Угольки

В избе уже светало, когда затопляли печь; но я не заставал этого мгновения, а просыпался позже, как оставались угольки. На раскладушке, что ставили в аккурат перед печью, я ощущал их жар и созерцал переливающиеся волны. Кто знает – что они напоминали?

Звенели на кольце раритетные «Татры», хлопали дверьми-гармошками перед лицами озябших пассажиров и уплывали, мелькая между машин и столпов круглыми ало-кремовыми корпусами. Где-то им подражали локомотивы и электрички-глобусы, догуливавшие свои рейсы под знаменем красной звезды. И ещё я глядел на них, примостившись на подоконнике или диванной спинке.

Вечером с путей слышались станционные объявления и веяло углём. Отец рассказывал, что раньше любил этот странный аромат: он рисовал в памяти поезда, следующие куда-нибудь на другой конец страны, через туннели в горах, над озёрами, мимо бесчисленных таёжных и степных посёлков. «Вот бы побывать мне, где они бывают!»

Знакомые узнавали мой почерк, когда я спрашивал: «А что тут было раньше?» Это может быть уже неважно, раз что здесь больше не огня. Зачем же это нас интересует…

А мы дружили, ведь мой баланс воздушный зажигал её огненные стрелы и дарил им жизнь. Но всё переменилось, и вот я на полночной улице улавливаю ветер угольков – он мне так нравится, и я надеюсь, что во мне он оживляет пламя.