Из жизни фотомодели зингер про раков и дружбу

               
                «Из жизни фотомодели Зингер»
                26

                ПРО ЛЕБЕДЯ, РАКОВ И ДРУЖБУ


В Нью-Йорке Алисия вспомнила ту поездку и вновь почувствовала трепещущую радость от того, что сделала то, что должна была. Все руки ободраны были, горели, как в огне (осот как жалит!), ногти – картина ужасов, однако несмотря на это привела в порядок картофельный участок. Смогла! Ведь и на электричку они с Настей тогда успели, хотя по времени поезд должен был давно – ту-ту!
  Алисия встрепенулась и как-то странно – как показалось некоторым – взглянула на Раю.
- Я Пастуховой, когда она ещё со мной в комнате в Бруклине жила, предлагала деньги на билет до Москвы, но она отказалась! – возмущённо заметила Рая, полагая, что претензия адресована ей.  – Говорит, контракт у неё здесь какой-то.
   И Рая, и Димон, и Алисия понимали, что никакого контракта у Насти в Америке быть не могло, потому что... Не по Сеньке шапка.
В России Настю не продвигали, руководствуясь тем горьким опытом, когда она завалила хорошую работу в Японии, куда её со скрипом отобрали. Вычудила в бесподобной пастуховской манере: не прошла в Токио кастинг и давай японским менеджерам доказывать обратное, спорить, да так энергично, со свойственной ей «шпановской» экспрессией, ну, и получила, вежливо и убедительно: «Гудбай!» Ни для журнальной фотосессии, ни для коммерческих съёмок дизайнерских брендов её не отобрали. Все кастинги пролетела, «как фанера под мостом». Два месяца просидела в гостинице просто так и улетела потом в Москву не солоно хлебавши, а другие сумели заработать.   
    Небольшой успех в Москве вскружил голову, и девчонка, как это нередко бывает, потеряла связь с реальным миром. После пастуховских выступлений в стране восходящего солнца менеджеры московских агентств перестали её рекомендовать другим зарубежным заказчикам.
…
  Сидя в Алисиной Нью-Йоркской квартире, нельзя было не вспомнить о Насте, такой смешной, грубоватой, но искренней. 
   Рая часто рассказывала со смехом, как они познакомились. В Москве, готовясь к фотосессии, Рая вдруг увидела в раздевалке девчонку, примостившуюся на стульчике и согнувшуюся в три погибели. Девчонка, причмокивая, что-то доставала из целлофанового мешка и обсасывала. Присмотревшись. Рая обомлела: девчонка ест раков! Вот здесь, среди вешалок, заваленных дорогими платьями! Так и пятен наставить на одежду недолго.
- Девочка! – строго обратилась Рая к юной пацанке. – Ты…
Она хотела сделать одно замечание, но, присмотревшись, вдруг сделала другое, более существенное.
- Ты что делаешь?! – всплеснула руками Рая.
- Глаза разуй. Не шурупишь, что ли? – огрызнулась Настя и, взяв в рот рыжую клешню, стала её обсасывать.
- Ты же отравишься! – ужаснулась Рая.
- Вот дерёвня! – хохотнула Настя. – Кроме картошки с хлебом ничего не видела, верно?
Рая решительным шагом направилась к девчонке и выхватила у неё из жирных рук мешок с раками.
- По шее получишь! – угрожающе процедила Настя с явным намерением приступить к активным действиям.
 Но Рая тут же достала двумя пальцами одного рака и сунула Насте прямо под нос.
- Посмотри! Видишь, какой у него хвост?
- Рыжий. Они все, сваренные, рыжие, - буднично заметила Настя.
- Распрямлённый! – патетично продекламировала Рая. – Это значит рак мёртвый.
Настя басом загоготала и выхватила у неё  из рук мешок.
- Само-собой, - пробубнила она и достала другого рака, внимательно на него посмотрев. – Тебя в кипящую воду положи, и ты помрёшь.
- Девочка! – по-учительски строго начала свой раковый ликбез Рая. – Раков варят живыми. Только живыми! Мёртвых раков варить нельзя. У них выделяется… как это… трупный яд.
И тут Рая, вновь выхватив у Насти из рук мешок с раками, стала ей наглядно показывать, как отличать живого рака от мёртвого.
- Это просто, - скороговоркой затараторила Рая. – Если живого в кипящую воду положили – у него хвостик загибается внутрь, его можно есть. А если мёртвого – хвост прямой. Смотри, у тебя все раки мёртвые! Тебе срочно в больницу надо! Ты уже вон сколько съела.
И Рая показала на лежащий рядом мешок, полный клешней и панцирных осколков.
Настя, чертыхнувшись, поджала губы:
- Обманули, суки! Фуфел мне подсунули. Но ты не боись, мне ничего не будет! А ты откуда про раков столько знаешь?
- На Дону все раков едят. Я же донская казачка! – гордо сказала Рая.
- Ты? – закатилась в хохоте Настя. – Во дела! И среди казаков недоделки попадаются. Но ты чисто по-русски говоришь! Чё ты гонишь про донских всяких, я ж знаю, какой у них говор.
Тут Рая понимающе улыбнулась.
- В детстве у бабушки в Ярославле жили. А потом уже к папе – в Ростов. Там места богатые! Помнишь, без зарплаты сидели месяцами? Так вот. Когда есть нечего было, папа ездил с соседом дядей Мишей раков ловить. У нас всё лето раки не переводились. В ванне не помыться, туда их положат в воду, и они там ползают.
- Классная житуха у тебя была! – восхитилась Настя. – Это каждый день рака варёного трескать? Ресторан, да и только!
Рая вновь улыбнулась.
- Почти. Папа ещё щук и окуней привозил, мы их и жарили, и парили, и солили. С тех пор я совсем почти рыбы не ем. Сёмгу или форель разве что. И раков ещё! Но мёртвых – запомни – ни-ни! Нельзя! 
И Рая погрозила Насте своим длинным красивым пальцем. Та улыбнулась во все свои тридцать две белоснежных зуба, выстроенных в ровную шеренгу.
- Мне и не такое жрать приходилось, - прохрипела она и вновь потянулась к своему мешку.
Но испорченных раков Рая есть ей так и не дала, за что выслушала в свой адрес  мягко говоря немало нелестных слов, самым приличным из которых было слово «лохушка». Однако как такового конфликта между ними не произошло. Настя не могла не проникнуться к Рае заслуженным уважением. А когда узнала, что Рая с Димоном дружбу водит, так вообще стала её за свою почитать и искать любого подходящего случая, чтобы поболтать о том о сём, порасспрашивать о разном (у Раи – голова «дом советов»). 
   Настя как увидит Раю, Димона и Алисию, которых в шутку прозвали «большой тройкой», обязательно за ними увяжется.
     Когда в Царицыно открыли музей-заповедник, они ездили туда всем скопом под мудрым Раиным руководством. Впервые в жизни Настя Пастухова прошлась по настоящим музейным залам, где скульптуры разные, а ещё изящные отлитые из серебра фигурки людей и зверей. И рассказывают про них весьма не скучно, но Настя, модель-стендистка со стажем, тут же подумала: «Да я лучше расскажу!» И заронила мысль в своей душе о профессии экскурсовода («Только узнать надо, сколько платят за такую работу и где учат», - решила она). Потом они пошли гулять по заповеднику, и с Настей вновь казус! Едва осмотревшись, она тут же влюбилась в чудесный царицынский парк с башнями, арками, старинными небольшими дворцами, рядом с которыми в заводях плавали живые белые, как снег, лебеди!
   Благородные величественные птицы её потрясли! Хотелось им всячески угодить, и Настя сбегала по-молодецки в магазин и, вопреки своему железному правилу на пустяки не тратиться, купила аж два батона, а потом давай от души крошить в воду. Лебеди, как моторные лодки, мгновенно приплыли к месту кормёжки и наперегонки  принялись жадно хватать хлебные мякиши. Алисии так понравилось представление, что она стала жалобно просить Настю дать ей хоть кусочек, чтобы тоже таких красавцев покормить. Но госпожа Пастухова была непреклонна! Лебеди – только её!  Она даже решила модернизировать организованную ею «столовую». Не у самого берега крошить – не очень птицы к берегу подплывают – а закинуть хлебца подальше. Для этого заскочила на видневшийся из-под воды выступ, но не удержалась и плюхнулась в воду. Что тут началось! Люди ещё не успели среагировать, а лебеди прямиком к Насте. С разбегу, махая крыльями, они набросились на неё, а один (самец, видать) стал со знанием дела клевать её, куда ни попадя.
- Заклюют насмерть! – закричала испуганно Алисия.
 Димон, как был в одежде, так и забежал в воду. Размахивая руками, он отогнал птиц, а шипящему самцу-лебедю вразумительно по макушке заехал ладонью  – тот намёк понял и послушно отплыл подальше. Димон Настю за шиворот на берег вытащил, и уже потом, усевшись на траву, глубоко вздохнул.
- Козлы! – закричала Настя и, расплакавшись, погрозила кулаком лебедям.
- А с виду такие интеллигентные, - только и обронила Настя.
- Это их территория! Поэтому они и напали, - проговорил Димон и, сняв кроссовки, вылил из них воду.
- Этот вид лебедей называется «шипун», - вспомнила Рая название вида.
- Ага! – закивала головой Настя. – Как шипят, уж как шипят! Подальше от них, змей шипучих, держаться надо… 
         Отогревались они в студии Димона. Проголодались, и Алисия вызвалась сварить щей, собралась уже в магазин за капустой, но Настя, лежавшая на диване под пледом, вдруг приподнялась и запротестовала:
- Не надо щей!
- Супа черепахового желаете? – язвительно поинтересовался Димон, который безо всякого смущения ходил по студии в одних плавках.
- Раков!
Этого никто не ожидал. Но Настя так проникновенно сказала: «Раков», что никто не посмел возразить. И даже посмеяться.
Настя кашляла. Но как всегда была в своём репертуаре! Даже если болела, то все свои простуды переносила на ногах, и сейчас в этот прохладный сентябрьский вечер, искупавшись в холодной воде, она хандрила, что угадывалось по её мутным глазам.
   У Димона, который всегда жил не по средствам, денег было в обрез. Но Рая тут же добавила недостающую сумму и тут же сама заказала раков, позвонив в специализированный магазин.
- Курьер раков привезёт! – объявила Рая. –  Живых! Я их сама сварю. Обед будет у нас – пальчики оближешь!
Настя улыбнулась, а потом, уткнувшись носом в подушку, тихонько всхлипнула, и Алиса тут же подошла к ней и принялась ласково гладить по плечам и волосам. Настя потихоньку успокоилась и задремала. Проснулась она от быстрого шарканья ног и громких голосов в прихожей.
       Это прибыл курьер. Он привёз ни много ни мало шестнадцать штук живых раков среднего размера (на четверых – вполне достаточно). Рая придирчиво осмотрела каждого, всем свои видом демонстрируя, что надуть её никому не удастся.
- Семечки! – иронично прокомментировал Димон, глядя на перебирающтх клешнями членистоногих.
- Сам ты семечки! – со знанием дела сказала Рая. – Самое то. Если крупных варить, то где такую большую кастрюлю возьмёшь? Бак надо.
            Она решительно встала, деловито забрав мешок с раками, и направилась на огороженную кухню, где приступила к готовке, развив бурную деятельность. Она вытащила на свет божий все кастрюли, которых оказалось немыслимое количество. В две средние налила воды, а маленькой принялась готовить соус. 
Курьер также привёз несколько пучков укропа, также чеснок и сливочное масло, и работа закипела.
    Возле РАи всё время топталась Настя, закутавшись в плед. Она совала свой нос во все кастрюли, дивясь страшности раков, нюхала укроп. А Димон с Алисией о чём-то говорили и без конца смеялись, вальяжно, на диване. Рая, слышав это, раздражённо принималась греметь посудой с удвоенной силой.
      Настя схватила самого большого рака, без конца перебирающего маленькими лапками и угрожающе потрясающими своими клешнями, и, подбежав к дивану, положила его прямо перед Алисией. Та, истерично взвизгнув, вскочила и ускакала к входной двери. А Настя, довольная, захохотала своим неприличным уличным смехом, чем рассмешила всех, и опять убежала на огороженную стойкой кухню смотреть на вожделенный процесс приготовления деликатесов.
 Однако когда Рая стала бесцеремонно опускать раков в кипящую воду, Настя не могла вынести такого садизма и отвернулась к окну.
- Надо в кипящую воду и головой вниз, - спокойно объясняла Рая. – Тогда рак сразу – фьють! Мгновенная смерть.
- Как на гильотине, - спокойно заметил Димон, дефилирующий всё так же нагишом, то есть, в тех же в плавках и не собирающийся, по всей видимости, надевать брюки с рубашкой.
Он заглянул в кастрюлю с раками и стал тыкать в них пальцами.
- Это Людовик шестнадцатый, это Мария Антуанетта, это Робеспьер.
Рая не удержалась и рассмеялась, а Настя, обронив плед, подскочила к плите и, закрывая грудь руками, затараторила, глядя в кастрюлю:
- Где Мария Антуанетта?
Рая ещё больше развеселилась и засмеялась уже во весь голос.
- Это не смешно. Это плачевно, - крикнула Алисия из прихожей, имея в виду адское варево на плите.
- Человеческое бытие есть человеческое бытие, - пояснила Рая и стала проверять бульон на вкус, потом занялась соусом, размяв в малюсенькой кастрюльке сливочное масло с щедро настроганным чесноком.
Когда раки чуть настоялись, пропитавшись солью и ароматным укропным душком, вся компания, чинно усевшись за журнальным столиком перед диваном, с удовольствием их трескала, уже не обращая внимания на не очень приличные причмокивания и запачканные жиром пальцы, которые все, как один, дружно облизывали без малейшего стеснения.