не скрывая волнения, сказала Люба и присела на край дивана рядом с мужем, который отдыхал, лёжа у телевизора. – То, о чём я хочу тебя попросить, для меня очень важно.

            - Говори, я слушаю, - ответил Николай, предчувствуя, что разговор предстоит серьёзный; приподнявшись, он опустил ноги на пол и сел возле жены,  настороженно на неё поглядывая.

            - У меня есть желание...

            - Ну говори, чего замолчала? – не выдержал Николай, явно начиная нервничать.

            - Мы с тобой поженились, но... для меня очень важно, чтобы мы  обвенчались, - сказала Люба и, опустив голову, перевела взгляд на свои руки, попеременно сжимая кончики пальцев то на одной, то на другой, чувствуя страшную неловкость от произнесённых ею слов.

            - Если будем венчаться, то только на Украине, - без всяких возражений ответил Николай. – Вот в сентябре поедем и там обвенчаемся...


            Давно не ощущала Люба в своей душе такого умиротворения и радости. Под стук вагонных колёс она снова и снова прокручивала в голове свои планы, сидя на нижней полке у самого окна и устремляя взгляд куда-то вдаль, где перед её глазами мелькали деревья с кое-где появившейся желтизной и поля с созревающими подсолнухами.

           Николай сидел рядом с ней и тоже поглядывал в окно, а так же на ручные часы. Поезд «Москва – Николаев» приближался к Херсону, где им предстояло выйти. Решив снова позвонить сестре, Люба достала из сумочки сотовый телефон.

            - Олечка, нам ехать до Херсона осталось минут десять. Как только доберёмся до Новой Каховки и сядем в такси, я сразу же дам тебе знать...  Мамульке привет! Скоро увидимся!

            - Мы ждём вас! Я уже мясо на шампуры нанизала и дрова в мангале подпалила! – услышала Люба в ответ радостный голос сестры. – Как раз к вашему приезду шашлычок готов будет!

            Выйдя за территорию железнодорожного вокзала, Люба и Николай отыскали частный микроавтобус, следующий по маршруту «Херсон – Каховка» с заездом в Новую Каховку. До встречи с родными оставалось часа полтора.

            В салоне этого маршрутного такси они сидели сразу же за водительским сидением и, подъезжая к родному городу, Люба вдруг решила поинтересоваться у водителя:
            - А может, завезёте нас в Таврийск? Мы оплатим вам за это, вы ведь всё равно мимо проезжаете, просто свернёте влево, сделаете небольшой полукруг и снова выедете на трассу в сторону Каховки.

            - А почему бы и нет? – шутливо спросил симпатичный водитель средних лет, которого сопровождала красавица молодая женщина, расположившись рядом с ним на переднем одиночном сидении. – Скажете, куда ехать и мы вас завезём, а деньги моей жене отдадите, она мой личный финансист.

            При выезде из автовокзала Новой Каховки, Люба снова достала из сумочки телефон и позвонила сестре, предупредив, что минут через десять-пятнадцать они уже подъедут к дому.

            Вскорости микроавтобус вместе с пассажирами остановился возле указанного двора, и на лай собаки из дома выбежала Оля, на которую из окон салона устремилось множество глаз. Поприветствовав сестру и зятя, она вместе с ними направилась к задней части маршрутки, у которой, распахнув двери, уже стоял водитель, чтобы помочь им забрать вещи, стоявшие в салоне среди общего багажа.

            Весёлая и счастливая Ольга выглядела необычайно задорной и привлекательной. Она оживлённо радовалась и шутила, чем невольно увлекла в разговор не только водителя, но и некоторых пассажиров, с любопытством выглядывающих из распахнутых дверей.

            Захлопнув двери, водитель обошёл автобус и, сев за руль, быстро помчался вверх по улице, чтобы в конце посёлка свернуть направо и, выехав на главную трассу, снова продолжить путь на Легендарную Каховку.

            Встречать дорогих гостей вышла на крыльцо и Валентина Ивановна, теперь уже законная тёща Николая. Встреча, начавшаяся с приветственного  разговора, быстро перешла в раздачу гостинцев, а потом – к незамедлительному застолью. Взглянув на настенные часы, висевшие над телевизором между двумя окнами, Люба на мгновение призадумалась, время показывало почти восемь часов вечера.

            - Олечка, я хочу отлучиться ненадолго, в бывшую папину комнату, вечерние молитвы прочитаю, – с небольшим смущением сказала старшая сестра, понимая, что выпив спиртное, молиться ей уже будет нельзя. - Я вернусь быстро, и тогда мы будем спокойно сидеть хоть до самого утра.

           Люба очень любила свою сестру и всегда скучала по ней, радуясь, что Оля такая же добрая и отзывчивая, всегда поддержит и не осудит. Встречаясь в основном раз в год, они всегда первую ночь просиживали на кухне за столом почти до утра, полностью погружаясь в оживлённый разговор, так что начатый накануне вечером ужин затягивался до середины ночи.

            Конечно же, королём стола на этот раз стал шашлык из свинины, замоченный Ольгой по особому рецепту на кефире, а ещё – местный коньяк «Таврия», купленный ею специально к приезду сестры и зятя, не считая других блюд, приготовленных ею собственноручно.

            Валентина Ивановна не стала долго засиживаться за столом, она, не переставая радоваться приезду гостей, пожелала всем спокойной ночи и поспешила  на свой любимый диван, что стоял в прихожей у телевизора. Вскорости Николай тоже последовал её примеру. Уставший с дороги и не любивший подолгу сидеть за столом, он отправился в спальню, где для прибывших «молодожёнов» была заранее подготовлена постель, и, зная, что жена придёт к нему не скоро, быстро уснул.

            Оставшись на кухне совершенно одни, сестры продолжили отмечать их встречу, погрузившись в уединённую беседу. Вдруг неожиданно наступило молчание, и Люба увидела, что выражение лица у сестры сильно изменилось, став почему-то задумчивым и одновременно строгим. Но узнавать причину такой перемены она не стала, а лишь внимательно смотрела на Ольгу, ожидая, что та ей скажет.

            - Что смотришь? – спросила Оля с нотками злобы в голосе. – Ты зачем сюда приехала? Чтобы показать нам какие мы никудышние?

            - Оля, ты что такое говоришь? – ничего не понимая, попыталась уточнить перепуганная Люба, никогда не видевшая сестру такой озлобленной по отношению к ней. – Объясни мне, что случилось?

            - Вы только посмотрите на неё! Она ещё спрашивает, что случилось? –  стала выпускать свой гнев на сестру Оля, ещё сильнее озлобившись. – Видите ли, она у нас верующей заделалась, молиться стала! А мы, значит, тут так себе!..  Нечего здесь больше молиться!

            Любе почему-то показалось, что сестра хочет броситься на неё и ей вдруг стало немного не по себе. Верить в происходящее не хотелось, поэтому она продолжала сидеть и молча выслушивать претензии в свой адрес. Люба смотрела сестре прямо в глаза, не отрывая взгляда, и только слёзы беззвучно стекали по её щекам.

            В одной из православных книг Люба недавно прочитала, что, когда в доме, в котором не молятся и не живут по заповедям Божьим, вдруг появляется православный человек и начинает молиться, дьявол, живущий в таком доме, начинает восставать против этого человека, натравливая на него домочадцев с помощью воздействия на их мысли. А всё потому, что своим присутствием и молитвами такой человек наносит дьяволу удар за ударом, нарушая его покой и планы.

            Вспомнив прочитанное и понимая, что происходит, Люба из последних сил стала держать себя в руках, чтобы не ответить сестре упрёком и тем самым ещё больше не умножить зло. Чтобы дьявол не смог одержать победу, Люба дала Оле возможность всё высказать, при этом ни разу её не перебив.

            Высказавшись до конца, Ольга успокоилась, и Люба ненавязчиво предложила отправиться отдыхать, сославшись на глубокую ночь и усталость после долгой дороги.

            Поражённая случившимся, Люба никак не могла уснуть. Она лежала вдоль стены, за спиной спящего мужа, и беззвучно плакала, переживая о том, какими теперь станут отношения между ней и сестрой, твёрдо решив, что от Бога она всё равно не отступится, не смотря ни на что.

            «Я знаю, что я должна сделать! – подумала Люба, воспрянув духом. – Я должна выучить молитвы наизусть и тогда смогу читать их прямо лёжа в постели! Тогда уже никто не будет знать, что я молюсь, а только один Бог!.. А пока я буду молиться своими словами и теми молитвами, которые запомнила».


            Наступившим утром Люба встретилась с сестрой на кухне за завтраком, и, хотя на душе было по-прежнему тревожно, она приветливо улыбалась, ведя с Олей непринуждённый разговор, словно между ними ничего плохого не произошло.

            - Люба, ты прости меня за ночную выходку, - вдруг сказала Оля, что стало для её сестры совершенно неожиданным, - не обижайся на меня, ведь я и сама не знаю, что это было.

            Оля была мгновенно прощена, но говорить сестре, что это проделки дьявола, Люба всё же не стала. Она была уверенна, что ей нужно срочно причаститься, чтобы с Божьей помощью противостоять всякой нечисти, ведь с её первого и единственного причастия Христовых Тайн уже прошло два с половиной года.

            «Завтра вторник, завтра обязательно поеду в храм, нужно будет узнать и договориться о венчании, - подумала Люба. – Теперь я точно исповедуюсь и причащусь перед венчанием».

            Она приняла решение ехать в храм города Каховка. Дом их родителей  находился в городке Таврийск, больше похожий на посёлок, расположенный  вдоль главной трассы между Новой Каховкой и Каховкой, которую люди между собой называли «Старой» Каховкой. Такое название использовалось для удобства в понимании, так как история Каховки начиналась ещё с конца пятнадцатого века, в то время как Новая Каховка стала строиться лишь в 1950 году, одновременно с гидроэлектростанцией. Расстояние между этими двумя городами составляло всего около пятнадцати километров. Своё название - Новая Каховка - возводимый город получил от его строителей, которое впоследствии было закреплено официально.

            История Свято-Покровского храма города Каховка брала своё начало с конца восемнадцатого века. В течение всего этого периода он трижды возводился заново. В этом храме двадцать девять лет назад крестили Любиного сына, когда ему отроду было всего чуть больше двух месяцев, но три года назад её сын погиб. Почему-то венчаться Любе хотелось именно в этом храме.

            Во вторник утром Люба поехала в церковь вместе с Олей. Произошедшее между ними недоразумение улетучилось так же быстро, как и выпущенный дым после затяжки от сигареты. Сёстры улыбались, шутили и были настроены на деловой лад.

            Войдя в высокие церковные ворота, они попали в большой двор, в глубине которого стоял храм с одним позолоченным куполом и пристроенной трёх ярусной колокольней, которые были выкрашены в бело-голубые цвета, из-за чего церковь показалась Любе похожей на невесту, делая её предстоящее венчание ещё более торжественным.

            Сёстры прошли немного вперёд, к небольшой постройке, расположенной вдоль забора с левой стороны. Это была церковная лавка, где можно было купить свечи, иконы, книги, заказать необходимые требы или получить консультации по возникшим вопросам.

            - Матушка, здравствуйте, - сказала Люба, обратившись к уже немолодой женщине, стоявшей за прилавком. – Подскажите, пожалуйста, как можно у вас обвенчаться? Я приехала с мужем из Москвы, чтобы провести венчание именно в вашем храме. 

            - Для начала вам нужно обговорить этот вопрос со священником, он должен побеседовать с вами лично и дать своё благословение.

            - Ясно, - ответила Люба и продолжила выяснять дальнейшие обстоятельства. – Дело в том, что мы приехали всего на три недели и поэтому для начала нам нужно определиться с днём венчания, если таковое состоится. Я знаю, что это таинство совершается только в определённые дни.

            - Да, оно не совершается в большие посты, а так же по вторникам, четвергам и субботам. Сейчас я посмотрю в венчальный календарь и скажу вам точно, - сказала женщина и, положив перед собой какой-то лист, снова заговорила: - Можно будет завтра, но завтра у вас не получится, потому что не остаётся времени на подготовку; можно в воскресенье,12 числа; потом в понедельник, в среду... Можно было бы в пятницу, 17 сентября, но на этот день венчание отменено, так как будут отмечать большой праздник; потом только 19 числа, в воскресенье.

            - Дальше можете не продолжать, я думаю, что нас отлично устроит воскресенье, 19 –го сентября. Надеюсь, что муж возражать не будет.

            - Вам обязательно перед венчанием нужно придти заранее и взять с собой свидетельство о браке и ваши паспорта... Ой, отец Николай к своей машине направился, сейчас уедет, быстрее к нему бегите! – воскликнула женщина, заглядывая в окно, находящееся напротив неё и выходящее в церковный двор.

            Люба выбежала первой, а Оля просто пошла за ней следом, наблюдая за сестрой со стороны. Увидев священника в облачении, Люба быстро к нему подбежала и, преградив путь, сказала:

            - Батюшка, здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить.

            - Здравствуйте, я вас слушаю, - остановившись, ответил священник, на вид которому было лет сорок пять, и оказался он настолько красивым, что Люба невольно подумала: «Надо же, какой красивый черноволосый батюшка, он больше на артиста похож, ему бы в кино сниматься».

            - Отец Николай, я хочу обвенчаться со своим мужем в вашем храме. Мы приехали сюда в гости из Москвы всего на три недели. Мне нужно ваше благословение.

            - Вы оба крещённые?
            - Да.
            - Вам необходимо будет перед таинством венчания исповедаться и причаститься.

            - Я так и собираюсь сделать, но мой муж... Он никогда не исповедовался и не причащался и вряд ли согласится это сделать, но венчаться он согласен.

            - Тогда вы одна подготовьтесь к исповеди и причастию, и старайтесь всегда молиться о своём муже.

            - Отец Николай, у меня есть одна проблема. Дело в том, что в моей жизни это не первое замужество, - произнесла Люба, со смущением опустив вниз глаза. – Прежде чем узаконить наши отношения, мы много лет прожили в гражданском браке. В декабре будет три года как погиб мой взрослый сын от первого брака. Его гибель привела меня в храм к первой исповеди и первому причастию, но когда батюшка узнал, что я живу вне брака, он меня отругал, запретил причащаться и наложил епитимью, которую исполнить я не смогла. Я очень переживаю из-за этой епитимьи и не знаю, как мне теперь быть.

            - Я считаю, что этот священник поступил неправильно, в вашем случае он не должен был накладывать на вас епитимью и лишать вас причастия.

            Услышав такой ответ, Люба сильно удивилась, но почему-то её сердце ей подсказывало, что отец Николай неправ, однако озвучивать свои мысли не стала, решив для себя, что всё произошедшее с ней было не случайно, что всё было послано промыслом Божьим. В этом она была уверена настолько сильно, что никто не смог бы её переубедить, даже этот батюшка. И Люба окажется права, не пройдёт и трёх месяцев, как эта небесная тайна вдруг неожиданно для неё откроется. Но это будет чуть позже, а сейчас она просто промолчала, лишь произвольно кивнув головой в ответ.

            - Вам нужно зайти в церковную лавку и там обговорить удобный для вас день венчания, - продолжил разговор священник.

            - Я уже определилась, - поспешила сообщить Люба, всё же решив, что муж возражать ей не станет. - Это воскресенье, 19 сентября.
 
            - Хорошая дата, - высказал своё одобрение батюшка. – В  пятницу, 17 сентября, в нашем храме будет большая праздничная служба, очень красивая,  высокие гости прибудут. Так что советую вам в четверг быть на вечерней, а в пятницу, 17 сентября, на утренней службе, в день торжества.

            Задерживать священника Люба больше не стала, она поблагодарила его, и он направился к машине, стоявшей на территории храма. Развернувшись лицом к сестре, которая стояла почти рядом и ожидала конца разговора, Люба сказала:
            - Олечка, давай снова в лавку вернёмся, я хочу прямо сегодня записаться и оплатить за венчание, заодно купить всё необходимое.

            Необходимой оказалась покупка венчальных икон Спасителя и Божьей матери, венчальных свечей и венчального набора из трёх рушников и четырёх салфеток. Решив основные вопросы, две сестры отправились на автобус, следуя через городской рынок, на котором Люба купила ещё и отрез  прозрачной белой ткани из шёлка, в виде широкого и длинного шарфа, чтобы в день венчания покрыть им голову...


            Дата венчания, выбранная женой, Николая полностью устраивала. За это время он заказал частнику изготовить крест из металлического профиля, чтобы установить его вместе с надгробием на могиле тестя. Когда крест был готов, Коля прикрепил к нему табличку с керамической фотографией Николая Ивановича, которую он заказал в Москве и привёз с собой.  Впоследствии для работы по благоустройству могилы был нанят человек и закуплены все необходимые материалы.

            Против надгробия с металлическим крестом вместо гранитного памятника Люба не возражала. В этом вопросе она была уже достаточно просвещена и хорошо знала, что с позиции Церкви на могиле лучше всего поставить крест и посадить многолетние живые цветы, а не втыкать пластиковые, потому что живые цветы символизируют собой символ вечной жизни, а крест – символ будущего Воскресения всех умерших. Ещё она знала, что усопшим вовсе не важно, что именно находится у них на могиле, так как прежде всего они нуждаются в наших о них молитвах и добрых  делах, совершаемых нами от их имени, которые совершать они уже не могут, но очень в них нуждаются.


            Десять дней пролетели довольно быстро и день, 17 сентября, вдруг ворвался в сердце Любы, проникнув в него очень глубоко и оставшись в его памяти навсегда.

            Однако накануне вечером, 16 сентября, ничего особенного в храме не происходило и не предвещало чего-либо неожиданного и необычного. На вечернюю службу прихожан собралось совсем мало, отчего очередь на исповедь оказалась небольшой, и принимал её довольно молодой священник. Люба старалась исповедоваться часто, поэтому эта исповедь много времени не заняла. Почему-то, перед тем как прочитать над покаявшейся грешницей разрешительную молитву, батюшка вдруг спросил:
            - А когда вы последний раз причащались?

            - В 2008 году, в Великий пост, - ответила Люба, немного растерявшись от неожиданного вопроса.

            - Вы что? Уже больше двух лет прошло! Вам необходимо хотя бы раз в месяц причащаться, чтоб были силы дьяволу противостоять.

            - Хорошо, батюшка, я буду стараться, - искренне ответила Люба, - Благословите меня завтра причаститься.

            Получив благословение на причастие, что состоится на утренней службе, Люба подошла ближе к аналою, на котором находилась небольшая икона с изображением Спасителя, а рядом лежала полоска бумаги со странным словом «Иоасаф», написанным шариковой ручкой крупными буквами и выведенными посильней, чтобы было видно на более дальнем расстоянии.

            Такого слова слышать Любе пока ещё никогда не приходилось.  Всю оставшуюся службу она простояла, стоя рядом в недоумении, пока в конце службы к аналою не вышли священники и не запели:
            - Величаем тя, святителю отче Иоасафе, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога нашего.

            Тогда поняла Люба, что в этот день прославляется святой по имени Иоасаф, икона которого почему-то отсутствовала и вместо неё была положена часть листа с написанным его именем.   

            
            Из храма Люба приехала около девяти вечера и, чтобы не терять времени, она быстро переоделась и, покинув дом, отправилась во времянку, где уже два дня подряд по утрам и вечерам она читала молитвы и каноны, подготавливая себя к принятию Христовых Тайн. Сегодня к концу подходил третий и последний день подготовки.

            Во времянке уже давно никто не жил, она использовалась в особых случаях как вспомогательное помещение. В её небольшой комнате была помещена старая металлическая кровать, рядом с которой стоял такой же старый фанерный стул и стол, покрытый плюшевой жёлтой скатертью в ярких цветах и с бахромой. Там же на столе оставался лежать молитвослов в твёрдом переплёте, купленный на прошлой неделе в церковной лавке, а рядом с ним – несколько свечей, коробочка спичек и маленький подсвечник.

            Находиться во времянке для Любы было намного спокойнее, так как здесь ничто не мешало течению её мыслей, и здесь она никого не вводила в смущение, способное вызывать словесные нападки. Она зажгла свечу, перекрестилась и, раскрыв книгу, стала читать Канон Ангелу хранителю, одновременно проникая в смысл читаемого текста.

            «Явися мне милосерд, святый Ангеле Господень, хранителю мой, и не отлучайся от мене сквернаго, но просвети мя светом неприкосновенным и сотвори мя достойна Царствия Небеснаго», - прочитала Люба слова, написанные почти в самом конце канона.

            Множество раз обращалась она за помощью к своему ангелу по разным вопросам, и он всегда ей помогал. А впервые она обратилась к нему, совсем отчаявшись, когда, не имея ни адреса, ни номера телефона, пыталась разыскать Николая, приехав в Москву. По её просьбе ангел и привёл Колю прямо к ней на рынок, на котором она устроилась на работу. Вечером Люба попросила, а уже утром «случайно» встретилась, когда тот проходил мимо. Это стало настоящим чудом, после которого все сомнения в существовании ангелов и их реальной помощи у Любы окончательно развеялись. Теперь же она просила его о поддержке и помощи на нелёгком пути приближения к Богу.

            На следующий день Люба проснулась очень рано, около четырёх часов утра, чтобы прочитать утренние молитвы и вторую часть «Последование ко Святому Причащению», первую половину которого она прочитала на накануне вечером. Закончив молитвенную подготовку, она быстро собралась и направилась через весь посёлок на остановку к главной трассе, ведущую на Каховку.

            В церковь Люба приехала задолго до начала службы, но она уже была заполнена прихожанами почти наполовину, что её очень удивило. По центру храма она увидела ковры и установленное возвышение в виде невысокого помоста, устеленного коврами. Стоя в ожидании, она замерла, погрузившись в свои мысли и одновременно наблюдая за происходящим.

            - Все выходим из храма, быстрее... быстрее, - вдруг услышала Люба и оглянулась назад, обратив внимание на пожилую женщину, прислуживающую в храме. – Поторопитесь, они уже подъезжают!

            Все люди мгновенно поспешили к выходу, и Люба отправилась вслед за ними. Выйдя за порог, она увидела, что от ворот и до входа в храм путь уже был устлан толстыми ковровыми дорожками красного цвета, усыпанными по бокам живыми цветами. Вдоль дорожек стали выстраиваться священники вместе с церковными служителями и весь прибывший народ. Сталкиваться с подобным Любе ещё никогда не приходилось.

            Лица всех людей устремились в сторону ворот, к которым вскорости подъехали несколько автомобилей. Прибывшая делегация священнослужителей стала входить на территорию храма под звон колоколов, неся впереди огромную высокую икону, украшенную со всех сторон по периметру белыми розами. Когда гости стали приближаться, Люба попыталась лучше разглядеть изображение на иконе.

             С иконы на неё смотрел какой-то святой в зелёном облачении и с посохом в руке, изображённый во весь рост. Что-то в его облике ей показалось знакомым, но она так и не смогла вспомнить, где могла его видеть. Когда Люба вошла внутрь, то обратила внимание, что икона уже установлена на аналое, на котором накануне лежала записка с именем.

            Служба оказалась восхитительной. На установленном амвоне во время богослужения состоялось облачение одного из прибывших гостей на виду у всех молящихся, а пение всех священнослужителей, выстроенных в два ряда по центру храма, переполняло душу силой и красотой звучания, проникая в самую глубину сердца...

            С нетерпением ожидала Люба приближения того момента, когда начнётся причащение всех желающих соединиться с Богом через принятие Святых Христовых Тайн. В её жизни это будет второе по счёту Причастие с перерывом в два с половиной года. Наконец, долгожданный момент наступил и из Царских ворот вынесли Чашу, где у амвона уже выстроилась очередь из прихожан. После совершившейся трапезы сердечное волнение сменилось ликованием, и Любе казалось, что у её  радости нет границ, ведь так долго она ждала этого дня и так долго к нему стремилась. 

            Затем одного из Владык стали поздравлять с днём ангела и желать ему долгих лет жизни, крепости духовных и телесных сил и непрестанной помощи Божией в нелёгком архипастырском служении. Люба, наконец, сообразила, что человек этот  носит имя того самого святого, что изображён на иконе, имя которого она напрочь забыла и теперь никак не могла вспомнить.

            Провожая прибывших священнослужителей, среди которых были и монахи, прихожане стали образовывать живой коридор, начиная с середины храма и расступаясь до самого порога, и даже выходя за его пределы. Среди них шёл очень старенький монах невысокого роста, одетый в чёрную схиму и Любе казалось, что его доброе лицо излучает невидимый Божественный Свет. Стоявшие в первых рядах верующие, протягивали к нему свои руки, желая получить благословения, и он прикасался к ним, проходя мимо.

            Люба стояла достаточно далеко от края и не могла вытянуть свою руку на доступное расстояние, чтобы быть замеченной среди леса протянутых рук. Однако ей очень сильно хотелось, чтобы этот святой человек обязательно прикоснулся к ней. Она была убеждена, что его прикосновение исцелит её душу, даст силы для духовной борьбы, и это убеждение было настолько сильным, что она быстро-быстро затеребила пальцами своей руки, просунутой к нему через метущихся людей, привлекая к себе его внимание.

            Как старенький монах смог узреть среди множества рук именно её руку, почти недосягаемую, Люба не могла понять, но он вдруг приостановился и потянулся к ней своей рукой, прикасаясь за кончики её пальцев. Для неё это стало ещё одним чудом, от которого мгновенно сердце переполнилось нескончаемым счастьем.

            Выйти из храма, не узнав имени святого, который был изображён на иконе, Люба не могла.

         - Иоасаф Белгородский, - ответила на вопрос пожилая женщина, служащая при храме, и, чтобы снова не забыть, Люба стала повторять про себя: «Иоа-...  Иоа-... Иоа-... -саф... -саф... Иоасаф...»


            Теперь Люба с нетерпением ожидала воскресенья, 19 сентября. День этот становился для неё самой главной вехой на пути духовной жизни, сметая с него все преграды. Предстоящее венчание стало неожиданным подарком от самого Бога и проходило оно настолько трогательно, что Люба еле-еле сдерживала слёзы. Но ещё большей неожиданностью для неё стало благословение матери, когда выйдя на порог она перекрестила вслед её и Николая, направляющихся к подъехавшей машине.

            К храму Люба подъехала с мужем и сестрой на белом такси. Чёрные туфельки на короткой шпильке и чёрная юбка до колен, светлая блузка в мелкий цветочек с длинным рукавом и белый прозрачный шарф, покрывающий голову и спадающий на плечи, делали её образ женственным и праздничным на фоне с букетом домашних роз, срезанных перед самым выездом.

            Николай, как и всегда, выглядел достойно в окружении двух сестёр-блондинок, с одинаковыми причёсками и обутых в одинаковые туфли. В храме их встретили с улыбкой и с гордостью за то, что люди приехали к ним венчаться из самой Москвы.

            После совершения таинства Любе и Николаю выдали документ «Свидетельство о венчании» с указанием, что венчание совершено в храме Свято-Покровском г. Каховка Херсонской области 19 сентября 2010г.

            Покидая территорию храма, Люба зашла в церковную лавку и купила  приходскую газету, на первой странице которой сообщалось, что 17 сентября состоялось торжество Тезоименитства правящего архиерея Преосвященнейшего Иоасафа, епископа Новокаховского и Генического и была совершена Божественная Литургия в Свято-Покровском Кафедральном соборе г. Каховка.
            Из газеты Люба так же узнала, что богослужение возглавил высокий гость епархии Высокопреосвященнейший Лазарь, митрополит Симферопольский и Крымский. Сослужили ему сам именинник, а так же почётный гость епархии Викарий Днепропетровской епархии Преосвященнейший Евлогий, епископ Новомосковский. Ещё участие в службе принимало духовенство Новокаховской епархии, которое приняло гостей в Свято-Андреевском соборе города Новая Каховка для совершения торжественной вечерней службы, которая состоялась накануне перед проведением Литургии в день Тезоименитства.

            Изучив подробно статью, Люба узнает, что Тезоименитство – это не просто праздник, не просто день духовного рождения, это ещё и почитание святого угодника, являющегося покровителем того человека, во славу которого он был назван при крещении или посвящении в сан.

            Но каким же удивлением окажется для Любы тот факт, когда спустя чуть больше двух месяцев она вдруг совершенно случайно узнает, что тот самый Иоасаф Белгородский является и её личным покровителем... уже в течение больше двадцати лет.