Летающие тарелки

Пашка был всеобщим любимчиком, особенно женщин, не смотря на свою частичную гниловастость. Он легко и весело   мог подставить  по мелочам, сдать друга  жене, выболтать лишнее.
Пашка был бесконечно обаятельным и интересным. Его отец возглавлял крупный художественный журнал регионального значения. Дед, в адрес  которого он  отпускал саркастические замечания, вроде этих….. «сидит, мол, у себя на даче в Ноздревой, и все про Ленина знает»,  был известным советским писателем. И дед, и отец  состояли в Союзе писателей, и Пашка, любуясь собой,  изумлял компанию свежими сплетнями из тех  недосягаемых кругов,  давал почитать самиздат.
После школы, родители сделали Пашка  однокомнатную квартиру.  Он был королем!  Он устраивал знатные гулянки. И, не смотря на то, что среди ночи, широким жестом, мог  громогласно выдворить всех по короткому эротическому маршруту,  друзья любили бывать у него в гостях.  Он мог и любил угостить компанию чем-нибудь эдаким вкусненьким и интересненьким.
Пашка рано женился,  появился ребенок. Все вокруг  только диву давались, откуда у  воспитанного, интеллигентного пай-мальчика  взялись замашки дикого самодура.  Он  публично издевался над женой, бил ее.  В гостях, вдруг не с того ни с сего, среди ночи мог заявить: «Лена, или домой! Если через пятнадцать минут  я позвоню, и тебя не будет дома, пеняй на себя!». И жена подрывалась, бежала  с ребенком среди ночи, укладываясь в пятнадцать минут.
Однажды, в одну из ночных перебежек в морозную ночь, она случайно познакомилась с молодым перспективным ученым. Он забрал ее к себе,  усыновил ребенка и  навсегда  отсек Пашку от бывшей семьи.
Его самолюбие было глубоко ранено, хотя он и хорохорился. Скрыть это было не возможно.
В утешение родители обставили его квартиру роскошной импортной мебелью, подарили роскошный набор посуды.  Раз в месяц, Пашка, чистенький, отглаженный, надушенный дорогим одеколоном принимал у себя родителей, демонстрируя  сыновою любовь и благодарность.  Мама умилялась, а отец  кратко констатировал: «Надолго дураку стеклянный хрен!».
Игра в хорошего мальчика ему быстро надоела.  Пашка ударился в загул.
Вскоре его окрутила шустрая молодайка, и понеслось.  Пашка применил к ней  схему отношений с первой женой. Молодайка выбила ему зуб, а он ей подбил ей глаз. Когда раны затянулись,  он  пнул ее и сломал себе мизинец на ноге, а ей копчик. Она  сломала ему ребро. Битвы шли не на живот, а насмерть.  Она бросала в него тарелки экзотического сервиза, которые попадали по дверцам и стеклам чехословацкой стенки.
Через три месяца молодайка подала на развод и раздел Пашкиной квартиры.
Пашка пил, вспоминал свою первую жену, горько хохотал, и подсчитывал, сколько стоит ему выкуривание  сигареты, делил стоимость кресла на количество прожженных на нем дырок.
Молодайка оттяпала часть квартиры, родители купили ему новую, чуть подальше от Центра. Больше Пашка не женился. Даже самые влюбленные в него  женщины не могла удержаться у него больше одних суток. 
В перестройку Пашка уехал в Израиль. По скайпу приглашает всех в гости, на самом интересном моменте, он вдруг вспыхивает, посылает собеседника по тому же доперестроечному маршруту и резко отключаются.
Все ржут, и продолжают обожать его. Он по-прежнему не женат.
Девчонкииии…. Могу дать адресок!