Дневник профессора Гарросса 51

                34
        Какое-то время спустя я услышал в темноте чьи-то шаги. С горы на фоне затухающего заката мелькнула тень. Но я даже не пошевелился. Мне теперь было всё безразлично. Я даже решил, что, если это идёт моя смерть, то я безропотно подчинюсь ей. Но когда чьё-то тяжёлое тело сходу налетело на меня и придавило к земле, во мне вдруг проснулся инстинкт самосохранения, инстинкт жизни.
        Я с остервенением вцепился в своего противника и тут увидел перед собой перекошенное от страха лицо Фалара. Он тоже  узнал меня и ослабил хватку.
        -  Сторг? – ошеломлённо пролепетал он, выпуская меня из своих объятий. – А я подумал, что меня здесь оставили одного.
        -  Я тоже так считал, - сокрушённо ответил я, поднимаясь.
        -  Но они улетел, эти идиоты!
        Фалар устало сел на могильную плиту. Я присел  рядом.
        -  Как они могли нас здесь бросить, а? – взорвался он вдруг и схватил меня за грудки. – Как такое могло прийти им в голову?
        -  Мы не пришли в условленное время.
        -  Ну и что, чёрт возьми! – в отчаянии опять закричал он. – Мы что в соседнюю страну прилетели, откуда до дома можно добраться автостопом или, на худой конец, прийти пешком? Мы же с тобой не на прогулке были! Нет, ну надо же, а, не могли дождаться! Да я просто поверить в это не могу!
        -  А я уже верю, - тихо пробормотал я.
        -  Кретины! – Фалар отпустил мой комбинезон и со злостью ударил кулаком о плиту. – Мать их так, придурков!
        Вдруг он встрепенулся и, вжав голову в плечи, испуганно зашептал:
        -  Эти дикари… - он быстро огляделся, - они где-то здесь, поблизости. Здоровенные дебилы… Нет, они всё-таки должны вернуться, Сторг! - неожиданно сменил он тему, повышая голос. – Они обязательно вернутся, мать их так! Вот увидишь, Сторг. Не может быть, чтобы они нас бросили…
        -  Космический корабль – это не самолёт, - тихо напомнил я ему, но он меня не услышал.
        -  А это что такое? – вскинулся он, наконец, обнаружив, что сидит на надгробном камне. – Откуда он здесь взялся? Раньше этого не было. Это что, чья-то могила? Кто-то уже успел умереть, пока мы отсутствовали, да?
        Он выхватил у меня фонарик и осветил камень. Ниже моей фамилии стояла его.
        -  Они… они похоронили нас? Да они что, совсем спятили, что ли?
Фалар дёрнулся. Мне показалось, что сейчас он опять вцепится в мой комбинезон. Но он как-то странно съёжился, подозрительно осмотрелся и снова перешёл на шёпот:
        -  Эти дикари… они шли за мной… Они хотели меня сжечь, эти идио-ты… Нет, Сторг, скажи, ну как они могли нас тут бросить, а? – встрепенулся он вдруг, повысив голос, но тут же сник и тихо забормотал. – А эти великаны в шкурах, они тоже чокнутые… Боже, Сторг, куда мы попали? Дикари… они идут сюда… Да…
        Так бессвязно и сумбурно он говорил очень долго, то и дело переходя с одной темы на другую. При упоминании о дикарях он всякий раз испуганно озирался и переходил шёпот. Когда же заводил речь о наших напарниках, его голос повышался, и в нём слышалось искреннее негодование. Я давно перестал его слушать. Никто сюда не вернётся, по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Поэтому какой смысл изводить себя нытьём? Теперь надо что-то было делать, чтобы остаться в живых до прилёта следующего корабля. Но что? Тут, словно прочитав мои мысли, Фалар спросил меня:
        -  Ну, и что мы теперь будем делать, Сторг?
Странно, но я ответил на это, даже не задумываясь:
        -  Жить!
        Слабость Фалара придала мне силы и желание выжить на этой чужой планете. Оказывается, всё очень просто. Незачем метаться, искать всевозможные решения, придумывать мыслимые и немыслимые планы. Нужно просто жить. Лучшего варианта невозможно было и придумать.
        -   Не стоит раскисать, дружище. Нас же двое. А двое – это не один. Вдвоём нам будет легче выживать здесь.
        Так говорил я, убеждая его и себя тоже, что нам ещё рано отчаиваться, что у нас есть ещё надежда и вполне реальная. Нужно только собраться силами и набраться терпения, чтобы дождаться помощи.
        -  Ведь это Грем сообщил об этой планете? – Сторг вопросительно посмотрел на меня.
        -  Да, но только то, что они нашли её. И всё. Остальное они не успели рассказать.
        -  Почему?
        -  «Эвкалис-3» не вернулся на землю. Мы встретили его покорёженный  остов недалеко от Марса.
        -  Вот как? – Сторг немного помолчал, вдавившись в кресло, затем снова посмотрел на меня. – Тогда как объяснить ваше здесь появление?
        -  Как я уже говорил, ваши товарищи успели сообщить только о существовании планеты, на которой имеется жизнь. Этого для «Спейса» оказалось достаточно. Ведь именно для этого старик Дуорт отправлял вас и ещё два звездолёта в космос, чтобы вы нашли ему такую планету. Узнав о Чиккории, он начал её активные поиски, не жалея на это ни денег, ни людей. Один за другим он отправлял в космос корабли, пока один из них не обнаружил её. Экипаж корабля, который нашёл Чиккорию, поплатился за это жизнью.
        -  То есть?
        -  Для осуществления своих планов Космическому Обществу необходимо было сохранить это открытие в тайне. Так что, если Греми и добрался бы до Земли, его всё равно ждала бы смерть.
        -  Да? А я рассчитывал, что следующий звездолёт приведёт именно он… Очень жаль… - он замолчал,  скорбно склонив голову,  но вскоре спохватился. – Но я продолжу…
        Ночь мы провели у своей могилы. Костёр разводить не стали, чтобы не привлечь к себе внимание дикарей. Я рассказал Фалару свою историю. После он поведал свою.
        Оказывается, когда я уснул, он решил немного прогуляться и увидел невдалеке стадо пасущихся оленей. Ему тут же пришла в голову бредовая идея - поохотиться. Но животные словно предчувствовали, что от приближающегося к ним ползком существа в блестящей одежде нечего ждать что-либо хорошего. Они не убегали от него, но предусмотрительно держались  подальше. Фалар злился и настолько вошёл в азарт, что совершенно забыл обо мне и о том, где он находится. Когда после многочасовой охоты ему всё же удалось подстрелить оленя, он, после эйфории победителя, понял, что теперь не знает, куда идти.
        К счастью, он выбрал правильное направление. Но мясо убитого оленя, которое он прихватил с собой для того, чтобы накормить меня свежиной, быстро утомило его. К тому же, стало уже темнеть. И тогда он решил до утра устроить привал.
        Сон у него всегда был крепким, так что, когда он проснулся, то к своему удивлению обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ибо был связан верёвками. Но больше всего его поразили толпившиеся около него беловолосые люди – гиганты, одетые в шкуры зверей. Они были озлоблены, яростно сверкали глазами, что-то угрожающе кричали и недвусмысленно махали мечами. По описанию Фалара я понял, что это был тот самый отряд, который разогнал я. Убегая от меня, они наткнулись на него спящего и, скорее всего, приняли его за меня, так как мы оба были черноволосы и были одеты в одинаковые костюмы. Разницу в росте они вряд ли заметили.
        Когда он заёрзал, пробуя на прочность верёвки, к нему подошёл старый шаман. Он долго что-то говорил Фалару, тыкая корявым пальцем то ему в грудь, то на солнце, то на своих соплеменников. Он говорил так убеждённо, что Фалар невольно стал прислушиваться к нему, хотя, конечно, ничего не понимал, что тот от него хочет. Когда шаман закончил, резко оборвав свою речь на срывающемся фальцете, остальные сбаквины дружно поддержали его своими лужёными глотками.
        Затем вперёд вышел вождь и сделал знак рукой. Фалара усадили наскоро сооружённое из толстых сучьев  возвышение. Хотя сбаквины и решили задобрить посланца бога Солнца, развязывать его не стали, памятуя, что вся сила его в руках, извергающих огонь. Чтобы умилостивить посланца бога, его сначала оглушили приветственными криками, затем воины пали ниц и после, выпрямившись, нестройным хором затянули жуткую песню, от которой у того похолодела спина.
        Фалар подумал, что они запели эту песню перед тем, как убить его. От всего этого он в страхе закрыл глаза и тут услышал, как зазвенели мечи. Люди с Севера видно решили искупить свою вину перед посланцем бога и принести ему в жертву одного из своих воинов. Два варвара прямо перед Фаларом сошлись в смертельной хватке.
        Тот не выдержал этой сцены. Его затрясло от ужаса,  и он дико закричал. Дерущиеся подумали, что он так выказал им своё одобрение – ведь они сами кричат, когда хотят выразить удовлетворение, - и пошли махать мечами с удвоенной силой. А в этом, я вам скажу, они были большие мастера.
        В то время как два гиганта, ублажая посланца, пытались изрубить друг друга на куски, шаман вспомнил, что посланца нужно накормить. Он сказал об этом вождю, и тот тут же сделал соответствующее распоряжение. Фалару преподнесли огромную чашу, сделанную из черепа какого-то животного, до краев наполненную вином. Тот шарахнулся в сторону от кошмарного запаха, ударившего ему внос, и чуть не слетел с возвышения. Его успели поймать и насильно заставили выпить всю чашу. Потом ему преподнесли зажаренное бедро оленя, которого он сам застрелил. Ведь боги и должны пить и есть по-божески.
        Фалар съел почти всю ногу – и не от того, что так был голоден, а потому что, как и вино, мясо насильно запихивали ему в рот, - когда затянувшийся бой неожиданно закончился. Всего один удар остался не отражённым, но этого оказалось достаточно. Из огромной раны хлынула кровь. Поражённый варвар повалился набок и упал к самым ногам Фалара.
        Шаман что-то крикнул, и победителю тут же подали чашу - ту самую из черепа животного. Тот перерезал убитому горло и подставил чашу под хлынувшую струю крови. Посланец бога непременно должен был выпить эту кровь, чтобы показать на деле, что он принимает их жертву и прощает их.
        Через какое-то время Фалар сидел на возвышении весь испачканный кровью, сытый и пьяный и затуманенными глазами взирал на то, как здоровенные детины, распевая радостную песню, танцевали вокруг него.
        К вечеру шаман, который явно слишком много знал о богах, заявил, что посланец устал и хочет вернуться домой. Но бог есть бог, и он не может уйти как все смертные простым способом. Шаман приказал развести под посланцем большой костёр, чтобы тот вместе с дымом вознёсся в небо.
        Тот час же была натаскана огромная куча дров. Фалара посадили сверху. В ногах его устроили убитого воина, душа которого должна была повсюду сопровождать посланца бога и во всём помогать ему. Один из сбаквинов подложил под кучу дров пучок сухой травы и ударом камнем о камень высек искру. От загоревшейся травы с треском занялись тонкие ветки,  а вскоре и вся куча была охвачена бушующим пламенем.
        До пьяного Фалара только тогда дошло, что его попросту хотят заживо спалить на костре. От ужаса он неистово заорал. Варвары тоже радостно взвыли в ответ: посланец бога Солнца доволен, что его отправляют домой.  А Фалар, продолжая кричать, в отчаянии стал пытаться освободиться от пут. К счастью, один узел оказался затянут не достаточно сильно. Это и спасло его. К тому времени дым от сырых веток скрыл его от глаз, следящих за ним сбаквинов. Воспользовавшись этой дымовой завесой, он сбросил верёвки, выскочил из костра и бросился бежать.
Взлёт нашего звездолёта он увидел, когда спешил навстречу с экипажем…
        После той памятной ночи, проведённой у своей могилы, мы с Фаларом несколько дней скитались по лесам и долинам в поисках надёжного убежища. А потом мы наткнулись на женщин, тех самых, которых я когда-то спас. Они не дали нам к себе приблизиться, но позволили идти за собой. Так мы попали в одно из племён сокутов.
        Это было большое племя, входившее в состав южных сокутов. Обитало оно в примитивных землянках у подножия Орлиного Хребта, в котором находилась пещера огромных размеров. Войти в эту пещеру можно было только через единственный узкий проход. В ней они хранили шкуры, съестные припасы и дрова и пользовались ею только зимой и в случае нападения врагов. В глубине пещеры бил родник, который по специально вырытому каналу стекал в глубокий колодец, выкопанный посреди землянок.
        Мы остановились в центре утоптанной площадки рядом с истуканом Токко – покровителем племени, искусно вырубленного из цельного огромного ствола дерева. Нас тут же окружила возбуждённая толпа. Сокуты отнеслись к нам враждебно, хотя наш маленький рост и странный цвет кожи, за которую они приняли наши лётные комбинезоны, вызвали у них немалое удивление.
        Но незнакомцев здесь всегда встречали недоброжелательно. Человек из другого племени был для них либо захватчик, либо разведчик, за которым потом придут сотни врагов. Поэтому мы видели вокруг лишь угрюмые, озлобленные и настороженные лица. А молодые воины воинственно потрясали копьями, угрожая проткнуть ими нас.
        Восторженным рассказам пленниц, оказавшимся из этого же семейства, просто не поверили – разве могут такие невзрачные существа напугать самих сбаквинов? – но пыл поубавили. Вдруг мы и в самом деле посланники бога Солнца? Обидеть посланника, значит, обидеть бога. А обидеть бога – это накликать на себя его гнев. Этого сокуты, да и все племена вокруг, боялись больше всего.
        Вдруг толпа смолкла и поспешно расступилась. К нам величественной походкой подошёл настоящий исполин, завёрнутый в шкуру медведя токума – символ высшей власти. Это был Большой Сокута – верховный вождь племени. Его сопровождали вожди кланов и группа старейшин. Верховный вождь сделал несколько неторопливых жестов, которые ни я, ни Фалар сначала не поняли. Но потом до меня дошло, что это могло означать приветствие, и поспешил повторить их. Фалар, глядя на меня, проделал то же самое.
        Затем Большой Сокута сделал знак следовать за ним и привёл нас в просторное жилище, единственное наземное строение в стойбище, сплетён-ное из веток и покрытое шкурами. Там нас накормили, напоили, что было, кстати, так как мы давно не ели, а затем по приказу вождя отвели в землянку, у входа в которую поставили  стражу.
Фалару это не понравилось. Он решил немедленно освободиться из тюрьмы и надрать задницы обнаглевшим дикарям. Кое-как я уговорил его не делать глупостей. Нам всё равно нужно было где-то жить, а
        у сокутов мы могли чувствовать себя в относительной безопасности. К тому же, глупо было ожидать, что, впервые увидев инопланетян, они встретят нас с распростертыми объятьями. Чтобы сдружится с ними, нам потребуется немало времени. А его у нас было предостаточно.
        Утром нас разбудили барабаны. Энергично – ритмичный бой вызвал у меня желание вытянуться во фрунт и замаршировать, высоко поднимая прямые ноги с вытянутым носком, как солдаты на плацу. Нам принесли еду. А когда мы управились с ней, воин знаками показал, чтобы мы следовали за ним. И мы пошли, с любопытством гадая, что нас ждёт наверху.
        А наверху царило оживление. На центральной площади собралось всё племя. Вокруг Токко несколько десятков воинов под звуки барабанов танцевали какой-то танец. Воин подвёл нас к группе вождей и старейшин и сам удалился. Ничего не понимая, мы с интересом стали осматриваться  вокруг.
        Заметив нас, Большой Сокута поднял руку и что-то властно крикнул. Танец прекратился, и все стали дружно выстраиваться в длинную колонну.
        Вскоре вся процессия под гул барабанов направилась в горы. Впереди в окружении вождей и старейшин шагал верховный вождь. За ним под охраной шли мы с Фаларом. За нами следовали старики и женщины с детьми. Шествие замыкал отряд воинов. Воинов было мало. Большая их часть осталась охранять стойбище. Вожди решили, раз с ними посланцы бога, то они смогут защитить их в случае нападения врагов. Однако боги богами, а всё же во все стороны были высланы разведчики. То и дело где-нибудь в расщелине или на верхушке скалы вспыхивал костёр, светлый столб дыма которого извещал о том, что путь свободен.
        Шедшие впереди старейшины всю дорогу о чём-то шушукались, то и дело искоса поглядывая на нас. В их взглядах не было ничего хорошего.
        -  Что-то не нравится мне всё это, - заметил я Фалару.
        -  Мне тоже, - нервничая, ответил тот. – Такое впечатление, будто присутствуешь на собственных похоронах.
        Я подумал и решил, что Фалар прав. Он правильно выразил то ощущение, которое я сейчас испытывал и которое не мог охарактеризовать. Меня вдруг, не понятно с чего, охватили отчаяние и безысходность  обречённого, знающего, что его ожидает, и не желающего противостоять этому. Будь, что будет, пронеслось у меня в голове. Но тут я спохватился. Этого ещё не хватало! Я ведь всегда был оптимистом, и такое моё  состояние мне совсем не понравилось. Чего это я раскис? «Эй, Сторг, - сказал я сам себе, - держись, парень! Ведь ещё неизвестно, что будет дальше. Гляди на всё веселее, и мир станет вокруг тебя интересней».
        Я послушался своего совета. Взял и улыбнулся самому себе, и путы хандры и безнадежности, уже крепко стянувшиеся моё тело, тотчас с треском лопнули. Я почувствовал себя свободным и независимым, словно, пропустив стаканчик виски в баре «Какаду», вышел прогуляться по Корл-Ходда. Я с наслаждением вдохнул полной грудью свежий горный воздух и, осмотревшись, убедился, что окружающий мир действительно переменился, стал колоритнее и прекраснее, а положение моё – не таким уж мрачным.
        Но Фалар так не считал. Он по-прежнему был хмур и угрюм. Наблюдая, как его ботинки поднимают пыль, он о чём-то сосредоточенно думал. Я решил развеселить его, поднять его боевой дух. В конце концов, впереди нас может ждать нечто приятное и хорошее. А если ситуация станет для нас опасной, мы всегда сможем воспользоваться своим грозным оружием - тепловыми пистолетами. Так что веселее, старина!
        -  Эй, Фалар! – весело окликнул я его. – Ты случайно не отгадал, куда мы идём?
        Тот недоумённо посмотрел на меня. В глазах его вспыхнуло подозрение на счёт исправности моей нервной системы. И всё же он ответил:
        -  Ты лучше спроси вон у того одноглазого, - он мотнул головой в сторону одного из старейшин, у которого из-за страшного шрама  левый глаз был наполовину закрыт верхним веком. – Ты вроде как ему приглянулся. Может он тебе расскажет? Он пялится на тебя через каждые пять шагов. Случайно он тебе не родня?
        -  Может быть, - охотно согласился я. – по линии орангутанга, от которого пошли мои предки.
        -  Что-то он тебя не жалует, а? – кажется, Фалар подхватил мой ритм.
        -  Ты же видишь, я сейчас в опале. Вот поэтому он и не хочет меня признавать, чтобы не заиметь неприятностей.
        -  Выжидает, что ли?
        -  Вот именно. Когда выяснится, что я бог, он сразу перечислит всех обезьян из нашего рода.
        Фалар рассмеялся. Старейшины и охрана с удивлением посмотрели на него. Увидев это, он замолчал, но, когда они отвернулись, с  горячностью сказал мне:
        -  Сторг, а может, ну их к дьяволу, а?
        -  Ты куда-то торопишься, старина? – ответил я на это.
        -  Нет, - буркнул он и снова уставился себе под ноги.
        -  А я подумал, что за нами уже вернулись…
        Шутка получилась идиотской, я сразу это понял. Лицо Фалара помрачнело ещё сильнее.
        -  Ну… - решил я замять свою оплошность, - я думаю, мы всегда смо-жем уйти от них, когда захотим. С нашим оружием сделать это будет не так уж трудно. Так что давай посмотрим, что будет дальше, идёт?
        А дальше произошло событие, сыгравшее немалую роль в моей дальнейшей судьбе.
        В тот момент, когда мы стали преодолевать один из перевалов, шедшие впереди нас неожиданно остановились. До нас донёсся не то удивлённый, не радостный возглас. Я уж, было, подумал, что мы пришли куда надо, но, кроме возвышающихся вокруг гор, ничего не увидел. А сзади подходили остальные сокуты, тоже останавливались и, восхищённо – восторженно восклицая, смотрели куда-то вверх. После ещё одной неудачной попытки, я, наконец-то, увидел причину нашей остановки.
        Впереди, в метрах сто от нас, тропа огибала высокую скалу, будто специально сложенную из огромных плоских камней. На её вершине величаво стоял исполин. Длинная редкая борода ниспадала на его могучую грудь, а огромные изогнутые рога доставали до мощной спины. Большие, налитые кровью глаза с презрением смотрели на людей сверху вниз. Он знал, что не досягаем для них, и потому, не смотря на шум внизу, не сменил своей горделивой позы.
        Это был оссото, хозяин гор, или, проще говоря, горный козёл. Но он был таких невероятных размеров и обладал такой силой, что встреча с ним была не менее опасной, чем с медведем – токума. Добыть его, значит добыть себе славу, почёт и уважение не только своего племени, но и других, даже враждебных племён. Поэтому никто из присутствующих воинов не удержался от искушения добыть себе эту славу. Все взялись за луки. Но расстояние было слишком далеко, и стрелы даже близко не долетали до цели. Оссото, словно дразня людей, переступил с ноги на ногу и, задрав голову, издал злорадное блеяние.
        Фалар толкнул меня в бок.
        -  По-моему, этот козёл издевается над ними, а? - иронично заметил он.
        -  А чего ему бояться? – отозвался на это я. – Ты же видишь, что их стрелы не достают его.
        -  Зато наши пистолеты могут его достать.
        -  Ты что, тоже решил поучаствовать в этой охоте? -  удивился я. – Хочешь подстрелить этого козла, а затем посмотреть, как среагируют на это дикари?
        -  А почему бы и нет? Что мы теряем-то?
        -  И то верно! – согласился я. - Стреляй.
        -  Э, нет, стрелять будешь ты, - ответил тот. – Помнишь, ты как-то хвастался, что неплохо стреляешь? Сейчас самое время это проверить.
        Предложение было заманчивым. К тому же, к этому моменту у меня самого возникло желание одёрнуть это обнаглевшее животное. Нельзя  до-пускать того, чтобы какой-то козёл, будь он хоть трижды оссото,  мог вот так запросто потешаться над людьми, пусть даже и дикарями. Так что идея Фалара лишь подтолкнула меня к действию. 
        Учась в университете, я частенько захаживал после занятий в тир, по-стрелять по движущимся мишеням. Это было давно, но я всё же решил по-пробовать: вдруг попаду? Интересно, как поведут себя дикари, если мне удастся подстрелить этого козла?
        Прежде чем достать пистолет, я огляделся. Все настолько были увлечены охотой, что надумай мы уйти, нас ни кто бы и не хватился. Я зашёл Фалару за спину, положил свои вытянутые руки на его правое плечо и, тщательно прицелившись, выстрелил. Тонкий блестящий луч промелькнул в небе и пронзил козлу голову.
        Исполин в бешенстве заревел и неистово замотал головой. Его зашатало. Чтобы удержать равновесие и не упасть, он стал перебирать подгибающимися ногами, затем сделал шаг вперёд к обрыву, оступился и рухнул со скалы. Раздался громкий восторженный вопль, вырвавшийся одновременно из сотни глоток.
        Быстро спрятав пистолет в кобуру, я снова осмотрелся – не заметил ли кто? – и поймал на себе подозрительный взгляд одноглазого старейшины. Я невольно смутился и отвернулся, сделав вид, что меня заинтересовало, куда это побежала наша охрана.
        -  Отлично, Сторг! – Фалар радостно прищёлкнул языком и хлопнул меня по плечу. – Ты действительно неплохо управляешься с пушкой.
        Вдруг толпа заволновалась и подалась вперёд, увлекая нас за собой. Два десятка воинов, просунув под тушу копья, с трудом притащили оссото к верховному вождю и положили у его ног. Тот внимательно осмотрел рану на его лбу - небольшое отверстие с оплавленными краями, - и что-то испуганно забормотал. Затем он упал на колени и, воздев руки к небу, заговорил с кем-то пылко и страстно. Остальные проделали то же самое. Только мы с Фаларом остались стоять и едва сдерживались, чтобы не рассмеяться над их поведением.
        Тут я снова поймал на себе сверлящий взгляд старейшины. Прищурив здоровый глаз, он оценивающе посмотрел на меня и затем наклонился к вождю. У меня защемило в груди от предчувствия беды. Но старейшина зачем-то показал на солнце, появившееся из-за гор, затем на сами горы. Большой Сокута  закивал головой в знак согласия с ним. Он поднялся и отдал распоряжение воинам. Те быстро освежевали козла и разрубили его тушу на куски. Часть мяса они завернули в шкуру и спрятали под камнями, чтобы потом забрать его на обратном пути, а оставшуюся часть взяли с собой.
        Мы перевалили ещё через несколько хребтов, с каждым разом поднимаясь всё выше и выше в горы, затем обогнули высоченную скалу и, зайдя к ней в тыл, вышли на большую ровную площадку. Здесь наша колонна остановилась и замерла в безмолвном ожидании. Прямо перед нами возвышалось вырубленное  в скале высокое прямоугольное здание без дверей и окон. Это был храм жрецов культа бога Солнца.
        Как я уже говорил, укрывшись высоко в горах, жрецы сумели сохра-нить ту культуру, которую утратили народы сокутов и шеронов после нашествия Людей с Севера. Они жили в храме, куда, кроме них самих, никто и никогда не входил. Простым смертным был доступен лишь жертвенный зал. Чтобы поверить в их могущество и связь с богом Солнца, этого было достаточно.
        Посудите сами, Тони. Большую часть жертвенного зала занимал большой плоский камень круглой формы. В центре камня постоянно горел огонь, тускло освещая помещение. Когда камень обагрялся кровью жертвенных животных, огонь загорался ярче, и в зале  становилось светлее. Это означало, что подношение принимается. Потом неизвестно откуда появлялся дым и  окутывал жертвенный камень.
        Когда дым рассеивался, все убеждались, что бог забрал их подарки. Фантастично, верно?
        Далее шло предсказание на ближайшее  будущее. Из-под жертвенного камня появлялась вода и. пробежав несколько метров по специально вырубленному в полу руслу, исчезала в глубоком колодце. Если она окрашивалась в кроваво-красный цвет, значит, будет война или жди нашествия врагов. Нагрелась вода в ручье, значит ты счастливчик – жди удачи. Если вода не появилась вовсе, тебе не повезло – жди засуху, мор, пожар или другое какое несчастье. И так далее.
        Для несведущих в химии и физике дикарей это казалось волшебством. Вот поэтому жрецы пользовались среди племён неограниченной властью. Они могли сказать: «Нет», когда верховный вождь сказа: «Да». Стоило им сказать: «Такова воля бога Солнца!» и любой вождь мог потерять свое место, а то и жизнь. Вот почему когда мы пришли  в лагерь сокутов, верховный вождь по совету старейшин отправил к жрецам гонцов, чтобы сообщить им о нас. А когда те, узнав о маленьких людях с блестящей кожей, изъявили желание увидеть их воочию, мы уже ранним утром стояли перед храмом богу Солнца.
        Было немного прохладно. Лучи восходящего солнца, игравшие в кварцевых прожилках храма, пока ещё не грели. Но ни кто из сокутов даже не пошевелился, чтобы хоть как-то согреться. Мы же с Фаларом, недовольно поёживаясь, переминались с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть и с нетерпением ждали, чем всё это кончится. Мы считали, что с нашим оружием нам нечего опасаться, и потому вели себя довольно беспечно.
        Внезапно сокуты забеспокоились и устремили свои взоры в одну точку. Я тоже посмотрел в эту сторону и увидел, как на плоской крыше храма появилась фигура в белом. Она перемещалась так плавно, что, казалось, не шагает по крыше, а скользит по воздуху.
        Увидев жреца, Большой Сокута возвёл руки к верху и что-то отрывисто прокричал. Жрец тоже поднял руки и произнёс несколько фраз. Он не кричал, как вождь, но, благодаря, непонятному акустическому эффекту, его слова доходили до нас, словно он стоял рядом. Все, кроме меня с Фаларом, упали на колени и уперлись головами в землю. Жрец опять что-то произнёс, и я увидел, как у храма исчезла часть стены, открыв доступ к жертвенному залу.
        Верховный вождь выпрямился и сделал знак рукой. Несколько воинов сорвались с места и потащили жертвенных животных к храму. Там эти животные были убиты и аккуратно разложены на жертвенном камне. Рядом с ними  положили мясо оссото.
        Когда воины вернулись на свои места, жертвенный зал заволокло дымом. Через некоторое время он улетучился, и все увидели пустой жертвенный камень – значит, подарки их приняли. Тут же из-под камня с шумом вырвалась вода и по желобу потекла в колодец. Вода бурлила и парила, значит, она была горячей – хороший знак.
        Сокуты радостно заликовали, увидев это. Тут заговорил жрец, и все снова смолкли. Он говорил, что сокутов и шеронов ждут великие перемены и большие испытания. Поэтому бог Солнца прислал к ним своих посланцев. Они помогут установить мир и дружбу между всеми племенами, живущих к востоку и северу от Великих Скал, чтобы сплотить их против пришельцев с севера и в кровавой битве победить сбаквинов. Но, чтобы всё произошло именно так, один из пришельцев должен остаться в храме. Он будет осуществлять связь между богом и вторым посланником, который будет претворять в жизнь волю бога Солнца.
        Об этом пророчестве жреца я узнал намного позже. А тогда я стоял и с интересом наблюдал за тем, с каким вниманием слушают его дикари. «Что же жрец им такое говорит, что они с таким благоговением внимают ему?» - думал я при этом. Но вот жрец замолчал, сокуты встали на ноги и ответили ему радостными воплями.
        Пока племя ликовало, старейшины и вожди кланов собрались вокруг верховного вождя и стали о чём-то совещаться.
Фалар ткнул меня локтем:
        -  Кажется, дикари что-то затевают, - нервничая, сказал он, кивая в их сторону, - так что будь наготове.
        -  По-моему они счастливы, - ответил я, - а счастливый человек не может быть враждебным.
        -  А кто знает, чему они радуются? – заметил тот. – Может, они радуются потому, что им велели принести нас в жертву, как тех зверей? Смотри, комната для жертв всё ещё открыта. Не для нас ли?
        Я поглядел на храм. Жертвенный зал и в самом деле был ещё открыт и готов был принять очередной дар. Неужели Фалар был прав? Пока я размышлял, нас обступили сокуты. Вражды и недоверия уже не было в их взглядах. Одно любопытство и глубоко скрытое за непроницаемой мимикой  почитание. Тут я заметил, как одноглазый старейшина наклонился к вождю и, ткнув в мою сторону корявым пальцем,  что-то прошептал ему на ухо. У меня похолодело в груди, когда вождь бросил на меня свой суровый проницательный взгляд и отдал какую-то команду.
        Не успели мы опомниться, как два гиганта схватили Фалара за руки и повели к храму.
        -  Эй, вы чего, парни? – заартачился Фалар, упираясь ногами в землю. – В чём дело, я вас спрашиваю? А ну-ка отпустите меня, не то я зажарю вас как котлету!
        Чтобы покончить с его сопротивлением, воины приподняли его на руках и понесли к открытой двери храма. Теперь уже не было сомнения, что его хотят принести в жертву. Но пистолет, на который он так уповал, ни чем не мог ему помочь. Он попросту не мог до него дотянуться.
        -  Сторг! - завопил он тогда  не своим голосом. – Сторг! Эти кретины хотят зарезать меня как скотину. Я же тебе говорил, что они что-то затевают! Давай, покажи им, на что мы способны! Надери им задницы!
        Я словно очнулся от сна. До этого момента мне не верилось, что люди с такой радостью могут принести себе подобного в жертву.
        -  Эй, ребята а ну-ка подождите! – крикнул я и рванул, было, с места, на ходу вытаскивая пистолет, но меня тут же подхватили чьи-то сильные руки, и я беспомощно повис в воздухе.
        -  Фалар! – крик отчаяния и бессилия вырвался тогда из моих лёгких и заполнил площадку.
        -  Сторг! – отозвался Фалар, трепыхаясь в могучих руках.
        Он понял, что участь его решена – ни я, ни он не могли воспользоваться своим грозным оружием, на которое так надеялись, - и снова попытался вырваться. Но гиганты держали его крепче тисков. Он ругался, вопил и сопротивлялся до самого конца, до тех пор, пока воины не закинули его в жертвенный зал, который к тому времени уже заполнился дымом. Не успели воины отойти на несколько шагов, а стена уже встала на своё место, закрыв вход.
        Минуту спустя Большой Сокута отдал команду возвращаться домой, и племя,  собравшись в колонну, направилась назад.
        Меня отпустили. Я как сумасшедший бросился к храму и, забарабанив кулаками по безмолвному камню, стал громко звать Фалара. У меня началась истерикам, и вскоре я обессиленный упал около входа и лишился чувств.