Чувство вины

На моем потоке предмет “Теоретическая механика” в ОПИ преподавал доцент К.
Удивительное явление - ему было, по нашим скромным подсчетам, лет 75, а может с гаком. Для тогдашнего Совка - небывалый случай трудового, активного долголетия. Он был самым старым преподавателем института. Сухой, высокий старик. Как лектор - самый обычный, ничего экстраординарного. Чувством юмора не блистал, малоулыбчивый, спокойный, немногословный, неконфликтный. Типичный Homo Sovieticus. Почему его держали на кафедре в эти более чем почтенные годы - всем нам было непонятно и любопытно. Ведь было же достаточно молодых и амбициозных КТН-ов. Может быть за какие-то прежние заслуги? Но не это главное. Преподает, ну и ладно - пожелаем успеха. А главным основополагающим фактором его преподавательской деятельности был один личный секрет, о котором знали практически все студенты и, вероятно, догадывались его коллеги, а может и не догадывались. А секрет заключался в следующем: даже если студент не знал решительно ничего и объективно заслуживал переэкзаменовку, он никогда не ставил этому двоечнику заслуженный “неуд”. Принципиально. Только тройку. Никто не знал и, естественно, не мог объяснить причину этого феномена. К моему окончанию института он уже не работал. Прошло много лет. Каким-то образом, случайно, я разговорился с одним знакомым, сотрудником какого - то Одесского НИИ, который неожиданно оказался родственником этого доцента, ко времени нашего разговора, уже давно ушедшего из жизни. И поведал мне этот знакомый следующую житейскую историю этого странного человека. Он начал преподавать в институте еще до Отечественной войны. Последний экзамен перед самой войной он принимал поздно вечером, аккурат 21 июня 41-го года. Самому последнему в группе сдающих экзамен студенту он влепил двойку, а через несколько часов началась эта самая война. “Ну и что?“ - скажет читатель. Никакой очевидной логической взаимосвязи между поставленной неуспевающему студенту двойкой и началом войны, разумеется, не было и быть не могло ни при каких обстоятельствах (даже смешно), но, тем не менее в его сознании эти два несопоставимых по масштабности события странным образом заплелись в философский принцип причинно - следственной связи, при которой одно явление, называемое причиной, при наличии определенных условий порождает другое явление, называемое следствием. Как объяснил мне знакомый, произошедшая с ним метаморфоза жила в его сознании всю огромную полувековую преподавательскую жизнь. Больше ни одной двойки никогда и никому в своей жизни он не поставил. Ложное и совершенно необоснованное чувство вины не отпускало его до самой смерти. С ним работали психологи и психотерапевты, но ничего у этих специалистов не получилось.
P.S. Как - то, будучи в гостях у моего близкого институтского товарища, я обсуждал сей невероятный и, в то же время, интригующе - забавный сюжет с профессором, зав.кафедрой психиатрии ОМИ, который был другом семьи моего друга. Подобного в своей богатой медицинской практике он не встречал.