Голод

      Посвящается памяти творца, познавшего крестьянский труд, бедность, голод, мировую славу, богатство и падение в бездну*.   
Голод.               
     Сил не было идти. Хотелось  рухнуть наземь и  провалиться сквозь неё, чтобы исчезнуть навсегда из этого жестокого, безжалостного мира, но голод, постоянный, лютый голод, ?к вожделенной цели?  непрерывно  гнал меня к заветной цели.                Горсти мелких монет, оставшихся от пенсии должно было хватить на буханку хлеба. Мысль о хлебе увлажнила пересохший рот. Маленький подъем дороги, на который я, еще  совсем недавно, не обращал внимания, превратился в высочайший "Эверест"*. Я часто останавливался, не хватало воздуха, кружилась голова, подкашивались ноги. Лёгкий, летний ветерок доносил до меня, изливающиеся из кухонных окон девятиэтажки сказачно-прекрасные ароматы борща, шурпы, лагмана, плова, жарившихся в кипящем масле сковороды котлет, рыбы или когда-то мне доступных, нежных, куриных окорочков.                Мне было стыдно, тягостно и очень неприятно ходить за хлебом в этот самый лучший в районе, а может быть даже и во всей столице магазин с шутейной вывеской "Корзинка", который был открыт недавно, на первом этаже,               пятиэтажного дома, стоявшего недалеко от центральной улицы, ведущей к железнодорожному вокзалу. Два охранника у входа, одетые, как женихи на праздник, в черные костюмы,  прощупав основательно своими цепкими глазами, мою ветхую одежду, с пренебрежительной улыбкой, через вертушку турникета, меня впускали в магазин, в котором попадал я в сказку, в мир живительной прохлады и мечты.                В больших холодильных витринах были выставлены всевозможные сорта мяса, птицы, рыбы, колбас и сыра. В небольшом круглом, стеклянном бассейне, сверкая чешуей, плавали рыбы разных сортов. Продавец сачком вылавливал, выбранную покупателем, рыбу и по его желанию мог на, стоящем рядом, разделочном столе ее почистить, нарезать на порционнные куски и затем зажарить в, стоящем  также рядом, котле с кипящим маслом. У стены, недалеко от входа, стоял большой, высокий, вертикальный гриль, с несколькими рядами вертелов, на которых румянились ряды куриных тушек, исстекающие жиром и возбуждающие своим запахом и видом аппетит. Покупатель выбирал в витрине сырую куринную тушку, получал маленький картонный талончик с номером и шел за дальнейшими покупками, а продавец насаживал курицу на вертел, который вращаясь, медленно поднимался мимо раскаленных докрасна электродов и достигнув верха гриля останавливался. Курица была готова. На большом, электронном табло, расположенном под потолком, загорался номер. Покупатель, увидев на табло свой номер, подходил к прилавку и получал, горячую, завернутую в фольгу, для сохранения тепла, вкуснейшую, румяную, с хрустящей корочкой курицу. Продвигаясь далее, в сторону хлебо-булочного отдела, я должен был пройти мимо овощных и фруктовых прилавков, на которых красные, сочные помидоры соседствовали с зелеными, хрустящими огурчиками, с красным, зеленым и желтым сладким "болгарским перцем", с маленькими, красными и зелеными стручками острого, жгучего перца, с изумрудными пучками  лука, селдерея, ароматной петрушки и душистого укропа. Далее, в больших ящиках лежали огромные арбузы и дыни, множество сортов яблок, груш, персиков, мандаринов, апельсинов, бананов, ананасов и винограда: зеленого, красного, черного с косточкой и без. Кондитерский отдел поражал неисчислимыми сортами конфет, названия которых напоминали о стране в которой зародился Ренессанс*. Шоколад в широком ассортименте: в маленьких и больших плитках, в маленьких, больших и огромных, красиво украшенных, подарочных коробках. Множество сортов халвы с грецкими и земляными орехами, с изюмом и бананами. Различные  сорта печенья, джемов и варенья. Следующий далее вино-водочный отдел с ласкающими взгляд этикетками и навевающими романтические фантазии названиями: Арманьяк, Бейлис, Вермут, Виньяк, Кальвадос, Коньяк, Мартини, я проходил с почти закрытыми глазами. Вот наконец и хлебо-булочный отдел с множеством сортов, форм и размеров свежеиспеченного хлеба: пшеничного, ячменного, кукурузного, горчичного, ржаного. Масса булочек с творогом, с изюмом, с вареньем, с джемом, с орехами, с маком, покрытых глазурью или сахарной пудрой, заполняла полки. От множества людей и опьяняющих запахов кружилась голова. Взяв с полки, вожделенную, пылающую жаром и источающую самый прекрасный в мире аромат, буханку серого  хлеба, я подошел к кассе. Молодая, красивая, гладкопричесанная кассирша в белоснежной блузке, с золотыми сережками в ушах и с маленьким,   сверкающим на груди, золотым кулоном, висящим на тоненькой, ажурной, золотой цепочке, с чувством глубокого, нескрываемого пренебрежения и брезгливости посмотрела на меня и, не считая, бросила в кассу горсть мелких монет, которые я протянул ей, а затем любезно обратила свой ласковый, нежный и многообещающий  взор на следующего, в меру упитанного покупателя, выкладывавшего на прилавок содержимое, доверху наполненной продуктами, тележки для покупок. Схватив вожделенную буханку хлеба и не обращая внимания на, сверкающую всеми цветами радуги, витрину ювелирного отдела и молодцов в черных костюмах, я вышел на улицу. Господи! Как хочется откусить кусочек этого душистого, горячего хлеба. Ну хоть уголочек. А что скажу я дома своей жене, прекрасные глаза, которой уже давно лишились слез. Невольно я подумал, а может быть мне лучше, домой не возвращаться, чтобы в её глазах не видеть всех упреков молчаливых и обид, скопившихся за годы, канувшие в Лету*. Нестерпимый жар,  исходящий от расплавленного солнцем, колеблющегося под ногами асфальта, через тонкую подошву, уже давно изношенных туфель, опалил ноги, поднялся в верх по телу к исхудавшему лицу и устремился дальше в поисках следующей жертвы. Вдоль всего магазина, на просторной площадке, источая удушливый запах бензина, стояло множество шикарных иномарок лакированный металл, которых, полыхал не меньшим жаром чем, покрытый пятнами и трещинами, асфальт. Протискиваясь среди машин, прижав к груди драгоценную ношу, превозмогая головокружение, я вел битву с невидимым врагом-искусителем, шептавшим мне заботливо на ухо. "Ну укуси разочек. Ну  только уголочек. Ты должен жить заботясь о своей жене, которая погибнет без тебя.  Буханка ведь большая, а вдруг её ты потеряешь или бомжи отнимут? Ну укуси! Ну укуси! Ну укуси!"                Приближался спуск с "Эвереста". Каждый альпинист, скалолаз или турист прекрасно знает, что спуск с горы сложнее и трудней подъема. Я мог домой вернуться по  другой дороге, но она длиннее, а мои силы были на исходе и мне хотелось скорей придти домой, чтобы упасть в постель, но прежде я хотел зубами вгрызца в эту вожделенную, заставляющую забыть все на свете, буханку, которая неожиданно рванулась к моему  рту и я почувствовал божественный вкус хлеба, который пробудил восторг в моей Душе. Я ничего вокруг себя не видел и не слышал. Я, словно бог, когда -то живший на Олимпе*, вкушал амброзию* - Пищу Богов! 
      Многоэтажка покрыла своей тенью "Эверест", коробки гаражей, вдоль узкой улочки стоящих и меня, смотрящего в недоумении на маленькую, обкусанную горбушку хлеба, лежащую в моей руке. Я вспомнил о жене, когда-то юной и красивой девушке, со мной прошедшей терпеливо, суровой Жизни Путь и превратившейся в малоподвижную, "прилипшую к дивану", ворчливую старуху, которая уже не может даже головой кивнуть. Она уже давно, испытывая голод, ждет вожделенный хлеб, как манну, принесенную с небес. Что я скажу ей? Как объясню порыв измученного тела. Что может рассказать голодному, утративший мечты, надежды и даже самое желание жить, голодный человек?
     В раздумья тягостные погруженный, я незаметно, добрался до дома и обессиленный присел на длинный обрезок тополинного ствола, лежащий одиноко у  подъезда. Много лет назад, когда в новый дом въезжали счастливые новоселы, у каждого подъезда, стояла длинная, парковая  скамейка, на которой вечерами, когда жара спадала, собирались любители поговорить или желающие, после изнурительной дневной парилки, подышать живительной прохладой, но  после того как в магазинах вдруг исчезли сахар, чай, масло, крупы, мыло, спички, а у домов во всей округе исчезли все скамейки, кто-то из соседей прикатил с соседней улицы часть  мощного тополинного ствола, ставшего жертвой очередной, плановой акции "Горозеленения". На этом жалком останке былого величия и красоты, вечерами собирался, строго ограниченный и обособленный кружок соседок, которые безжалостно и беспощадно низвергали всех живущих  в доме, в него входящих, выходящих из него и даже проходящих мимо,  до уровня никчемных, низменных ничтожеств. Эти жалкие подобия женщин, не изведавших любви, заглядывая ежедневно в зеркало, не видели в нем пошлых, отвратительных созданий, лишённых Прекрасной, Нежной, Сострадательной Души. 
       Меня и Люду в этом доме все "халатоносицы" открыто презирали за интеллигентность, за нежелание участвовать в бесконечных, переходящих в ссоры,  спорах из-за уборок в подъезде, из-за маленьких клочков земли для огорода у дороги, из-за нежелания вносить "свою долю" для покупки нового распределительного крана, который постоянно выходил из строя, что приводило к полному затоплению всего подвала. Мы не вносили деньги на ремонт ветхой, крыши, на уборку и  благоустройство прилегающей к дому территории. Никто из этой массы оголтело - одичалых, не удосужился подумать или спросить у нас, а в состоянии ли мы оплачивать все эти постоянные поборы, которым не было конца. Конечно всем было не легко, все или почти все были за чертой бедности, которая скачками опускалась   постоянно в течении последних лет, но несмотря на это, Людмила, непонятно как и из чего, ухитрялась мастерить для себя очень скромные наряды, мгновенно вызывавшие у всех "халатоносиц", нескрываемую зависть, пылавшую подземным пламенем у них  в глазах. Когда я возвращался вечером с работы, при приближении к  дому, чтоб избежать контактов мимолётных, даже визуальных* с "домовым бомондом*, я, устремлял  свой взгляд на землю и ускорив шаг, стремительно входил в подъезд, прорвав невидимую паутину склизких, гадких взглядов, погрязших в первобытной дикости существ, внешне похожих на людей.   
      Было жарко. Ужасно жарко. Все люди, кошки и даже воробьи как будто испарились, исчезли с поверхности земли, а я в прострации сидел на старом, отполированном до блеска, павшем древе, уставившись на маленький кусочек хлеба, лежащий у меня в руке, но краем глаза я увидел, как из манящей тени нашего подъезда вышла соседка Ольга, одетая в старый, застиранный, домашний халат, в заношенные шлёпанцы на босу ногу и глянув м;ельком на меня уселась на другом конце бревна.   
     Ей не хотелось выходить из дома, из божественной прохлады кондиционера в эту ужасную жару, но пришли "два голубка" и чтоб не слышать, сопутствующих играм страсти, пылких вздохов, стонов, будивших в ней угасшие, но не исчезнувшие чувства, она решила удалиться  и, сидя на бревне, дождаться, когда уйдут клиенты и отдадут ей ключ, но выйдя из подъезда Ольга увидела, что на бревне сидел сосед - "скелет ходячий" в ужасающих обносках, с горбушкой хлеба на протянутой руке. Он был ей очень неприятен, но пришлось смириться и терпеливо ждать. Несчастный голодранец, хоть молчит и можно посидеть спокойно в относительной близи, а вечером к поверженному древу совсем не подойдешь, ведь стервы, из соседнего подъезда  своими наглыми глазами и оскалом мерзких ртов, любого отгоняют, кто только  вознамерится  приблизиться к бревну. Приходится бродить по пыльным улочкам кварт`ала с тоскою вспоминая о, мгновенно и бесследно  промельнувшей, юности своей.
     Закончив школу, вопреки увещеваниям и просьбам родителей получить образование, профессию, она самозабвенно окунулась в самостоятельную жизнь.    Водоворот бесконечных развлечений, вечеринок, танцев, поглотил её. После одной из вечеринок, над ней жестоко надругались ухажеры, лишив её способности  иметь детей. Мгновенно оборвалась юность. Исчезли все мечты, надежды и сразу в дверь её квартиры вошли без стука и без разрешения: Старость, Одиночество и Непроходимая Тоска, но более всего её терзало чувство горькое Вины Неискупимой перед родителями, ушедшими из жизни очень рано из-за бесконечных переживаний о судьбе заблудшей, непутёвой  дочери своей. К счастью, оставшаяся от родителей квартира её кормила. Желающих уедениться было много. Впустив клиентов она уходила к соседке или в ожидании ключей, сидела возле дома на бревне, но сегодня, несмотря на ужасающее пекло, на поваленном стволе уже сидел сосед,  который был совсем не интересен ей, но чтобы как-то скоротать томительное ожидание, она стала наблюдать за этим странным существом.                Одет как бомж*. Давно нестриженные волосы свалялись и слиплись от жары. Высохшая и потемневшая от солнца, кожа, туго обтянула череп. Глубоко впавшие глаза, исчезли в тени глазниц. Н`емощные, старческие руки  безжизненно опёрлись на колени, а на раскрытой ладони, правой руки, лежала маленькая, обкусанная горбушка хлеба. Странный тип! Расселся здесь зачем-то и почему-то не идет к себе домой? Напился что ли? - Нет! Не пахнет. А может быть он умер?! - Дышит!    
     А я сидел под ярким, жарким солнцем, пытаясь задержать, остановить бег мыслей, чтобы решить, что делать? Как поступить сейчас? Сейчас! Я ненавидел это слово. Оно губительно и означает остановку, застой,  деградацию и разрушение, но сейчас, именно сейчас, на этом  месте я должен всё обдумать и решить как дальше жить.   
      Когда-то я  работал в конструкторском бюро и думал очень хорошо. Изобретал и конструировал машины. Меня уважали, ценили, награждали грамотами и путевками в дома отдыха. Моя фотография долгие годы висела на доске почета, но...страна рухнула, исчезла в одночасье, забыв о миллионах своих граждан. Институты закрыли, расформировали, сотрудников уволили. Кто был моложе и активней разъехались по миру в поисках достойной, лучшей жизни. Таким как я осталось только прозябать в воспоминаниях и ждать "возможной встречи с давно ушедшими родными и друзьями". Я вспомнил годы долгие учёбы, когда  полуголодный, плохоодетый, просиживал я сутками за книгами и чертежами, устремленный к прекрасной цели получить образование и став специалистом, служить своей Стране, которая, бездушно и жестоко, лишив работы, своей защиты и заботы, забыла обо мне, оставив только мизерную пенсию, которой не хватает даже для оплаты небольшого, полуразрушенного жилья, но мне известны люди, лишенные квартиры, бродящие по городу с надеждой хоть что - нибудь поесть и где-нибудь в тепле и в сухости поспать. Я вспомнил о жене, ждущей хлеб с самого утра. Увидел маленькую, обкусанную горбушку, лежащую на моей ладони, и тьма отчаяния закрыла вновь мои глаза...               
       Ольга, наблюдая за соседом, пыталась  подобрать название для этого нечастного, раздавленного Жизнью существа. "Бомж, лох, ханыга". Когда-то,  был человеком, инженером, работал в институте, гордо ходил в костюме с галстуком. Куда все делось? Для чего нужно было куда-то стремиться, учиться, трудиться? Она никогда не училась и ни к чему не стремилась. У неё есть своё собственное кредо - "Жизнь без цели, тоже цель!", а также у нее есть своя, хорошо обставленная квартира, благодаря, которой и клиентам она не бедствует, не голодает подобно этому лоху.  Неожиданно из подъезда, медленно, с трудом передвигая ноги, вышла, старая, исхудавшая, измученная, плохоодетая, всей округой презираемая, жена соседа и увидев у него в руке обкусанную горбушку хлеба, глубоко вздохнула, намереваясь выразить свое негодование мужу, но осознав, что самый близкий человек на свете достиг Предела Жизни, она зыбыла все обиды, подошла к нему,  обняла и с великой, всепрощающей любовью прошептала. "Мы оба, вместе выпили до дна неизмеримую страданий чашу и если наш Спаситель не обратит к нам Лик Свой Светлый, то сегодня ночью или завтра, рано утром Извечный Мрак погл`отит нас". Её слова, исшедшие из сердца скорбно, но с надеждой, подкреплённой верой, ещё стремились в Небо, как вдруг, внезапно всё в округе воссияло дивным светом и с Небес спустилось радужное облако из которого в белоснежном, ниспадающем до земли, одеянии вышел  человек с прекрасным просветлённым ликом, обрамленным небольшой бородкой и длинными, русыми волосами. Большие, небесно-голубые, ясные глаза излучали сострадание, всепрощение и безграничную, Вселенскую Любовь. Увидев странного пришельца, Ольга вспомнила, что в юности, когда-то, она видела его лицо, его глаза под куполом Успенского Собора - в Госпитальной церкви*, в которую её однажды мама привела с надеждой, что Божий Дух избавит её заблудшего ребёнка от греха. Сейчас, в реальной жизни, Ольга видела перед собою эти же проникновенные глаза, которые с глубоким состраданием смотрели на неё и на её несчастных, низвергнутых в пучину жуткого отчаяния, соседей.                Внезапно Ольга ощутила, что Вечный, Первозданный Свет объял, очистил, исцелил её, покрытую коростой мерзких мыслей и деяний, божественную Душу и слезы искупления, как знак единства с Небом, хлынули из глаз. Смиренно опустилась Ольга на колени и, припав к ногам Невинного Страдальца, попросила робко - "Владыка, прости мои Ты прегрешения и разреши мне вечно пребывать с Тобой?" Сияющий Любовью Неземною ответил кротко. "Чтоб вечно пребывать со Мной, должна ты также как и Я, Мои Ученики и все, принявшие Меня в Эпоху Тьмы и Зла, испить неизмеримое количество Земного Яда после чего ты только сможешь последовать за Мной и вечно пребывать со Мной". Затем увидела сквозь слезы Ольга, как Светлейший Сын Светлейшего Отца, взяв за руки людей, сполна испивших много Чаш Земного Яда, завел их в радужное облако, вознёсшее страдальцев в Прекрасный Мир Божественной Любви и Света, сиявший в Небесах.    
                Игорь Малкеев. 2016 - 2020гг. Корбах.   
*Амброзия, точнее амбросия (др.греческий) - "бессмертие". Легендарная пища богов, дававшая им молодость и бессмертие.
* Бог, когда-то живший на Олимпе - Древнегреческая мифология подробно повествует о богах, когда-то живших на горе Олимп, которые возможно и поныне живут там во златом дворце, сокрытом облаками, с тоскою наблюдая за людьми, рождёнными для подвигов героев,  которые, к несчастью, превратились в обычных торгашей.
* Бомж сокр. от "Без определённого места жительства" - разговорное слово, используемое в российской публицистике и обыденной речи.
*Beau monde (фр.)- Бомонд - Избранное аристократическое общество.
* Визуальный - (от латынского visualis -зрительный) - наблюдаемый простым или вооружённым глазом 
* Возможной встречи с давно ушедшими родными. - Познавшие Небесные Миры и Их Законы, открыли людям тайну новых, непременных встречах в последующих жизнях, на других планетах и в других мирах,  с любимыми, с родными и с друзьями, В "Учении Огня" есть удивительное Откровение, дарующее Надежду каждому человеку в сердце которого, расцвёл Прекрасный, Огненный Цветок Сияющего Света. "Любовь - величайший Магнит во Вселенной, который непремено, вновь  соединит влюблённых, пронесших бережно свои возвышенные чувства через все Земные Испытания". Всю жизнь я постоянно повторяю моей жене многострадальной и прекрасной несказанно - " Будь со мной Всегда, во Всех последующих жизнях, во всех Вселенных Бесконечных в которых вечно буду я искать тебя ...    
* Госпитальная церковь - Кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы в Ташкенте.
* Лета - "забвение". В древнегреческой мифологии река забвения. Одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида.
* Памяти творца, познавшего бедность, крестьянский труд, голод, мировую славу, богатство и падение в бездну - Кнут Гамсун. Настоящее имя Кнуд Педерсен. 1859 - 1952 гг. Норвежский писатель. В 1890 году был издан его новаторский психологичексий роман "Голод", принесший ему славу. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1920 год. В 1890-е и особенно в 1900-е годы был одним из самых популярных в мире писателей и драматургов модернизма, известный и неоднократно издававшийся в России.               
* Ренессанс - Возрождение. От латинского renasci - рождаться снова, возрождаться. Эпоха (14-16 вв.) в которой пробудился интерес к античной культуре и произошло её "возрождение", благодаря которому развилась вся европейская культура.                По одной из легенд, Петро Ферреро, который основал компанию "Ferrero", восхищался творчеством художника Рафаэля Санти именем которого -"Рафаэлло", он назвал конфеты, производимые его команией.
* Эверест - По непальски - Джомолунгма. Самая высокая гора на Земле, находящаяся в горной системе Гималаи. Высота Эвереста над уровнем моря 8848,43 метра.