Лжеистория Макса Грубера

  В скоропостижной жизни Макса Грубера была единственная любовь - салат оливье, а не эта фемина, разговаривающая во сне бёдрами, и будившая в нём не зверя, а художника, которому не удаётся нормально выспаться перед работой санитаром.
  Чем-то она напоминала бабочку, порхающую у угасающего любовного костра, в котором ей не предстояло сгореть.
  В спальне он чувствовал себя с нею отчуждённо по другую сторону настольной лампы из Тиффани.
  До этого экземпляра у него водилась одна, обобравшая его до нитки, на которой он рассчитывал повеситься.
  Но та оказалась некачественной и при первой же его попытке уйти из бытия нейлоновая оборвалась, в момент, когда безжалостная красотка как бы невзначай заметила, - Сколько можно пить пиво?! Дай отдохнуть мочевому пузырю. Разве ты не чувствуешь себя людоедом, выпившим лишнего? Не транжирь драгоценные минуты. Неужели тебе не страшно умирать от спиртного в расцвете творческих сил? Ты докатился до плацкартного искусства, значительно отличающегося от купейного с его классом люкс. Только посмотри на непроницаемое выражение яйца Фаберже, скопированного тобой с оригинала. Никто копейки за него не даст. Пустая трата красок. Когда ты изобразил чаинки в чае в виде чаек над водой, это поразило воображение знатоков по обе стороны океана. О тебе заговорили как о реинкарнированом Сальвадоре Дали. А что теперь? Вот тебе пистолет. Пойди застрелись в ванной. И не забудь на голову надеть помойное ведро, чтобы не забрызгать стены никчёмными мозгами.