Предлог

     Листопад. Сообща свершив то, что сможет принадлежать всем, крона дерева перестаёт быть толпой, согласной с любым порывом ветра, и, нарушая единодушие, каждому дозволяет  выразить особенность склада. Но отчего лишь теперь, когда в этом нет, как кажется, уж никакого проку, и не повлияет сия свобода совершенно ни на что?

    Со вкусом прощается, вдумчиво чтит, чествует виртуозно...  К чему? Неужто лишь единообразие устремлений способно двигать миром?

    Листопад. То не осень, но жизнь, её отрывной календарь. Брошены красные, праздничные листы. Жаркие, горячие посередине, по краям они черны, обуглены будто, и тут же, рядом, - ворох буден. Но надо идти дальше. Вдруг ветви трогают несмело за рукав: «Обожди, не спеши, постой рядом...»
         И ты оборачиваешься на них, изумлённый обращением, тронутый просьбой, и, - как не внять?! Киваешь согласно и стоишь. И, в благодарность, сквозь орнамент мимолётности угадываются контуры жизни, мелкие точные уколы её вышивки.
Перечёркнутыми, смятыми в один миг судьбами мнятся перегороженные поваленными деревьями просеки, а те, просторные, которые переливаются на стороны с края чаши горизонта... Они свободны всегда.
Переступая через малахит лишайника и бескрайние леса мха, как через всё, на что смотрим свысока, и не имеет корней, не имеет Родины, не имеет будущего,-  осознаёшь, что отцветшей, даже крапива становится более податливой, покладистой... мудрой?

   Осень, спеша, прорисовывает каждый листочек, каждую веточку. Тонким простым карандашом отчёркивает хрупкий профиль, скань вуали, состаренную эмаль цвета заветренного яичного желтка. Ластиком оттирает лишнее, часто до прозрачности, но и это не портит, совсем. Ветхость - не повод для печали, но предлог ответить восторгом на вызов любой, едва видимой радости.