Океан моей души

Океан моей души



 Часть 1
До смерти

Внутри каждого из нас идет война, и никто не знает какая у кого. Наверное, пора рассказать о своей войне. Моя душа подобна океану: в ней постоянно бушуют волны. Я могу заплакать, не зная причины. Просто захотелось? Глупо… И так по-детски. На моем лице всегда улыбка, хотя в душе есть понимание, что уже мертва. Этого никто не видит, может это и неважно, может и не обязательно, чтобы люди знали. Как считаешь? Ты можешь быть самым счастливым для всех, смеяться, гулять, шутить. Но в конце дня все, что у тебя осталось – это ты и твои мысли.

Я стою около моста, смотрю вниз, интересно… Как лучше и во сколько с него спрыгнуть…

- Женя! – позвал меня кто-то. Я обернулась и увидела свою близкую подругу.

- Привет, – сказала я, как ни в чем не бывало. Как будто не стояла возле моста, думая о том, когда лучше покончить с собой.

Хлоя приехала в Беларусь из Чехии со своим братом, так как их родители остались в Чехии – много работы – и приезжают три раза в год: дни рождения детей и Рождество  – любимый праздник Европы.
 У нее привлекательная внешность: худощавое тело и длинные ноги. Она всегда одевается просто и практично.

Иногда мне кажется, что именно о такой мечтает каждый парень: утонченная и изящная. У каждой красивой девушке есть некрасивая подруга «серая мышка».

У меня нет больших зеленых глаз, длинных черных ресниц, ямочек или веснушек. Длинные волосы. Талия, которую постоянную портит живот. За мной бегают парни и порой меняются, как перчатки, но это из-за того, что моя лучшая подруга – самая красивая девушка. Несмотря на то, что я люблю платья, ношу их крайне редко: стесняюсь фигуры. Предпочитаю брюки. Самые обычные майки и кофты без больших вырезов.

Между мной и Хлоей нет ничего общего, но как только она пришла к нам, мы сразу стали лучшими подругами, появилось ощущение, что были знакомы целую вечность. Мне нравилось проводить с ней время. Но никогда не была уверена, что Хлое также интересно со мной.

Со временем моя депрессия стала усиливаться, но об этом нельзя никому говорить. И сейчас кажется, что я настолько сломлена, что когда она говорит мне, что любит, начинаю плакать и не верить в это.

- Подружка, ты чем-то расстроена?
- Нет, просто устала. – Ложь.

Да, Хлоя, я расстроена. Если ты считаешь себя лучшей подругой, то почему спрашиваешь такие очевидные вещи? Друг – это тот человек, которому не нужны слова, который поймет твой простой и мимолетный взгляд и всегда будет рядом несмотря ни на что. Ему достаточно будет просто посмотреть тебе в глаза, и он тут же все поймет. Очевидно, что все эти мысли ошибочны. Ведь мое притворство достигло идеала, и теперь никто не догадывается о моих мыслях.

- Меня позвали на вечеринку, – Хлоя говорит очень мягким и нежным голосом, – ты моя лучшая и любимая подруга, и поэтому должна пойти со мной, – она знала, что я откажусь, поэтому припасла козырь. – Там будет Густав. А я знаю, что мой брат тебе нравится.

Ее брат – мечта любой девушки. Спокойный, вежливый, с хорошим чувством юмора. Приветливый, любезный, не любит хвастовство и богатых людей. Девушки часто его окружаю. Так часто бывает в наше время. И вряд ли он когда-нибудь обратит на меня внимания. Ведь удавалось лишь пару раз поймать на себе его пристальный взгляд и улыбку. Он не из тех парней, которые встречались с девушками и тут же их бросали, ему нравилось наблюдать издалека и лишь после этого знакомиться поближе.

- Я не уверена, что эта хорошая идея. В прошлый раз все было просто ужасно.

- Женечка, обещаю тебе, что в этот раз никакая девушка не посмеет опрокинуть на тебя поднос. К тому же моего брата всегда окружает его фанатки, и многие знают, что ты ему нравишься, а тот день уже давно никто и не вспоминает. И если ты хочешь увидеть Густава снова, то должна пойти со мной!

- Хорошо, пойдем, – я закатываю глаза.
- Женечка, ты лучшая! До вечера!

 Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась в толпе. Вновь тону в своем океане. Человеческие судьбы такие хрупкие, подобны стеклу, каждый уязвим. Никто не может быть всесильным. Каждый слаб. Смотришь по сторонам, а вокруг тебя люди с унылыми лицами. Я часто смотрю на людей в надежде, что кто-нибудь улыбнется. Мне нравится смотреть на влюбленные пары, которые без ума друг от друга. У каждого своя судьба, своя история. Но иногда бывают моменты, когда один человек слишком много берет на себя, зная заранее, что один не справится. А зачем он это делает? Чтобы доказать всем, что он способен на что-то, ведь он смог, а вы – нет.

Несмотря на то, что у меня есть лучшая подруга и друг, с которым мы видимся очень редко, вечеринки и вечно меняющиеся парни, мне всегда одиноко. Наверное, оттого, что не с кем поделиться своими мыслями и переживаниями, ведь я не даю им увидеть себя настоящую. Делаю вид, что сильная, что ничего меня не сломает, и все в это верят, никто не догадывается об очередной маске. Но на самом деле… очень слабая: легко задеть и обидеть. Порой у человека бывают дни, которые он проживает будто в тумане: что-то делает, хотя скорее просто существует. Кажется, что вся моя жизнь – это сплошной туман, а я ищу маяк, который сможет осветить путь.

От этих мыслей меня отвлек телефон, который разрывался. Пару секунд я пробыла в размышлениях – отвечать или нет – не люблю разговаривать по телефону.

- Привет! Ты почему не отвечаешь? Я тебе звонил раз пять. Уже не знал, что и подумать… Ты где?

- Привет! Извини, не слышала. Город шумный, и он заглушил твои звонки.

- Так ты в городе! Мы можем увидеться? Сколько времени мы с тобой не виделись? Около месяца, да? Жду тебя в твоем любимом месте! До встречи!

- Сто… – я не успела ничего сказать. Он бросил трубку.

Мне ничего не остается, как пойти в свое любимое место и встретиться с моим давним знакомым. Небольшой кафетерий, где постоянно шумно, и даже в этом маленьком месте своя жизнь.

Стас для меня до сих пор остается загадкой. Как такой привлекательный парень не может найти красивую девушку? Он добрый, умный, понимающий. Когда-то мне казалось, что я в него влюблена, не подозревая о том, что это был лишь подростковый "эффект". Смотрела российские мелодрамы и представляла, как будем жить вместе, как буду встречать его в ночнушке с работы, мы заведем собаку и уедем жить за город. Мне казалось, что это взаимно. И в один день, не думая о последствиях, набралась храбрости и призналась в своих чувствах, а он посмеялся и сказал, что это очень хорошая шутка. Ничего не оставалось, как посмеяться с ним вместе и сказать, что это был спор. Сейчас мы вспоминаем этот случай как анекдот.

Я иду в кофейню пешком: люблю смотреть по сторонам. Весна. Появляется ярко-зеленая трава, и все теплее греют солнечные лучи. Весна мне особенно нравится из-за сирени. Так хочется, чтобы кто-нибудь незнакомый подарил хотя бы веточку этой красоты… Но сейчас не май… У многих людей эта пора года ассоциируется с чистой страницей жизни или с новой главой. А для меня это лишь время, когда можно влюбиться и придумывать в голове разные истории со счастливым концом.

- Женя, привет! Наконец-то мы с тобой увиделись! Я взял твой любимый горячий шоколад. Садись, не стой! Рассказывай, что у тебя нового.

И я начала рассказывать: о том, как хожу на постоянные вечеринки, как гуляю с друзьями… Когда все истории закончились, в голове была лишь одна мысль: «Поверь мне. Поверь, что это правда». В своем повествовании я создала свой мир, где все по-другому: нет критики со стороны сверстников, а главное, где меня понимают.

- Стас, а что у тебя в жизни произошло? Ты же уезжал на пару недель в Италию, – мне хотелось побыстрее перевести диалог в другое русло.
- Кстати, об Италии, мне так было жаль, что я не остался там до 2-ого ноября, – его речь просто завораживала, а слова иногда путались от большого потока мыслей. – Это день мертвых. Они ждут своих родственников, готовят для них угощения, обувь, ужинают с ними на кладбищах! Именно за это я и полюбил эту страну, бояться смерти и болезни очень глупо. Человек не может жить вечно, – произнес Стас и внимательно посмотрел меня.
- Как интересно! – это было действительно так, но в этот день я совсем его не слушала.

Стас смотрел на меня, а я словила себя на мысли, что мне по-прежнему нравятся очертания его лица, и до сих пор бегут мурашки по всему телу от одного лишь прикосновения его длинных и теплых пальцев.

- Я нашёл девушку! – резко воскликнул Стас, от этой новости я чуть не подавилась. – Твоя лучшая подруга, Хлоя! Ты рада за нас?
- Д-да…

Стас… Ты убил меня. В моей душе жила призрачная надежда, что мы будем вместе, что я тебе нравлюсь, а сейчас осталось терпеливо ждать, пока он закончит восхищаться моей лучшей подругой. Внутри бушевал ураган.

- Жень, все хорошо?
- Да, – как можно убедительнее ответила я и улыбнулась.

В этот раз мне так хотелось, чтобы Стас не поверил мне. Но он воспринял это как правду. Чувствую себя преданной. Может, так и есть?

От кофейни до дома идти пешком около часа, все это время мысли сменялись одна на другую. Так больно… Несмотря на то, что это мои друзья, и что я желаю им только счастья и всего самого лучшего, мне тяжело будет смотреть, как они счастливы вместе… Я ужасный человек. Мне нужно радоваться за них, а не избегать.

«Хлоя, привет. Извини, не смогу прийти на вечеринку. Плохо себя чувствую. Люблю».

«Женечка, ничего страшного. Выздоравливай. Я к тебе перед вечеринкой зайду. Целую».

Притвориться больной не самая плохая идея. Намного хуже было то, что я обманываю свою единственную подругу из-за того, что очень давно влюблена в своего лучшего друга. Как глупо… Я ведь должна рассказать им правду, а не могу…Или не хочу? В голове снова появились мысли, которые постоянно менялись – хаос. И я ничего не могу с этим поделать. Порой мы не властны над своими мыслями, особенно, когда даем волю эмоциям.

Внезапная резкая боль заставила меня остановиться. Все будто исчезли, а время замерло. Эта была раздирающая боль, от которой хотелось кричать, но никто бы ее не услышал. Так болит душа. Когда внутри все разрывается думаешь, что еще чуть-чуть, и ты буквально разобьешься на несколько частей. Ты кричишь, а тебя никто не слышит. Ты замолкаешь, и о тебе все забывают.

Я сделала музыку громче. Ведь это лучшее лекарство от всего, оно полезнее даже разговоров. Теперь боль отступила, и стало легче дышать. Я просто шла домой, не замечая прохожих. Хотелось исчезнуть и испариться. Всем будет лучше, когда меня не станет. Ведь тогда я не знала, что об этих словах пожалею.

Снова раздался звонок, который отвлек от этих мыслей.

- Стас рассказал тебе о нас? – Хлоя смеялась, у нее было очень хорошее настроение.
- Да, рассказал, я рада за вас, – голос становится тише.
- Женечка, что с тобой случилось?
- Ты разбила мои мечты! Ты же знала, что я в него была влюблена! – Боль стала настолько сильной, что я уже не могла ее сдерживать, но когда эмоции закончились, осознала, что это не она меня предала, а я ее, ведь о моей влюбленности никто не знал. – Хло… – связь оборвалась.

У меня не осталось больше сомнений – всем будет лучше, когда я исчезну.

Рядом мост, тот самый, на котором я думала о том, как с него прыгнуть. Шаг первый, шаг второй, остался прыжок, и я мертва. Но стоило его сделать, как кто-то схватил меня и потянул к себе, казалось, что сейчас душа заболела ещё сильнее. Я ненавидела этого человека. Зачем он вмешался в мою жизнь?

- Женя, Женечка… – шептал он, убирая мои волосы с лица. Голос дрожал, а вместе с ним и руки.

Я узнала его. Узнала эти прикосновения. Это был Густав.

- Зачем ты это сделал? Кто тебя просил? – по лицу начали стекать слезы.

Боль стала настолько сильной, что просто кричать не получалось. Сдерживать ее было еще больнее, не люблю, когда кто-то видит слабость, но еще больше, когда вмешиваются в мою жизнь.

- Я был недалеко отсюда. Послушай, смерть – не самый подходящий выход. И лучше от этого никому не будет. Знаю, что ты меня не слушаешь и, скорее всего, ненавидишь. Но сейчас я веду тебя домой. Густав был настойчив, но его нежный голос по-прежнему дрожал.

А я его не слушала, мне мешала боль, которая выходила наружу и опустошала.

- Почему ты хотела это сделать? Я должен это узнать, чтобы помочь.

- Мне не нужна помощь. Все хорошо. Просто грустно стало, – я молчу, – может, слишком грустно, теперь все хорошо, и тебе не о чем волноваться, – он смотрит на меня, – если ты ждёшь слова благодарности, то ты их не услышишь. Не играй в героя, тебе не подходит эта роль, – я начинаю сердиться.
- Ты говоришь очень умные фразы, но все неправильные. Мне не нужны слова благодарности: я просто хочу помочь. Герои носят плащи, у меня его нет. Если ты переживаешь из-за моей сестры, то зря. Она отходчивая, и что-то мне подсказывает, что ты это знаешь. Так ведь?

Густав был прав. Хлоя на самом деле отходчивая и не любит долго обижаться на дорогих людей. Но являюсь ли я ее подругой? Снова проваливаюсь в свои мысли и совсем не слушаю Густава. Боль стала усиливаться, мне нужно ее сдержать и дойти домой, чтобы именно там случился нервный срыв, который стал нормой, жизнь без него уже перестала быть жизнью.

- Женя, чтобы ты не решила, запомни, пожалуйста: суицид – это не выход, и легче никому не будет. Полосы в жизни меняются одна за другой. Иногда она может приносить боль, разочарование, но хороших эмоций и моментов всегда будет больше. И сколько бы причин не было для смерти, причин для жизни всегда будет больше, – он останавливается и пытается заглянуть мне в глаза.

Я шла молча и не слушала его, ведь было понятно и весьма очевидно, о чем он говорит. Я и сама знаю, что черная полоса не может длиться вечно, и всегда есть что-то хорошее, но моя вера в happy end умерла вместе со мной, ведь глаза перестали видеть свет, а душа верить в счастье.

- Все хорошо, – как можно увереннее произнесла я, но тут же поняла, что голос дрожит сильнее, а в моих словах не было правды, впрочем, как и всегда.

Везде ложь. Человек слышит то, что хочет услышать. Именно поэтому намного проще сказать, что все в порядке и улыбаться. Никому не интересны и не нужны чужие проблемы и переживания. Еще одно заблуждение.

- Твой голос дрожит, – нежно сказал Густав. Он бережно взял мою ладонь и посмотрел в глаза.

Густав провел рукой по волосам, словно боялся и ждал разрешения, и от одного лишь прикосновения мысли о Стасе и Хлое исчезли, мне стало все равно, что они вместе и вообще существуют. «Обними меня, возьми за талию, сделай, хоть что-нибудь!» – кричала я в мыслях. Но он ничего не сделал… Наверное, я бы и сама его обняла, но мне не хватило уверенности. Вдруг это не по-настоящему? Может это просто жалость? В моей голове снова бушевал ураган мыслей.

- О чем задумалась, princezna. Может быть, я могу тебе помочь?
- Все хорошо. Просто… – я медлила с ответом. Не могла найти нужных слов, было ясно: ещё одно слово, и из моих глаз польются слезы, – мечтала о море, – это было первое, что пришло в голову.

Мы опять молча шли вдоль набережной. Больше никто не произнес ни слова. Это не было неловким молчанием, просто каждый думал о своем. Жаль, что нельзя залезть в чужие мысли и узнать о чём думает человек, и что у него на сердце. А может это и не нужно? Может, необязательно знать чужие мысли, а нужно просто их чувствовать, но мало кто это умеет. Люди с самого начала одиноки и такими умирают, для меня нет места в Мире. И мне кажется, что так может подумать каждый.

Я достала из сумочки сигареты.

- Что ты делаешь? – обеспокоенно спросил Густав.
- А ты слепой, что ли? – я не хотела ему грубить.
- Агрессия – средство защиты. Если хочешь курить – кури. Ты же все равно хочешь умереть, ведь тебе все равно на близких, уверена в том, что никому не нужна, и даже если я смогу тебя переубедить, что это не так, ты все равно будешь стоять на своем. Есть люди, которые умрут вместе с тобой.

Я закуриваю сигарету, словно не замечаю его слов, и снова погружаюсь в свои мысли – выплываю из океана и опять ныряю в него. Кажется, что совсем скоро мне придется уйти в себя, закрыть дверь и выключить свет.

- А что сказала бы твоя мама, если бы узнала о том, что делает ее любимая и единственная дочь? Как думаешь?

«Замолчи! Замолчи! Замолчи!». Моя мама умерла 10 лет назад, однако воспоминания остались. Когда я была маленькой, мы часто ходили в парк и кормили чаек. У мамы были ярко-золотистые волосы, которые часто развевались на ветру, а папа их бережно убирал с лица. Она часто улыбалась и была лучиком солнца во многих жизнях, но небеса забирают лучших. Если бы можно было повернуть время вспять… Наверное, если бы моя мама была жива, то первое, что бы я сделала, просто извинилась…
«Мам, прости, я опять сигарету взяла…
У меня снова прокуренный голос…
И вновь перерезана вена.
Мам, прости, я не знаю, как жить…
Не могу я дышать спокойно!
Я все чаще и чаще в час ночи с бокалом сижу.
И в доме нет смеха, улыбок давно.
Кругом пустота и все без тебя.
Мам, прости, но мне
Снова тоскливо.
И опять проколота вена.
Под глазами круги, и руки дрожат.
Мам, прости, мне снова не хочется жить».

Я выкуривала одну сигарету за другой, до тех пор, пока не закончилась пачка. Густав знал, на что надавить, знал слабое место. Когда ты знакомишься с человеком, ты даешь ему нож, которым он может тебя защитить или убить. Жаль, что этот выбор не зависит от нас. И мы не можем повлиять на других людей и их решения.

- Ты снова ушла в свои мысли. В чем дело? Ох, прости, мне не стоило говорить о твоей маме. Бросай курить. Ты же знаешь, что от этого умирают.
- Чего ты хочешь? – я чувствовала, что сейчас расплачусь, как маленькая девочка.
- Хочу помочь тебе и стать другом. А ты отталкиваешь. Ты сама виновата, что сейчас одна, – стал повышать голос Густав, – ты же всех оттолкнула. Этого хотела? Убедиться, что никому не нужна? Дура!

 Подавив слезы, мне удалось сказать: «Ты понятия не имеешь, чего я хотела и чего хочу. Ты не знаешь, из-за чего сейчас стремлюсь быть одна. Уходи».

Густав сделал, как я его просила. Он ушёл, не произнося ни слова. Я смотрела ему вслед, не жалея о том, что сказала. «Снежная королева»… А ведь это вероятнее всего единственный способ скрыть свою боль, которая ломает с каждой минутой сильнее.

Густав повернулся и посмотрел в мою сторону. Я сделала вид, что не заметила. Мне настолько сильно хотелось побыть одной, и последствия на агрессию с моей стороны не очень-то волновали. А он просто хотел быть другом, чтобы поддержать и помочь, зная, что нуждаюсь в этом, но я же так стремилась всем доказать, что справлюсь: отталкиваю от себя всех, ведь быть одной намного проще, и именно такие пути ищет человек, забывая о том, что счастье на дне.

Этот Мир не заметит моего отсутствия. Люди, как и раньше, будут заниматься своими личными делами, не думая о том, что среди 7,5 млрд. жил такой человек как я. Самое время исчезнуть: от меня нет никакой пользы, и нет никакого вреда. После моей смерти никому не станет плохо или хорошо, все будет так, как сейчас. Снова боль в грудной клетке, мысли сменяют одна другую.

Никто не замечает мою боль, что я не вижу больше радости жизни и единственное, о чем думаю, – суицид, единственное, чего хочу, – исчезнуть из жизни, закрыться от всех людей, думать о своем и … Пускай весь Мир подождет. Хочу остаться одна, чтобы уйти в себя и выключить свет. Как ты уже заметил, эти мысли буквально съедали меня.

Мгновение. Ванна. Мгновение. Боль. Мгновение. Крик. Мгновение. Темнота.

- Женя! Женя! Открой глаза! Женя! – кто-то звал меня, я слышу этот голос, трудно сказать и открыть глаза. – Женечка…

Я сплю. Сон красивый и одновременно пугающий… Голубое безоблачное небо и солнце, так тепло и легко. Легкий ветер вызвал мурашки. Стою на рельсах, но по какой-то причине не могу сойти с них, как и назад повернуть не могу. Впереди послышался гудок, это был поезд. Я была готова смириться с судьбой и умереть.

- Женечка… Наконец-то ты открыла глаза… – Я снова слышала этот мягкий, нежный и волнующий голос, спустя какое-то время могла видеть: передо мной стоял Густав, а рядом сидела Хлоя, ее руки сжимал Стас. – Слышишь меня? – спросил Густав дрожащим голосом, я лишь кивнула. – Ты самая настоящая эгоистка.

Только сейчас, когда жизнь дала мне второй шанс, я поняла, что не хотела умирать, что у меня есть то, ради чего можно жить. Перед тем, как вскрыть вены, казалось, будто я одна, что никто не понимает моих переживаний и лишь сейчас осознала, что это не так. За меня всегда переживали Хлоя и Стас, а сейчас еще и Густав. Мне казалось, что папа не заметит моего отсутствия, но когда он увидел мои открытые глаза и услышал биение сердце, то не смог сдержать слезы. Моя смерть убила бы их. Всех тех, кто любит меня, и кого люблю я. В этот день мне пришлось пообещать себе, что я не буду никогда пытаться покончить с собой, как бы трудно и тяжело ни было.

С того дня прошло три месяца.

За это долгое время мне пришлось пройти курс реабилитации, что было полезно, и даже за этот промежуток времени никто так и не сказал, кто нашел меня в ванной. Сейчас я обращаю внимание почти на всё: какое небо, много ли на нем облаков и какой они формы, или сколько снежинок упадет мне на ладонь, или какой цветок расцвел сегодня возле моего дома. Счастье всегда рядом, но не все его могут увидеть или заметить сразу. Теперь в моей жизни чуть больше людей, чем было раньше.

Мы с Хлоей постоянно ходим по магазинам, покупая себе модные вещи и косметику, хотя раньше я этим совсем не увлекалась.

Густав… Когда меня выписали, он встретил меня возле больницы, сказал как сильно волновался и жалел о том, что ушел, оставив одну. А я, как обычно, не могла ему ничего ответить и просто поцеловала. Это был мой первый поцелуй, и он же был волшебным и самым настоящим, без фальши и наигранности.

Сейчас я веду активную переписку со Стасом, то, что он встречается с Хлоей, сблизило нас с ним еще больше, ведь теперь мы видимся чаще.

Папа стал проводить время со мной. Мы чаще стали ездить к маме на кладбище, чтобы я могла с ней поговорить. Мне казалось, что она улыбается каждый раз, когда видит меня с ним.

И, наверное, сейчас, самое время сказать, что я наконец-то живу, что в моей жизни появилось маленькое счастье, которое никому не отдам.

Я чаще стала «летать в облаках» и погружаться в свои мысли, думая о счастье и простых вещах. И почему не замечала всего этого раньше? Казалось, что жизнь однотипная и не приносит никакой радости: вечеринки, знакомства с парнями и их несбывшиеся мечты, что я буду с кем-то встречаться, какое-то время это приносило удовольствие, в жизни была интрига, но это быстро надоедает. Сейчас же мне достаточно взять своих друзей, любимого человека и уехать подальше от людей, в тихое место, чтобы посидеть у костра и вместе встретить рассвет. В моем сердце больше нет пустоты, его заполнили люди, которые всегда рядом.

К хорошему быстро привыкаешь – больше не осталось депрессивных мыслей. Люди, которые были рядом, буквально спасли от всего, но мне до сих пор тяжело осознавать, что есть люди, которые не чувствует боли, не чувствуют радости, и те, кому все равно, что происходит вокруг. Мне кажется, что это люди, которым когда-то сделали больно, и теперь они закрылись от всех, чтобы никто никогда не смог принести им страдания, хотела бы я быть таким человеком. Когда ты смотришь на небо, ты видишь облака, и тебе кажется, что на фоне небосклона нет никого, кто мог бы подать тебе руку помощи, поддержать.. Когда ты смотришь на это небо, твои глаза поднимаются к небосклону… А я… Я... чувствую страдание, боль… И осознаю, что в мире нет ничего прекраснее, чем звездное небо. Сколько раз мы поднимаем свой взгляд к нему, когда становится грустно и одиноко? Точно не скажет никто. Время нельзя ускорить или замедлить. Так и встречи нельзя узнать наперед. Все между собой взаимосвязано, ничто не может быть случайным. Ведь случайностей не бывает. За этими мыслями я не заметила, как наступил рассвет и, знаешь, каждый новый день – это чистый лист, который можно наполнить самыми разными рисунками, используя любимые цвета жизни. Знаешь, как создать будущее? Жизнь красивая, когда начинаешь ее замечать: яркое солнце, темно-синее небо, зеленые травы и деревья… А еще воздух после грозы – запах свежести. Есть люди, которые всего этого не видят, не слышат, как падают капли дождя, не слышат пение птиц. Есть те, кто не видит детских улыбок, не слышит смех дорогого человека и не сможет сказать: «все будет хорошо» своему другу. Люди ценят деньги и вещи, забывая о том, что нужно ценить совсем другое: моменты, время и то, что у тебя есть сейчас.

И снова от этих мыслей меня отвлек звук SMS от Хлои.

«Ставь чайник – буду скоро».

Мне пришлось покинуть любимый подоконник, на котором я очень часто сижу, чтобы смотреть в окно и думать о том, как удивительна жизнь.

Я зашла в кухню, чтобы достать сервиз, который родителям подарили на свадьбу, но они так им и не воспользовались. Первые лучи солнца стали освещать нежно-голубые обои, которые я клеила с папой, стрелки на белых часах показывали 5 утра. Несмотря на то, что не спала всю ночь, в сон не клонило.

- Женя! – крикнул кто-то, – у тебя снова не закрыта дверь, – несложно догадаться, что эта пришла Хлоя. – Почему ты никогда ее не закрываешь?
- И это вместо «Привет»?

Мы обнялись и зашли в мою комнату, чтобы посмотреть фильм «Виноваты звезды». Однако до конца досмотреть не получилось – мы заснули. Когда я открыла глаза, увидела, что на часах было 10 утра. Не став будить Хлою, которая крепко спала, решила сделать завтрак в постель и горячий чай. Когда она проснулась, загадочно посмотрела на меня, правда, я не смогла понять ее взгляд, и хотела спросить, что случилось, но на телефон пришла SMS, буквально на мгновение мне захотелось, чтобы это был Густав, но это Стас.
«Я знаю, что Хлоя у тебя. Скоро буду. Извини, что без приглашения».

- Хлоя, ты поругалась с ним?
- Да. Немного, – опустив глаза, сказала девушка. – Он мне наговорил много обидных слов, а потом я ему. Так глупо получилось. Но мы же помиримся, да? – Хлоя заглянула мне в глаза в надежде услышать положительный ответ, а я молчала, чтобы не давать ложные надежды.
- Подруга, в отношениях такое бывает: ссоры, разногласия, но в конце вы все равно вместе, потому что ваша любовь сильнее, – я говорила так, будто что-то понимаю, хотя на самом деле совсем не разбираюсь в отношениях.

Достала бутылочку Gruppo Campari и налила вино в бокалы. По радио звучала моя любимая песня «Je t'aime». Хлоя сидела напротив, наблюдая за каждым движением, она протянула ладонь, приглашая потанцевать, от чего я не смогла отказаться. Мы танцевали и кружились, на одно мгновение наши тела соприкоснулись, и я оказалась в ее объятиях, этот миг поменял все: нежное и в то же время страстное прикосновение ее холодных губ позволило мне насладиться этой маленькой секундой счастья. Внутри меня все будто ожило: мне хотелось заново переродиться, стереть себе память, чтобы еще раз повторить этот момент.

- Дево… – парень не договорил, он хотел развернуться и уйти.
- Стас, это не то, что ты подумал! – крикнула Хлоя.
- А как мне это понимать? Мы поругались, а ты уже целуешься с нашей лучшей подругой? – Стас посмотрел на меня с усмешкой и в то же время осуждающе. – Объясни, что здесь происходит?
- Стас, прости… Мы выпили немного, а потом танцевали и вот.. – Хлоя опустила глаза.
- Я здесь, чтобы извиниться, – он посмотрел на девушку с нежностью, казалось, что он больше не осуждает ее. – Ты простишь меня?
- Только если ты сможешь простить меня, – она улыбнулась и посмотрела на меня, словно спрашивала разрешения, я кивнула. Хлоя прикоснулась к Стасу губами и прошептала: Я люблю тебя.

Налила себе еще один бокал и подошла к окну, на глазах навернулись слезы. Говорят, что любовь живёт 3 года, раньше мне казалось, что так и есть, но сейчас я понимаю, что любовь живет столько, сколько хочет человек. Но в глубине души хочется верить, что это чувство живет вечно. Мой взгляд упал на билеты в кино. Осознав, что никуда не пойду, протянула их Стасу, в знак их примирения. Он обнял меня и улыбнулся.

И снова я осталась одна в пустой квартире с бутылкой вина, не зная, что происходит сейчас с моей подругой, которая за длительное общение стала сестрой. Ее слезинки всегда сжимали мне сердце: хотелось помочь, обнять, утешить и прижать к себе. Мне нравилось смотреть на ее улыбку и слегка неровные зубы. Хотелось свернуть горы или достать с неба звезду только для того, чтобы увидеть ее счастливые глаза. Со стороны, скорее всего, может показаться, что я в нее влюблена, но на самом деле мне просто дорог этот человек.

Сколько раз мы злились друг на друга, ругались, но, несмотря на все, всегда оставались лучшими подругами. Я не могу ей рассказать, что у меня случилось и поделиться своими мыслями, она убеждена, что все хорошо, пусть лучше так и считает. Правильно ли я поступаю? Нет. Моя жизнь стала лучше, рядом есть друзья, которые стали семьей, папа, который делает все для того, чтобы я улыбалась. А мне по-прежнему грустно. Может, потому что я эгоистка? Наверное, со стороны так и кажется – отрицать не буду. Мне грустно и кажется, что внутри я опустошена. Хочется снова исчезнуть. Даже самый сильный человек сломается рано или поздно, жаль, что я сломалась именно сейчас, когда все стало налаживаться. Снова сижу на подоконнике, держа в руках бокал вина, думая о своем.

Опять играет музыка про несбывшиеся мечты и потерю близкого человека. С каждой минутой ненавижу себя еще сильнее. Грустная музыка, драмы, слезы и нервные срывы снова стали моей жизнью. Кому-то это покажется гормонами или переходным возрастом, другим – депрессией. А для меня еще одна попытка суицида. Но я в порядке. Сейчас слёзы сотру и уберу тушь с лица, поправлю улыбку и буду дальше радоваться. Даже сломанные часы показывают правильное время 2 раза в сутки…

Я – ошибка. Никто не знает, что у меня внутри, о чем думаю и о чем мечтаю, но каждый думает, что понимает и знает. Всегда хочу плакать от одиночества, понимая, что сама отталкиваю людей, которые готовы быть рядом. Нужно всегда думать о том, что ты скажешь любимому человеку, ведь ты его можешь задеть или ранить. Поэтому я часто молчу. Сколько еще раз мое сердце должно разбиться вдребезги, чтобы наконец стать счастливой?

На глазах слезы, в ушах музыка и еще одна выкуренная сигарета. В погоне за своим счастьем я не замечала, как страдают близкие и любимые люди. Все это время была лишь одна мысль: скорей бы убить себя. Перестала замечать, что кому-то нужна моя помощь или поддержка… А, может, и не хотела замечать… Понимала, что вела себя эгоистично. Когда у человека будет выбор – жизнь или смерть. Любой бы предпочел жизнь, но те, кто потерял надежду…

Еще одна выкуренная сигарета, а это значит, что я на чуть-чуть ближе к смерти. Суицид не будет считаться суицидом, когда ты уже мертв внутри. Поэтому я умру не от него, а от грусти.

- Жень, чего у тебя дверь открыта?

Я встала с подоконника, держа в руке бокал, не понимая, кто пришёл, зашла в коридор: на пороге стоял Густав.

- По какому поводу ты утро встретила с вином? Ты плакала? Густав заглянул в глаза, а я попыталась улыбнуться, только потом догадалась, как это выглядело со стороны. – Не пытайся скрыть свою грусть, Женечка, – его голос был мягким и нежным, с такой заботой и теплотой мое имя никто не произносил. – Расскажи мне, что произошло? Густав приобнял меня, его объятия окутали с ног до головы, будто растопили холод.

- Просто грустно стало. – Ложь. – Ко мне утром приезжала Хлоя, она поругалась со Стасом.
- А вы поцеловались, да? – с усмешкой спросил Густав.
- Да… Нет.. Откуда ты знаешь?
- Я не знал, просто спросил, но сейчас знаю. – И он засмеялся.
- Ах так! – Я улыбнулась и начала его щекотать.

Казалось, что время откатило назад, и мы сейчас просто маленькие дети, которые не поделили игрушку в песочнице. Будто мы оказались в беззаботном детстве, когда не было никаких проблем, а единственным переживанием было – где мама. «Детство мы тратим впустую, желая стать взрослыми, а когда вырастем, тратим всю жизнь на то, чтоб не состариться» – Клайв Льюис.

- Что ты делаешь? – спросила я у Густава, когда мы перестали друг друга щекотать.
- Смотрю на тебя, – он улыбнулся.

От алкоголя и полученных эмоций у меня закружилась голова.

- Кому-то пора перестать пить, и пойти прилечь.
Каждое слово он произносил с заботой и нежностью и всегда, когда он был рядом, я забывала о своих мыслях.

***

- Вставай, спящая красавица, – услышала я сквозь сон ласковый голос. Густав поцеловал меня в макушку. – Как спалось моей принцессе?
- Хотелось больше.
От обиды, что он меня разбудил, я кинула в него подушку и засмеялась.

На часах было 8 часов вечера, скоро должен прийти папа. Густав помогал приготовить ужин, а я чувствовала его тепло, хотелось уткнуться ему в грудь, прижаться как можно сильнее и не отпускать, заранее поставив этот момент на паузу.

- Я очень рад, что теперь ты счастливая. – Густав слегка прикоснулся губами. Нежный поцелуй, который длился пару секунд, но через него передались забота, переживания и искренность.

Папа пришел домой поздно, когда я уже была одна в нашей квартире: «Прости, солнышко, задержался». Он поцеловал меня в макушку и пошел спать, даже не поужинав. Так происходило всегда: поздний приход домой, поцелуй в макушку и снова одиночество.

Я выключила свой телефон, зная, что никто не позвонит, и долго смотрела в окно. Человека убивают его же мысли, так происходит и со мной. Для всех моя жизнь стала налаживаться, но при этом многие забыли, что если человек попытался покончить с собой один раз, то через какое-то время сделает это снова. Дрожащей рукой я написала первое, что приходило в голову: «Я хочу жить так, чтобы никому от меня не было плохо. Чтобы из меня получилась послушная дочь, лучшая подруга и хорошая девушка. Нет больше смысла жить и желания тоже. Теперь я готова попрощаться с жизнью навсегда. Потому что не нашла своего места. Потому что любила, но не смогла любить долго».

Я набрала в ванную воду, забыв об обещании, которое давала 3 месяца назад, надела свое любимое платье, оно было коротким и нежно-розового цвета, в ладонях сжала острое лезвие. Последние минуты моей жизни. Многие описывают смерть по-разному: чаще всего это что-то простое, например, отравленная пища или выстрел в голову. Кажется, что смерть – это красиво. Но на самом деле это заблуждение. Например при вскрытие вены, ты просто лежишь и истекаешь кровью, до тех пор, пока твоя кожа не посинеет от того, что вся кровь просто вытекла. Таблетки…Тебя просто вывернет наизнанку, и ты будешь лежать в куче своей же рвоты – жутко! Можно выпрыгнуть из окна, но тогда, не исключено, что твои части просто разлетятся в разные стороны, а на асфальте будет лежать безжизненное тело, и скорее всего даже без конечностей.

Резкая боль пронзила все тело, и я потеряла счет времени…

Часть 2
После смерти

1. Новая жизнь или смерть

Я вижу свое бесчувственное тело, которое медленно погружается в воду. Папа стучится в дверь, но в ответ тишина, он резко открывает дверь и подбегает, что-то кричит… Плачет. Но теперь я не могу его утешить. Через какое-то время приезжает скорая, тело накрывают плотной тканью и увозят в морг. Папа едет с врачами, он держит мою ладонь и просит открыть глаза – не верит, что смерть уже наступила.
Возле морга его ждет какая-то женщина, на вид лет 40, она обнимает его и нежно целует. «Кто это?» – проносится у меня в мыслях. Она в коротком пальто бежевого цвета и в черных туфлях на маленьком каблуке.

- Она жива, она будет жить, – говорит папа дрожащим голосом.
- Милый, твоя дочь… Она умерла.
- Нет! – отец закрывает лицо руками.

Его сердце буквально разрывается на несколько сотен осколков. Хочется к нему прикоснуться, обнять, сказать: «Папа, папочка, я рядом, здесь, с тобой!». Но это бесполезно, ведь меня уже нет.

Женщина протягивает папе сигарету со словами: «Тебе нужно успокоиться». Отец закуривает, руки перестают дрожать. В кармане звонит телефон, но папа не спешит отвечать, только спустя пару минут нажимает на клавишу.

- Слушаю. Здравствуй, Хлоя. Женя… – вновь начинает дрожать голос, – моя доченька… Папа не может отвечать на вопросы моей подруги, запинается, ему тяжело дается каждое слово. – Она…в морге… Пару часов назад…

Я захожу в морг и смотрю на свое безжизненное тело. Дверь резко открывается, и с криками вбегает Хлоя: «Пустите! Пустите меня!». Ее бледные дрожащие ладони прикоснулись к моим холодным пальцам. «Женя…» – шепчет Хлоя, склонившись надо мной.

Нет ничего ужаснее того, что ты видишь страдания своих любимых, но ничем не можешь им помочь. «Зачем ты сделала это, Женечка?». Моя подруга плачет и сжимает мои пальцы сильнее. Я чувствую ее боль, но не могу ответить и обнять. Ведь тело мне уже не принадлежит. К Хлое подходит Стас, он обнимает ее, а взгляд направляет в сторону безжизненного тела. «Почему она сделала это?» – девушка прижимается к парню и начинает плакать еще сильнее. Она чувствует себя виноватой за то, что не видела мою боль, но винить нужно только меня.
При жизни я редко говорила моим близким, что люблю их и еще реже показывала свою любовь. Сейчас, когда от меня ничего не зависит, пришло осознание того, что человек часто не думает о последствиях. У меня другой взгляд на смерть и жизнь, от этого легче смириться с потерей близкого. Моя вера в загробный мир помогала жить, чтобы не искать смысл в существовании. Наверное, об этом можно говорить вечность

Папа подходит к моему телу, Хлоя отпускает руку Стаса и обнимает моего отца, тихо шепча: «Она будет всегда с нами». Он прижимает ее к себе: «Ты была хорошей подругой для моей девочки». Наступает тишина.

К папе подходит та женщина. Он медленно опускается на колени, сжимая мою ладонь, отец больше не плачет, его живые и добрые глаза… теперь они выглядят пустыми.

- Я не смог спасти свою дочь, – отец закрывает лицо руками, он не может больше ничего сказать. Каждое слово дается ему тяжелее предыдущего.

Женщина садится к отцу, чтобы обнять его, а затем начинает гладить мои холодные синие пальцы и говорить о том, как ей жаль, что отец не познакомил нас раньше и о том, что она будет стараться сделать его счастливым. Я ей верю, но пока не могу обосновать почему, мне кажется, что она хорошая.

Хлоя выходит из морга бледная, как смерть, с опухшими красными глазами от слез. Мне тяжело на нее смотреть, но еще сложнее осознавать, что это из-за меня, ведь я разбила ей сердце. Стас подходит к девушке, она прижимается к нему сильнее… Он молчит – не может поверить в то, что это происходит с ними. Ведь еще пару часов назад они видели меня живой.

Все выходят из морга, никто не может поверить, что меня больше нет. Я рядом с ними, смотрю на своих близких и жду… Жду его…

2. Может, пора сожалеть?

Папа не может заснуть всю ночь, он, как и все остальные, винит себя в моей смерти. К нему подходит та женщина, и я слышу отголоски их разговора.

- Я начинаю жалеть о том, что изменял своей жене, – вздыхает папа; наступает тишина, – не стоило нам тогда влюбляться друг в друга.
- Может, ты и прав. Но что бы это изменило? Твоих жену и дочь уже не вернуть. А ты был счастлив со мной, разве это не стоило того, что мы пережили вместе?

Женщина опускает глаза, прикасается к папиной спине и тут же убирает руку. Она сожалеет об этом разговоре, поэтому уходит на балкон, закуривая сигарету.

Наверное, мне стоит его пожалеть и обнять, но я не испытываю больше к нему жалости. Этот человек не задерживался на работе, а ездил к той женщине. Не могу больше находиться в этой квартире.

В голове только одна мысль: «Как он мог так?». Я вижу многоэтажный дом и маленькое окно, из которого падает тусклый свет. Узнаю эту комнату… На глаза наворачиваются слезы. В маленькой комнате на полу сидит парень и держит в руке мою фотографию, к нему прижимается девушка, которая держит его за руку.

- Как думаешь, – девушка заглядывает в глаза парню, – она теперь счастлива?
- Не знаю, – парень сдерживает эмоции из последних сил, – Хлоя, я люблю ее… Зачем она это сделала?
- Может… Мы не замечали ее боль, – по лицу девушки начали стекать слезы, парень нежно убрал их с лица. – Братик, я не знаю, как буду без нее жить.
- Я уверен, что она сейчас рядом и желает нам, чтобы мы были счастливы. – Густав посмотрел в мою сторону и грустно улыбнулся.

Хлоя засыпает на плече брата, он гладит ее по русым волосам и говорит, что всегда будет рядом. Он берет ее на руки, кладет на кровать, укрывает одеялом и подходит к окну. Его устремляется в ночное небо, которое скоро покроется первыми лучами солнца. Густав снова берет мою фотографию и прижимает к себе.

Серо-зеленые глаза были прищурены из-за яркого солнца. Рядом рос куст сирени, на котором бледно-фиолетовые цветы. В тот день Хлоя сказала, что я очень красивая. Именно эта фотография будет на могиле.

- Почему ты ушла? – тихо прошептал Густав дрожащими губами.
- Потому что не смогла… – прошептала я в ответ.
- Кто здесь? – опешил он.
- Ты меня слышишь? – удивлённо и немного с испугом произнесла я.
- Да, а теперь выходи!
- Я перед тобой. Только не волнуйся.
- Кто ты? – его голос дрожит сильнее.
- Я.. Эм… Женя… Ты меня слышишь, но не видишь. Прежде, чем ты что-то скажешь… Послушай меня, пожалуйста. Тебе больно и тяжело. Но и ты меня пойми! Та жизнь, которая была у меня, она словно и не была моей.

Парень протягивает руку в мою сторону, но ничего не чувствует.

- Женя, если это правда ты. Зачем ты покончила с собой? Ты убила не только себя, а ещё тех, кому ты дорога. – Голос перестает дрожать, он становится более мягким. Я решаю прикоснуться к нему. – Как жаль, что не могу этого сделать. Чувствую твое тепло, нежное прикосновение, но в ответ ничего не могу сделать.

Первые лучи начали освещать город. Для многих людей этот день такой же, как и всегда. Мало кто заметил мое отсутствие. Я вижу, как страдают мои любимые. Жалею ли о суициде? Нет. Моя душа, наконец-то, стала спокойной, и больше ничего меня не тревожит. Единственное, что хочется сделать сейчас – обнять моего любимого человека и свою лучшую подругу. Когда я была живой, и мое сердце билось, они постоянно поддерживали и были рядом. Эгоистично ли я поступила? Да.

- Женя, ты здесь? – Густав ищет меня глазами по комнате. – Женя, – голос звучит громче, – не уходи! – Голос звучит еще громче и с отчаянием.

Я вижу его и шепчу: «Люблю тебя», но он меня не слышит. Парень еще ближе подходит к окну, открывает его, встает на подоконник, смотрит на небо, в глазах боль и отчаяние, шаг первый и… Густав чувствует, как его тело наполняется теплом, которое исходит из пустоты. Парень снова оказывается возле окна своей маленькой комнаты с тусклым светом. Он понимает, что я всегда буду с ним рядом, даже если мое сердце уже не бьется. Густав подходит к сестре и вновь произносит с сожалением те же слова, которые говорил ей перед сном: «Я всегда буду рядом». Парень смотрит в окно и тихо произносит: «Спасибо».

Хлоя открывает глаза и смотрит на брата, она отводит взгляд в сторону и замечает настенные часы, которые показывают 9 утра. Девушка понимает, что он не спал всю ночь и предлагает прилечь, но Густав отказывается. В комнате воцаряется тишина.

- Мне больно, – тихо произносит Хлоя.
- Не одной тебе, – холодно говорит Густав.
- За что ты так со мной? – вскрикивает девушка.
- Я мог ее спасти, – парень опускает голову, прижимает руки к лицу, и на мгновение в его глазах воцаряется ужас от осознания того, что он никогда не прикоснется к той, которую любит. – Мог спасти, – повторяет он еще раз.

Густав медленно встает с пола и берет ветровку, она лежит рядом с лампой, возле которой стоит моя фотография.

- Ты куда?
- Не твоё дело, – резко говорит Густав и уходит.

Хлоя лежит на постели. У нее слегка растрепаны волосы, красные от усталости глаза, девушка не выглядит такой счастливой, как раньше. Она встала с кровати и подошла к окну: «Почему? Почему ты бросила меня?».

Просто хотела быть счастливой… Но какой ценой я ею стала? Каждый день вижу боль и страдание людей, которых люблю. Когда я жила и мое сердце билось, мне казалось, что со смертью все рано или поздно смирятся, но сейчас понимаю, что это произойдет не так быстро, как хотелось бы. Грустно от этого? Не думаю.

- Да. Привет, Стас. Держусь. Ну, хорошо, заезжай. Спасибо. Люблю. – Хлоя говорит без эмоций, как будто ее дергают за ниточки или просто шепчут, что ей говорить.

Эта не та Хлоя, которая была моей. Ее глаза уже не такие, как прежде: пустые, мрачные и холодные. Она смотрит в окно и ни на что не реагирует. Девушка прикоснулась к окну и увидела свое отражение: худощавое тело, опухшие глаза, небрежно причесанные волосы.

- Почему ты не закрыла дверь? – спрашивает Стас.
- Брат уходил. Скорее всего, забыла закрыть. Так всегда делала Женя, – Хлоя прижимается к нему, – не могу без нее. Чувствую ее запах везде. Не хватает прикосновений, – девушка плачет, и я буквально чувствую боль.

Стасу тяжело не показывать свои эмоции, но еще труднее видеть любимую девушку в слезах и понимать, что ничем не может ей помочь. Слова в такие минуты бесполезны, единственное, что ты можешь сделать – дать возможность выговориться.

- Я больше не чувствую себя живой, – говорит Хлоя дрожащим голосом, – не живу без нее. Будто потеряла счёт времени. Ничего не хочу без Жени, – девушка ждет поддержки, но он молчит, лишь изредка вздыхает и гладит ее по волосам, – я так скучаю по ней… – Хлоя ложится на колени парня, смотрит на стену: там висит совместная фотография.

Брат и сестра стоят вместе в обнимку, им там лет 14, кажется, девочка держит в левой руке воздушный шарик ярко-голубого цвета. Она смотрит на мальчика и улыбается. А он смотрит в сторону большого старого дерева, на котором они часто играли, а спустя некоторое время папа повесил там качели.

Хлоя вскакивает с колен Стаса и берет в руки телефон, чтобы позвонить брату. Но он не отвечает.

Густав идет к тому мосту, на котором когда-то спас меня. Он подходит и смотрит вниз: «Больше всего на свете я хочу быть с ней. Но если так, то придется бросить сестру. Мне нужен совет…Совет от близкого… Если я попрошу помощи у сестры, она будет считать меня слабым… Только ты знаешь меня настоящим. Но тебя нет! Когда-то говорила, что всегда будешь рядом! Где ты?». Он в отчаянии. Душа ищет покоя, но никак не может его найти.

- Ты звал меня?
- Женя…Ты же исчезла?
- Как видишь, снова появилась, – говорю я и улыбаюсь. –
Помнишь, когда мы разговаривали, здесь, на мосту, ты обнял меня и взял обещание, что я всегда буду рядом? – Парень кивает. – С того дня ты не будешь больше одинок.
- Я уже один без тебя! – крикнул Густав, –смысл моей жизни исчез вместе с тобой. Когда ты умерла, мое сердце остановилось на несколько мгновений. А сейчас, когда я вижу тебя после смерти, зная, что не смогу больше прикоснуться к тебе, это доставляет сильнейшую боль. Женя…я так тебя люблю…
- Густав, я же тебя тоже люблю.
- Нет. Ты бросила меня, нас, всех, кто тобой дорожил! – он кричит.

Правда должна делать больно. Так случилось и в этот раз. Я все эти дни пряталась от ответственности за содеянное. Не думала, что будет больно услышать ее от любимого человека, но ничего уже не исправить. Мне казалось, что после жизни не будет боли, страданий, непонимания, но это все только усилилось. Хочу вернуться назад!

- Женя, ты здесь? – в ответ тишина. – Ну и уходи! Проваливай! Ты мне не нужна! – кричит в пустоту Густав. Он опускается на землю и держит голову. – Женя, прости. Вернись, пожалуйста… – парень встает, опираясь на поручни, по лицу течет слеза.

Он медленно спускается по лестнице к набережной. У него пустой взгляд. Мысли мечутся в разные стороны, будто ищут покой. Парень знает, что ему нужно жить дальше, но не знает как, ведь он потерял меня. Свою любимую. Я не могу повернуть время вспять, чтобы вернуться назад.

- Густав!
- Женя? – парень оборачивается и видит свою сестру. – Что ты здесь делаешь? – злобно спрашивает он.
- Ты убежал и не отвечал на звонки. Я стала волноваться и поехала тебя искать. К счастью, Стас подсказал это место, здесь, на мосту. Ты часто здесь с ней гулял, да? Я тоже по ней скучаю, братик. Обними меня, пожалуйста… Так же сильно, как когда-то обнимал Женю.

Густав прижимает к себе Хлою так же, как когда-то обнимал меня. Что это? Слеза? Не могу сейчас плакать. Я же дух. Сейчас приходит осознание того, что всю свою короткую жизнь прожила как еще один депрессивный подросток. Одни не воспринимают это всерьез, другие считают, что это связано с нехваткой любви и ласки. И те и другие правы. Депрессия -это лишь побочным эффектом умирания. Суицид не считается суицидом, если человек уже мертв внутри. Я мертва и очень давно. Просто сейчас уже на самом деле. Самое ужасное, что все мероприятия проходят почти за неделю, а воспоминания живут вечно и могут приносить помимо радости еще и сильную боль. Жаль, что не все это осознают, а когда приходит осознание, порой бывает поздно.

Мое тело уже начинают готовить к завтрашним похоронам – девушка из морга надевает любимое платье нежно-голубого цвета с кружевом на воротнике. Густав и Стас решают, кто из них будет первым говорить речь. Этот день не будет таким счастливым, как мне казалось. Точнее будет, но только для меня, и то я в этом больше не уверена.

3. Утрата
Солнце почти не светит, несмотря на то, что сейчас май. Этот день все запомнят надолго. Конец весны и начало новой жизни без моего участия. Пусть так будет всегда. Через неделю уже все забудут, как звали девочку, которая когда-то жила, но покончила собой. Или нет? Этого никто не узнает.

Часы на руке Густава показывают 10 утра. В этот день все говорят о тебе только хорошее, и никто не может сказать плохого. Парень держит в руке мятый лист, перечитывая текст несколько раз. На глазах наворачиваются слезы, а он пытается их сдерживать. Руки начинают дрожать, и дрожит голос.

Я вижу свое тело в гробу. На нежно-голубое платье уже не обращаю внимания, мой взгляд упал на порезы, это напомнило о самой ужасной ошибке. Тяжело осознавать, что все, что происходит сейчас, происходит именно по моей вине. Если бы в тот день я не взяла в руки лезвие… Если бы мое сердце не остановилось… Мои родные и близкие не стояли бы сейчас здесь, на кладбище, а пили чай у меня в гостях, как мы делали это всегда.

Хлоя стоит подальше от Густава. Горе людей сближает или отдаляет. Девушка не обнимает брата и даже не смотрит в его сторону. Ее черное пышное платье развевается на ветру, а вуаль закрывает глаза и тем самым скрывает слезы. Она стоит рядом со Стасом, он нежно обнимает девушку и не дает ей пасть духом.

- Женя!!! – кричит Хлоя, она бежит к телу, прикасается ладонями к моему лицу… Понимая, что я ее не слышу, она падает на землю, теряя сознание.

Густав подбегает к сестре. Стас берет девушку на руки. Женщина, которая пришла с отцом, приводит в чувства Хлою.

- Женя. Где Женя? Она жива! Где Женя? – девушка ищет меня.

Я могла все изменить, если бы в тот день не умерла. Сейчас остается лишь ждать 365 дней в надежде на то, что все смирятся с моей смертью и начнут жизнь с чистого листа. Мне больно видеть своих близких, не имея возможности к ним прикоснуться. Когда-то давно я мечтала о счастливой и долгой жизни, но все изменилось, когда застыла кровь, и остановилось сердце. Ведь раньше я жила с мыслями о том, что Мир полон противоречий. На протяжении многих дней у меня было маленькое желание – выпить до потери памяти и вскрыть вены. Я всегда просто хотела умереть… Умереть во сне, бесшумно и как можно быстрее. Вот ночью закрою глаза и буду ждать… Ждать смерти… Умру, чтобы больше не надеяться на чудо, чтобы не слышать постоянную критику, чтобы никто не лез в душу, никто меня не сравнивал, больше не страдать из-за любви, не сказать ничего лишнего и получить свободу, делать то, что нравится, гулять с тем, с кем хочется. Хотела, не спрашивая ни у кого разрешения, покинуть этот дом и эту семью, забыть все хорошее и плохое, забыть кто я, не чувствовать боли. Надежда умирает последней, а она уже умерла. Дальше жить нет смысла. Всегда многое хотела сказать при жизни, но по своей же глупости молчала, никогда не показывая своих чувств. Поэтому вряд ли кто-нибудь узнает, как сильно я могу любить, и как больно я это делаю. И только сейчас осознаю – все это было неправильно.

- Vid;la jsi ;e;u? – с осторожностью спрашивает Густав.
- Ano, – с тревогой ответила Хлоя, – boj;m se, – девушка прижимается к брату.
- Снова говорите по-чешски? Обычно это происходит, когда что-то случается, – поинтересовался Стас, – это связано с Женей? Я тоже по ней скучаю… Плохо знаю чешский, но кажется, что вы говорили о том, как Хлоя видела Женю и то, что она боится.
- To je pravda, – немного помолчав, парень произнес, – все верно.
- Воспоминания часто приносят боль. Но с любой болью можно научиться жить. Самое ужасное – осознавать, что мы все виноваты в ее смерти. Она умерла из-за нас!
- Стас, не при Хлое, – Густав кладет руку на плечо парню, – нам нелегко, а представь, как ей, они ведь были лучшими подругами и столько лет дружили…
- Мы не просто дружили. У нас была любовь, – с сожалением и легкой грустью произносит девушка, – жаль, что невзаимная, – продолжает она, – на одной из вечеринок я призналась Жене в своих чувствах, не решаясь заранее ей об этом сказать. Но тогда она была влюблена в тебя, Стас. Мои чувства были отвергнуты, это и привело к тому, что мы отдалились. Ведь видеть человека, которого ты любишь рядом, не имея возможности не только к нему прикоснуться, а еще понимать, что между вами никогда ничего не будет… В тот же день мой маленький мир перевернулся – мне разбили сердце. Потом начала встречаться с тобой, Стас, чтобы разбить сердце Жени, чтобы и она, как и я тогда, страдала. Именно поэтому в ее смерти в первую очередь виновата только я одна.
- Насчет Жени … ты до сих пор ее любишь? – Стас спрашивает с осторожностью, будто сам знает ответ на свой вопрос, но надеется, что ошибается. Хлоя молчала. – Не бойся, ты же можешь все мне рассказать. Я люблю тебя, – парень целует девушку в макушку.
- Своим ответом я могу сделать тебе больно. Ведь да, по-прежнему ее люблю. Но также я люблю и тебя, Стас, – Хлоя прижимается к парню и пытается сдержать слезы, – ты веришь мне? – голос начинает дрожать.
- Верю, конечно, верю, – он пытается скрыть свое разочарование, не верить в то, что его любимая девушка все это время любила другую, и тот поцелуй, несколько дней назад, не был случайным. Парень не показывает свою боль, чтобы не расстраивать девушку еще сильнее.

Тогда, на дискотеке, Хлоя подошла ко мне и призналась в любви. А я ее оттолкнула… Сказала, что влюблена в другого, не понимая, что разбиваю ее сердце. Если раньше мне казалось, что осуждения с моей стороны правильны, сейчас понимаю, что это было лишь заблуждение. И хотя месть никогда не являлась правильным решением, но иногда и это чувство можно понять, ведь порой оно верное. Где-то в глубине души я люблю Хлою как лучшую подругу, как сестру…

- Я знаю, что вам тяжело и больно, – к ребятам подходит мой папа. – Каждый из вас любит мою дочь, – он опускает глаза к земле. – Женя была маленькой девочкой, когда умерла ее мама, перед смертью мне пришлось пообещать своей жене, что буду оберегать нашу дочь, защищать от бед и боли, но не смог этого сделать, не смог, – отец падает на колени. – Прости меня, доченька! – крик отчаяния вырывается из его груди.

Пусть мое сердце уже не бьется, но я чувствую, как оно разрывается. Почти каждый пытается найти виноватого в своих бедах, и только единицы могут признать свои ошибки. Если сейчас у меня вдруг появится возможность извиниться перед каждым, что ушла так рано от них, не успев ни с кем попрощаться, я не воспользуюсь ей. Когда человек извиняется, он будто говорит: «Я понял свою ошибку и все осознал, такого больше не повторится». Они примут извинения, простят меня, что не смогла остаться с ними подольше и так рано их бросила, но мне это не нужно, ведь ничего уже не исправить. Я беспомощна. Когда поднимала других с колен, не понимала, что сама падаю, но «руку помощи» никогда не просила, надеялась, что справлюсь сама – заблуждение. Просить помощи – не значит быть слабым, порой это знак смелости. У меня ее не хватило, чтобы кому-то рассказать о своих переживаниях, показать боль, которая столько времени жила во мне. Говорят, что ошибки осознать лучше поздно, чем никогда – заблуждение. Когда ты все осознаешь, нет уверенности в том, что ты сможешь все исправить. По крайней мере, когда ты один. Мне казалось, что в одиночку я сильнее, но именно это одиночество и убило.

- Александр Иванович, Женя будет всегда рядом, – Хлоя садится на землю рядом с папой, он обнимает ее, а девушка пытается сдержать слезы.

- Как трогательно, – бормочет кто-то. Только не говори, что это твои похороны.
- Ты кто? – спрашиваю я у парня лет восемнадцати. – Ты тоже мертв? – почему-то мне захотелось улыбнуться, ведь мне так долго не хватало общения.
- Сергей. Приятно познакомиться, – он замолкает.
- Евгения, – протягиваю руку, – холодная, – шепчу я.
- А ты смешная. Слушай, пошли отсюда, не люблю эти прощальные моменты.
- А ты грубый!

Сергей продолжает на меня смотреть и улыбаться. За одно мгновение его взгляд меняется, и он спрашивает: «Почему ты здесь?». Я молчу. «Остановка сердца» – ложь. Не думала, что говорить, почему ты мертв, будет так тяжело.
- А почему ты здесь?
- Это не так важно. Основным вопросом должен быть «Сколько тебе осталось?». Но у тебя есть еще 375 дней, чтобы сделать то, чего ты не успела, если хочешь попасть в лучший мир. Если же не успеешь, то твоя душа не сможет обрести вечный покой.
- И сколько тебе осталось? – не решаясь, спрашиваю я.
- Пару дней, но это неважно, мне все равно ничего не успеть.
- И ты просто сдашься? Мы живём только один раз. Знаешь, почему я здесь, в этом мире мёртвых? Потому что 3 дня назад в ванной комнате вскрыла себе вены! – я кричу. Слишком долго сдерживала все в себе. Не могу перестать злиться, понимая, что пару дней достаточно для того, чтобы закончить свои незаконченные дела. А иначе, какой смысл умирать?

Сергей начинает исчезать. Он не хочет больше общаться с душой, которая покончила собой. Я бы тоже, наверное, перестала с собой разговаривать. С этими мыслями решаю сходить к маме, надеясь, что увижу ее, но этого не произошло. Рядом с оградой замечаю новую могилу. Это надгробие Сергея. Он обманул, ему остался один день, чтобы все завершить.

- Сергей! – зову его, но он молчит. – Сергей! – в ответ снова тишина.

Я снова одна. Рядом никого. Боль стала сжимать сильнее. Возвращаюсь на могилу матери.

- Мама, мне так плохо… – пытаюсь сдержать слезы, но не выходит, – если бы ты только знала, как тяжело без тебя. Я скучаю… Прислонив свое лицо к надгробию, закрываю глаза: Папа любит тебя, но сейчас у него появилась другая женщина. Она бы тебе понравилась, – я улыбаюсь, – мне не стоило бросать его и тех, кого люблю. Но не смогла по-другому. А сейчас могу потерять своего нового знакомого, который помог мне не чувствовать себя одинокой. Я всех оттолкнула, мама… У меня никого больше нет.

Впервые за многие месяцы позволяю себе плакать. Слезы текут сами собой, и перестаю контролировать эмоции. Стоит лишь подумать о том, что все могло сложиться по-другому: ничего бы этого не случилось, не будь я такой слабой и беспомощной.

Когда эмоции отступают, начинает работать здравый смысл. Если Сергей исчез, растворился или просто ушел, значит так надо. Но из-за чего-то на душе скребутся кошки, наверное, поэтому на свои похороны идти совсем не хочется. Я сижу на могиле мамы, облокотившись на ограду, мысленно возвращаясь в последний день жизни, размышляя о том, когда моя жизнь пошла против течения. Ведь все было хорошо: мама, папа, наша маленькая и уютная квартира, в которую часто приходили их друзья, лучшая подруга, хороший друг и любимый человек, но все изменилось. Я опускаю голову на колени, по лицу вновь текут слезы.

- Не грусти.
- Ой! Ты испугал меня.
Сергей садится рядом:
- Ты любишь своего парня?
- Зачем ты спрашиваешь? Да, люблю, – в моей голове сомнения, но ведь мы через столько прошли вместе, а может… если бы любила по-настоящему, то не покончила бы с собой в этот вечер… – Люблю, – тихо повторяю я, будто хочу в этом убедиться сама.
- Моя жизнь здесь скоро закончится, а я толком и не успел все закончить… начать. Знаешь, жаль, что не смог ничего изменить, возможно, все сложилось бы по-другому.
- Как ты здесь оказался?
- Ты не поверишь, – он улыбается, – шел, упал, очнулся и здесь, – Сергей смеется и смотрит на меня, я улыбаюсь вместе с ним. – У тебя красивая улыбка. И почему я раньше ее не увидел? – Сергей продолжает смотреть в мою сторону, – ты похожа на нее…
- На кого? – спрашиваю я, не подозревая, что за его смехом скрываются боль и страх.
- На одну мою знакомую. Не бери в голову, – парень отмахивается, а я делаю вид, что ничего не понимаю: Так, а почему ты вскрыла себе вены? Жизнь настолько плоха была, – он улыбается.
- В том-то и дело, что жизнь была… – я медлила с ответом, – мама, папа, друзья. Они окружали меня теплом и заботой. Но в одно мгновение все изменилось. Самое забавное, что я не знаю, когда это произошло. Знаешь, раньше думала о том, что так нужно: «синдром спасателя», а потом оказалось, что все наоборот. И это не я нужна им, а они мне…
- Никогда не понимал того, кто сам себя убивал. Это же глупо. Если уж ты и умрёшь, то нужно это делать после того, как тебя запомнили, если конечно ты не хочешь попасть в забвение.
- А если мне все равно? Если сейчас я жалею только об одном: стоило покончить собой раньше.
- Я был уверен, что ты умная девушка, видимо, ошибся. Ты самая настоящая эгоистка. Ради чего было умирать? Послушай. Мне очень жаль, что при жизни никто не мог тебе рассказать. Неважно, сколько будет причин для того, чтобы умереть, ведь причин, чтобы жить всегда будет больше. Ты хотела обрести покой, думала, что всем так будет лучше. А на самом деле? – Я молчу, – молчишь… А сказать надо, – он подмигивает.
- И что же ты хочешь услышать? Сожалею ли я об этом? Нет. А зачем это делать, ведь ничего уже не исправить. Ведь, сам подумай, через несколько дней я перестану существовать. И что тогда?
- Просто ответь на один вопрос: зачем ты это сделала? – Его голос становится мягче, нежнее, и я понимаю, что ничего плохого он мне не сделает.
- Я… – молчу, тяжело вздыхаю, опуская голову на его колени: Просто хотела быть счастливой… Жить, – голос начинает дрожать, – мне не хватало осознания того, что я нужна, и от моего жалкого существования есть польза. Пару раз ловила себя на мысли, что все хорошо, но также было ощущение иллюзий, которые и убили…
- Ты ведь сожалеешь об этом? – Сергей спрашивает, чтобы убедиться в своей правоте, ведь знает ответ на свой вопрос. Я киваю. – Знаешь, а мне не хотелось умирать.
- Может быть, сейчас будет глупо спрашивать. Но почему ты здесь?
- Ты ни за что не поверишь. Все настолько примитивно и глупо, что даже нет смысла об этом говорить.
- Неужели упал с кровати и ударился головой? – я смеюсь.
- Не настолько, – он улыбается, – просто ДТП, кома, и теперь я здесь.
- Извини, не знала, – опускаю глаза.

Мы сидим молча. Впервые за столько времени мысли перестали путаться. Эта была та самая тишина, которой так не хватало. А что было бы, если бы сейчас я находилась с семьей? В этот день никто не пришел бы на кладбище, не прощались бы со мной. Жили бы спокойно и радовались жизни. Но в том мире я не видела счастья, как и сейчас не вижу. Может, это не мое, и никакого счастливого конца не ждать от этой жизни? Снова мысли…Мои близкие, наверное, уже простили мой ужасный поступок, но я так и не смогла простить себя.

- Я вижу, что тебе стало легче, и ты все осознала, а мое время уже истекло.
- Ты как супер-герой: сначала помогаешь, поддерживаешь, а потом исчезаешь, – я злюсь на него.
- Не сердись, принцесса, может быть, еще увидимся. Не забывай, – Сергей подмигивает.

Он обнимает меня, и через его прикосновения чувствуется все тело, которое у него внутри, его объятия…это то, чего не хватало несколько дней. Обычные прикосновения могут дать гораздо больше, чем разговоры. Но ничто не может длиться вечно. Он растворяется в воздухе. Смотрит на меня и продолжает улыбаться. По моему лицу снова текут слезы, Сергей вытирает их и в этот же миг исчезает.

Когда дорогой человек уходит не из своей жизни, а из твоей, он закрывает двери на замок, забирая с собой ключ. Сперва дарит новую жизнь, а затем просто исчезает, и эта жизнь уходит с ним.

Я снова одна и рядом никого нет. Жизнь, любовь, смерть – все это несет в себе бесконечный смысл. Только… я никак не могу усвоить одну простую истину, которую прочла в одной из книг: «Мир – это не фабрика желаний«. Иногда об этом забываю, но стоит задуматься… Боль буквально разъедает. При жизни мне трудно давались объяснения, из-за чего мне грустно или почему снова плачу. Казалось, что в моих бедах виноваты все, в то время как винить нужно было себя. У каждого человека есть свое время, которое начинается в утробе матери и заканчивается остановкой сердца. На что мы тратим время длинною в жизнь? Ссоры, учеба, книги, фильмы, работа, интернет и одиночество… Мы так увлечены новыми возможностями, новыми знаниями, что забываем о том, что близкие и родные не могут жить вечно. Может быть, и мои любимые люди тоже забыли об этом или же я забыла о них?

Сейчас уже поздно об этом говорить. Ведь ничего не изменить. Нельзя воскресить мертвое тело, лишь только душу в живом теле можно оживить. Когда-то я винила себя в том, что не запомнила свою маму, не помню ее голос, прикосновения, улыбку и никогда уже не вспомню, ведь ее нет со мной. А сейчас чувствую вину перед теми, кто живет. Я исчезну и не смогу больше видеть их улыбки, чувствовать нежные прикосновения, разговаривать, смеяться и плакать. Как только начинаю об этом задумываться, по лицу невольно текут слезы… Снова.

Начинается дождь. Скорее всего, будь я живой, поежилась бы от холода, но не сейчас. Каждый раз, когда мы плачем или просто становится грустно, то поднимаем глаза к небу, в надежде, что именно оно может помочь и дать опору, верим в то, что именно там нас будут ждать. На небеса раньше всех попадают хорошие и светлые люди, ведь именно они отбирают лучших. И как бы сильно ты этого не хотел, как бы ни было больно, нужно научиться отпускать людей, ведь смерть – необратимый исход для каждого.


- Стас! Послушай меня! – Хлоя пытается поговорить с ним, но безуспешно, он не хочет с ней разговаривать, да, и кто захочет вообще. – Я люблю тебя!

После этих слов воцаряется тишина. Девушка удаляется вглубь кладбища. Сердце разрывается на маленькие кусочки, она достает из сумочки шприц. «Один раз, и мне снова станет хорошо», – думает Хлоя перед тем, как вколоть себе инъекцию героина.

Я подбегаю к Густаву «Иди к ней! Ну же!», а он не слышит. Моя лучшая подруга собирается сделать поступок, о котором потом пожалеет, ведь «эффект счастья» короткий, а последствия будут губительны, но только осознание придет поздно, когда изменить ничего нельзя будет. Когда ее постоянно будет знобить и рвать на ковер в своей же комнате, когда ноги и руки начнут синеть, а от ее красоты ничего не останется, когда в глазах, в которых сейчас живет жизнь, появится пустота, когда ты просто закрываешь глаза и уже больше не просыпаешься. Если бы сейчас я была рядом, то никогда бы не допустила того, чтобы мой близкий человек пошел на такой шаг. Ведь стоит принять лишь одну маленькую дозу, обратного пути уже не будет.

Я стою и смотрю на девушку, которая несколько дней назад была счастливой, которая улыбалась, ходила на вечеринки, всегда любила жить, но не сейчас. Эта девушка уже стала другой. Глаза перестали блестеть от счастья, наоборот покраснели от слез и появились мешки от отсутствия сна, на уголках губ уже давно не было улыбки, которая заставляла улыбаться всех, не видно больше ее нежно-розового румянца и ямочек.

- Иди к ней, – произносит Густав, – не хочу потерять еще и сестру. Он поднимает голову к небу, медленно переводит взгляд на Стаса: Ты любишь Хлою, а она любит тебя. Так будьте рядом всегда. Поддерживайте и просто любите. Я не смог уберечь и спасти свою любимую, из-за чего никогда уже не смогу жить так, как раньше. Не повторяй мою ошибку. Не пойдешь за ней сейчас, рискуешь потерять ее навсегда.

Стас приобнимает Густава, хлопает его по плечу и идет вдоль кладбища. Под старой сосной, которая наклоняется из стороны в сторону, передавая тревожность и страх, он видит шприц, а рядом девушку. Парень с ужасом в глазах подбегает к ней.

- Хлоя! Любимая, открой глазки. Хлоя! – кричит он, но в ответ тишина.

Лишь слышно как ветер раскачивает листья на деревьях, и где-то плачет женщина, которая хоронит кого-то из любимых, но самое главное – слышно легкое сердцебиение, у девушки ведь пока бьется сердце, есть надежда.

- Густав! Мы под старой сосной, поторопись, – последние слова в телефонном разговоре он произнес с мольбой о спасении.

Пока парень искал старую сосну, Стас перевернул Хлою на бок, вызывая рвотные рефлексы. Густав, увидев происходящее с его сестрой, начинает хлопать ее по щекам, приводя в чувства. Девушка открывает глаза, начинает ругаться и сердиться, парни спокойно выдыхают, думая про себя: «Значит, все хорошо«. Густав помогает встать – при передозировке человеку необходимо ходить. Стас протягивает руку к Хлое, чтобы придерживать ее, но девушка отстраняется.

- Хлоя, ты понимаешь меня? – с осторожностью спрашивает Стас.
- Да. Ты тот парень, который не принял мои извинения, понимая, что я люблю тебя.
- Хлоя, ты самое дорогое, что у меня. И без тебя моя жизнь потеряет смысл. Знаю, что сейчас это звучит глупо. Я не могу тебя потерять. Ты сможешь простить меня?
- Д-да, – девушка обнимает Стаса, и их взгляды устремляются в небо.

К ним подходит Густав и напоминает о том, что на похоронах присутствует мой отец, которому явно нужна поддержка. Хлоя обнимает брата, затем протягивает руку Стасу, и они идут вперед, проходя мимо высоких сосен, порой на пути попадались ржавые и заброшенные ограды, за которыми давно никто не ухаживал. «А вдруг у меня будет так же?» – думаю я про себя.

Мой гроб опускают в землю. Рядом стоят все, кто мной дорожил. Не могу смотреть на отца, ведь он предатель: столько лет обманывал маму и меня… Стас обнимает Хлою, а Густав держит её за маленькую ручку. На моем лице появляется улыбка. Теперь я уверена, что подруга в хороших руках, но мысль, что она принимает наркотики, не дает мне покоя.

- Женя была хорошим и светлым человеком. Мы все виноваты, что она покинула нас и свою жизнь, – говорит Стас.

- Нет.. Нет.. Это не так. В том, что меня нет, никто не виноват только я, – стараюсь как можно тише произнести эти слова, в надежде, что ветер услышит мой шепот и донесет их до моих близких.

Глупо надеяться на ветер и на то, что они услышат эти слова: теперь меня нет. Больше нет рядом. Они не увидят улыбку, которая так сильно всем нравилась и глаза, которые блестели от счастья – все осталось в прошлом.

Каждый говорит обо мне много хорошего, наверное, стоит гордиться собой, что из меня получился хороший человек, как они говорят. Вот только я этого не чувствую, будто во мне все протестует, твердя лишь: «ты не можешь быть хорошей, ты убила всех, кто любит тебя», «ты не достойна счастья» и многое другое. Эти мысли не дают мне покоя с того дня, как я покинула мир живых. Но я не могу все время жалеть о том, что сделала, ведь так нельзя существовать – это неправильно. Может, поэтому мне жаль, что люди, которые винят себя в моей смерти, никогда не узнают правды. Пусть думают, что это было самое обычное самоубийство, которое сделала девочка, не знавшая покоя в этом Мире. И ты, мой дорогой читатель, думай, что я сама захотела умереть. Так будет легче, хотя с каждым днем у меня все больше сомнений.

А как правильно? А как легче? Раньше у меня были ответы на эти вопросы, а сейчас – нет. Каждый решает сам для себя, но как бы кто не решил, другой человек будет думать совсем по-другому, а прав никто не будет. У каждого свое мнение и редко бывает, что оно совпадает. Мне казалось, что я со всем справлюсь сама, что мне не нужна ничья помощь. Свято верила, что это моя жизнь, и никто не имеет права в нее вмешиваться.

Все, что есть у человека, когда он рождается – жизнь. Однако новорожденные этого не понимают. Когда человек подрастает, он понимает, что единственное, что у него есть – мама и папа. Затем появляются остальные члены семьи и чуть позже – друзья, потом – любовь и другие ценности. А самое главное – осознание ценности жизни приходит очень поздно, чаще всего в последние дни.

Многие хотят поскорее узнать, что такое «смерть», но никто не пытается узнать, что такое «жизнь». Люди так сильно бояться «старушки с косой», что совсем забыли о том, что в жизни нас ждет намного больше интересного, приятного, порой сложного и тяжелого, но мы живем не для того, чтобы жить, а чтобы познать горести и радости, стать мудрее, помогать другим находить выход из туннеля. Мы должны уметь быть лучше нас самих.
4. Better sweet lie than bitter truth

- Здравствуй, – тихо произносит Густав. – Тебя давно не было.
- Здравствуй, – также тихо произношу я, – была на похоронах.
- Вот как, – парень смотрит на меня, словно пытается увидеть совесть и убедиться, что сожалею, но я молчу. – Наверное, тебе понравилось.
- Было жутко. И я видела, что Хлоя сделала инъекцию. Звала тебя и Стаса, но вы не слышали.
- А ты не думала, будь ты сейчас живой, ничего бы этого не случилось? – Густав повышает голос и продолжает смотреть мне в глаза. – Из-за чего ты сделала это? Просто скажи. Скажи мне… Шепот превращается в крик.
- Я сделала ошибку. Очень большую ошибку. Но сейчас уже ничего не могу изменить. И мне, правда, тяжело видеть то, как каждый из вас винит себя, забывая о том, что никто в этом не виноват. Ты спас меня в первый раз. Помнишь? – Густав кивает. – Я никогда не забуду наше время. Тогда мне казалось, что нет счастливее людей, чем мы. И я никогда не смогу оправдать свой поступок, потому что понимаю, насколько опрометчивым и ошибочным он был.
- Когда сестра позвонила и сказала, что едет в морг, я не сразу понял, что произошло, ведь пару часов назад ты была рядом. До ее возвращения домой я ничего не мог делать, и ожидание сводило с ума. Мне трудно было поверить в то, что тебя нет.
- Сейчас не время для таких слов, но постарайся мне поверить: я всегда буду рядом. И не важно, бьется мое сердце или нет. Но ты, кажется, хотел знать причину. В тот вечер, когда мы были вдвоем, я кое-что узнала: 3 недели, – голос становится надрывистым, и предательски дрожат руки.
- Ты была беременна, – спокойно произносит Густав, – ты была беременна от меня, – вновь повторяет парень. – Зачем ты это скрыла?
- А что мне оставалось делать? Предположим: рассказала тебе о ребенке, порадовала бы, хотя скорее огорчила папу и в 18 лет бросила учебу в университете. Конечно, можно продумать и второй вариант: делаю аборт, пью таблетки, и все будет хорошо. Но какой смысл говорить об этом сейчас? Ведь если бы все знали о том, что я покончу собой, то согласились бы на любой вариант.

В комнате воцаряется тишина. Густав хочет прикоснуться к моей ладони, взять ее в свои руки и никогда больше не отпускать. Парень медленно перебирает пальцы, словно хочет убедиться, что в руках ничего нет. Он из последних сил пытается сдержать эмоции. Густав чувствует себя обманутым и преданным: его любимая девушка наложила на себя руки, потому что боялась рассказать о своей беременности, и переживала, что ее не поймут и осудят. Она так сильно переживала из-за чужих мнений, что не выдержала и выбрала самый простой способ решения всех проблем, а ведь можно было просто довериться… Если бы я только знала, что все случится так, то никогда бы не совершила этот поступок.

- Густав, я знаю, что ты не сможешь простить этот поступок, но прошу…
- Я не могу этого сделать, – парень подходит к окну. – Ты здесь?

Молчу. Смотрю на его слегка худощавое тело, на пальцы, которые он стал чаще перебирать, на пустой и словно безжизненный взгляд. Мне жаль, что я рассказала о причине, из-за чего захотела умереть, и не стоило говорить о ребенке… Говорят, что горькая правда лучше сладкой лжи, но в моем случае все наоборот.

- Густав, что с тобой?
-Хлоя, я знаю, почему Женя захотела покончить собой, у нее был ребенок.
- Что? – она недоуменно посмотрела на брата. – Ты уверен? Я не хочу в это верить!

И вновь, как и прежде, воцаряется все то же молчание, к которому все уже давно привыкли. Кажется, что без него жизнь будет совсем другая. Порой оно заменяет тысячи слов. В этот раз тишину не прервал телефонный звонок, сообщение, шум машин, музыка соседей, которая постоянно громко играла по ночам, как будто все вокруг понимали, что именно в этот день, в этот момент требуется молчание.

Каждый думает о своем, не в праве помешать друг другу или отвлечь от мыслей, которые постоянно меняются, одна приходит, но ее тут же сменяет другая. Порой молчать с дорогим человеком –это то, что необходимо всем. Но, как известно, ничто не может длиться вечно, даже тишина, которая так успокаивает.
У Густава звонит телефон, на звонке мелодия «In the end» Linkin park. Парень не спешит отвечать, видимо, хочет послушать песню, ведь ему так давно никто не звонил.

Обычно его линия всегда занята, и все знали, что он разговаривает со мной. Но за последние 4 дня все изменилось. Ему звонят только друзья, спрашивая как он, на что парень отвечает всегда одно и то же: «Спасибо, держусь». Конечно, все знали, насколько ему тяжело, и каждый хотел помочь как мог, но с этой болью нужно научиться жить.

- Да ответь же ты наконец! – озлобленно произносит Хлоя.

Густав послушно берет в руки телефон и видит совершенно незнакомый номер.

- Слушаю. Что произошло? Как это случилось? Мы выезжаем.

-Хлоя, собирайся, отец Жени в больнице, мы должны быть с ним.

Брат и сестра судорожно начинают собираться, а ведь на их месте должна быть я. Это я должна торопиться к нему в больницу, переживать, разговаривать с врачами, не отходить ни на шаг, но этого не произойдет. Теперь у моего отца есть ребята, которые не оставят его и помогут.

5. «Тебе еще рано»

Машина Густава была в ремонте, потому Хлоя дрожащими пальцами позвонила Стасу, чтобы он отвез их в больницу, на что парень, конечно, согласился. Через 10 минут он приехал.

По дороге в больницу никто ничего не произнес, лишь Стас постоянно спрашивал: «Что произошло?», «Как это случилось?». Все встревожены. Машина едет быстро, картинки ночного города постоянно меняются, и ни одна не задерживается надолго. Где-то вдалеке уже просматриваются первые лучи нового дня. Машин почти нет, В домах почти не горит свет, лишь в некоторых окнах. Люди выходят на балконы, чтобы встретить новый день с кружкой кофе.

А ведь когда-то я делала так же. Просыпалась на рассвете или же вообще не ложилась и встречала первые лучи солнца.

Возле дверей операционной сидит женщина, скрестив руки на груди, с закрытыми глазами, тихо шепчет: «Господи, спаси». Лицо бедное, а на глаза наворачиваются слезы страха потерять близкого человека. Единственное, что она теперь может – ждать и верить.

- Жанна Олеговна, что с ним? – спрашивает Хлоя, слова неразборчивы, а дыхание по-прежнему сбито. – Как он? – Вновь повторяет девушка, из ее глаз начинают течь слезы, на лбу появляется пот, руки дрожат, и она едва стоит на ногах: Что с ним? – уже тише спрашивает она.
- Инфаркт, – молчание. – Это все, что мне сказал врач, состояние критическое и… – Ее голос начинает дрожать, и она пытается не захлебнуться в потоке своих слез, – шансов мало.
- Он не справился. Мы не справились. Никто не справился, – говорит Стас, но останавливается, замечая на себе взгляд Густава. – Не нужно на меня так смотреть, Александр Иванович переживает больше нас, он потерял жену, а потом ещё и дочь не смог уберечь, мы не смогли. Отец Жени всегда был добр к нам. Вспомните, как мы все вместе ездили на шашлыки, смотрели на звезды. А помните, как он помогал сделать школьный проект? Я говорю это не потому, что не верю в его выздоровление, а затем, чтобы мы помнили, за кого сейчас нужно держать «кулачки» и верить, что все будет хорошо. Мы с вами потеряли одного замечательного человека, нельзя потерять еще.
- Стас, что ты говоришь? Женя сама захотела от нас уйти! Она сама выбрала этот путь, – Густав в ярости, если раньше он говорил обо мне с любовью и нежностью, то сейчас – сплошная ненависть.
- Вы всегда ссорились, Женьку не могли поделить, – Хлоя улыбается уголком губ, но глаза так же, как и раньше, мертвы. – Жанна Олеговна, – обращается девушка, словно забывая о конфликте парней, – все будет хорошо, Александр Иванович обязательно поправится. Женька всегда верила и говорила это, главное лишь верить и ждать.

***

- Давление падает!

***
- Пап, ты что здесь делаешь?
- Женечка, доченька моя, родная, к тебе пришел. Прости меня, что не смог уберечь.
- Пап, все хорошо. Единственное, что меня всегда тревожило… Простил ли ты меня за этот поступок? – Тишина. Он молчит не в силах произнести ни слова. – Пап! – Я кричу. – Ты простишь? – Голос начинает дрожать. – Пап, папочка, прости меня, пожалуйста, – слезы начинают течь по моему лицу.
- Женечка, моя родная девочка, конечно, я тебя прощу, и ты по-прежнему мое сокровище.

Папа обнимает меня как раньше. Я не могу больше держать злость на него и прощаю. Прощаю за то, что он изменял моей маме, врал ей и мне. Но я не могу больше на него злиться. Ведь близкие люди должны друг друга прощать.

- Я не хочу еще раз тебя потерять, – папа продолжает меня обнимать и смотреть в глаза, которые наполнены слезами.

Самое обидное, что он не может остаться со мной. Его жизнь еще не закончилась. Он будет самым счастливым человеком и, приходя ко мне на могилу, будет вспоминать наше с ним общее время, как он держал меня маленькой на руках, как щекотал пятки, а я смеялась и пыталась вырываться. Будет вспоминать, как играли в догонялки и прятки. Как я пряталась дома в шкафу, закрывала лицо руками и думала, что меня не видно.

От воспоминаний всегда становится больно и тяжело, неважно, сколько тебе лет. Нужно ценить каждый год, месяц, неделю, час, минуту, секунду, мгновение. В один день все это закончится, и ты станешь самым обычным воспоминанием. Конечно, все хотят, чтобы их помнило как можно больше людей и в погоне за славой забывают о том, что их и так будут помнить: семья, друзья, прохожие, которым когда-то помог.

- Я хочу остаться с тобой.
- Пап, тебе еще рано.

***

Проходит неделя, папу наконец-то переводят в обычную палату из отделения интенсивной терапии. И вот уже через пару дней его отпустят домой. Все это время Жанна Олеговна переживала за него, постоянно разговаривала и консультировалась с врачом о его состоянии. Теперь я уверена, что мой папа в хороших руках, и он точно не пропадет. Женщину все это время поддерживали мои друзья, за что им огромное спасибо, жаль, правда, что они не услышат слова благодарности.

- Густав, постой! Что ты как девушка себя ведешь! Да остановись же ты, наконец!
- Не хочу о ней ничего не слышать! Ненавижу!

Густав не хочет больше меня знать. Так больно слышать подобные слова от человека, которого любишь.

6. Чистое сердце простит

Стас остолбенел от заявления парня и не мог поверить в то, что человек, который все время любил другого человека и  души в нем не чаял, сейчас его ненавидит. Густав уходит из больницы и идет к мосту. Он не понимает, из-за чего теперь у него такое отношение.

- Любимый, – тихо шепчу я, чтобы не помешать ему быть одному.
- Евгения? – его голос сдержанный, очевидно, что он не хочет разговаривать.
- У меня не было выбора, прости.
- Смешно, – парень не улыбается, – он есть всегда, забавно даже говорить это человеку, который покончил собой и пытается своему поступку найти оправдание.
- Я…

Замолкаю. Мне нечего добавить и сказать. Как будто забыла все слова и эмоции. Просто стою перед ним сейчас, не в силах ничего произнести. Мне страшно. Страшно понимать, что нужно кому-то рассказать о ребенке, об этих «дурацких» трех неделях. Я боялась ответственности и того, что меня будут считать позором семьи, друзья отвернутся, ведь вовремя не предохранялась, любимый так же как и все будет осуждать. Но… В этой истории не нужно винить только одного человека за то, что он не справился, за то, что не смог быть сильным и просто сгорел. Каждый совершает ошибки, и лишь единицы могут их осознать. Что было бы, если бы я нашла в себе смелость признаться?

- Что «я»? Ты ничего не можешь! Только бегать и прятаться от проблем! – голос словно возвращает меня из транса на землю.
- Ты не сможешь меня простить, да? – я подавлена.

Безусловно, понимаю, что во всем виновата сама, ведь перерезать вену никто не просил. Внушила себе, что со всем справлюсь, и мне не нужна ничья поддержка, но это заблуждение. Каким бы сильным человек не  был, одно слово может все изменить: ранить,задеть,  и человек «выгорает».

- Нужно время. Ты сделала очень больно, и не только мне. Подумай. Простит ли тебя отец?
- Простил, – я улыбаюсь, та маленькая встреча до сих пор согревает мне душу. – У папы была клиническая смерть в реанимации, и мы с ним виделись, – спокойно отвечаю.
- Значит, если я умру, то буду с тобой?

Я не спешу с ответом, ведь он прав. Когда Густав умрет, мы сможем быть вместе, и уже даже смерть не сможет нас разлучить. Мои мысли вновь, как и прежде, путаются, если бы только была возможность плести из них паутину…

- Женя, не молчи, – голос звучит настойчивее.
- Зачем тебе это, если не сможешь простить? – Я неумело тяну время.

Густав идет вдоль скверов и парков. Обычно он всегда смотрит по сторонам, наблюдает за тем, в какую сторону дует ветер, и куда плывут облака. Но сейчас парень бесцельно бродит по городу. Его взгляд устремляется в небо. Оно безоблачное, сегодня особенно чистое. Густаву кажется, что такое небо он видит впервые. Идеально нежно-голубое покрывало без белых пятен. Парню жаль, что люди не могут быть такими же: без изъянов.

- Жень, ты здесь? – он спросил очень тихо, в надежде, что его никто не слышит. –Я столько раз тебя гнал, а ты все равно со мной.
- Густав, мои чувства к тебе никогда не угаснут. Любовь не станет меньше. Но теперь это не взаимно, а если даже и взаимно, то теперь бессмысленно об этом говорить, ведь ты не простишь и даже не пытался… Я прерываюсь, но не из-за боли, а от того, что в этом разговоре нет никакого смысла.
- Жень, простить тебя было несложно. Любить – это очень тяжелый труд. И мне до сих пор неясно, что стало поводом для твоего поступка. Неужели только страх?
- Я была не права, если бы можно было вернуть время назад, – голос начинает дрожать, еще мгновение и вновь появится слеза. – Я боялась осуждений, что отец будет ругать, ты бросишь, подружка покрутит пальцем у виска, друг просто уйдет. Но основное другое: одни будут считать, что нужно избавиться от ребенка, а другие – рожать, и никто не дал бы право решать мне.
- Ты сейчас с малышом? – Густав прикрывает руками губы, понимая, что задал глупый вопрос.
Я улыбаюсь. Парень такой же, как и раньше. По-прежнему заботливый, нежный и ласковый, и даже в виде духа я до сих пор чувствую себя как за каменной стеной. Мои руки прикасаться к животу, малыш до сих пор живет со мной.

- Она со мной, – шепчу я на ухо Густаву и замечаю, как он улыбается уголками губ.

Как же хочется прикоснуться к ним, поцеловать, охватить его тело руками и никогда не отпускать. И пусть весь Мир подождет, поставить бы это маленькое мгновение на «паузу» и забыть обо всем. Мы просто будем вместе, и наша любовь умрет с нами, так, как это происходит во многих романах и мелодрамах. И зачем я только их смотрела?

Говорят, что лишь чистое сердце может простить все. Я считала это глупостью, но теперь поняла, как сильно заблуждалась. Ведь человек, у которого чистое сердце, стоит передо мной.
7. Хочу вернуться

Папа наконец-то дома. Сейчас он живет у Жанны Олеговны, ему по-прежнему непривычно, что он остался один.

У нее небольшая однокомнатная квартира: спальня, она же гостиная, с зелеными стенами, на которых нарисованы полевые цветы, кухня белого цвета также украшена цветами, узкий коридор с фиолетовыми обоями.
- Жанна Олеговна, у вас так много цветов! – восхищается Хлоя.
- Их не должно быть мало, – женщина улыбается.

Папа сидит в кресле и улыбается. Он смотрит на мою подругу и произносит: «Доченька». Женщина переводит взгляд с мужчины на девочку и не может понять, из-за чего он называет дочерью чужую девочку. Хлоя медленно подходит к нему: «Я не смогу заменить вам Женю, но если вы хотите называть меня своей дочерью, не буду против».

Жанна Олеговна вновь улыбается, она счастлива, что ее мужчина вновь обретает смысл жизни.

Стас старается не отходить от Хлои, боится, что она снова введет себе наркотик или не справится с эмоциями. Ему тяжело изображать человека, которому все равно, он не хочет, чтобы кто-то знал его мягким и нежным, таким парень был только при Хлое и только наедине с ней. Он замечает, как у нее иногда трясутся руки от желания дозы, Красные глаза от постоянных слез девушка оправдывает усталостью, замечает, как она пытается остаться наедине и сделать инъекцию. Он договорился с Густавом, что они по очереди будут за ней приглядывать, ведь даже самая незначительная доза может стать последней. Хлое не нравится, что она не может остаться одна и постоянно находится с кем-то, особенно, когда в маленькой сумочке лежит игла, но возможности получить щепотку счастья нет.

- Мне пора идти, – судорожно говорит Хлоя и делает первый шаг в направлении выхода.
- Доченька, подожди! – папа подходит к девушке и обнимает ее. – Будь осторожна.

Мне неприятно смотреть на то, что мой папа обнимает другую девушку, называя ее дочкой. Ему нужен новый смысл жизни, так почему бы не найти его в Жанне. Хлоя подыгрывает ему по просьбе женщине и делает вид, что она его дочь.

- Папа, не переживай, я буду осторожна.
- Женя, как будешь дома, напиши сообщение, чтобы мы не волновались.

У Хлои сжимается сердце от одного лишь упоминания обо мне, а сейчас она должна играть роль дочери для чужого человека. Девушка не в восторге от таких перемен в жизни и советует Жанне обратиться к психологу, чтобы он помог жить дальше.

Стас прощается с Жанной и с моим отцом, уходя вслед за Хлоей. Он видит, как начинают сильнее дрожать ее руки и что она перестает себя контролировать. Аккуратно усаживает девушку в машину и пишет сообщение: «Густав, началось. Едем домой». У Хлои начинается ломка, с которой часто сталкиваются наркоманы. Первые симптомы проявляются через 8-12 часов, у девушки начинается озноб, который сменяется жаром. С каждым мгновением она становится слабее, но встает подтягиваться, чтобы размять мышцы. Стас переживает за девушку и догадывается, что скоро она будет лгать или даже способна что-то украсть для того, чтобы получить дозу, парень даже не подозревает, что наркотики лежит в сумочке, - ей нужна доза. Хлоя осознает, что Стас за рулем, и ничего не увидит, поэтому делает инъекцию. Ей становится намного легче, и парень осознает: наркотики были рядом, он пишет еще одно сообщение: «Не уследил. Наркотики были в сумочке. Прости».

- Хлоя, как ты себя чувствуешь?
- Просто прекрасно, мне так весело! – Девушка рада, что заполучила дозу, и теперь ее ничего не беспокоит.
- Что ты видишь?
- Я вижу красивую девушку, –  голос становится тише, и она начинает оглядываться по сторонам, думая, что за ней следят. – Кто ты? – Девушка боится своего водителя, думая, что он ей навредит, но Стас едет прямо, не обращая внимания на Хлою. У нее начались галлюцинации, в которых она видит меня.

Стас едет молча, будто не замечает девушку, ему нужно как можно быстрее отвезти ее домой, где ждет Густав.

Еще немного, и они будут на месте, Хлое станет легче, и ее уговорят лечь в клинику, но у судьбы свои планы на эту девушку: красный свет.

- Черт! Только не сейчас! – Стас держится из последних сил, чтобы скрыть эмоции, он злится на себя, что не смог предотвратить инъекцию, что не посмотрел ее сумку, он злится на нее, что она не справилась с переживаниями и вместо того, чтобы попросить помощи и найти поддержку, выбрала самый простой способ забыть проблемы.

Кажется, что между Стасом и Хлоей нет ничего общего. Она импульсивная девушка, а он спокойный парень, который показывает свои эмоции только ей, и лишь она знает все его слабости. Парень терпеливо ждет, когда красный сменит зеленый, и он сможет продолжить путь, иногда его взгляд устремляется на девушку, которая разговаривает сама с собой и боится резких звуков. Стасу больше не нравится шумный город, который пугает Хлою, хотя раньше он его любил. Парень часто посещал места, где много людей и постоянный шум, девушке он тоже нравился, но наркотики все изменили. Они перестали любить город: ей кажется, что за ней следят, а он… Он – потому что любит ее.

Красный свет наконец-то сменяется долгожданным зеленым. Машина сворачивает налево и останавливается возле старого подъезда, где уже стоит Густав. Он открывает дверь и смотрит на сестру, руки сжимаются в кулаки.

- Черт! Почему? Почему ты не уследи? – Парень кричит на Стаса, его руки вписываются ему в шею. – Ты должен был за ней следить!
- Мы что-нибудь придумаем, – спокойно отвечает Стас, – для начала нужно успокоиться. Просто послушай. Парень говорит нежно и постоянно пытается заглянуть Густаву в глаза, от прошлого Стаса ничего не осталось: он был эмоциональный, вечно размахивал руками, когда был увлечен беседой. – У нее были галлюцинации, ей виделась Женя, и было ощущение, что за ней кто-то следил. Мы должны уговорить Хлою лечиться, ты же сам знаешь, что любая доза может быть последней, – Стас приподнимает девушку и берет ее на сильные и накаченные руки.

Густав закрывает дверцу машины и спешит открыть подъезд. Он чистый и аккуратный, в доме десять этажей, и на каждом есть красивый балкон с цветами, на некоторых скамейки, где можно выпить кофе с соседями по этажу.

Одним легким движением руки Густав открывает дверь и впускает Стаса.

- Отпустите! Сейчас же отпустите меня! – Хлоя начинает бить парня, но тот спокоен.

Стас аккуратно кладет девушку на кровать, не оставляя ее ни на секунду, больше он не повторит ошибок. Пока парень находится с Хлоей, Густав заваривает чай и нервно поглядывает на время: ему нужно на работу, чтобы покупать продукты и обеспечивать сестру. Родители высылают каждый месяц деньги, и этого хватает, но парень хочет взять на себя ответственность и самому платить за коммунальные услуги. Густав слышит, как кричит Хлоя: она не помнит их.

- Хлоя, они не опасны, – я медленно подхожу к ней в надежде, что она услышит или заметит, – они твои друзья.
- Я тебе не верю! – Девушка бросается на меня, но ударяется руками о стену.

Стас подходит к Хлое и обнимает ее, она по-прежнему кричит, но со временем успокаивается. Густав приносит ей горячий чай:
- Я спрятал ее сумку. Следи за ней, – парень берет ветровку со стула и уходит.

Хлоя медленно начинает приходить в себя, видит свою проколотую вену и опускает глаза – сожаление.

- П-п-п-рости, – она говорит невнятно и запинается, голос дрожит.
- Хлоя, – Стас медлит с ответом, пытаясь подобрать слова, – ты согласна лечиться? Сами мы не справимся. Он смотрит в ее глаза и нежным прикосновением губ целует.
- Д-да, – она ничего не может сказать.

Она дрожащими руками обхватывает парня за плечи, она просит прощения, а он нежно ее целует, не решаясь повысить голос и менять тон: он боится напугать и обидеть, каждое его движение аккуратное и нежное. Даже кружку чая парень бережно преподносит к ее губам, чтобы девушка не обожглась.

***

Густав работает в ночном клубе официантом, и когда-то ему это нравилось: красивые девушки, постоянные клиенты – его сестра и ее лучшая подруга, алкоголь, шумная музыка. Но буквально за один миг все меняется, ему становится здесь тоскливо, и на девушек он совсем не смотрит. Он знает почти каждого, кто приходит в клуб, и буквально с одного взгляда может назвать человека и его заказ. Красавицы часто стоят возле барных стоек, чтобы пофлиртовать с молодым официантом, и он часто с ними любезничал.

- Женя, твой любимый столик на втором этаже до сих пор свободный, никто за ним не сидит. Все время пока мы были вместе, я смотрел только на тебя. Теперь тебя нет, а я до сих пор не могу смотреть на других девушек – перед глазами твой образ.
- Любимый, я люблю…
- Густав, заказ на шестой столик! – Меня перебивает брюнетка.
- Хорошо, Маш.

Жгучая брюнетка в черной короткой юбке, которая подчеркивает длинные ноги. На высоких каблуках она легкой походкой устремляется в зал и подходит к столику для заказа, садится на колени к парню для хороших чаевых, целуя его в шею, оставляя кровоподтеки и немного красной помады на воротнике белой рубашки.

Густав подходит к шестому столику, где сидят накаченные парни со своими подружками, произносит дежурные слова, записывает заказ и уходит в толпу, а из головы никак не уходит образ парня, который сидит за тем столиком.

Густав медленно подходит к барной стойке и произносит заказ. Не проходит и пару минут как все готово. Он вновь возвращается к шестому столику и не сводит глаз с накаченного парня, в нем что-то знакомое.

- Чего ты на него так смотришь? Влюбился?

Густав от неожиданности роняет свой блокнот с заказами и недовольно смотрит на меня. А я смеюсь.

- Перестань, – он улыбается, – тот парень мне кого-то напоминает, – его голос становится серьезное,  и он старается не сводить с него глаз.

- Скоро вернусь.
- Женя, стой!

Рыжеволосый парень сидит возле двух девушек. Его накаченные руки обхватывают и притягивают к себе подруг. Компания заливается смехом.

Густав приносит кальян. Парень опускает его на стол, ярко-розовые губы спортсмена прикасаются к трубке, и он выдыхает дым.

- Никита, счет принесли, – сказал еще один парень из этой компании.

Густав роняет свой блокнот, сжимает руки в кулаки и набрасывается на парня. Никита узнает его, и между ними начинается потасовка. Девушки начинают визжат, а парни разнимают. На крики прибегает охрана, компания вынуждена покинуть клуб, а Густава вызывает начальство.

- Что ты там устроил? – По кабинету ходит девушка в коротком черном платье и на каблуках, – из-за этого может пострадать репутация клуба. Ты это понимаешь?
- Да, – на самом деле ему все равно, он не любит пьющих людей и громких звуков, – вы можете меня уволить. – Парень надеется, что именно так и произойдет.
- Уволить я тебя не смогу. Ты хороший парень, просто вычту из твоей зарплаты 5%.
- Хорошо.

Густав выходит из кабинета и направляется к барной стойке, смотрит на толпу и понимает, что ненавидит свою работу. Его начинают раздражать постоянные клиенты, которые заказывают одно и то же, новые компании, которые вообще первый раз пьют, пары, которые позволяют себе вульгарно вести. Он представляет, как исчезают люди, и ему становится хорошо.

- Густав, выпей, тебе нужно отдохнуть, – говорит парень, работающий в клубе барменом.
- Не сейчас. Спасибо, – он пытается выдавить улыбку и заставить свои глаза улыбнуться.

- Парни, вы еще здесь? – к ним подлетает невысокая девушка. – Смена закончилась! Она смеется и берет за руку свою подругу, направляясь к танцполу.

Густав прощается с ребятами, садится в машину и уезжает. На  горизонте появляются первые лучи солнца. Домой ехать совсем не хочется, поэтому он направляется в сторону набережной, чтобы там встретить рассвет. Густав всегда любил одиночество, ему комфортно только в компании близких людей, но сейчас ему одиноко.

- Побыть с тобой?
- Да, – его голос звучит тихо и спокойно, он устал от постоянного шума города и от проблем. – Жаль, что тебя нельзя вернуть. – Он тяжело вздыхает и смотрит на воду.
- Знаешь, а я люблю тебя.
- И наша малышка? – Его глаза сияют, как будто он маленький наивный мальчик, который ждет чуда.
- И наша малышка, – я пытаюсь произнести эти слова с нежностью, если бы можно было прикоснуться к его теплым кончикам пальцев и все время держать его за руку.

Ветер развевает его черные волосы, а солнце заставляет жмуриться. Он улыбается и смотрит на чайку, которая иногда покачивается на воде. «Тебе тоже одиноко?» – спрашивает он у птицы, но та не издает ни звука. Густав достает из машины хлеб и начинает ее кормить, а она все ближе подплывает к нему, будто хочет что-то сказать. Вдалеке слышится гром, крупные капли дождя падают с неба. Парень поднимает голову вверх и закрывает глаза.

- Простудишься.

Густав делает вид, что не слышит, и улыбается. С его лица начинают стекать капли дождя.

- Простудишься.

Парень еще больше улыбается. Он раскидывает руки в разные стороны.

- Простудишься, – уже чуть громче и серьезнее повторяю я.
-Зануда, – он улыбается, – если я простужусь, то ты будешь меня лечить.
- Хорошо устроился.
- Сделай губки уточкой, – он смеется и вытягивает губы. –  Почитай стихи. Хочу послушать твой голос.
- Ты уверен?
- Да.
- Вокруг всегда толпа людей,
А мне ведь нужен ты один.
Когда стоишь ты рядом,
То сердце тут же замирает.
Отходишь лишь на шаг –
Оно сжимается сильнее.
Ловлю себя на мысли чаще,
Что не смогу ни дня
Прожить без сообщений,
Без звонка и без тебя.
Мне хочется почаще
Слышать голос твой,
Смотреть в твои зеленые глаза,
И видеть в них любовь и нежность.
Мне нравится твоя улыбка,
Ведь с ней проходят боль, несчастья.
Вокруг так много обычных людей.
Но только не ты.
В толпе безликих, алчных людей
Тебя совсем не трудно разглядеть.
Мне хочется повторять снова и снова, – голос начинает дрожать и кажется, что сейчас заплачу. – Я люблю, люблю и буду рядом и верю в нашу бесконечность.
- Ты красивая.
- Спа..  – Я замираю. – Ты меня видишь?
- Да. Я вижу твои светло-русые волосы и смешную ямочку, которая тебе никогда не нравилась. Вижу твои ярко-зеленые глаза. Только теперь не слышу стук твоего сердца. Жень, пройдут 40 дней, и ты снова исчезнешь?
- Наверное… – я не знаю, что ему сказать. Не знаю, что будет, когда пройдут 40 дней. – Не думай об этом пока что.

Густав вновь прикасается к моей руке, но, как и прежде, ощущает лишь пустоту. Через это невидимое прикосновение передается вся боль и грусть, накопившаяся за это время. Когда человеку хорошо, он забывает о времени и не замечает, как оно проносится мимо, но когда грустно, то секунда кажется вечностью.

8. Жизнь после…

Стас всю ночь провел с Хлоей, ее постоянно бросало то в жар, то в холод, часто рвало. Лишь к утру стало легче.

Наркотики – это некрасиво. Ты окунаешься в мир фантазий и иллюзий, твой разум будто погружается в эйфорию, а спустя некоторое время вновь возвращает тебя в ужасную реальность, где никто тебя не понимает, где нет для тебя места. Я не осуждаю тебя за эти мысли и за наркотики тоже. Просто нужно всегда помнить о том, что никто не один, ведь каждому человеку нужен человек. Реальность бывает жестокой, но не такой жестокой, как мир иллюзий, ведь он тебя убивает, заставляя страдать не так сильно тебя, как твоих родных и близких. Даже если тебе кажется, что тебя никто не любит и что ты никому не нужен, это не так. Тебя любят, просто каждый выражает это чувство по разному, а есть и те, кто даже не может произнести эти три простых слова «Я тебя люблю», и от этого мне часто становится грустно.

- Женя, если бы ты была сейчас рядом…  – Стас скрывает свою: эмоции исчезли, не оставив и следа. – Мне жаль, что мы не видели твою боль, а теперь ты не видишь нашу.

Хлоя спит крепко, обхватив руку парня. Она боится остаться одна в пустой квартире, где многие вещи напоминают ей обо мне. Мы часто лежали на полу и смотрели в потолок, разговаривая обо всем на свете, мы могли проговорить всю ночь, и этого все равно было мало.

Между нами всегда была особая связь, и мы не считали друг друга подругами, мы были намного больше. Но все изменилось, когда я просто не справилась с эмоциями. Когда моя жизнь стала разрушаться на глазах, и никого не было рядом, потому что никто об этом не знал.

Мне всегда казалось, что я особенная, что во мне есть что-то, чего нет у остальных, но это были иллюзии. Ведь самая обычная девушка, самый обычный человек из 7,5 млрд, и Мир не заметит моего отсутствия, а сейчас, наверное, уже слишком поздно думать об этом, ведь ничего не исправить, и жизнь не даст мне еще один шанс, чтобы все исправить. Возрождение души, реинкарнация  – это не то, во что я верю. Когда-то я могла сказать о том, что душа есть, что она чувствует боль и радость, могла сказать, что верю в то, что она живет вечно, и умирает лишь тело, и мне хочется верить в это и сейчас. Надеяться на то, что когда пройдут 40 дней, моя душа вселится в бабочку, и пусть она живёт около двух дней, мне будет этого достаточно.

Девушка чаще начинает теребить одеяло, и Стас нежно гладит Хлою по голове и шепчет: «Я с тобой. Ты не одна».

Ключ в двери, через пару секунд дверь откроется, и в квартиру зайдет Густав, но он не заходит. Переминается с ноги на ногу, прикасается к дверной ручке и снова ее отпускает. Лишь спустя некоторое время он заходит в квартиру и ждет в коридоре сестру, чтобы она прыгнула ему на шею и поцеловала в щеку, а потом бы он на нее ругался из-за того, что она опять не спит и ждет его с работы. В это утро его никто не встречает. Густав снимает обувь в углу, вешает ветровку на вешалку, медленно заходит на кухню, чтобы сварить кофе.

- Ты задержался.
- Черт! – Густав роняет на пол банку из-под кофе. – Ты что здесь делаешь?
- Не поверишь, но ждал твоего прихода. Хлоя согласилась на лечение.
- Хорошо, – словно безразлично отвечает Густав и заваривает себе кофе. – В этом месяце у меня будет небольшая зарплата, но какие-то сбережения есть. Она еще принимала наркотики?
- Больше нет. А как же бесплатное лечение? – Стас всегда старается на всем экономить и вместе с этим ищет варианты решения проблем, чтобы это было выгодно для всех. – Насколько мне известно, оно мало чем отличается.
- Стас, она моя сестра и единственный человек, кто всегда рядом. В том, что Хлоя на наркотиках, есть и моя вина. После смерти Жени я перестал быть рядом, она каждый вечер оставалась одна, хотя я был нужен для поддержки и опоры и сейчас хочу искупить свою вину. Густав говорит сдержанно, его нежный голос становится грубее, он злится на себя, ведь его так долго не было рядом.
- Ты хочешь купить прощение? У меня было о тебе другое мнение.

Стас направляется к двери и как можно медленнее прикасается к дверной ручке, давая понять, что не хочет уходить и оставлять свою девушку с братом. Он ждет, чтобы Густав окликнул его и попросил остаться.

- Подожди.

«Фух», – выдыхает Стас и возвращается на кухню.

- Как Хлоя? – Густав говорит серьезным и грубоватым голосом, за этой интонации скрывается боль и осознание, что он не уследил за ней, не дал защиту и опору.
- В порядке. Завтра покажем ее к врачу, – Стас смотрит на парня и видит, что тот еле стоит на ногах, он впервые замечает худощавое тело, медленные движения, раздраженный голос и мешки под глазами. – Тебе стоит отдохнуть.
- Сам разберусь.

В кухню входит девушка с дрожащими холодными руками, безжизненным взглядом, устало садится на стул, из верхнего ящика достает пачку сигарет и зажигает одну из них.

- Опять ругаетесь? Женя умерла, а вы все равно ведете холодную войну, – Хлоя вдыхает никотин, – и не надоело же вам… – девушка быстро докуривает сигарету.

Она медленно проходит в маленький коридор, где тесно даже двоим, с верхнего крючка снимает свою легкую куртку бледно-розового цвета и накидывает ее поверх серого домашнего платья.

- Ты куда в таком виде? Сейчас еще холодно.
- Густав, с того момента как не стало Жени, ты ведешь себя так, как будто тебе все равно. Я не обязана перед тобой отчитываться.
- Хлоя, твой брат прав, – в разговор вступает Стас, – ты не должна идти в таком виде.

- Вы слишком хороши, – девушка смеется.

Но ее смех тут же превратился в пену изо рта и конвульсии.

- Хлоя! Хлоя! Хлоя! – Стас кричит, бьет по щекам, проверяет пульс. – Передозировка! – выкрикивает парень в пустоту.

Я смотрю на них, не в силах ничего сделать. Если бы только мое сердце билось… Теперь мне совсем не хочется быть духом. Думала, что если умру, то уже навсегда, совсем забыв про сорок дней, считала, что при жизни мне было плохо, но сейчас намного хуже. Я должна смотреть на то, как страдают мои близкие. Вот она  – самая жестокая пытка для человека, который умеет любить!

На стене висит большое зеркало, Хлоя часто перед ним стояла, рассматривая себя в нем, каждое утро тратился час на макияж, девушка подходит к зеркалу и замирает от ужаса. На нее смотрела не та Хлоя, какой она была раньше, мешки под тускло-зелеными глазами, пересохшие бледно-розовые губы, нет больше объемных длинных волос, а вместо красивого и немного худощавого тела, девушка видит, что у нее выпирают кости. Резкая боль пронизывает все тело, как будто все кости одновременно ломаются. Боль затихает, но лишь на время. Девушке становится холодно, и ее нежную кожу покрывают мурашки.

- Пообещай, что не будешь принимать наркотики.
- Женя, это ты?
- Пообещай.
- Обещаю.
9. Конец

Хлоя находится под постоянным контролем врачей, Стас и Густав нашли общий язык, ведь им нужно держаться вместе, а папа и Жанна Олеговна… Просто счастливы, кажется, все налаживается. Мне остался один день, последний день в этом мире. Как бы сильно не было плохо, нельзя в одно мгновение заканчивать то, что так долго было твоим – жизнь. Отбирая ее у себя, я одновременно отобрала у самых близких и любимых людей. Человек часто понимает ошибки, когда исправить уже ничего нельзя. Чему научили меня 40 дней? Не все ошибки можно исправить за 24 часа.

Я сижу на крыше и смотрю на огни своего города. Словно звезды на ночном небе, они ведь также ярко светят, создавая надежду, что скоро небо вновь будет бледно-голубым, стоит лишь упасть на него лучу солнца.

- Не сиди на краю.
- А? – я оборачиваюсь. – Сергей?

.
Мы радуемся друг другу, как маленькие дети, словно не виделись вечность
- А я все успела! – гордо произношу, а он смеется.
- Не все, именно поэтому мы и встретились. У тебя осталось 24 часа, чтобы все успеть.
- А ты? Ты же не ус.. – он тут же перебивает.
- У тебя мало времени. Иди к отцу.
- Что? Что произойдет?

Сергей исчез. Я бегу к отцу, боясь не успеть. Город уже не кажется ярким и завораживающим, его темное небо и ветер кажутся пугающими, страх неизвестности будто укутывает меня и забирает к себе в объятия, не давая выбраться, секунда становится вечностью.

Папа крепко спит, он по-прежнему сильно устает. А Жанна Олеговна нервно курит на балконе, глядя на ночное небо. Она думает о том, что разрушила семью, что если бы она не увела мужа из семьи, то ничего бы этого не произошло. При жизни я бы смогла с ней согласиться и сказать, что она правда во всем виновата, ведь человеку свойственно винить в своих бедах других людей. А сейчас кроме нее у папы никого не осталось, и я рада, что он есть у нее, а она у него.

- Жанна Олеговна, – тихо произношу я.
- Кто здесь? – она взяла в руки маленький складной нож.
- Не бойтесь, это я, Женя. Извините, что без приглашения.
- Женя? Она умерла!
- Жанна Олеговна, пожалуйста, просто послушайте, – она садится на лоджию, – мне жаль, что мы так и не познакомились раньше. И мне хочется сказать вам спасибо за то, что вы с папой. Я желаю вам счастья.

Ее глаза наполняются слезами, она закрывает лицо руками и начинает плакать. Мне хочется ее успокоить и утешить, сказав о том, что все будет хорошо, и она будет самой счастливой с моим отцом, но она перестала меня слышать и видеть, я медленно покидаю ее балкон и удаляюсь в темноту.

Начинает идти моросящий дождь, от чего в городе пахнет мокрым асфальтом, шелестят ветви деревьев.

Вот и все. Мои дела закончены, и можно навсегда уходить. Я сижу в парке и жду своего ухода. Последний раз вижу ночное небо и слышу шелест деревьев. Кажется, что стоит закрыть глаза, и я перестану существовать, но закрывать их совсем не хочется.

Когда мне все кричали «не уходи», я ушла, не став никого слушать, а сейчас жду, чтобы кто-нибудь вновь крикнул «не исчезай».

Моя жизнь больше не будет прежней, сейчас закрою глаза и перестану существовать.

Раз
Два
Три

Открываю глаза и вижу тот же парк и фонари. Я не исчезаю, и мысли вновь не дают покоя.

- Ты еще здесь?
- Густав! Я так рада тебя видеть!
- Теперь мы должны попрощаться?

Впервые за эти долгие дни я поняла, как сильно мне не хватало этой любви и заботы, теплых прикосновений, нежного взгляда.

- Мы увидимся. Обязательно увидимся через много лет, – я пытаюсь подавить слезы и дрожание голоса.
- Ты плачешь?
- Нет, все хорошо. – Улыбаюсь.

Мы гуляем по парку, наслаждаясь последним днем, проведенным вместе.

- Жень, осторожно, бордюр!
10. Новое начало

Открываю глаза и вижу белые стены.
 
18.09.2020