24 янв. Вт. Продолжение 15

Говорили, что зимы в Афганистане спокойные. Мол, зима, холодно, духи спускаются с гор и приступают к мирной жизни. Занимаются земледелием и скотоводством. Какой там! По ночам на горах загораются костры. Наши летчики по ним не работают только потому, что никто не знает кто там: враги или не враги.
Прикатили в ТЭЧ 12-й борт сразу после обстрела. Группа СН заклепывала раны, а все остальные делали осмотр. Нам не повезло. Оказалось перебиты осколком два провода, идущие от нашего блока. Блок этот расположен внизу под другими блоками. Начали демонтаж. Тяжело. Подходов к узлам крепления почти нет. Много штепсельных разъемов, которые надо открутить. Целый день потратили мы на это втроем (я и два прапорщика), чтобы докопаться до этих злополучных проводов, проклиная духов. Наконец, докопались. Я запаял провода и начал обратный процесс – монтаж блоков. Начальство прибегает по десять раз на дню, другое начальство звонит: когда сделаем, скорее. Мы пыхтим и отфутболиваем его, как надоедливых мух. День потратили на монтаж блоков. Сдали вертолет в эскадрилью. Вот итог обстрела: духи вывели один вертолет из строя на два дня.

25 янв. Ср.

Операция началась внезапно. Даже я ничего не знал до тех пор, пока, идя на завтрак по второй стоянке, ни увидел десантуру, загружающуюся в полной амуниции в восьмерки (вертолеты Ми-8). Обычно о начале и месте проведения операции ходят разговоры по части за несколько дней до её начала, и духи успевают преспокойно покинуть этот район. Их агентура работает хорошо.
Поднялись и забрались на потолок несколько пар двадцатьчетверок (вертолет Ми-24), а за ними на предельно малой высоте в облаках собственной пыли, над верхушками деревьев пронеслись стремительно восьмёрки с десантом. Целый караван. В сторону Пакистана на восток. По дороге разнесли в клочья из пулемета какого-то духа.
Минут через 20-ть они на такой же высоте уже возвращались.

30 янв. Пон.

Подробностей проведения операции я знаю немного. Наши ребята загнали 200 духов в лесок на кладбище и окружили плотным кольцом. Никому не удалось уйти. Взяли в плен главаря.
Наш полк уже участвовал в 7-ми операциях, а летчики налетали 13000 часов. Это в два раза больше, чем предыдущий полк за это же время. Обстановка усложнилась.
Случаются и маленькие казусы в ТЭЧи. Сняли лопасть с вертолета, стоявшего на регламенте, для проверки и положили на земле на две покрышки. Боец – водитель машины «Урал» аэродромного источника питания не заметил и проехал по лопасти на своей зверь - машине. В итоге пришлось ставить на вертолет новую лопасть.
А вчера сгорела ТЭЧевская баня ясным пламенем. Иду из столовой и вижу над нашим домиком шлейф белого густого дыма. На сердце стало тяжело, кошки заскребли. Ну, думаю, горят мои «чеки» и «награбленное» барахло. Но, слава Богу, домик наш цел и невредим, а баню уже вовсю тушат, черпая ведрами воду прямо из бучила.
 Потом приехала пожарка. Дала для начала струю в спину одного бойца и в мгновение ока превратила его в «мокрую курицу», потом уже – по бане. Потушили. Растяпы.

1 фев. Ср.

Землетрясение на этот раз застало меня за ужином. Сижу, упрашиваю официанток, чтобы принесли вторую порцию. Вдруг ангар металлической нашей столовой заходил ходуном, и наклонная стенка как бы приподнялась в воздух и снова опустилась на место. Столы и стулья задрожали мелкой дрожью. Чай всё сильнее и сильнее расплёскивался у меня из стакана. Я встал из-за стола, смотря на мощные крепления балок, прикидывая: выдержат ли. Народ, в основном женщины, с криками ринулся на улицу, побросав свои вещи и недоеденный ужин. Я сел на своё место и продолжал есть. Скоро все прекратилось и некоторые женщины и мужчины возвратились, громко, возбужденно разговаривая и истерически смеясь.
Землетрясение – это своего рода хороший аттракцион, вроде «Луна – парка». Также все кричат и смеются, делятся друг с другом своими чувствами и переживаниями.
Я на этот раз не испытал ничего, пожалуй только неудовольствие, что капризная природа прервала на несколько минут мой ужин.

6 фев. Воск.

Зачем я пишу это, это гнуснейшее безобразие, эту гадость, которая не может существовать в нашей армии? Теперь я могу сказать: я бреду по колени в дерьме, я задыхаюсь в испражнениях, выбираясь на островки – отпуска, где я могу, как собака отряхнуться от воды и пожить чистой жизнью. Я дал себе слово быть беспристрастным, ничего не приукрашивать. Людям с чистой, девственной душой, чтобы не замараться, советую пропустить этот день.
С 3-го на 4-е я, как всегда, был в наряде, дежурил по полку, т.е. по крайней мере ночью, когда по идее все нормальные люди спят, я первое лицо в полку в смысле охраны личного состава полка.
Как обычно в наряде, сижу, читаю книгу, на этот раз «Куртизанок» Бальзака. В 4.30 слышу, как кто-то барабанит в стекло, не в моё, а на улице. Посылаю бойца, кимарившего за барьером на стуле, посмотреть, что за шум. Боец докладывает, что в окно стучит афганец. Дело в том, что в здании аэропорта – штаба, где я как раз стою «на часах», левая половина наша, а правая – афганская. Армейский парадокс: над нашим крылом здания висит афганский флаг, а над афганским – наш.
Выхожу сам на крыльцо, подбегает боец из подвала (вся эта сцена происходила над ним), докладывает, что в кантине шум, громкая русская мужская и женская речь, похоже кто-то из начальства. Размышляю, направляюсь с ним в кантин в обход штаба: не исключено, что подловлю сейчас кого-нибудь из боссов, т.к. многие из них вышли из штаба около полуночи «на рогах» и до сих пор не возвращались.
Поднимаюсь по ступенькам в кантин. Внешняя дверь кантина выломана, внутренняя закрыта на крючок. Стучусь. Открывает солдат – афганец. Я к нему с вопросом: что здесь происходит? Прохожу внутрь кантина и что же вижу? В клубах табачного дыма в закутке кантина на широкой лавке сидит кантинщик и о чем-то оживленно спорит с мужчиной в темно-синем комбинезоне и летной куртке без головного убора. В дверях стоит полураздетая женщина и что-то требует у кантинщика, выражаясь нецензурно сквозь ненатуральные слёзы. Я отметил про себя, что этих «шурави» я вижу впервые, и удивился, почему за полгода службы я их не видел в гарнизоне. Пытаюсь выяснить из-за чего разгорелся сыр-бор. Кантинщик оживленно на своеобразном русском языке говорит, что Летчик (назовём мужчину так) с ханум (женщиной) пришли в 2 часа ночи. Он их не пускал, но Летчик выломал дверь и сказал, что если не пустит его, то он убьет кантинщика. А потом ничего не купил, а украл 10000 афганей и предлагает взамен свою женщину. Все трое пьяные в дым.
Я приказал всем, чтобы немедленно прекратили дебош и убирались восвояси. Женщина, воспользовавшись моим разговором с кантинщиком, выхватила у него свою одежду и выскочила из здания. Летчик же пытался мне доказать, что кантинщик – душман, показывая на пулемет и автоматы, прислоненные к стене внутри кантина.
Далее дело принимает крутой оборот. Кантинщик, видя, что добыча уплывает, достаёт из-под прилавка пистолет системы Вальтер и начинает им махать, направляя то на меня, то на Летчика. Пришлось скрутить его и отнять пистолет. Пока я боролся с кантинщиком, Летчик исчез. Кантинщик разволновался, доказывая мне, что его обокрали, просил отдать пистолет, утверждая, что он член партии и оружие ему выдано, чтобы защищаться от душманов, одновременно пытаясь прорваться в штаб и рассказать всё командиру.
Я объяснил ему, что будить начальство нет необходимости и пистолет я отдам ему, когда рассветет и проснутся командиры. Но кантинщик и не думал отвязываться от меня, горячо доказывая мне, что за исчезновение у него оружия его могут наказать. Чтобы отвязаться от него, пришлось отдать пистолет.
Через час начПО, пробегая «через меня» на разминку, на ходу спросил:
- Как дела? Нормально?
- Да…не совсем, - был мой ответ.
Заставил его застыть в дверях, обернуться и подойти ко мне. Вид у него был чрезвычайно заспанный. Мне ему пришлось раза три докладывать об инциденте в кантине, пока до него дошло. Приказал срочно к нему доставить Летчика, а сам побежал на зарядку.
Начальник штаба Казак промчался мимо меня. Доложил ему. При моём описании женщины задал настороженный вопрос: «В возрасте»? «Молодая», - сказал я, и он облегченно вздохнул.
Командир полковник  Юрий Васильевич Томарев, а иначе просто Бурбон или Всадник без головы вылетел в коридор с глубочайшего похмелья. Когда Казак сам доложил о случившимся, с кровожадной быстротой пожелал расправиться с Летчиком. При докладе командиру Казак обозвал меня Полищученкой – моим приятелем двухгодичником - и я вынужден был подойти к ним представиться. Получилось так, что в этот момент Бурбон спрашивал у Казака как фамилия Летчика, а тут я со словами: ст. лейтенант такой-то. Командир не понял и говорит:
- Срочно его ко мне!
Т.е. меня. Пришлось Казаку объяснять ещё раз, что это я – такой-то, а фамилию Летчика я не знаю, запомнил только его лицо.
Когда начПО или «Обглоданный череп» или просто «Череп» приказал найти Летчика, я обзвонил все модули, выясняя, не возвращался ли туда кто-либо. Дежурный по батальону видел, как пара прошла в женский модуль примерно в это время, и сказал, что парень из полка.
Полк я более или менее знаю, за исключением 2-й эскадрильи и предположил, что Летчик оттуда. Когда о моих догадках стало известно командиру второй эскадрильи, он попросил меня опознать Летчика, построив перед штабом эскадрилью. На мое предложение поискать Летчика в женском модуле или, как его прозвали «Кошкином доме», он сказал:
- Да у меня там человек 10 ночует!
Я прошел перед строем внимательно вглядываясь в лица летчиков, а они, ничего не понимая, смотрели на меня вопросительно, что, мол, за смотр. Летчика не обнаружил. Командование эскадрильи стало думать: кто отсутствует.
Потом замполит проводил меня в модуль, и я опознал там спящего Летчика – Нетесова – героя минирования в Гардезе. Он проснулся, сел на кровати и наивно так спросил: «Поймали агента»?
Замполит поблагодарил меня, и я пошел спать. А в домике у нас очередная пьяная оргия. Вообще день был пьянства и драк, вернее вечер и ночь.
У нас отмечали день рождения прапорщика Оленюка. Ахмак напился до чертиков и все тоже. Легли спать, но, как всегда, Шади не хватило кампании, а т.к. выпить было не с кем, он притащил бойца караульного и стал его накачивать. Тут произошел у него инцидент с Хинзаром – вторым нашим прапорщиком. Потом, спланировав мимо кровати, и кое-как взобравшись на неё, Ахмак отрубился. Ночью орал снова что-то непотребное. Утром полетел в Кабул к следователю по делу о Плотникове, забыв, что суббота и у следователя выходной.
Последствия инцидента в кантине были следующие. НачПО провел собрание с женщинами, начав с предстоящих выборов в Верховный Совет СССР и закончив осуждением низкого морального уровня женщин, многие из которых имеют порочные связи с афганцами. Потом проработал с летчиками на постановке задачи, заявив, что виновные лишатся тех наград, которые должны получить за боевые заслуги, и что он напишет письмо женам о их поведении.
Резюме: среди солдат процветает наркомания, воровство, издевательство над молодыми солдатами; среди офицеров – пьянство, разврат, драки.