Судьбе навстречу. 44 глава

   Выйдя из общежития, Азиз пошёл в сторону парка вузгородка, так путь до девятиэтажек, где жила Асаля, был короче. Но до парка Азиз не дошёл, у узбеков про это говорят "ноги не тянут", когда на душе не очень спокойно и собравшись идти куда-то, вдруг неожиданно останавливаешься и внутренне чувствуешь, что идти не хочется и объяснить себе не можешь, почему. Но отец всегда говорил, если (оёгин тортмаса, борма) ноги не тянут - не ходи. Азиз сел на скамью и задумался.
  - Не стоит мне идти к ней... скоро уезжаю, не стоит делать ей больно. Она сказала, что любит меня... а я? Мне было очень хорошо с ней, она моя первая  женщина, научила меня быть нежным и ласковым. Хотя, наверное, это и было заложено во мне от природы, ведь  сама Асаля сказала, что я стал более ласковым и опытным. Черт... грех то какой... Отец говорил, что отношения с женщиной без обряда никяха - большой грех, - сосредоточено  думал Азиз, теребя на голове густые, чёрные, волнистые волосы.
  - Азиз? А я подумала, ты ушёл. Прости, что заставила тебя ждать. Ты ведь проводишь меня? - услышал Азиз голос Венеры.
  - Я думал, ты на ночь останешься. Да, конечно провожу, пошли, - ответил Азиз, поднимаясь со скамьи.
  - Мне домой идти нужно... и так отец... ругается, говорит, что запирать меня будет. Не знаю, что делать... ведь люблю я его, - почему-то, заплакав, произнесла Венера.
  - А плачешь почему? Хорошо же, что любишь, - спросил Азиз.
  - Ой, Азиз... отец убьёт меня... что делать, не знаю... я ведь беременна, - произнесла Венера, не поднимая головы. Азиз, от неожиданности, остановился и с недоумением посмотрел на неё.
  - А Раф знает? - спросил он.
   Венера тоже остановилась и покачала головой.
  - Он не знает, Азиз и не должен узнать. Иначе, он расстанется со мной. Ведь ему ещё учиться, да и мне тоже, - тяжело вздыхая, ответила Венера.
  - Что делать собираешься? - спросил Азиз.
  - Я хочу этого ребёнка, это же счастье, ребёнок от любимого человека. Но... Раф меня не любит, я это знаю. Просто время со мной проводит. Да и отец... просто из дома выгонит. Я пропала, Азиз. Раф никогда не женится на мне, подумает, что я хочу привязать его к себе ребёнком. Ты не говори ему ничего, хорошо? - сказала Венера.
  - Ну... почему ты так думаешь? Может сама скажешь ему? Поговори с ним... ведь ребёнок без отца... так нельзя, - неуверенно спросил Азиз.
   Но он знал своего друга, Раф просто не умел любить. Он был из тех, кто позволял любить себя, мог легко и без сожаления порвать отношения, попросту говоря, бросить девушку, не спрашивая о её чувствах. Но в постели Рафаэль был очень искусным любовником, умел красиво говорить, словно обладал даром гипноза, завораживая и влюбляя в себя очередную знакомую. Но что интересно, девушка, что встречалась с ним, была очень счастлива, а когда уходила - уходила без претензий и без каких-либо обвинений и упрёков. 
  - Не знаю, зачем я тебе рассказала... не стоило... наверное? Ты ведь не станешь ему ничего говорить? - устало спросила Венера.
  - Если ты не хочешь... нет, я ему говорить не стану. Тебе самой с ним поговорить нужно, - ответил Азиз.
  - Где-то неделю назад, как я только узнала, что беременна, я сказала ему, что очень люблю его, хочу с ним остаться до конца жизни... он рассмеялся... сказал, что женитьба не для него, что у него другие планы на жизнь, - сказала Венера.
   Азиз не знал, что ответить девушке, зная своего друга. Он довёл Венеру до её дома, дождался, когда она вошла в подъезд,постоял немного и развернувшись, пошёл обратно к общежитию.
  - Ну что, проводил её? - спросил Рафаэль, сидя за столом и с аппетитом ужиная бутербродами, запивая их горячим чаем.
  - Проводил. Думал, она на ночь останется... - ответил Азиз.
  - Зачем? Я выспаться хочу, один. Мы получили удовольствие... зачем? - спокойно произнёс Рафаэль, посмотрев на Азиза.
  - Что с тобой? Такой серьёзный... может Венера тебе что-то сказала? - помолчав, спросил Рафаэль.
  - Нет, устал просто, - ответил Азиз.
  - Есть будешь? Я чай заварил, садись, -  беспечно сказал Рафаэль.
  - Утром, после завтрака, выезжаем в Куву. Думаю, перевезу своих в Ташкент... и потом, с легким сердцем, уеду в Кувейт. Документы мои с университета господин Аль Фаттах увёз, сказал, что с сентября я смогу приступить к занятиям там, только на экономическом факультете. Говорит, для дальнейшего бизнеса мне пригодится, - сев за стол, сказал Азиз.
  - Вот закончу университет... может к тебе в Кувейт рвану, Азиз. Здесь перспективы подняться почти не осталось. Но... посмотрим, ещё два года учиться... Дома брат младший есть, деловой парень. Если и уеду, родителей оставлю в надёжных руках. Алька замуж выйдет, эта долго сидеть не будет. Правда у нас, у татар, стараются выдать дочь за татарина, своего так сказать. Да и невесток берут татарочек, - сказал Рафаэль.
  - А ты сам не думал о семье, Раф? Жениться, например? - спросил Азиз.
Рафаэль аж есть перестал.
  - Ты это о чём, Азиз? Какая женитьба? Мне двадцать лет, вся жизнь впереди! Да и в планы мои женитьба никак не входит, - ответил Рафаэль.
  - Понятно... ты девушек меняешь постоянно... а о них, значит, не думаешь? Об их чувствах? А вдруг девушка забеременеет? - спросил Азиз, внутренне ругая себя за то, что вообще начал говорить с Рафаэлем на эту тему.
  - Ты о чём это? Или... может Венера тебе что-то сказала? Послушай, Азиз... учить меня жизни не нужно... и потом, я девушек насильно в постель не тащу, они сами этого хотят и им это нравится, - начиная злиться, ответил Рафаэль.
  - Не злись, ладно? Я про Асалю, вот если бы она забеременела от меня... я не смог бы её оставить. Хотя, не могу сказать, что люблю её... Да, она хорошая, красивая, нравится мне и даже очень, я благодарен ей даже. Но... иногда думая о ней, уверен, что проживу и без неё, а это уже не любовь, - сказал Азиз, поглядывая на Рафаэля.
  - Я вообще в любовь не верю, Азиз. Фигня всё это! И поверишь... я у этих девушек, что за это время были у меня... я не первый у них, у Венеры тоже, кстати. Жениться на той, которая была в постели с другим... я тебя умоляю! Ты сам - то смог бы? - усмехнувшись, спросил Рафаэль.
  - Не знаю, не думал об этом. Не смог бы, наверное. Но был бы готов жениться на Асале, чувствуя себя виноватым, - ответил Азиз.
  - Азиз? У Асали ребёнок! О чём ты говоришь? Не глупи, парень! Господи... жениться он готов... Асаля взрослая женщина и  поверь мне, мой друг... для неё ты был просто утешением после развода. Всё, спать давай, поздно уже. Я вымотан... Венера в постели - просто огонь. Страстная, горячая, - улыбнувшись, сказал Рафаэль.
   Азиз поднялся, чтобы убрать со стола, отвечать другу он не стал. Невольно представив себе, какая страстная в постели Венера,он устыдился своих мыслей, словно заглянул за завесу тайны влюблённых.
  - Я в душ, жарко очень, - сказал Азиз, снимая с себя футболку.
  - А я искупался, пока тебя не было. Доктор сказал, что уже можно. Еле вытерпел в больнице. Не люблю лето, жару не люблю! Скорее бы осень. Я и по Мумбе соскучился. Вот непосредственность, как большой ребёнок, - ответил Рафаэль, улыбнувшись, вспоминая наивное лицо чернокожего друга.
  - Я тоже соскучился по нему. Вот его можно назвать горячим, Раф! Вспыхивает, как огонь, если его разозлить, но отходчивый, - ответил Азиз, будучи уверенным, что на этаже пусто, сняв джинсы и выходя из комнаты.
   Включив холодную воду, Азиз снял трусы и встал спокойно под душ так, словно лилась тёплая, приятная для тела вода. Он наслаждался прохладой воды, после нестерпимой жары. Чилля была в разгаре, в чиллю, обычно, три дня стояла нестерпимая жара,  а в следующие три дня, температура немного понижалась и это очень ощущалось, после палящего весь день солнца и духоты. Отец говорил, что Аллах настолько милосерден, что милостиво дарит после жары и прохладу.
   Выключив воду, не вытираясь, Азиз надел трусы, на ноги шлёпки и вернулся в комнату. Рафаэль уже спал, видимо и правда устал. Азиз тоже лёг, но несмотря на хождение по базару и усталость после этого, он уснуть не мог.
   Завтра он поедет домой, поможет со сборами. Как уговорить маму, да и отца, оставить старые вещи и взять только самое необходимое? И что будет со старым домом, он пока не знал, хотя это и не очень волновало его. А главное, что ждёт его там, где он никого не знал... Вроде и родственники, но чужие ему люди, ждут ли они его, или не ждут?.. С мыслями об этом, Азиз ушёл в глубокий сон. И как это бывает, проснувшись, подумал, что уснул совсем недавно.   
   Рафаэль ещё спал. Поднявшись с постели, Азиз, взяв туалетные принадлежности, пошёл в туалет. Там, справив нужду и умывшись под умывальником, он вернулся обратно в комнату и тронул Рафаэля за плечо.
  - Раф? Поднимайся. Поедем, пока не так жарко. По дороге пирожки поедим, - наклонившись к другу, сказал Азиз. Открыв глаза, Рафаэль сладко потянулся и от душИ зевнул.
  - Рано же ещё, Азиз! Куда торопишься? Успеем доехать до твоей БукИ, - произнёс Рафаэль, вновь закрывая глаза.
  - Хватит дрыхнуть, поднимайся, - одеваясь, ответил Азиз.
   Рафаэль нехотя поднялся и вновь, подняв руки над головой, сладко потянулся, зевая. Потом взял полотенце, зубную пасту ,щётку, туалетное мыло и вышел из комнаты. Азиз вытащил деньги и взяв из них два миллиона, остальные завернул и засунул между вещами в сумку, которую задвинул под кровать. Там ещё оставалась внушительная сумма денег.
   Вскоре, парни, закрыв дверь на ключ, вышли из общежития и направились к будке с пирожками. С удовольствием позавтракав, они пошли к метро. Доехав до сквера, ребята пересели на такси и доехали до Куйлюка, где и находилась автостоянка автобусов и такси, до БукИ, До Ташморя, до Аккургана и Тойтюбе. Но перед тем, как сесть в такси, а на автобусе ехать они не собирались, Азиз оставил Рафаэля на автостоянке и зашёл на базар. Там он набрал мяса, баранины и говядины, сыр и колбасы, тушёнку и сгущёнку, даже мёд купил. Молочные продукты у них были от своей коровы, овощи и фрукты - из своего огорода, а  яйца несли куры, которые вечно бегали у них во дворе. Вернувшись с двумя полными сумками обратно, Азиз и Рафаэль сели в такси и наконец поехали в БукУ.
   Латиф акя и ждал сына, и не ждал. Малика опа, узнав о переезде в Ташкент, всплакнула, испугавшись, ведь женщина никогда не выезжала дальше БукИ. Латиф акя успокоил жену, сказав, что всё это делается ради детей.
  - Ведь мы могли здесь прозябать всю жизнь, жена, но Аллах милостиво дал нам возможность изменить нашу жизнь, ради наших детей. Поверь, так будет лучше и собирай вещи, скоро за нами приедет Азиз, - сказал он, когда они не могли уснуть глубокой ночью. И Малика опа смирилась, правда её пугала новая обстановка, понимая, что там новые люди, да всё новое, даже вещи и посуда, как сказал ей муж.
   Увидев Азиза и Рафаэля, Латиф акя пошёл навстречу сыну, раскрыв руки для объятий. Он любил всех своих детей, но ещё с самого детства Азиза, Латиф акя заметил, что он не похож на других, он особенный во всём. Это и радовало его... и пугало.