Студенческая практика

     В теперь уже давние студенческие времена, летом, на первых трёх курсах института обычно проходили учебные практики по классическим биологическим предметам. Как правило, они проводились на Биостанции факультета. Но по инициативе руководителя их в виде экспедиции могли устраивать в самых разных местах страны. Наш преподаватель по систематике растений предложил провести экспедиционные занятия в Калужской стороне близ древнего города Козельска. Базу оборудовали в деревенском доме, а территория практического изучения представляла собой живописную заливную пойму извилистой реки Жиздры. Эта её часть принадлежит плодородному  Калужскому Ополью. Оно со всех сторон окружено лесами и является пятном безлесья в лесном краю. Что представляет собой геологическую загадку, поскольку непонятно, каким образом, мог сформироваться такой ландшафт, несмотря на мощное воздействие древнего ледника.

      На базе жили по-походному. Еду готовили по очереди, спали на полу на матрасах, завезённых, за некоторое время до начала практики. Доставили их из института в открытой бортовой машине два студента и аспирант, для которых это было приключением: хорошая погода, незнакомые места, сказочные средне - русские пейзажи, масса впечатлений и хорошего молодого настроения.

     Всё было готово и экспедиция – практика началась. Каждый день выходили в различные места поймы Жиздры и подробнейшим образом, скрупулёзно, с научным подходом описывали растительные сообщества выбранного участка. Будни экспедиционные шли своим чередом с молодыми проказами и выдумками.

     Но, однажды, наш руководитель предложил несколько отвлечься от работы и поехать в город Козельск, благо он был совсем рядом. Тогда это был совершенно захолустный, ничем не примечательный провинциальный городок, но с богатой историей. По возрасту, он был старше Москвы и в древние времена выступал её защитником от набегов чужих племён. В наше время в нём жил краевед Василий Николаевич Сорокин, как оказалось, очень яркая личность. Его усилиями в городе был создан краеведческий музей, а на территории недалеко расположенного монастыря Оптина Пустынь, в то время закрытого, литературный музей на общественных началах. Он был посвящён пребыванию в монастыре великих русских писателей Н.В. Гоголя, Ф.И. Достоевского и Л.Н. Толстого. Были в обители и писатели братья И.В. и П.И. Киреевские, И.А. Аксаков. Музей располагался на территории скита Иоанно – Предтеченского, в отреставрированной монастырской постройке. Его статус был высок и подтверждался тем, что из Ясной Поляны для музея передали портрет Л.Н. Толстого. Его создание, по – видимому, стало возможным не только благодаря подвижничеству В.Н. Сорокина и его единомышленников, но и высоким именам великих писателей, посещавшим это место, поэтому и монашескую келью, где он размещался не уничтожили. По легенде, в ней останавливались великие. На территории самой же Пустыни, в то время, существовали различные учреждения, предприятия и воинские части. Они занимали все монастырские здания.

     Побродив по Козельску, в сопровождении нашего добровольного провожатого отправились в монастырь. Это всего в километрах четырёх от города. Предстал он пред нами в очень плохом виде. Обшарпанные грязные здания, захламлённая территория, создавалось впечатление, что мы встретились с никому не нужным, неухоженным существом. В то время в монастыре располагалась какая-то школа механизаторов. По словам В.Н. Сорокина после войны от полного разрушения монастырь спасло то, что в нём расположилась воинская часть, а в ските - дом отдыха. Всё – таки здания были добротные, крепкие, возведённые на века. Тогда мы совершенно ничего не знали о монастыре, о его истории и роли в русском Православии. Тогда об этом если не запрещали говорить, то просто умалчивали. В.Н. Сорокин, в общем – то на ходу, в довольно краткой беседе с нами рассказал о значимости Оптиной Пустыни. А мы прониклись неким ощущением особенности этого места, именно места, поскольку никаких внешних признаков силы монастыря в то время не было видно. И это очень удивительно. В этом и проявление значимости обители для православного по духу человека. Ведь на этой экскурсии были молодые студенты, головы которых в тот момент уж точно не были готовы к восприятию чего-то возвышенного. Даже наоборот, они настолько были далеки от этого, что трудно было бы себе представить воздействие на них чего-то духовно - невесомого. Однако это произошло. И ведь в самом рассказе В.Н. Сорокина не было прицельной напористости  - внушить нам идеи и дух православия. Он просто показал нам пространство и рассказал его историю как историк – краевед. Однако воздействие этого места было столь велико, что мы молодые атеисты почувствовали это. Думаю, что у многих это осталось навсегда.

     Ездили мы тогда и в Шамордино. Это очень живописная деревенька, в двенадцати километрах от Оптиной Пустыни. Рядом с ней, некогда, по желанию оптинского старца Амросия был основан женский монастырь, Казанская Амвросиевская пустынь. Когда мы его наблюдали, он не работал и был практически разрушен. На его погосте чудом уцелела могила сестры Л.Н. Толстого – Марии, с которой у него была особенно доверительная связь. Она была монахиней этой обители. И нам рассказали, что писатель, когда в последний раз и навсегда уехал из своей Ясной Поляны, сначала направился в Оптину Пустынь в надежде встретиться со старцем оптинским, но этого не случилось. Тогда он сгоряча ушёл пешком в Шамордино к сестре, а оттуда уже в вечность.

     Тогда же, с лёгкой руки нашего провожатого, нам удалось побывать ещё в одном удивительном даже загадочном месте – «Чёртовом городище». Оно представляло собой нагромождение каменных глыб, которых больше нигде нет в близлежащем ландшафте. В этом природном загадочном хаосе камня встречаются не осушаемые каменные колодцы, таинственные симметрично расположенные отверстия, гроты. Только там живут уникальные для этих мест растения – реликты виды мха и папоротника. Это «Чёртово городище» производило впечатление какой-то сказки, где могут обитать и Баба-Яга, и Кощей Бессмертный. Люди говорили, что здесь таинственным образом могло происходить путешествие во времени. 

     Прошли года, десятки лет. Жизнь в стране поменялась полностью. Изменилось, возродилось прежнее отношение к церкви и духовному состоянию нашей страны. Стал просыпаться интерес к вере. Люди стали посещать храмы и монастыри, а те стали восстанавливаться и возвращаться. И появилось желание навестить Оптину Пустынь. Она оживала и снова привлекала к себе всех, кто хотел успокоиться, найти ответы на главные вопросы бытия, получить утешение и надежду.

     Постой мы нашли в прилегающей к монастырю деревеньке, которая жила монастырём и благодаря ему. Разместились и сразу отправились внутрь обители. Когда вошли в ворота, сразу бросилось в глаза отличие того, что предстало перед глазами от того, что наблюдали студенты много-много лет назад. От затрапезного вида советской сельской мастерской с железяками, раскинутыми повсюду, обшарпанными грязными зданиями, среди которых с трудом можно было различить храмы, не осталось и следа. Везде шли работы по восстановлению строений и территории монастыря. Паломники и просто интересующиеся наполняли церкви, осматривали святыни и приобщались к ним. Тут и там монахи разговаривали с прихожанами или быстрым шагом в развивающихся мантиях отстранённо проходили по дорожкам монастыря. Жизнь в обители кипела. Внутреннее ощущение от пребывания там было возвышенно – благоговейное, несмотря на то, что ничего особенного не происходило, шла обыденная монастырская жизнь. Было чувство приобщения к чему-то необъяснимо родному и доверительному. Словом, ощущение на моленного места. И видимо я был не одинок в своём понимании сущности Введенской Оптиной Пустыни. Меня поразило одно наблюдение. Офицер - капитан выходил из монастыря, не доходя, нескольких шагов до ворот перешёл на строевой шаг, вышел, как в строю повернулся кругом, снял фуражку, осенил себя крестным знамением, снова чётко повернулся кругом и после этого продолжил свой путь. Он был один, такое его поведение было выражением его внутреннего состояния торжественности и важности встречи с духом православным Оптиной обители.

     Уезжали мы из Оптиной Пустыни со светлым сожалением, наполненные чувством родной стороны и веры в неё. Зачатки этих ощущений ещё давно получили студенты во время своей практики. Со временем они всё более осознавались и укреплялись. Это место всё время не даёт забыть о себе, напоминает и притягивает. Дух Оптиной воздействует на любого человека. Даже такие люди как Л.Н. Толстой, с его мятущейся душой, тянуться к этому месту, этой обители. Дух обволакивает и притягивает к себе, заставляя в себя верить.
     Жаль только, что нет теперь здесь литературного музея.

А.Г. Кобылянский                Ноябрь 2020 г