Где я умудрился?

   Прокручивая мысленно жизнь, не понимаю: где я умудрился не допустить ошибки? Читаю, слушаю – всё вокруг плохо, гадко и мрачно. Ну, это как посмотреть. Под каким углом изловчиться и какие светофильтры вставить в очки.
   Конечно, если бы история имела сослагательное наклонение, то могло бы быть и получше. Но она его не имеет. А имеет то, что имеет. И я с ней заодно – точь-в точь. И счастлив. Может быть, оттого, что есть у меня любимые и любящие люди, а больше мне ничего для радости и не нужно? Тогда согласен: от меня это не зависит, в меня это вложено не мною, а значит, ошибки я совершить здесь и не мог. Руки коротки. Альтернативной одарённости не хватит.
   И мне было бы отчаянно жаль многих из тех, кому этого для счастья мизерно мало, если бы они со своими бесконечными, безудержными хотелками не посягали прямо или опосредованно на моё. А таких, кто посягает, немало. Посягают, неуёмные, не зная сна и отдыха, беспрестанно и неустанно, нешуточно потея и дезодорируясь, поскольку культурные.
   А уж коль посягают – чего мне их жалеть? Пусть мучаются, гоняясь за птицей счастья, прыгая выше головы и пытаясь ухватить её за хвост. Не подозревая о том, что это всего-навсего голограмма, которую проецирует дежурный рептилоид. Ловит на блесну, чего уж там. Им, рептилоидам этим, армия нужна таких вот от всего, кроме погони за призрачным счастьем, отрешённых. Этой армии куда спроецируешь птаха сего – туда и поскачет. По пути сметёт всё, что под руки да под ноги попадёт. Что движется, и что не шевелится.
   А моя задача – ограждать моё счастье, дабы не затоптали, гоняясь за своим, призрачным. Трудно, да. Но нужно.