Гл 15 Выводы по главам 6-14

Глава 15. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВАМ 6 – 14               
   15.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА               
   15.2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА               
   15.3. О ПРИЧИНАХ ПОБЕДЫ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ В СССР               
   15.4. О ПРЕОДОЛЕНИИ РЕСТАВРАЦИИ КАПИТАЛИЗМА               
   15.5. НЕИЗБЕЖЕН ЛИ КОММУНИЗМ?               
   15.6. КОГДА ВОЗМОЖЕН ПЕРЕХОД К КОММУНИЗМУ               
   15.7. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ И СОЦИАЛИЗМЕ. АНАРХО-СИНДИКАЛИСТСКИЕ ИЛЛЮЗИИ ПОСЛЕКРИЗИСНОГО
            МАРКСИЗМА.               
   15.8. КАКОЙ УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ ДОСТАТОЧЕН  ДЛЯ ПЕРЕХОДА К СОЦИАЛИЗМУ?               
   15.9. ОБЩИЙ ВЫВОД ПО СОСТОЯНИЮ ПОСЛЕКРИЗИСНОГО
            МАРКСИЗМА?               
   15.10. КРИЗИС СОЦИАЛИЗМА ПОДТВЕРДИЛ ВЕРНОСТЬ МАРКСИЗМА    

Из анализа трудов послекризисных марксистов и программ основных коммунистических партий видно большое различие во взглядах на социализм. В данной главе приведён сравнительный  анализ взглядов и выбирается точка зрения, которую автор считает правильной. Рассмотрены основные темы, которые обсуждают послекризисные марксисты. Некоторые из них не очень актуальны, но подробно обсуждаются. Поэтому излагаемые в них взгляды оказывают влияние. Другие, наоборот, почти не обсуждаются, хотя гораздо важнее на взгляд автора.
15.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА
Эта тема самая важная, поскольку политическая система определяет саму возможность существования социализма в данной стране.
Самым важным элементом в любой политической системе является не государство, а руководящая сила общества, которая определяет структуру остальной части политической системы, а также управляет ей.
По этому вопросу применительно к социализму можно выделить две позиции. Часть теоретиков считает, что для построения социализма необходима руководящая сила общества: это Вазюлин, Ацюковский, Трушков,…т.е. они солидарны с Лениным.

Другая часть теоретиков послекризисного марксизма, практически, разделяет мнение официальной буржуазной идеологии, что государство является основой политической системы, и никакой руководящей силы общества при капитализме нет. Поэтому и при социализме её не должно быть. Они в той или иной формулировке говорят о необходимости многопартийности при социализме. КПРФ: «от таких направлений этой политики, как ... демократизация выборов, свобода слова и политических объединений, коммунисты не вправе отказываться и сегодня» [75,82]. Т.е. в программе КПРФ, принятой IV съездом, буржуазная демократия прописана явно. В программе, принятой XIII съездом (и последующих), буржуазная демократия несколько завуалирована: там осуждается «монополия на власть и на идеологию». В программе ВКП(б) говорится: «ВКП(б) будет стремиться занять руководящее положение в этой системе» (диктатуры пролетариата) «по праву наиболее революционной и последовательно марксистско-ленинской партии» [72]. Будет стремиться, т.е. имеется в виду некая политическая борьба, которая, как известно, может и не увенчаться для ВКП(б) успехом. Т.е. неявно подразумевается система типа буржуазной демократии. РКРП вообще в своей программе говорит о том, что не собирается брать власть, а только хочет передать ее трудящимся.

Ясно, что такой подход эквивалентен буржуазной демократии: кто будет следить, чтобы эту власть трудящиеся сохранили? Правда в статье к 80-летнему юбилею Октябрьской революции несколько раз повторяется мысль "о необходимости устойчивого направленного прохождения социалистического этапа" [74]. Но механизм обеспечения устойчивости, к сожалению, не рассматривается. «Демократические социалисты» придерживаются буржуазной многопартийности безоговорочно, ...говорят о демократии вообще...

Таким образом, важнейшее достижение марксизма - вывод Ленина о необходимости руководящей роли компартии в процессе строительства социализма – в значительной степени утрачено послекризисным марксизмом. И что самое главное - утрачено основными компартиями, действующими на территории России. Т.е. при реализации программ всех пяти рассмотренных партий социализм, вообще говоря, недостижим, поскольку в Программах нет механизма «устойчивого прохождения... социалистического этапа». Поэтому все эти партии не являются, вообще говоря, коммунистическими, несмотря на наличие в программах РКРП, ВКПБ, Коммунисты России (КомРос) и ОКП требований диктатуры пролетариата. Требования есть, но Программы партий делают эти требования нереализуемыми на практике.

Отсутствие в программах компартий положения о руководящей роли компартии связано, прежде всего, с идеологическим поражением социализма, с победой в умах людей лживой идеи буржуазной пропаганды о возможности реализации бесклассовой демократии. На фоне этих иллюзий требование о руководящей роли партии выглядит просто «неприличным». Более того, многопартийность представляется некоторыми теоретиками как гарантия устойчивости социализма (см., например, 8.1 – Курашвили. Проза.ру: Гл 8 «Демократический социализм») по следующей логике: однопартийная система привела к господству бюрократии, а затем к контрреволюции. Отсюда вывод - нужна многопартийность, которая предотвратит загнивание. При этом совершенно игнорируется опыт контрреволюций в Восточной Европе и СССР, когда многопартийность использовалась именно для мирного свержения социализма, а не его совершенствования.

Можно предположить также, что опущение в Программах компартий тезиса о руководящей роли являются намеренными, связанными со стремлением официально зарегистрироваться. По отношению к КПРФ это предположение имеет смысл. А вот по отношению к ВКПБ, которая не желала даже регистрироваться, оно маловероятно. Да и по отношению к РКРП также: власти никак не заинтересованы были в запрете этой партии, нужной им как эффективный инструмент раскола коммунистического движения. Поэтому ей такой «экстремизм» наверняка был бы прощен. Дело скорее в увлечении руководства РКРП «красивой» идеей «передачи власти трудящимся».

Если оценивать пять рассмотренных партий, то нельзя сказать, как это делают Вазюлин и Максимов, что одни из них имеют ревизионистский, а другие догматический характер. В каждой из них есть ревизионизм: во-первых, рассмотренное выше отрицание руководящей роли партии; во-вторых, у КПРФ, РКРП, КомРос и ОКП - анархо-синдикализм.  И догматизм есть: так, все партии идеализируют Сталина и отсчитывают начало кризиса от его смерти. РКРП, ВКПБ, ВКП(б), КомРос и ОКП  - явно, а КПРФ - более завуалированно.

Из имеющегося опыта строительства социализма и контрреволюций можно сделать вывод, что руководящая роль революционной организации трудящихся (социалистическая однопартийность) является (говоря языком математики) необходимым условием для «устойчивого прохождения... социалистического этапа», но отнюдь не достаточным.
При этом  организация должна сохранять верность идеалам социализма.  Прошедшие в Восточной Европе и СССР контрреволюции  показали, что как только происходил переход руководства на антисоциалистические позиции, так происходила контрреволюция.  Рядовые члены партии, практически, не состоянии воспрепятствовать контрреволюции. Можно сказать, что идеологическая устойчивость руководства является достаточным условием «устойчивого прохождения... социалистического этапа».
15.2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛИЗМА
Первым вопросом, который следует решить, допускается ли наряду с социалистическим и несоциалистические уклады.
Большинство теоретиков признаёт допустимость такой многоукладности, т.е. солидарно с Энгельсом, говорившем в «Принципах коммунизма» о необходимости многоукладности в случае недостаточного уровня развития производительных сил.
Необходимость многоукладности определяется законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил. Т.е. пока производительные силы социалистического уклада не развиты настолько, что они способны удовлетворить все потребности общества лучше, чем частные предприятия, до тех пор последние должны существовать в некоторых сферах народного хозяйства. Прежде всего, в производстве товаров народного потребления и торговле.

Частнокапиталистический сектор экономики при нормальном развитии социалистической страны (т.е. не в условиях войны или других чрезвычайных ситуациях) должен отмереть естественно, без мер государственного принуждения ввиду невозможности выжить в конкурентной борьбе с социалистическим сектором.
Если частный сектор ликвидируется преждевременно в результате запрета, то он неизбежно возрождается в виде теневой экономики, как это имело место в СССР. И при этом попутно возникают политические осложнения, в том числе и в виде роста антисоциалистических настроений.

По структуре социалистического сектора экономической системы социализма предлагаются три решения:
а) общественная собственность может быть реализована только как государственная;
б) различные варианты передачи предприятий трудовым коллективам;
в) комбинация этих решений: совместное существование как государственной собственности, так и собственности трудовых коллективов.
Сторонниками собственности трудовых коллективов являются «демократические» социалисты, из которых для нас наиболее важен Клоцвог, поскольку он является теоретиком КПРФ и отзвуки его позиции содержатся даже в Программе КПРФ, а также часть учёных социалистической ориентации.

Передача предприятий трудовым коллективам необходима, по их мнению, для преодоления «наёмного характера труда», появления у трудящихся «чувства хозяина», установления «подлинного народовластия». В этом случае, считают они, происходит  «реальное обобществление», о котором говорил Ленин.
Среди учёных социалистической ориентации наилучшее обоснование введения собственности трудовых коллективов дано Плетниковым. В [56] Плетников утверждает, что эффективность наёмного труда падает, и в качестве подтверждения приводит пример предприятий с трудовой коллективной собственностью работников в США, где после перехода предприятий «в собственность рабочих и служащих производство возросло на 25, а прибыль на 15%» за счёт появления у работников «чувства хозяина».

Основываясь на этом опыте, он предлагает использовать эту форму при социализме. Предприятия могут основываться на трудовой коллективной собственности или арендовать собственность у государства, которое сдаёт принадлежащее ему предприятие в аренду трудовому коллективу (примерно это же предлагает Клоцвог). В последнем случае: «Трудовой коллектив не может изменить профиль предприятия или закрыть предприятие и распродать средства  производства. Произведенная же продукция поступает в полное распоряжение трудового коллектива, является его трудовой собственностью со всеми вытекающими отсюда последствиями…»

Часть предприятий, которая находится в государственной собственности, может управляться  двумя способами: с помощью планового и рыночного хозяйственных механизмов. Возможность применения рынка при социализме хорошо обоснована Петровым (см. 11.4. Проза.ру: Гл 11. Почти марксисты. Петров). Он указал, что назначение рынка устанавливать связи между предприятиями. И его нельзя приписывать капитализму, поскольку он возник гораздо раньше. Т.е. возможен рыночный социализм с государственной собственностью. Плановый хозяйственный механизм также устанавливается связи между предприятиями с помощью плана. План может целиком разрабатываться в центре (так было в СССР во времена Сталина), либо часть плана может разрабатываться в регионах.

Оба хозяйственных механизма имеют свои преимущества и недостатки. Приведём их по Петрову. Преимуществами рынка являются конкуренция и прибыль, стимулирующие развитие производства и внедрение достижений научно-технического прогресса. «Основными недостатками чистого рынка является перепроизводство товаров и следующие из него экономические кризисы. Безработица как следствие наличия рынка труда…» [52, 163].
Основными преимуществами плана являются возможность избежать несбалансированности экономики, и, следовательно, перепроизводства товаров и экономических кризисов, а также возможность быстрой концентрации ресурсов в нужном направлении. Основным недостатком – отсутствие естественных стимулов к внедрению достижений научно-технического прогресса, таких как конкуренция и прибыль в рыночной экономике.

Основным возражением сторонников рынка против плановой экономики являлось утверждение о невозможности управления из центра громадной экономикой. В результате чего из-за некачественного планирования возникало перепроизводство некоторых товаров и дефицит других.
В настоящее время это возражение устарело: современный уровень развития вычислительной техники позволяет перейти от системы пятилетних и годовых планов к практически непрерывному планированию, когда все вновь возникающие запросы предприятий будут оперативно учитываться через корректировку планов предприятий, которые эти запросы могут удовлетворить.
Для получения оптимальной структуры управления государственным сектором экономики Петров приходит к выводу о поиске опытным путём необходимого сочетания плана и рынка, т.е. к тому же самому выводу, к которому пришёл автор в части I.

Итак, какова же должна быть структура экономики социализма.
На первом этапе, который выше назван ранним социализмом, кроме социалистических укладов существует и капиталистический уклад. Он может включать вначале мелкие, средние и даже крупные предприятия, концессии иностранного капитала – это подобие ленинского нэпа. В конце этапа остаётся только мелкотоварный уклад.
Когда мелкотоварный уклад почти исчезает (поскольку рекомендуется  естественное сокращение этого уклада без мер административного принуждения, то какое-то количество любителей сохранится на весь этап социализма) можно говорить о развитом социализме.

Теперь рассмотрим социалистические уклады. Даже большинство сторонников демократического социализма подразумевают наличие государственной собственности. Предприятия с государственной собственностью могут работать как по плановому, так и по рыночному хозяйственным механизмам. Если эти группы предприятий существуют одновременно, то можно говорить о двух укладах в государственном секторе экономики. Предприятия планового уклада выдают определённую продукцию, а предприятия рыночного зарабатывают для государства деньги.
Кроме двух укладов государственного сектора может существовать уклад, с самоуправлением трудовых коллективов, основанный на трудовой собственности работников или на собственности, арендуемой у государства.
Предприятия государственного рыночного сектора и предприятия, управляемые трудовыми коллективами, выступают по отношению к остальному обществу как капиталистические предприятия. Естественно и менталитет его работников в значительной степени является буржуазным. Из стремления получить прибыль и подавить для этого конкурентов вытекает буржуазный принцип «человек человеку – волк». Особенно силён будет буржуазный менталитет в самоуправляемых предприятиях, где капиталистом по отношению к обществу выступает не только предприятие (как в государственном рыночном укладе), но и каждый работник.
Таким образом, господство рыночных отношений при социализме увеличивает опасность капиталистической реставрации.

Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» заявили, что цель коммунистической революции – уничтожение частной собственности. Трудовая собственность работников является по отношению к остальному обществу частной собственностью, т.е. строй, который устанавливается при господстве данной формы собственности, не является социализмом по Марксу. Он фактически является кооперативным капитализмом по Шолю (см. 13.1. Проза.ру: Гл 13 Калейдоскоп мнений ). Т.е. в схеме, предложенной Шолем, нашлось рациональное зерно – точное название для строя, предлагаемого Курашвили и Клоцвогом.

Действительно, марксизм предусматривает при социализме господство  общественной собственности. Приведём ещё раз высказывание Ленина по этому поводу:
«Задача социализма - переход всех средств производства в собственность всего народа, а вовсе не в том, чтобы суда перешли к судовым рабочим, банки к банковским служащим.... Мы задачу, цель социализма видим в том, чтобы превратить  предприятия в собственность Советской республики» [1т35,411].

Таким образом, предприятия, основанные на трудовой собственности работников, могут существовать только на этапе раннего социализма, представляя собой на этом этапе не полностью социалистический уклад. Именно в качестве такого не полностью социалистического уклада рассматривались в СССР колхозы. После продажи  им сельхозтехники при Хрущёве колхозы стали обладать трудовой собственностью работников, а землю они, фактически, арендовали у государства.
На этапе развитого социализма подавляющая часть средств производства должна находиться в общественной собственности, которая может реализоваться только в виде государственной, поскольку только государство при социализме может представляет интересы всего общества.
15.3. О ПРИЧИНАХ ПОБЕДЫ КОНТРРЕОЛЮЦИИ В СССР
Разброс мнений по этому вопросу достаточно велик.
Так Хабарова и Ацюковский считают причиной кризиса неустранение своевременно товарно-денежных отношений и личной собственности на предметы потребления. Т.е. кризис, по его мнению, можно было преодолеть своевременным переходом к коммунизму.
В результате сохранения и даже увеличение после смерти Сталина доли товарно-денежных отношений произошло мелкобуржуазное перерождения партии и, в результате которого на высший пост в партии был избран предатель Горбачёв. Прикрываясь правильными лозунгами об улучшении социализма Горбачёвское руководство организовало контрреволюционный переворот. Т.е. непосредственной причиной победы контрреволюции.  Ацюковский считает Горбачёва предателем. Вот как он его характеризует: «Партийный оборотень и государственный изменник - Генеральный секретарь КПСС М.С.Горбачев, двуличный и лицемерный, скрыл от народа и партии эти подлинные цели «Перестройки». Изощренной ложью он усыпил бдительность советских людей».
Таким образом, Ацюковский приводит две причины, слабо связанные между собой.

Петров видит причину в слабой обратной связи в советском обществе, в невозможности влияния населения на КПСС, в результате чего, по его мнению, не производился отбор квалифицированных кадров в руководство партии, там собрались неспособные руководители, которые в результате своей неспособности не справились с управлением и привели страну к контрреволюции. Увлечённый своей теорией, он не замечает предательства Горбачёвского руководства.
Петров справедливо критикует Ацюковского. Выше (11.4) подробно приведена эта критика, которая показывает, что для ликвидации товарно-денежных отношений  и перехода к коммунизму производительные силы СССР ещё не доросли.

Схожую с взглядами Ацюковского позицию занимает Пригарин. В [56] он исследует причины поражения советского социализма. «… по мере роста производительных сил политическая и хозяйственная системы раннего социализма стали тормозить дальнейшее развитие советского общества. Объективно требовался переход к более высокой ступени общественных отношений социализма. Своевременно это не было сделано, что обусловило нарастающее несоответствие общественных отношений достигнутому уровню производительных сил и, в конечном счете, привело к разрушению страны и ее общественной системы» [56, 205] Т.е. это почти 1-ая причина  Ацюковского.

Кризис вызвали, по мнению Пригарина, следующие причины:
1) «не проводилась целенаправленная работа по демократизации общественных и производственных отношений»;
2) «консервация устаревших форм и методов планового управления экономикой»;
3) «неоптимальный уровень военных расходов»;
4) «слабое внимание к развитию марксистско-ленинской теории, догматический подход к наследию классиков, отсутствие глубокого критического анализа реальной действительности».

Эти причины вызвали негативные процессы, которые привели к активизации антисоциалистических сил. В эти силы входили дельцы теневой экономики, разложившаяся часть партийно-государственного аппарата, «часть «элитарной» интеллигенции, которая , не сумев разобраться в происходящих процессах,… все больше ориентировалась на ценности западного мира… Эти антисоциалистические силы стали постепенно прибирать к рукам ключевые позиции в политической, экономической и духовной жизни советского общества».

Вина за кризис возлагается на Сталина, при котором произошёл «практически полный отход от ленинских норм внутрипартийной демократии». В результате «партия проглядела перерождение горбачевско-яковлевского партийного  руководства, которое, по существу, возглавило антисоциалистическую контрреволюцию в стране».
Таким образом, Пригарин признаёт, что контрреволюция произошла из-за предательства высшего руководства партии. Но даётся и другое объяснение.
«Социализм в СССР потерпел поражение. Если коротко сформулировать причину этого, то можно сказать, что руководство страны не справилось с управлением…
когда производительные силы общества  достигли высокого уровня и приобрели сложную структуру, руководство не нашло адекватных форм управления общественным развитием, что в конечном счете привело к катастрофическим последствиям» [56,214-215].

Это объяснение причин контрреволюции, можно сказать, по Петрову. Однако, когда мы говорим, что руководство не справилось с управлением, то это означает, что оно пыталось, но не смогло выполнить главную задачу управления (в данном случае – защиту социалистического строя). Однако на самом деле произошло нечто другое: горбачёвское руководство заменило главную задачу управления: с защиты социализма на его свержение, которую, кстати, блестяще выполнило.
Можно сказать, что недопущение предателей в высшие эшелоны власти входит в задачу управления. Однако человек меняется: сегодня он верен делу социализма, а завтра становится предателем. Вероятность такого процесса не мала, поскольку существуют объективные причины контрреволюции, приведённые в главе 6 (Проза.ру: Гл. 6 О переходе к коммунизму)

Приведём ещё позицию Трушкова, близкую к позиции вышеприведённых теоретиков.
«… возможность реставрации капитализма определяется переходным характером эпохи, сохранением экономической многоукладности в обществе, находящимся в «преддверии социализма» [57, 138].
Трушков говорит о различных факторах, способствующих реставрации:  «забегание вперёд» в преобразованиях экономики, концентрация «власти в одних руках вплоть до культа личности», снижение темпов экономического роста в 80-х, отставание в науке и технике от Запада,  холодная война и даже война в Афганистане. Но главными он считает внутренние причины:
«Однако перечисленные факторы были только предпосылками для превращения реставрации капитализма из возможности в действительность. Сам процесс этого превращения связан с «субъективным фактором». Он  складывался  из  ряда составляющих:
— ослабление «привычной» авангардной роли КПСС в жизни страны;
—   социально-политическое расслоение общества, включая КПСС, до критических для советского строя масштабов:
—  благодушие и самоуверенность искренних сторонников социализма, допустивших  тотальное наступление на существовавшую политическую и экономическую систему, традиционные советские ценности, на социалистическую идеологию, в том числе атаки сначала на И.В.Сталина, а затем и на В.И.Ленина:
— обмельчание «революционной» власти, завершившееся её политическим предательством» [57, 139].

Большинство «демократических социалистов» основную причину кризиса видит в том, что не произошла передача собственности трудовым коллективам, которая могла быть реализована по их мысли самоуправлением на производстве. Т.е. господствуют анархосиндикалистские иллюзии, которые, как показывалось неоднократно выше, не только не ведут к социализму, но и могут представлять для него смертельную опасность.
Часто первым в списке указывается и недостижение высших образцов производительности труда - поражение социализма в его экономическом соревновании с капитализмом. О производительности труда мы также говорили выше и рассмотрим ниже (15.7). Социализм и коммунизм превосходят капитализм  не по производительности труда отдельного производства, а по производительности общества в целом: путем устранения ненужного труда.

Школа Вазюлина видит причину поражения социализма в недостаточном для перехода к социализму развитии производительных сил, что не позволяет обходиться без товарно-денежных отношений и ведет в итоге к реставрации капитализма. Некоторые представители Вазюлинской школы даже считают контрреволюцию неизбежной: «В общем и целом человечество переживает первую стадию развития мирового революционного процесса. Нынешняя контрреволюция является не случайным, а необходимым и закономерным моментом этой стадии» [28,191]. Причем фразу о необходимости некоторые даже усиливают утверждением о «полезности контрреволюции». Верно, конечно, что нет худа без добра: несколько десятков теоретиков марксизма и околомарксизма получили возможность писать друг для друга все, что им заблагорассудится. Но слишком большая цена за эту свободу заплачена: и гибель великой державы, сопровождавшаяся гибелью сотен тысяч людей, и возможная гибель ее народов и угроза реализуемости идеала коммунизма.

Объяснения Вазюлинской школы носят слишком общий характер. Конечно, то, что говориться о незрелости производственных отношений верно. Ниже будет показано, что никакого критического уровня зрелости ни практически, ни теоретически установить невозможно: при разных уровнях зрелости наблюдались одни и те же симптомы кризиса социализма. Т.е. в условиях, которые можно объявить «незрелыми», коммунистам придется действовать, по-видимому, всегда. Поэтому вопрос стоит так: всегда ли в «незрелых» условиях торжествует контрреволюция? Опыт показывает, что нет, не всегда.
Итак, самое общее объяснение, даваемое Вазюлинской школой: контрреволюция произошла из-за недостаточного для перехода к социализму уровня развития производительных сил - не годится, не подтверждается практикой. Поэтому нужно использовать более подробную модель общества, что и было сделано Л.Троцким, выведшим опасность контрреволюции из-за потери устойчивости власти при социализме в результате возникновения контрреволюционных тенденций в среде высшей бюрократии. См. [2].

РКРП,  ВКПБ и КомРос при анализе кризиса считают, что его предпосылки стали возникать только после смерти Сталина. Т.е. совершенно игнорируют создание бюрократии и отстранение трудящихся от контроля власти именно при Сталине. После смерти Сталина созданный им джин только вырвался из бутылки.

В программе КПРФ основной причиной контрреволюции считается предательство переродившейся партийной верхушки: «Политическая верхушка пошла на то, чтобы использовать своё положение для захвата общенародной собственности. Когда её действия натолкнулись на сопротивление истинных партийцев, требовавших сохранения социалистического строя и Союза ССР, перерожденцы в августе-декабре 1991 года осуществили контрреволюционный переворот и запретили деятельность партии коммунистов». При этом отмечается помощь предателям со стороны США и их союзников, которые помогли создать в стране «пятую колонну», которая и совершила контрреволюцию.

Согласно Программе ОКП контрреволюция «обязана объективным изъянам системы… Отсутствие общественных инструментов защиты социализма, кроме партийно-государственного, сделало судьбу «перестройки» заложницей верхов, где понимание её перспектив как социалистической модернизации не было преобладающим. Утрата опыта классовой борьбы за годы Советской власти не позволила трудящимся СССР выработать классовую оценку происходящего и предпринять активные политические действия в своих интересах и отстоять социалистический строй».

В общем, большинство  теоретиков выстраивает следующую схему развития контрреволюции: в результате политических и экономических  ошибок, допущенных партией, происходит её мелкобуржуазное перерождение и власть захватывает антисоциалистическая клика Горбачёва, которая и совершает контрреволюцию.
Всё это верно, но упускается  важная причина, которая обсуждалась в главе 6 (Проза.ру: Гл 6 О переходе к коммунизму): поскольку революция произошла при явно недостаточном для социализма уровне развития производительных сил, при котором по Марксу и Энгельсу «имеет место лишь всеобщее распространение бедности; а при крайней нужде должна была бы полностью начаться борьба за необходимые предметы и, значит, должна была бы воскреснуть вся старая мерзость». И эта мерзость в той или иной степени воскресла. К тому же, поскольку в странах капитала высшая интеллигенция и управленцы получают нетрудовые доходы, в десятки и сотни раз превышающие доходы трудящихся, то у соответствующих слоёв в соцстране возникает зависть. Из мерзости и зависти и возникают объективные антисоциалистические сначала настроения, а потом и действия.
Объективные причины контрреволюции существуют даже если компартия  (руководящаяся сила общества) социалистической страны не совершает никаких ошибок.

Основная схема развития контрреволюции следующая.
1. Существует объективное преимущество капитализма перед социализмом: при капитализме можно стать богатым. Поэтому элита при капитализме (политическая, культурная, научная,…) получает нетрудовые доходы, превосходящие в десятки и сотни раз доходы трудящихся. Тем самым покупается её поддержка капитализма.
2. Если в социалистической стране существуют привилегии для партийных и хозяйственных руководителей, то в погоне за этими привилегиями на эти посты стремятся проникнуть люди с мелкобуржуазным мировоззрением. Знание, что доходы соответствующих руководителей при капитализме значительно больше, чем у них, вызывает у них недовольство социализмом и контрреволюционные настроения.
3. На руководящие посты могут пробраться и замаскировавшиеся классовые враги. Это – одно из следствий классовой борьбы, которая  не прекращается ввиду капиталистического окружения. Ведущие империалистические страны в течение всего времени существования СССР стремились уничтожить социализм и применяли для этого все возможные меры: вербовку агентуры, поддержку и создание антисоциалистического подполья и т.д. Другим источником классовой борьбы было сохранения капиталистического сектора экономики. И в СССР он был в виде довольно мощной теневой экономики. И сторонниками социализма в СССР и соцстранах были далеко не все. Морально-политическое единство советского народа вокруг КПСС – это один из мифов.  Классовые враги могут быть и среди потомков людей, пострадавших из-за революционных преобразований. Могут переходить в стан врагов и прежние сторонники социализма под влиянием буржуазной пропаганды.
4. Контрреволюция становится неизбежной, если классовые враги занимают высшие посты в государстве. Это произошло в Венгрии в 1956 г, в Чехословакии в 1968 г. и в СССР в 1985 - 1991 г.г.
В процессе развития контрреволюции часть мелкобуржуазных элементов по п. 2, проникших на руководящие посты, присоединяется к врагам в надежде получить выгоду от своего предательства.
Контрреволюции в восточноевропейских социалистических странах после 1985 г. произошли в виде капитуляции режимов под давлением предательского Горбачёвского руководства. Т.е. они относятся к типу цветных революций, которые обычно организует Запад для свержения неугодных ему режимов. А в этом случае роль Запада сыграло руководство СССР.

Итак, основной причиной прошедших контрреволюций является захват руководящих властных постов классовым врагом. Т.е. является результатом классовой борьбы. Недовольство народа от политики властей играло сугубо вспомогательную роль, позволяя оформлять контрреволюции как «восстания народа против тирании».

15.4. О ПРЕОДОЛЕНИИ РЕСТАВРАЦИИ КАПИТАЛИЗМА
Существуют оптимистические настроения по поводу преодоления реставрации капитализма, основанные в основном на вере в социальный прогресс. На ошибочность этой веры указано выше.
Обоснование этой веры даны Трушковым. Они основаны на аналогии с реставрациями феодализма: «...Сторонники оппозиции вразвалочку утверждают, что в России нет де революционной ситуации. Не буду пытаться оспаривать этот тезис. Давайте поразмышляем, к месту ли он. Революционная ситуация в классическом виде необходима для свершения и победы революции. Но у нас другая задача - пресечь реставрацию. Значит, и ситуация должна рассматриваться для решения этой конкретной задачи. Прежние реставрации, которые себя исчерпывали, убеждают в том, что они, во-первых, исторически краткосрочны, во-вторых, их завершение не было связано с гражданской войной. Значит, антиреставрационная ситуация должна серьезно отличаться от революционной» [76,44].
«Не будучи в состоянии преодолеть революцию, реставрация остается всего лишь этапом переходного периода. Дело в том, что она не в состоянии «переварить» достижения революции.  Августовская реставрация «подавилась» уже структурной перестройкой экономики... В социальной сфере она оказалась неспособной решить ни одной задачи, обеспечивающей ее же стабилизацию; именно поэтому реставрации исторически краткосрочны. Стюарты царствовали после восстановления 20 лет, Бурбоны – 15» [76,42].

Совершенно неверная оценка политики ельцинисткого режима: да плевать он хотел на структурную перестройку - это все словесная завеса для грабежа страны «новыми русскими» и западными монополиями. А вот в социальной сфере задача стабилизации на практике была решена: народ терпит продолжающийся развал страны и ухудшение своего положения. А ссылка на Стюартов и Бурбонов говорит о том, что Трушков совершенно не понимает качественной разницы между переходом от феодализма к капитализму (от одной эксплуататорской формации к другой) и от капитализма к социализму (ликвидация эксплуатации), неоднократно описанной выше.

При переходе от одной эксплуататорской формации к другой происходило перетекание господствующих групп и классов из одной формации в другую в результате осознания ими на практике преимущества нового способа производства при прежних формационных переходах. Иное дело при переходе от капитализма к социализму: здесь представители господствующего класса рано или поздно должны потерять свои привилегии и превратиться в тружеников. Естественно это капиталистов не может устроить, поэтому даже и при достаточном для коммунизма уровне развития производительных сил капитуляции капиталистов перед новым строем не произойдет. Сопротивление эксплуататоров поэтому бешеное. И уж возрождения социализма в странах, где произошла контрреволюция, мировой капитализм постарается не допустить всеми возможными ему способами. Т.е. ссылки на Стюартов и Бурбонов не имеют никакого смысла. Уверенность Трушкова в скором преодолении Российской реставрации, к сожалению, ни на чем не обоснована. Для преодоления реставрации  путем политической борьбы нужна именно революционная ситуация. Легкие пути преодоления реставрации были на ранних стадиях контрреволюции. Например, выше (гл.5: Проза.ру: Гл 5 Варианты перестройки), говорилось, что для преодоления реставрации во время ГКЧП достаточно было решительной позиции маршала Язова.
К пессимистам относится А. Зиновьев. К сожалению, его выводы более близки к действительности. И основаны на том, что за контрреволюцией, поражением социализма следует этап разочарования социализмом. Это разочарование будет сдерживать возникновение революционной ситуации даже при очень тяжелом положении трудящихся.

15.5. НЕИЗБЕЖЕН ЛИ КОММУНИЗМ?
Эта тема, казалось бы, не принадлежит к числу очень актуальных на фоне того кризисного состояния российского общества, когда речь идет о судьбе страны, о физическом выживании ее народов перед лицом неоколониального вторжения Запада и распродаже страны за бесценок, за современные бусы - ширпотреб и «жратву». Но, тем не менее, тема это подробно обсуждается и тревогу вызывает излишний оптимизм большинства авторов.

Так Вазюлинская школа выводит неизбежность коммунизма на основе диалектической логики, закона отрицания отрицания: «Последний виток спирали включает переход от общества обособленных, отчужденных индивидов к объединенному обобществленному человечеству... Таким образом, с точки зрения развития истории человечества коммунизм совершенно неизбежен» [27,186-187].
Однако использование гегелевской диалектической спирали не является доказательным, поскольку диалектическая логика является в отличие от формальной нестрогой, эмпирической, т.е. отображает наиболее вероятное направление процесса, что допускает и отклонения от него. На это указывает, например, Ленин: «Энгельс говорит, что Маркс никогда и не помышлял о том, чтобы "доказывать" что бы то ни было гегелевскими триадами, что Маркс только изучал и исследовал действительный процесс, что он единственным критерием теории признавал ее верность с действительностью. Если же, дескать, при этом иногда оказывалось, что развитие какого-либо общественного явления попадало под гегелевскую схему: положение - отрицание - отрицание отрицания, то ничего тут нет удивительного, потому что в природе это вообще не редкость» [1т1,163].
Т.е. диалектическая логика указывает, что по опыту других подобных явлений существует вероятность возникновения коммунизма. Но вывод Вазюлина звучит слишком жестко: неизбежно и все. Это, вообще говоря, способствует расхолаживанию людей: если коммунизм все равно неизбежен - то зачем же нам стараться?

Термин «неизбежность» в историческом развитии не означает реальной неизбежности. Он лишь означает, что объективные законы развития общества таковы, что коммунизм с большой вероятностью возникнет. Маркс и Энгельс выводили неизбежность коммунизма в основном из экономических кризисов, уничтожавших значительную часть произведенного обществом богатства, т. е. из нерациональности, расточительности капиталистического общества в целом, несмотря на стремление каждого капиталиста рационально вести хозяйство в каждый отдельно взятый промежуток. А реализует неизбежность, свергает капитализм рабочий класс, создаваемый и объединяемый для борьбы против гнета капитала развитием промышленности. Нерациональности капитализма они противопоставляли рациональность коммунизма, где стихия капиталистического рынка заменяется плановым ведением хозяйства, исключающим разрушительные экономические кризисы. В результате исключения потерь на кризисах производительность коммунистического общества в целом оказывается выше, чем при капитализме. Эту аргументацию они также облекали в форму противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения, которое разрешается в результате установления общественной собственности при коммунизме.
Все коммунистические течения, стоящие близко к позиции ортодоксального марксизма (РКРП, КПРФ, ОКП, КомРос. ВКПБ) имеют и близкие к классикам марксизма взгляды.

За истекший XX-ый век капитализм, казалось бы, научился более или менее справляться с анархией производства, вызывавшей каждые десять лет разрушительные кризисы перепроизводства во времена Маркса и Энгельса. Капиталисты научились изучать возможный спрос на рынке и в соответствии с этим планировать производство. Значительная часть продукции производится по предварительному заказу. Большое влияние в демонстрации  эффективности планирования, несомненно, оказал пример СССР.
Однако сильнейший кризис, вызванный беспредельным разрастанием спекулятивного капитала, начавшийся в 2008 году, показал, что спекулятивная рыночная экономика капитализма по-прежнему порождает кризисы.
К тому же осталась и расточительность капитализма в период между кризисами осталась. Она в нерациональном с точки зрения общества (не отдельного капиталиста) производстве. Примеры нерационального производства: производство вооружений, массовая индустрия порока, превышающий всякие разумные пределы быстрый темп изменения моды на одежду, обувь, автомобили, ... Благодаря этому многие предметы потребления морально стареют много раньше, чем наступает их материальный износ. Затраты на рекламу (этот узаконенный вид наглой лжи), упаковку, сравнимые с затратами на производство, ... Инициируются излишние, часто вредные потребности. Например, одни и те же лекарства выпускаются под разными названиями, чтобы стимулировать спрос.
За счет экономии на устранении этих негативных явлений человечество было бы способно повысить жизненный уровень за пределами «золотого миллиарда», наверное, не на проценты, а в разы. Капитализм стоит человечеству очень дорого.

Итак, если исходить из более общей формулировки: капитализм не имеет права на существование вследствие бездумного разбазаривания в погоне за прибылью человеческого труда и природных ресурсов, - то она полностью сохраняет силу как во времена Маркса и Энгельса, так и в настоящее время. Однако из этого неизбежность коммунизма не следует - это скорее символ веры, а не неодолимое действие роста обобществления.
Тем более что направленность обобществления не однозначна. Капитализм наряду с концентрацией капитала в крупных кампаниях постоянно порождает множество мелких промышленных и торговых предприятий. Они возникают, разоряются и снова возникают. При этом вследствие достижений технического прогресса численность занятых в крупных кампаниях падает. Люди вытесняются в торговлю, где обобществление существенно меньше. Т. е. в среднем для общества обобществление, возможно, падает.

Утверждение о неизбежности коммунизма вытекает из веры в прогресс, развитие. Однако в природе наблюдается не только прогресс, но и регресс, упадок, умирание. Человечество подходит к исчерпанию некоторых ресурсов Земли. Это признак наступающего регресса. Соответственно регресс может наступить и в развитии человеческого общества.
Коммунизм возможен и просто необходим для спасения человечества, но за него люди должны бороться.

15.6. КОГДА ВОЗМОЖЕН ПЕРЕХОД К КОММУНИЗМУ
Переход к коммунизму как средство предотвращения кризиса социализма предлагали Ацюковский и Хабарова. Правда, представляли этот переход они по-разному. Хабарова – в виде фактического перехода к групповой собственности, а Ацюковский – в результате постепенной ликвидации личной собственности.
Переход к групповой собственности мы вслед за Лениным осудили, поэтому рассмотрим далее предложения Ацюковского.

Вывод Ацюковского, что увеличение личной собственности с сокращением сферы действия общественной в предметах потребления порождает антисоциалистические настроения, верен. Т.е. сокращать общественную собственность в сфере потребления нельзя. Её нужно постепенно увеличивать. Так, например, после возвращения на путь социалистического развития следует постепенно отказаться от получения квартир в личную собственность через жилищно-строительные кооперативы. Разумеется не административным запретом этих кооперативов, а немедленным предоставлением общественного жилья молодым специалистам: одиноким – общежитие, молодожёнам без детей – однокомнатную квартиру, после рождения первого ребёнка – двухкомнатную,…

Однако увеличение доли общественной собственности имеет в условиях сосуществования с капитализмом (далеко не мирным: если не горячая война, то холодная) свои пределы. Для жителя капиталистической страны общественные фонды потребления при социализме весьма привлекательны, а для жителя социалистической страны они естественны и поэтому почти незаметны. Он их часто не ценит. Его привлекает возможность при капитализме стать богатым, иметь в собственности дворцы. Поэтому доля предметов потребления в личной собственности у жителя соцстраны должна быть не меньше, чем у среднего обывателя капстраны «золотого миллиарда». Если меньше, то возникновение массовых антисоциалистических настроений неизбежно. Несколько уменьшить долю личной собственности без негативных социальных последствий можно с помощью распространения проката. Однако этот приём ухода от капитализма ограничен. Скажем, телевизор нужен всегда, автомобиль для многих – также всегда. Поэтому в условиях сосуществования с капитализмом нужно сохранять и товарно-денежные отношения, по крайней мере, в сфере потребления. Сохранять до тех пор, пока общественные фонды потребления не обеспечат более высокий уровень удовлетворения потребностей  гражданина  социалистической страны по сравнению с потреблением среднего обывателя развитых капстран. Разумеется, как отмечалось выше (Проза.ру: Гл 11. Почти марксисты. Ацюковский), личная собственность сохранится и при коммунизме. Произойдёт только отказ от излишней личной собственности, которая будет заменяться общественными фондами потребления. И отказ этот должен быть сугубо добровольным. Только после этого возможен переход к коммунизму.

Но в условиях сосуществования с капитализмом социалистической стране потребуется мощное государство, большие расходу на оборону. Поэтому на потребление едва ли удастся выделить больше, чем в развитых капстранах. Но даже если удастся выделить больше, то характер потребления в соцстране будет обладать большинством пороков капиталистического общества потребления (мода, аморальная буржуазная культура,..). Это то самое «общение» по Марксу и Энгельсу, которое, по их мнению, может даже уничтожить «местный коммунизм». И оно также является препятствием для перехода к коммунизму.
Вывод.
Коммунистическое общество не может сосуществовать с капиталистическим, как не может здоровый организм жить в контакте с больным, заражённым опасной инфекционной болезнью. Необходимо их разделение – карантин для больного. Но применительно к человеческому обществу этого сделать нельзя.
Поэтому в условиях сосуществования с капитализмом коммунизм в обозримом будущем, по-видимому, невозможен. Т.е. следует согласиться с Марксом и Энгельсом, что коммунизм возможен лишь как всемирно-историческое явление. 

15.7. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ И СОЦИАЛИЗМЕ. АНАРХО-СИНДИКАЛИСТСКИЕ ИЛЛЮЗИИ ПОСЛЕКРИЗИСНОГО МАРКСИЗМА.
Выше было показано, что переход к коммунизму позволяет увеличить производительность общества в целом. При прежних сменах формаций дело обстояло по-другому: производительность общества росла в результате возрастания производительности отдельного производства. Поэтому новый способ производства как бы прорастал из старого, поскольку это было выгодно организатору производства. Рабовладельцу оказалось выгодно освободить рабов, дать им участок земли - превратить в колонов, поскольку они становились при этом более заинтересованы в своем труде, чем рабы. Точно также труд свободного рабочего оказался выгоднее, чем крепостного. Поэтому новые способы производства, дающие более высокую производительность труда в том числе и за счет увеличения свободы рабочего, постепенно победили, несмотря на первоначальное сопротивление старых эксплуататорских классов.

Однако возможности для освобождения были исчерпаны капитализмом: работник стал полностью свободным. Больше освободить его было уже нельзя. Классики марксизма надеялись, что повышение производительности труда отдельного производства при переходе от капитализма к коммунизму произойдет вследствие появления у работника чувства хозяина. На возможность повышения производительности труда надеялся Ленин, говоря свою известную фразу об определяющем характере повышения производительности труда для победы в экономическом соревновании с капитализмом.
Сторонники демократического социализма, как мы видели, придают определяющую роль проявлению чувства хозяина для получения более высокой производительности труда при социализме по сравнению с капитализмом. Более того, они видят основную причину поражения социализма в СССР в том, что здесь более высокая производительность труда не была достигнута, а не достигнута она была потому, что трудящиеся не чувствовали себя хозяевами на производстве.
Чтобы трудящиеся почувствовали себя хозяевами на производстве, необходима, по мнению «демократических социалистов», передача предприятий в управление трудовыми коллективам. В подтверждение высокой эффективности предприятий с трудовой собственностью работников Плетников приводит пример США, где предприятия имеют экономические показатели выше, чем на аналогичных капиталистических предприятиях (см. 12.6. Проза.ру: Гл 12 Учёные соцориентации 2).

Предлагается, фактически, реализовать анархо-синдикалистскую модель управления экономикой. Этой моделью «болеют» также  КПРФ, КомРос, ОКП, РКРП. Избежала "болезни" только ВКПБ Нины Андреевой. Выше при анализе демократического социализма была показана и ссылками на логику Ленина и логикой автора ошибочность этих утверждений. Было показано, что эта модель порочна потому, что создает неустойчивость в социалистическом обществе, тем самым способствуя контрреволюции, т.е. ни к какому социализму вообще не ведет. Повторим частично и кое-что дополним.
Во-первых, сила чувства хозяина у разных людей разная. Есть хорошие хозяева от природы, другие хозяевами быть просто не хотят. И зависит чувство хозяина от характера собственности. Наиболее сильно оно проявляется при частной собственности работника, т.е. у ремесленника, лавочника. При коллективной оно, естественно, будет проявляться хуже. Многие «демократические социалисты» (например, Б. Славин) говорят о преодолении наемничества на самоуправляемых предприятиях. Но дело в том, что ощущение наемничества будет возникать и там в результате отношений подчинения, необходимого на производстве. Рабочему не так уж важно, кто назначил командующего им начальника: капиталист, вышестоящий орган социалистического госпредприятия или СТК. И если до введения самоуправления у него могут быть какие-то иллюзии, что он «становится хозяином», то жизнь скоро разъяснит ему, что хозяев в виде новой бюрократии СТК и без него хватает. И возвратится ощущение наемничества. А от него и соответствующее отношение к труду.

В подтверждение приведём язвительную характеристику анархо-синдикалистских иллюзий В.Вазюлиным: «Противопоставляют бюрократию рабочему самоуправлению, хотят устранить бюрократию при помощи рабочего самоуправления на отдельных фабриках, заводах и т.д. Но это приведет к такому коллективному эгоизму, что развалит все вообще, никакого единства не будет... Исходят же как будто бы из идеализированных представлений о рабочих. Ну почему же тогда эти рабочие у нас в основном поддерживают существующий порядок, почему они за капитализм? Каким же образом они будут самоуправляться и создавать социализм? Если рабочий работает ради зарплаты, то в таком случае он обязательно будет тянуть к себе. У нас уже до «перестройки» было, как сообщалось тогда в «Правде», около пятисот тысяч так называемых «несунов»... Административная система (а она неизбежно в какой-то степени бюрократична) по сути дела в таких условиях играет роль объединителя разъединенных, эгоистических интересов, в том числе и эгоистических интересов отдельных коллективов. Поэтому она противостоит каждому отдельному эгоистическому интересу, хотя вместе с тем отчуждена вообще от интересов тех, кем управляет» [26,24-25].

К вышесказанному следует добавить, что, как мы выяснили выше (см. 15.2), предприятия с трудовой собственностью работников не являются полностью социалистическими, и их существование допустимо только на этапе раннего социализма.
Поэтому рассмотрим, может ли быть более высокая производительность труда в социалистическом предприятии на базе общественной собственности.
Автор исходит из того, что социализм развивается на той же технологической базе, что и капитализм. Предположение Братищева (см. 12.7 Проза.ру: Гл 12 Учёные соцориентации 2), что при социализме могут возникнуть какие-то новые технологии, недоступные капитализму, никак пока не обосновано, поскольку облик таких технологий не сформулирован даже умозрительно.
Разумеется, прививать всем работникам предприятий чувство хозяина нужно. И это делалось при социализме (соцсоревнование, рацпредложения,…) И это делается при капитализме («кружки качества», фирменный «патриотизм», акции рабочим,...). Но в любом случае нельзя нарушать организацию производства, принцип единоначалия, диктуемый самим производством. Производство не терпит двоевластия и связанного с ним беспорядка: оно начинает разваливаться, что наглядно показала и выборность начальников, и деятельность СТК.

Итак, говорить о возрастании производительности отдельного производства при переходе от капитализма к социализму, вообще говоря, нет никаких оснований. При одинаковых уровнях развития техники и при хорошей организации производства и тут и там эта производительность будет примерно одинаковой. И даже при капитализме она может быть несколько больше за счет использования такого менее доступного социализму стимула как страх потерять работу.
Вопрос в том, как считать производительность. Так в работе «Экономическая и социальная стратегия КПРФ» [77] Кашин приводит пример падения производительности труда в нефтегазовой отрасли в 3 (!) раза по сравнению с советскими временами. Причина в значительном увеличении затрат на управление в капиталистической экономике, в сверхвысоких доходах управленцев высшего уровня. Об этом, кстати, пишет А.Зиновьев (см. 10.1. Проза.ру: Гл 10 Не марксисты).
Другим преимуществом социализма является ликвидация нерационального производства, примеры которого при капитализме были приведены выше (см. 15.5).
Итак, социализм и коммунизм имеют преимущество перед капитализмом не в производительности отдельного производства, а в более высокой производительности общества вследствие сокращения затрат на управление, нерационального производства и потребления.

15.8. КАКОЙ УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ ДОСТАТОЧЕН  ДЛЯ ПЕРЕХОДА К СОЦИАЛИЗМУ?
Объяснение поражения социализма в СССР тем, что там были недостаточно развиты производительные силы, является часто встречающимся положением у послекризисных марксистов. Многие даже видят ростки социализма просто в техническом прогрессе (см. 8.2 Проза.ру: Гл 8 «Демократический социализм»).
 Но в отличие от них Маркс этого не считал. Наоборот, он считал автоматизированное производство идеальным состоянием капитала, к которому он стремится (См. 12.7): «В машине, а еще больше - в совокупности машин, выступающей как автоматическая система, средство труда по своей потребительской стоимости, т.е. по своему вещественному бытию, переходит в существование, адэкватное основному капиталу и капиталу  вообще...»[61, 205] А компьютеризация - как раз шаг к созданию такой автоматической системы машин, следовательно шаг к наилучшему состоянию капитала. Т.е. технический прогресс сам по себе нисколько не приближает нас к социализму.

Маркс и Энгельс объясняли необходимость достаточно высокого уровня развития производительных сил для перехода к коммунизму тем, что в противном случае нехватка простейших жизненных благ приведет к ожесточенной борьбе за эти блага «всех против всех», в результате чего возобновится «вся старая мерзость», т.е. условия жизни для трудящихся не будут лучше, чем при капитализме. К самой готовности капитализма для социалистической революции Маркс предъявлял следующие требования: «Радикальная социальная революция связана с определенными историческими условиями экономического развития; последние являются ее предпосылкой. Она, следовательно, возможна только там, где вместе с капиталистическим производством промышленный пролетариат занимает, по меньшей мере, значительное место в народной массе».[12т18,612]

В России начала века промышленный пролетариат, можно сказать, занимал «значительное место», но уровень развития производительных сил был недостаточен, чтобы не возобновилась «вся старая мерзость». С этим согласны почти все. Но каков должен быть этот уровень? Что показал опыт строительства социализма в условиях его сосуществования с капитализмом? Пожалуй, только то, что такого уровня производительные силы не достигли нигде в мире. Даже в высокоразвитой ГДР, где уровень жизни был значительно выше, чем в СССР, люди оказались столь же недовольны социализмом и проголосовали за капитализм.
Выше был сделан вывод, что капитализм и социализм действуют на одной и той же технологической базе, поэтому производительность труда там будет примерно одинакова (и даже несколько ниже при социализме). Но в этом случае при большем социальном равенстве в странах социализма, естественно, наилучшие образцы материальной жизни для производственной и интеллектуальной элиты будут всегда при капитализме. Поэтому всегда аналогичная элита в социалистической стране будет чувствовать себя обделенной, что создает условия для возникновения антисоциалистических настроений. Так в благополучной ГДР было, допустим, 20 сортов колбасы в магазинах, а в ФРГ - вдвое больше. Завидно ... И так во всем. Капиталистическое «общество потребления» по самой своей природе будет иметь более яркие и богатые витрины магазинов (потому что там выставлены товары для богатых), чем равная по уровню развития социалистическая страна. А уж возможность стать богатым обеспечивает только капитализм.

Выше мы говорили, что социализм создает новое, более человечное качество жизни. Часть этого качества - большая социальная защищенность (общественные фонды потребления, бесплатное образование, медицинское  обслуживание,...) была реализована в СССР и других странах. Но, как показал опыт, была воспринята общественным сознанием как что-то естественное. Люди не считали их свидетельствами преимущества социализма. А в процессе контрреволюции благодаря пропаганде «демократов» стали воспринимать из-за некоторых недостатков (низкое качество жилья,...) даже как порок социализма!
Итак, опыт показал, что какого-либо критического уровня развития производительных сил, достаточного для перехода к социализму,  в настоящее время установить не удается, поскольку зависть человеческая безгранична, и довольно долго «старая мерзость» будет стремиться пробивать себе дорогу. Т.е. опыт полностью подтвердил вывод Ленина, что нельзя ждать какого-либо уровня развития производительных сил, пренебрегая возможностью использовать возникшую революционную ситуацию, если есть необходимые условия, о которых говорил Маркс.

15.9. ОБЩИЙ ВЫВОД ПО СОСТОЯНИЮ ПОСЛЕКРИЗИСНОГО МАРКСИЗМА
Вывод, к которому автор старался подвести читателя, очевиден: общее состояние послекризисного марксизма довольно плачевно. Обстановка краха социалистической государственности вызвала большие потрясения и в среде марксистских теоретиков. Для объяснения кризиса социализма широко стали привлекаться ревизионистские идеи. Другая часть теоретиков заняла в основном догматические позиции. Хотя часто догматизм и ревизионизм мирно уживаются в воззрениях одного теоретика или партии. Вместе с тем масса верных оценок отдельных сторон кризиса. Однако эти верные оценки у одного автора обычно объединяются с рядом совершенно неверных, так что в результате получается каша в голове читателя.

В целом, по отношению к Ленину сделан почти всеми большой шаг назад. Шаг назад сделан даже по отношению к официальному советскому марксизму. Наиболее верный анализ сделан Ацюковским, хотя основная его рекомендация по предотвращению кризиса социализма путём перехода к коммунизму является утопической. Неплохо выглядит группа В.Вазюлина, хотя и она сильно отошла от Ленина, совершенно не рассматривая вопрос о механизме практической реализации власти трудящихся при социализме. Но об этой группе, по крайней мере, можно сказать, что она сделала «шаг вперед - два шага назад». Остальные же движутся только назад. На позициях, в той или иной степени близких к марксистским, естественно, находятся и компартии сохранившихся социалистических стран.

Вазюлинская группа усиленно насаждает мнение о необходимости существенного развития общественной теории, равносильной «снятию» марксизма, т.е. развитию не ее основе новой, «синтетической» теории. Но этот тезис опровергает деятельность самой этой группы: то, что в ее трудах ценно и верно, представляет собой осовремененное изложение известных положений марксизма, а то, что не совпадает с марксизмом, то, обычно, и не верно.
Опровергает тезис о необходимости «снятия» марксизма и отсутствие качественных изменений природы капитализма от времени Ленина до наших дней. Действительно, если вы последовательно прочтете характеристику капитализма в трудах Зюганова, программе КПРФ или ВКПБ, "Империализме, как последней стадии капитализма" Ленина, то вы обнаружите поразительное сходство описаний. Хотя технический прогресс, конечно, произошел колоссальный, да и количественно, и организационно капитализм вырос, но тенденции развития формации, имевшие место 100 лет назад, остались.

Что сейчас, в первую очередь, нужно, так это приведение теории в порядок, ее систематическое изложение каким-либо авторитетным лидером. Даже, если допустить, что кто-то неизвестный правильно решает задачу этого приведения в порядок, то от этого мало толку - никто этого не заметит, а, заметив, не признает. Ленин был авторитетным лидером - поэтому его теории воспринимались.
Интуитивным пониманием верности теории социализма, того, что образцы социализма испытаны, что нужно только некоторое их улучшение и объясняется то пренебрежение теорией, которое мы наблюдаем. Однако эта «невредность» пренебрежения теорией касается только тех, чьи взгляды близки к ортодоксальному  марксизму. Ревизионистские «новации» в теории, а также некоторые «прорывные» работы, которые мы выше описывали, могут нанести в будущем существенный вред. Поэтому очень нужно их авторитетное преодоление.
В развитии теории необходимо осмысливание современной ситуации, соотношения классовых сил, их позиций, ... Все это в той или иной степени делается. Во вторую очередь нужна проработка вопросов обеспечения устойчивости обеспечения классового господства трудящихся после социалистической революции. (Здесь, конечно, нужно использовать идеи Зиновьева об животных качествах представителя отряда приматов, «двуногой твари» - человека.) По этому вопросу не делается, практически, ничего. Но, собственно говоря, в первом приближении можно ничего и не делать. Этот вопрос детально проработан Лениным. В третью очередь можно заниматься вопросами перехода к коммунизму. Этим занимаются достаточно. Но это не актуально. До коммунизма ещё очень далеко: сначала на планете должно установиться господство социализма.

15.10. КРИЗИС СОЦИАЛИЗМА ПОДТВЕРДИЛ ВЕРНОСТЬ МАРКСИЗМА
Значительная часть предшествующего изложения было направлено на то, чтобы доказать, что в кризисе социализма в СССР подтверждены все основные положения марксизма по вопросу революции и строительства социализма.
Полностью подтвердилось положение Ленина о недопустимости неиспользования крайне редкой революционной ситуации из-за «неготовности капитализма» к социалистической революции. Опыт 103 лет, прошедших со времени социалистической революции 1917 г. в России, показывает, что за это время все революционные движения, приведшие к власти социалистические режимы, не смогли бы в итоге успешно завершиться без опоры на мощь СССР и социалистического лагеря. Коммунисты в Китае получили от СССР для разгрома гоминдана оружейные арсеналы японской Квантунской армии и прочный тыл. Куба, Северная Корея, Вьетнам выстояли против вооруженного империализма только благодаря помощи СССР и Китая... Т. е. за это время произошла полностью самостоятельно только одна победоносная революция - Великая Октябрьская. Эта редкость показывает, что второго такого случая может и не быть. После поражения социализма в СССР резко уменьшились шансы для победы революционных движений в странах третьего мира, поскольку они душаться в зародыше мировым жандармом – США.  Китай пока ещё не может заменить СССР.

Крах социализма в СССР и странах Восточной Европы показал, что социализм может стабилизировать только классовая организация трудящихся, которая была реализована в виде коммунистических партий. Как только руководящая роль этих партий ликвидировалась, так быстро ликвидировался и социализм. Положение о необходимости руководящей роли компартии было сформулировано Лениным. К моменту победы Октябрьской революции 1917 г. коммунисты полагали на основе вывода классиков марксизма возможность реализации полного народовластия «вооруженного народа» после победы социалистической революции. Вывод был получен классиками на основе опыта Парижской Коммуны. Экспериментальный объект охватывал только один город. Т.е. это был не натурный эксперимент, как говорят физики. То, что было осуществлено в масштабах одного города в течение немногих дней, оказалось невозможным перенести на страну и на годы. Сказался масштабный эффект. Октябрьская революция выявила эту ошибку, и привела в результате логики борьбы к знаменитой ленинской формуле, что «диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию». [1т43,42]. Т.е. Ленин сделал этот вывод на основе конкретного опыта Октябрьской революции. Это и есть развитие эмпирической науки об обществе. В результате Ленин пришёл к общему принципу организации устойчивых сложных систем из животных.

Основную опасность для социализма Ленин видел в бюрократизации революционной партии трудящихся, превращения ее верхушки в эксплуататорский псевдокласс, что чревато поражением революции и реставрацией капитализма в результате объективно возникающего стремления бюрократии закрепить свои привилегии, передать их по наследству, что толкает их к контрреволюции. Вывод об объективном стремлении бюрократии закрепить свои привилегии через контрреволюцию был также сформулирован Троцким в работе [2]. И в ней он более чётко выразил опасения Ленина. В коммунистической среде принято демонизировать Троцкого. Действительно у него много ошибочного. Но этот вывод верен, поскольку, к сожалению, реализовался на практике. Контрреволюция становится неизбежной при проникновении в высшие эшелоны власти прямых классовых врагов типа Горбачёва и Яковлева.

При Сталине и особенно после него не только не принимались меры против превращения бюрократии в правящий псевдокласс (номенклатура), но и проводилась сознательная политика по закреплению власти бюрократии. Сталин ещё как-то сдерживал процесс разложения, а после его смерти система пошла в разнос. Так возникли предпосылки для Горбачева, Яковлева и их контрреволюционной Перестройки.

Для победы социализма в его соревновании с капитализмом необходима была эффективная экономика. Характер преобразования экономики после социалистической революции, вытекающий из Закона Соответствия производственных отношений уровню и характеру производительных сил, был указан еще Энгельсом и предусматривал использование капиталистического сектора экономики и рыночных отношений на начальной стадии социалистического строительства. Ленин реализовал эти рекомендации Энгельса в виде нэпа. Во второй половине 70-х годов по схеме нэпа начал свои реформы Китай. В СССР эти достижения были утрачены, хозяйственный механизм (часть производственных отношений) не соответствовал производительным силам, т.е. был нарушен Закон Соответствия. Это вкупе с вредным влиянием на экономику власти бюрократии и предопределило недостаточную эффективность экономики в деле удовлетворения потребностей трудящихся и поражение социализма в СССР в экономическом соревновании с капитализмом.
Поражение социализма  в СССР и странах Восточной Европы произошло вследствие отхода от этих трех основных положений марксизма по вопросу построения социализма, т.е. факт поражения подтвердил их верность. Эти положения сохраняются потому, что покоятся на самых общих законах развития общества: устойчивости общества как сложной биологической системы (необходимость одной Руководящей Силы), животной эгоистической природы человека (необходимость контроля за бюрократией, очищение, как бы сказали в Китае, «от идущих по капиталистическому пути», недопущения во власть классовых врагов), эффективной экономики (Закон Соответствия). Они вытекают только из факта существования человеческого общества и не зависят, вообще говоря, от уровня его развития (по крайней мере, в настоящее время каких-либо ограничений не видно), действуют в любой формации.
Эти три основные положения марксизма, делающие возможным строительство социализма, окончательно были сформулированы еще Лениным. Изменения в технике, прошедшие со времен Ленина, с точки зрения науки об обществе не изменили качественно империализма. Изменение роли интеллигенции, выделение из нее нового отряда пролетариата в виде инженерно-технической интеллигенции не устранило основное противоречие капитализма между трудом и капиталом.

В целом, несмотря на большие изменения, происшедшие в мире, качественно это тот же империализм, который Ленин анализировал более 100 лет назад. Таким образом, глубина развития марксизма, совершенного Лениным по вопросу социализма, очень велика. Недаром марксизм также называют марксизмом-ленинизмом. Любая партия, которая намерена бороться за социализм, должна основывать свои действия на марксизме-ленинизме, иначе она просто не сможет построить социализм на практике.

Нарушив третье положение: не создав эффективную экономику по схеме оптимального сочетания плана и рынка, партия подрывает доверие к социализму трудящихся масс и увеличивает вероятность контрреволюции.
Нарушив второе положение: позволив бюрократии оседлать партию и власть, партия создаст тем самым контрреволюционную силу.
Нарушив первое положение о необходимости существования при социализме легальной руководящей силы общества (коммунистической партии): поддавшись красивым песням буржуазии о возможности полной демократии и допустив буржуазную многопартийность, партия потеряет власть и тем самым погубит социализм.

Только соблюдение всех трех основных положений марксизма-ленинизма по социализму позволит создать социалистическое общество, способное успешно соревноваться с капитализмом.
Между первым и вторым положением сторонники “демократического социализма” обнаруживают противоречие: обуздать бюрократию, по их мнению, при однопартийной системе невозможно. Действительно, проблемы здесь возникают, но других решений, по-видимому, нет. Если бы они были, их кто-нибудь бы уже давно предложил. А все, что предлагается под видом решений, на самом деле негодно. В этом основная сложность реализации устойчивого развития социализма на практике. Устойчивость может обеспечить только одна руководящая сила. Недаром у всех животных одна голова.

Литература к главе 15

1. В.И.Ленин. Полное собрание сочинений (ПСС) Издание 5. Издательство политической литературы. Москва. 1971 г.
2. Троцкий Л.Д. Преданная революция. НИИ культуры. Москва. 1991.
12. К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, 2-е издание.
26. Вазюлин В.А. Логика истории. - М.:Издат.МГУ, 1988.
27. Логика истории и перспективы развития  науки.(Труды  международной логико-исторической школы.Вып.1):  Сборник/Редкол.Дафермос  М., Ефанова О.А. и др.,Москва, «Мысль», 1993.
28. История и реальность: уроки теории и практики.(Труды международной логико-исторической школы.Вып.2):  Сборник/Под ред.ДафермосаМ., Максимова М.В., Москва, ТОО»СИМС»,1995.
52. В.П. Петров. Комментарии к истмату. Москва. 2003. 224 с.
56. Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. Составитель Братищев И.М. – М. Издательство ИТРК, 2009 – 560с.
57. В.В. Трушков. Ленинизм – это марксизм революционной эпохи перехода от капитализма к социализму. – М. 2010. 152 с.
61.К. Маркс. Экономические рукописи., ч.2., Политиздат. 1980 г.
72. Программа Всесоюзной  Коммунистической  партии  (большевиков). Большевистская правда. №4(5).1996.
74. 80 лет Великой Октябрьской социалистической революции (редакционная статья). “Трудовая Россия”. Орган ЦК РКРП,. № 17(56).1997.
75. IV съезд Коммунистической партии Российской Федерации (Материалы и документы). Москва. 1997.
76. В.Трушков. Ленинская методология исследования социальной реставрации капитализма. Диалог. № 2. 1997.
77. В.И. Кашин. Экономическая  и социальная стратегия КПРФ. – М.; «Правда-Пресс», 56 с., 2005.