09 В луче света

Мама предлагает вечером пойти поохотится на рака. Глаза мои округляются, я никогда ещё не охотился на рака, конечно же хочу поохотится на него. Мне жутко интересно как это делается.

Как только взойдёт луна,  говорит мама, проснуться почти невидимые охранники реки. Своих детей они прячут под водой среди ила и коряг. Только редкая рыбы может обнаружить их. Выростая, они покидают подводный мир, но живут рядом среди камыша и травы, выходя на охоту по ночам. Мне становится страшно, я не знаю, кто это такой и прижимаюсь к  маме. Мама смотрит на меня,  улыбается и продолжает. Когда отдыхающие начнут уходить в спешке, гонимые комарами в свои домики. А вода в речке перестанет беспокоится и волноваться от большого к ней внимание и станет как зеркало, способное отражать небо и звезды, и луну, тут то наш выход. Мы должны будем выйти на береговую кромку со светильником в руках, что бы раки увидив наш свет, сами поползли к нам в руки, дабы спрятаться в нашей кастрюльке для раков. Мы с мамой смеётся над сказочной историей, идём домой, белочка сопровождает нас до самого домика.

Обедаем, отдыхаем после обеда и вечером около двенадцати, одеваем спортивный костюм, мажемся тройным одеколоном против кровопивцев, берём фонарик и идём охотиться на рака..

Рак, оказывается, сидит недалеко от берега и камыша, прямо на лодочной станции. Я залажу на железный баркас и свечу фонариком на дно речки.

Фонарик у меня не простой, а самый настоящий охотничий, так думается мне, подводный. Корпус платсмассовый белый, а внутри две большие круглые батарейки. Его можно смело опускать в воду и с ним ничего не случится, так как там защитные резинки возле резьбы . В нашем магазине такой не продаётся и мама выписала его прямо с завода.

В луч света попадаются мидии, которые  своим языком впиваются в ил  что-то там едят, затем подтягивоют за собой двустворчатую раковину, снова вытягивают язык и снова всё повторяется. След остаётся на подобии небольшой канавки, или бороздочки, такая себе негласная граница между глубиной, куда луч фонаря
уже не добивает и дно не просвечивает и мелким берегом. Рак пересекает границу и нарушителем стремится на берег, неспешно наступая и ведя своих солдат вперёд. С лодки ловить не удобно и я захожу в тихую, лунную воду по колено и немножко меньше, но что-бы можно было нагнувшись достать дна рукой. Комары жужат надо мной тучей, но тройной одеколон делает свое дело. Мне кажется, что я словно в невидимом скафандре стою сразу в двух мирах одновременно. В это время суток так делать нельзя, так как открывается какая-то тайна и я могу быть её случайным ненужным свидетелем. Потому и комары, а в воде пиявки. Ноги грузнут немного в ил. Вода как парное молоко. Я нахожу лазутчика. Попадая в луч света, он останавливается, я аккуратно опускаю руку под воду и медленно подвожу её к раку со стороны хвоста. Рак пойман. Я стою спиной к глубине куда луч света не добивает. Мне становится жутковато, что если из глубины вдруг меня схватит гигантская щупальца и утянет к сомам на ужин?

Мама сидит на баркасе, с пакетом в руках в нем уже много из армии клешневиков. Но на войне как на войне. Я передаю ей очередного рака. Нам хватит, довольные уловом, как говорят рыбаки "сматываем удочки". Выходя из речки, я оборачиваюсь и смотрю на большую и круглую луну, на её отражение в тихой воде.  Мне кажется, что это кто-то там с большим фонариком - луной вышел на свою невидимую охоту. Мне становится не по себе, и я, как мышонок, юркаю маме под мышку и торопясь мы возвращаемся домой.

В постели я быстро засыпаю, мне снится, что я у мамы олененок, что её сердце- это большой яркий фонарик, который высвечивает меня радостью, а её заботливые руки бережно хранят меня от разных бед пока, я мал.