Дневник профессора Гарросса 50

                Из дневника профессора Гарросса

                33
        Минут пять Сторг водил меня по бесконечным коридорам и лестницам. Это напомнило мне лабиринты главного здания Космического Общества. Только здесь стены были выложены из белого пористого камня, чья шероховатая поверхность не только отлично скрывала проёмы дверей, но и поглощала все звуки. Мягкий рассеивающийся сверху  свет довершал это необычное сооружение. Сторг шёл уверенно. Невидимые двери раздвигались перед ним и тут же закрывались, как только мы пересекали их.
        -  Ну как? – с оттенком гордости поинтересовался он, увидев, как я тщательно осмотрел только что закрывшуюся за мной дверь, пытаясь найти её существование.
        -  Пожалуй, похлеще, чем Хаймонт-билт, - ответил я, не скрывая восхищения.
        -  Да, - согласился Сторг без ложной скромности, - хотя… я многое перенял от него, когда проектировал это здание.
        -  А двери?
        -  Этот секрет я позаимствовал у жрецов.
        -  А откуда здесь исходит свет? Я не видел ещё ни одной лампы.
        -  Это я тоже перенял от жрецов. Не удивляйтесь. Эту больницу мы построили по их совету и с их помощью. Это было давно, во времена эпидемии заразной болезни, которая неизвестно откуда взялась в этих краях. Возможно, её  занесли сюда сбаквины. Люди мёрли, как мухи в мороз, иногда вымирая целыми кланами. Жрецы, опасаясь, что эта зараза может проникнуть в их храм, заставили меня взяться за постройку этого убежища, где сокуты могли бы укрыться. Они утверждали, что смерти можно избежать, только спрятавшись от неё, при этом хорошо запутав следы…
        Когда мы вышли, наконец, из больницы, я увидел, что находился в высоком четырёхэтажном строении без окон и дверей, возвышавшемся гигантским белоснежным кубом посреди огромной площади, украшенной деревьями, газонами и фонтанами причудливых форм. У выхода нас уже ждали несколько человек, оказавшиеся журналистами. Щёлкая фотоаппаратами, они попытались приблизиться к нам, но путь им перегородили два здоровяка – телохранители президента. Я растерялся, ошеломлённый такой встречей. Сторг, подбадривая, тронул меня за плечо.
        -  Вам придётся ответить им на пару вопросов, Тони, - с улыбкой сказал он, - иначе они не отстанут.
        -  Что ж, я готов,- храбро откликнулся я на это  и обратился к журналистам. – Я вас слушаю, господа.
        -  Вы, в самом деле, с другой планеты? – тут же последовал вопрос с их стороны.
        Его задал молодой человек, который, судя по росту и схожестью лицом с президентом, являлся отпрыском Сторга. Я утвердительно кивнул.
        -  А как она называется? – спросил тогда он.
        Тут вслед за этим парнем активизировались остальные журналисты, и меня просто закидали вопросами. Скрывая за дежурной улыбкой свою растерянность, я честно пытался ответить на все их вопросы.
        -  Планета, откуда я прилетел, называется Земля. Она находится очень, очень далеко отсюда, в другой галактике. Меня зовут Энтони Гарросс. Я учёный – натуралист, профессор биологии.
Преподаю в университете. Сюда я прилетел для того, чтобы изучать флору и фауну вашей планеты. Нет, конечно, я прилетел сюда не один. Нас было семеро, но двое, к сожалению, погибли. Да, я знал, куда лечу и  для какой цели. Да, я предполагал, что здесь могут обитать разумные существа. Но, честное слово, я не ожидал встретить здесь, среди этой дикой природы, вас и, тем более, своего соотечественника.
        -  А вы, профессор,  не собираетесь остаться здесь, чтобы помочь нашему президенту?
        Этим вопросом всё тот же бойкий парень, отпрыск Сторга, поставил меня в тупик. Мне вовсе не хотелось вдаваться в подробности, почему я не могу остаться на этой планете. Видя, что я замялся, президент пришёл  мне на выручку.
        -  Ладно, друзья, на сегодня хватит,- сказал он и сделал знак своим телохранителям. – Наш гость не совсем здоров. Возможно, позже он ещё раз встретиться с вами. А сейчас всё, до свидания.
        Репортёры исчезли. В сопровождении телохранителей мы пошли по широкой улице, выложенной бетонными плитами. Без стеснения озираясь по сторонам, я смотрел во все глаза и не переставал удивляться тому, что видел вокруг себя. По обе стороны улицы возвышались аккуратные трёх – четырёх этажные домики, магазины и магазинчики, кафе и рестораны. Вот мы прошли кинотеатр, потом стадион, дальше стояло здание театра, построенное в классическом стиле: с колоннами и треугольным фронтоном… и всё это утопало в пышной зелени, радующей глаз причудливыми формами, которые придал им искусный садовник.
       Я до сих пор не могу подобрать слова, чтобы выразить своё состояние в ту минуту, когда я это всё увидел. Я словно был не на Селене, а шагал по одному из проспектов Данкары. А как же мамонты, буйволы доисторической эпохи, саблезубые кошки? Как всё это связать с тем, что я сейчас видел?
        Ответ пришёл сам собой, когда я, наконец, обратил внимание на прохожих. Это был высокие, ростом выше двух метров,  люди с бронзовым цветом кожи и с грубыми чертами лица. Всё те же развитые надбровные дуги, широкие скулы и широкий нос. Впрочем, попадались и вполне симпатичные создания. Особенно, молодые женщины. Но у многих из них даже изящная современная одежда не смогла скрасить их дикарского происхождения. Меня постоянно мучили вопросы, и я то и дело задавал их Сторгу. Иногда даже целыми пачками, на что тот неизменно отвечал:
        -  Потерпите, Тони. Осталось совсем немного. Скоро мы прибудем на место, и я вам всё расскажу. По порядку. А затем мы навестим вашу «Бриджитту». Хорошо?
        Место это оказалось президентским дворцом. Белое двухэтажное строение смотрелось скромно, по сравнению с теми домами, мимо которых я только что прошёл, но довольно внушительно, как и полагалось правительственному зданию. На крыше гордо развивался национальный флаг красного цвета  с каким-то рисунком в центре. Минуя охрану, мы взошли на второй этаж и свернули в правое крыло, где жил президент.
        После обеда, когда мы со стаканами десерта перешли из столовой в его кабинет, Сторг усадил меня в кресло, а сам сел напротив.
        -  Ну, как, Тони? – снова поинтересовался он моим впечатлением.
        -  Потрясающе! – выпалил в восторге я, не сдержав эмоций. – Мне до сих пор не верится, что всё это происходит со мной. Честное слово! Я просто жажду услышать вашу историю. Только надо учесть одно обстоятельство: мы ограничены во времени.
        Я посмотрел на свои часы. Покидая «Бриджиту», я поставил их на секундомер, чтобы знать, сколько времени я нахожусь за пределами корабля. Они показывали пятьдесят три часа и сорок минут.
        -  Сторг, а вы не можете сказать, сколько прошло времени с момента моей встречи с Гунчу и до этих пор? – поинтересовался я у него. – Мне необходимо это знать, чтобы сориентироваться, сколько времени у меня осталось для общения с вами.
        -  Ну, почему же не могу? – улыбнулся тот. – Могу.
        Сторг несказанно был рад нашей встрече и потому постоянно улыбался. Поначалу это вызывало у меня раздражение: к чему постоянно улыбаться словно ненормальный? Но потом я решил, что пусть лучше будет радостная улыбка, чем злорадная усмешка, и перестал обращать на это внимание.
        -  Четыре часа,- сообщил он, глянув на свои часы.
        -  А сколько времени я пробыл в больнице?
        -  Один час.
        -  Значит, я очнулся сразу, как только попал на койку?
        -  Именно так, - подтвердил Сторг и снова улыбнулся. – Она только успела сообщить мне о своей находке, и вы пришли в сознание.
        - Получается, что Гунчу три часа тащила меня на себе? – удивлённо  спросил я.
        -  Да, она сильная девушка.
        -  Итак, досюда от места встречи три часа хода, - начал я вычисления. – Это по вашему времени, а по земному – где-то четыре с половиной. Правильно?
        На мой вопросительный взгляд он утвердительно кивнул:
        -   Да, на Чиккории сутки в полтора раза длиннее, чем на Земле.
        -  Выходит, - подытожил я, - что в пути я был, учитывая привалы и ночлег, около пятидесяти часов. Прикидываем столько же на обратную дорогу, затем берём пару-тройку… нет, лучше часов шесть на непредвиденные обстоятельства…
        -   Какие, например? – прервал Сторг мои вычисления.
        -  Поверьте мне, президент, путь наш будет не лёгким и опасным. Очень опасным. И к тому же, это как раз тот случай, когда лучше прийти на день раньше, чем опоздать на одну минуту.
        -   Кому, как не мне, знать это лучше всех, - тяжело вздохнул тот.
        Я с любопытством посмотрел на него: чего это он так? Заметив это, он встрепенулся и поспешил спросить:
        -   Ну, и сколько же, по-вашему, в нашем распоряжении осталось времени?
        -   Получается часов тридцать, - предположил я, приплюсовав на всякий случай ещё несколько часов на непредвиденные обстоятельства. Мало ли что может случиться в дороге?
        Президент перевёл это на местное время, сопоставил что к чему и объявил:
        -  Как раз до утра. Мало, конечно, для общения людей, встретившихся за миллиарды километров от родной Земли. Но что поделаешь, раз ситуация не в нашу пользу? Думаю, за это время я хотя бы успею рассказать вам всё. Пусть даже не всё, но многое о нашей жизни на Чиккории. Знаете, Тони, мне так не терпится поделиться  с вами тем, что я тут пережил и чего добился за эти годы. А утром мы вас проводим до корабля. Надеюсь, мне удастся уговорить кого-нибудь из вас остаться здесь, у нас. Ведь Сокуты так нуждаются в умных головах.
        -  Тогда не мешкайте, Сторг. Начинайте, прошу вас. Мне тоже не терпится услышать вашу невероятную историю.
        Я поудобнее уселся в кресле и, расслабившись, приготовился к длительному слушанию. И тут меня торкнуло: ТЕТСИ! Эта мысль огненной стрелой вонзилась в мой череп. Я встрепенулся, едва не выронив стакан. Тетси! Чёрт возьми, какой я осёл! Так увлёкся новыми впечатлениями, что напрочь забыл о своей любимой. Господи, где она? Что делает? Наверное, с ума сходит, разыскивая меня.
        -  С вами всё в порядке, Тони? – Сторг удивлённо посмотрел на меня.
        -  Я только что вспомнил о своём товарище. Ошеломлённый происходящим, я совсем забыл о нём. Нас было двое. Понимаете, Тетси пошла за кустики, а я в это время решил попить из ручья и увидел  на его берегу след от обуви. Представляете? Человеческий след! Я впал в транс, когда до меня дошло, что я увидел. Придя в себя, я решил пойти по следу, чтобы узнать, кто его оставил.
Так я встретил Гунчу. Эта неожиданная встреча подорвала моё здоровье. А когда Гунчу заговорила со мной на нашем языке, мне стало совсем плохо, и я потерял сознание. Ну, а дальше вы уже знаете. В общем, нужно немедленно найти Тетси. Надо…
        -  Не беспокойтесь, Тони, - остановил меня Сторг, - мы её обязательно найдём.
        Он наклонился к журнальному столику, на котором стоял телефонный аппарат, изготовленный в стиле ретро, и поднял трубку.
        -  Вы можете подсказать, в каком направлении нам её искать? – спро-сил он, быстро набирая номер.
        -  Может, она ещё там, где я встретился с Гунчу? – предположил я,  надеясь, что это действительно так. – Впрочем, за такое время, она может уйти куда угодно.
        -  Вы правы, - с горечью признал президент и сказал в трубку. – Алло! Полковник Сутома?
        Тут мне в голову пришла одна мысль.
        -  Сторг! – окликнул я  президента.
        -  Минутку, полковник, - сказал он в трубку и обратил свой взор на меня. – Да, Тони?
        -  Я тут вспомнил кое-что.  Когда мы переправились через реку Смерти, мы решили с ней идти строго на север и никуда не сворачивать, чтобы ни случилось. Так нам потом проще было бы найти дорогу назад. Так что, возможно, сейчас она идёт на север или, наоборот, на юг, - сделал я вывод.
        -  Хорошо, мы это учтём, - Сторг снова поднёс трубку ко рту. - Полковник? Слушайте меня внимательно. Поднимите солдат по тревоге и прочешите район Зеленого Бора и его окрестности, а так же местность к северу и югу от Бора. Да, он был не один. С ним была спутница. Когда найдёте, постарайтесь не напугать её. Объясните ей, что вы  разыскали её по поручению Энтони Гарросса. Да, и действуйте осторожно, она может быть вооружена. Разумеется, сразу приведите её ко мне. Они найдут её, Тони, - утешил он меня, положив трубку на место.
        -  Я надеюсь, - выдохнул я и расслабился.
        -  Ну, тогда, пожалуй, я начну. Не будем терять время…
        Поначалу, терзаемый муками совести о Тетси, я никак не мог настроиться на то, чтобы слушать. Но вскоре рассказ о его приключениях, ещё более невероятных, чем мои, полностью захватил меня, и я снова забыл обо всём.
        -  Итак, тридцатого октября  тысяча девятьсот шестьдесят первого года, когда весь мир ещё ликовал по поводу того, что космонавт из Ойдана впервые в истории человечества побывал на орбите Земли, мы тайно стартовали с космодрома Космического Общества на сверхсекретном звездолёте «Эвкалис -3». Нас было четверо парней. Мы знали, что нашей целью была самая дальняя планета нашей Солнечной системы, но это нисколько не пугало нас. Ведь, несмотря на молодость, мы уже  дважды побывали на орбите Земли, тайно, конечно, когда испытывали наш корабль.
        Представляете, Тони, пока в Ойдане гордились тем, что первыми покорили космос, мы уже летели на Плутон. Здорово, верно? Вот это-то и подстёгивало наше самолюбие.
Полёт был очень трудным и напряжённым. Раз десять ломалось бортовое оборудование, но, к счастью, нам всегда удавалось устранить неисправности. Из-за постоянных неполадок, а может быть, из-за ошибки в расчётах траектории, мы проскочили Плутон. Когда главная ЭВМ вывела нас из состояния анабиоза, мы были уже далеки от этой планеты. Мы растерялись, так как должны были проснуться на орбите Плутона. Показания ЭВМ ещё больше запутали нас. По счётчику выходило, что мы находились в полёте тридцать месяцев, тогда как по расчётам учёных «Спейса» до Плутона было два года лёта. Вот это-то и сбило нас с толку. Мы решили, что пока спали, наш звездолёт, пробыв на орбите нужное время, вернулся домой. Конечно, проспать весь полёт, не считая авралов, не бог весть какое геройство, но всё же мы были рады, что возвращаемся живыми.
        Наш командир Грем Чиккори сел за телескоп, чтобы разобраться, где мы находимся, и быстро обнаружил Землю. Мы рассчитали траекторию, запустили двигатель и завалились спать. А когда проснулись, то к своему удивлению обнаружили, что находимся на орбите совсем другой планеты, очень похожей на нашу Землю. Это обстоятельство и навело нас на мысль поближе познакомиться с ней.
Мы приземлились  у подножия скалистой гряды дальше на северо-запад отсюда. Помните второй крестик? Горы, как и саму планету, мы назвали в честь командира – Чиккория...
        Этот факт меня ошеломил. Разные люди в разных галактиках назвали эту планету одинаково.
        -   Ну, надо же! –  невольно воскликнул я .
        -   Что-то случилось? – насторожился Сторг.
        -   Старик Дуорт… Кстати, вы не забыли его?
        -   Нет. Это основатель Космического Общества. А что?
        -   Он тоже назвал эту планету Чиккорией. В честь своего внебрачного сына.
        -   Вот уж не знал, что Грем…- Сторг, было, задумался, но тут его блуждающий взгляд наткнулся на настенные часы, и он встрепенулся. – Но не будем отвлекаться. У нас же мало времени.
        -   Да, продолжайте, Сторг, - поддержал я его. – И извините меня за то, что перебил вас.
        -   В общем, мы решили провести небольшуб разведку. Для этого разбились на две группы. Взяли с собой рации, тепловые пистолеты и провиант на три дня и отправились в разные стороны. Встретиться  договорились через двадцать четыре часа у корабля. Тот, кто вернётся первым, должен был подавать каждый час звуковой сигнал на тот случай, если другие заблудятся. Мы сверили часы и разошлись.
        Мы с Фаларом решили сначала пойти на восток, затем на север, чтобы потом повернуть на запад и позже на юг и таким образом, сделав крюк, вернуться на корабль. Но случай, уже раз вмешавшийся в нашу жизнь, снова спутал нам все карты…
        Мы долго шли на восток, любуясь по дороге местным ландшафтом, который ничем не отличался от земного. Около полудня мы остановились у излучины небольшой речушки. День был жарким, а мы порядком устали, и поэтому, не сговариваясь, решили устроить привал. Я забрался в тень под куст и сразу же заснул. Когда же проснулся, Фалара рядом не было. Я подождал его минут двадцать – мало ли куда и по какой причине он мог отлучиться, верно? -  а потом уже начал нервничать, гадая, куда он мог запропаститься. Ещё через двадцать минут я уже ругал его, на чём свет стоит, за эту его дурацкую выходку. А когда прошёл час, и он так и не объявился, я испугался. Уж не случилось ли чего с ним? Я пытался связаться с ним по рации, каждые десять минут вызывая его  на связь, но он ни разу не отозвался.  Тогда я обшарил все близлежащие окрестности, но его не нашёл.
        А день, тем временем, неумолимо клонился к концу. Перспектива провести ночь одному на незнакомой планете меня нисколько не устраивала, и я решил вернуться  без Фалара. В конце концов, у него тоже была фотография местности, которой мы пользовались вместо карты, компас и всё остальное, чтобы самостоятельно добраться до звездолёта.
        К вечеру, выравнивая маршрут по карте, я неожиданно наткнулся на стойбище людей. Надо сказать, что за несколько километров до этого я увидел стадо мамонтов и был просто шокирован этим. После я ещё не раз встречался с доисторическими животными, очень похожими на наших земных. И, конечно, исходя из этого, я предположил, что  здесь могут обитать и разумные существа, похожие на нас. Но когда я их увидел… Впрочем, я не буду говорить, что испытал в этот момент - вы сами прошли через это.
        Я стоял на холме, у подножия которого на большой поляне раскинулся лагерь. Штук сорок палаток, сделанных из шкур животных. Слышался грохот барабанов, воинственные крики, дикий смех и плач. Возле гигантского костра пировали беловолосые гиганты. Это были Люди с Севера. Я уже говорил  вам про них. Они носили шкуры зверей, но уже умели обрабатывать железную руду: у них на вооружении были длинные стальные мечи. Они ели мясо, что-то пили и всякий раз громко смеялись.
Стонали и плакали пленницы этих людей. Под охраной четырёх пьяных воинов они стояли,  сбившись в кучу, на краю поляны и с испугом ожидали своей участи. На них были лишь примитивные набедренные повязки, из чего я заключил, что попал в какую-то доисторическую эпоху. Конечно, я бы мог помочь этим несчастным, но я был так потрясён этой встречей, что мысль о том, что с помощью своего пистолета я мог бы запросто восстановить справедливость, даже ни разу не возникла у меня в голове. Я просто стоял и  глядел на происходящее, словно смотрел кинофильм.
А дальше произошло нечто, потрясшее меня ещё больше.
        Один из гигантов, который был уже изрядно навеселе и вёл себя довольно-таки вызывающе, подошёл к пленницам и с диким хохотом схватил одну из них, выволок её к костру и с вызовом воткнул рядом с ней свой меч. Это означало, как я понял, что отныне это его женщина, и если кто посмеет покуситься на неё, то будет иметь дело с ним. Но, как оказалось, не он один высматривал себе добычу. Сидевшие у костра воины негодующе привстали, а один из них обнажил меч. До меня донёсся глухой, неприятный для слуха лязг металла, злобные выкрики и рычание, похожее на звериное.
Вскоре выяснилось, что каждый из противников имел в лагере родственников и друзей, готовых  постоять за него с оружием в руках. Через не-сколько минут лагерь разделился на две половины, осыпая друг друга грозными репликами. Скорее всего, это закончилось бы большой резнёй, но тут раздался властный окрик вождя.
        Надо сказать, у сбаквинов была мощная военная организация и жёсткая дисциплина: не подчинение вождю каралось смертью.
        Схватка сразу прекратилась, хотя ярость её участников не утихла. Вождь, здоровенный детина с лицом динозавра, своеобразно решил этот спор. Он подошёл к пленнице и одним махом огромного меча снёс ей голову. Голова отлетела прямо в костёр, и волосы её мгновенно вспыхнули.
        Никто не посмел  сказать ему  слово против. Все, как ни в чём не бывало, снова расселись у костра и продолжили пир. Пленницы в страхе запричитали, но грозный окрик заставил их замолчать.
        Вот только в этот момент я вспомнил про своё оружие и решил вмешаться. Но оказалось, что лагерь охранялся. Пока я переваривал увиденное, двое сбаквинов подкрались ко мне сзади. Я понял свою неосторожность лишь тогда, когда тяжёлая рука едва не расплющила мне плечо. Как видите, Тони, я не так уж и маленького роста.  Метр девяносто, как ни как. Но даже самому низкому взрослому сокуту я ростом по плечо, а среди Людей с Севера я вообще выглядел ребёнком.
        Трёхметровые исполины с любопытством рассматривали меня, осторожно дотрагивались до моего комбинезона и издавали недоумённые вопли. Вождь попытался объясниться со мной, сопровождая слова жестами, но я ничего  не понял, кроме того, что эта встреча не сулит мне ничего хорошего. Сбаквины были уже достаточно пьяны, чтобы соображать что-либо, и вождь, ничего не добившись от меня, красноречивым жестом приказал увести меня с глаз долой.
        Меня оттащили на разорённое стойбище, заваленное трупами, швырнули  в землянку и привалили вход огромным валуном. Таким, что мы всем экипажем не сдвинули бы с места. Наверное, поэтому меня не стали связывать. Куда я денусь из этой норы?
        В землянке было темно, пахло сыростью и свежей кровью. Осветив её фонариком, я нашел в ней два изрубленных на куски тела. От ужаса я совсем потерял голову и забыл о своём грозном оружии. Найдя подходящее место для ночлега, я попытался уснуть, но был слишком возбуждён для этого.
        Сверху доносились приглушённые расстоянием смех, пьяные крики и барабанная дробь. К тому же, со стороны трупов послышались возня и хруст. Включив фонарь, я увидел отвратительную сцену
        – несколько десятков небольших чёрных зверьков, похожих на крыс, но не крысы, пожирали окровавленные куски. От яркого света они разбежались, огласив землянку испуганным писком. После этого я решил вообще не спать, чтобы эти зверьки по ошибке не съели и меня.
        Я долго боролся со сном. И если дремота всё же захватывала меня, то я тут же вскакивал. Делал несколько приседаний, чтобы разогнать сон, и снова возвращался на своё место. Но, в конце концов, сон всё-таки, похоже, одолел меня. Потому что, когда я в последний раз спохватился, что сплю, и открыл глаза, уже светало. Слабые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели, едва освещали землянку.
        Я огляделся. Повсюду валялись изодранные шкуры, битая посуда и другая немудрёная домашняя утварь. От тел остались лишь тщательно обглоданные кости. Только сейчас я вспомнил о своих товарищах и, посмотрев на часы, обнаружил, что в моём распоряжении осталось всего десять часов. Настала пора выбираться из плена и возвращаться  на корабль.
        Дикари, как видно, за затянувшейся пирушкой про меня забыли. До меня до сих пор доносились песни, пьяный смех и плач. Надо же, они гуляли вчера, всю ночь и, судя по всему, не собирались прекращать и сегодня. Это было для них как бы разгрузкой после длительных и изнурительных походов и войн.
        Я достал пистолет и направил его на камень. В землянке стало тепло и нестерпимо жарко. Тогда я отступил вглубь. На земляной пол от плавящего камня посыпались искры. Уже занялся огнём верхний брус перекрытия землянки, и потянуло едким удушливым дымом, когда я, рискуя получить ожоги, выскочил из своей тюрьмы.
        Сбаквины заметили огонь, вырвавшийся из землянки. Заметили и то, как падали, срезанные лучом, вековые деревья, росшие напротив неё. Разумеется, они видели, как молния в грозу расправляется с деревьями. Но сейчас была тихая и ясная погода: на небе не было ни облачка. И это их обескуражило. С грозными воплями, размахивая мечами, они бросились к стойбищу. И тут из огня и дыма появился я…
        Они в буквальном смысле остолбенели, словно какой-нибудь волшебник превратил их в статуи. Я видел перед собой десятки застывших глаз, наполненных ужасом.
        Я и сам был не менее их поражён эффектом своего появления и потому некоторое время находился  в состоянии прострации. Этим решил воспользоваться вождь сбаквинов. Видя, что я ничего больше не предпринимаю, он с мечом накинулся на меня. Я выстрелил в него, не целясь, и попал в меч. Тот мгновенно расплавился, и лезвие его упало в траву. Вождь ошарашено посмотрел на оставшуюся у него в руках рукоятку, затем с испугом бросил её, словно она превратилась в змею, и в ужасе попятился назад.
        Увидев это, бесстрашные дети сурового севера тоже стали отступать. Чтобы нагнать на них больше страха, я выстрелил им под ноги, оставив на земле опалённый шрам. Трава вспыхнула. Гиганты в страхе позорно бежали, бросив всё: пленниц, оружие и добычу.
        Позже я понял, что их так испугало. Они видели, как из моей руки исходил тонкий луч, который мог крошить камни, валить деревья и плавить металл, и посчитали, что я не простой смертный. При маленьком росте и необычном цвете кожи, я обладал сказочной силой. Я владел солнечным лучом, а, значит, я был богом Солнца или его посланником. То есть покровителем племени, уничтоженного ими вчера. Они испугались не меня, а того, за кого они меня приняли.
        Оставшись один, я ещё некоторое время пребывал во власти происшедшего. Потом спохватился. Меня же ждут ребята! Скоро старт! Я хотел связаться с ними по рации, предупредить, что задержусь, но оказалось, что я её где-то потерял. Тогда, сориентировавшись по карте и компасу, по счастью у меня сохранившихся, я побежал к кораблю.
        Через несколько километров я с удивлением обнаружил, что пленницы, освобождённые мной, на расстоянии следуют за мной. Однако когда я попытался к ним приблизиться, они исчезли. Но только я двинулся вперёд, они снова появились и последовали за мной. Несколько раз я пытался войти с ними в контакт, но каждый раз они прятались от меня. Наконец, их идиотское поведение настолько разозлило меня, что я бросился за ними в погоню, в надежде догнать хоть кого-нибудь из них. Понятия не имею, зачем мне это тогда было нужно. Догнать я никого  не догнал, но когда мой охотничий пыл угас, я с ужасом обнаружил, что  заблудился.
        На карте, как вы помните, был слишком крупный масштаб, чтобы можно было определить своё местонахождение. Немного подумав, я направился на запад, уверенный, что корабль должен находиться где-то поблизости. В моём распоряжении оставалось ещё четыре часа. Мысль о том, то я могу остаться здесь навсегда, сводила меня с ума, и я, как одержимый, продвигался вперёд, забыв про еду, хотя ничего не ел со вчерашнего вечера.
        В конце концов, такой бешеный темп, жара, голод, усталость и бессонная ночь доконали меня. Тело моё, словно одеревенело, стало тяжёлым и непослушным, а глаза слипались помимо моей воли. А вокруг ещё убаюкивающее шелестела листва, теплый ветерок обдувал лицо, успокаивая меня и нагоняя сон. У меня уже не было сил сопротивляться соблазну отдохнуть. Я сдался, присел под деревом с твёрдым намерением подняться через полчаса и продолжить путь, но только расслабился, как мгновенно уснул.
        Проснулся я внезапно от резкого внутреннего толчка с тревожным предчувствием. Я услышал, как испуганно заголосили женщины, и вскочил на ноги. Ещё не понимая, что произошло, я машинально стал искать поблизости какую-нибудь опасность. Женщины, упав ниц, продолжали голосить и показывали руками в вечернее небо, по которому двигался сигарообразный предмет, извергающий огонь…
        Так я увидел старт корабля, на котором прилетел сюда.
        Вот так, Тони, я потерял всё, что связывало меня с прежней жизнью. Я остался один на чужой планете, на которой правила игры в жизнь были очень жестокими. Что я представлял собой здесь, не смотря на свои глубокие познания в разных областях наук? Жалкое ничтожество! Любой дикарь имел передо мной преимущество, потому что, чтобы выжить на этой дикой планете, нужно было совсем другое. То, чего у меня, как раз, и не было.
        От жгучей боли, разрывавшей меня на части, я катался по земле, яростно бил по ней кулаками и стонал как раненный разъярённый зверь. Женщины, сбившись в кучу, со страхом наблюдали за мной из-за кустов. Потом я как сумасшедший бросился к тому месту, где стоял наш корабль, не давая себе отчёта, зачем я это делаю. Может быть, подсознательно я надеялся на то, что они не улетели, а лишь проверяли бортовую систему перед дальним полетом? Не знаю. Помню лишь, что я, словно одержимый, рвался вперёд, пробиваясь сквозь кустарник.
Наконец, я нашёл-таки это место. Там, где стоял наш звездолёт, остался круг выжженной земли. У подножия горы я обнаружил продолговатый холм, обложенный дёрном, а на его вершине большой плоский камень, на котором было что-то написано. Вчера этого холма с камнем здесь не было.
        Первое, что мне пришло в голову, когда я его увидел, что это чья-то могила. Кто-то из наших погиб и его похоронили. Чтобы узнать кого, я включил фонарь, так как к тому времени было уже достаточно темно, и осветил камень. На нём тепловым пистолетом были вырезаны слова: «Погибшим первооткрывателям этой планеты». Ниже я прочитал своё имя…
        Слёзы помутили мой взор, и я, совершенно опустошённый, присел на край собственной могилы. Ребята не дождались меня и, посчитав, что я погиб, похоронили с честью.
        Я плакал, впервые за всю свою нелёгкую жизнь. Плакал как ребёнок. И это были слёзы бессилия и отчаяния, которые я никак не мог сдержать.