Почему нелитература вытесняет Литературу?

   
        Читая  востребованных в наши дни авторов «дамских романов»: Донцову, Устинову, Вильмонт, Метлицкую, Поляковоу и особенно Шилову,   задумываешься над вопросом: почему  коммерческие проекты от литературы имеют успех?  Конечно, они продвигаются по законам рынка, главный из которых гласит: спрос определяет предложение. То есть подобные произведения востребованы читателями, поэтому их издают и переиздают. Авторам повезло: они угадали запросы множества людей (или сумели угодить?). Тиражи их книг неуклонно увеличиваются, а вместе с тиражами растёт и благосостояние писательниц. Но это слишком простой ответ. Напрашивается следующий вопрос: а сам ли по себе формируется читательский спрос? Конечно, его во многом формирует реклама, раскрутка. Автор становится медийной личностью, воспринимается публикой как успешный человек. А как не почитать книгу успешного человека, не поискать в ней рецептов преуспевания?  Наверное, кое-кто из пишущих дам богат и «раскручивается» на свои средства. Но таких, скорее всего, меньшинство. А как же остальные?  Кто продвигает книги,  несколько цитат из которых приведу?


        Итак: Юлия Шилова «Брак по расчёту, или Вокруг тебя змеёю обовьюсь», Москва «Астрель» 2012: «Я вообще не пойму, с чего все взяли, что олигархи кого-то ограбили? Какая-то коммунячья выдумка про то, что народу что-то там принадлежало… Ха-ха три раза!» (стр.182); «Единственный нормальный олигарх — Михаил Ходорковский, человек с высшим экономическим образованием, сидит в тюрьме по ложному обвинению, потому что его бизнес приглянулся нашей власти». (стр. 186)
       
    Дарья Донцова «Сафари на черепашку», Москва «Эксмо» 2005:    «хрен тебе», «где хахаль», «пасть захлопни», «хорош жопой вертеть» (стр.72).  Мат цитировать не буду, хотя и его в данном «романе» немало.

      Там же: «Ваня, - с горечью перебила меня Марина, - очнись! Ну-ка вспомни, помогли тем, кто «Норд-Ост» не в добрый час посмотреть решил? Или жителям Беслана? Сколько людей погибло! И ведь вся страна переживала, да что там Россия — весь мир к телевизорам прилип, и то ничего практически не сделали, сотни погибли». (стр. 26)

      Мария Метлицкая  рассказ"Бабье лето" ("Второе дыхание" Москва ЭКСМО 2011). Вот как главная героиня отзывается о своих близких. О дочери: "Всё, как всегда, получилось кувырком из-за этой дуры Инки. Прости господи, всё-таки родное дитя" (стр.145), "Эгоистка, хамка и бездельница" (стр.158), о муже: "...на лице кислая мина – обычное состояние крайнего недовольства окружающим миром" (стр.157), о зяте: "...тихий, забитый, в общем никакой. Лишняя мебель в квартире" (стр.157), снова о дочери и зяте: "Тощая, нервная, вечно чем-то больная, недовольная всем на свете. <...> А на тебе – нашла же. Правда, такого же, как сама – тощего, нескладного очкарика. На него никто и не зарился, совсем неликвид" (стр.159). Зять — простой школьный учитель математики, что для главной героини непростительно (а показана героиня как положительная). Она мечтает встретить стоящего мужчину: муж, получивший хорошее образование и не нашедший достойной работы в рыночной жизни, надоел — и встречает богатого, успешного, симпатичного бизнесмена, который её полюбил.


    В Интернете встретился такой, например, отзыв о Донцовой: «Нравится, что Донцова пишет с юмором». Пошлость,  грубость, встретившиеся  в книге этого автора, трудно назвать юмором. Юмор — это Ильф и Петров. Ещё  Аверченко, Тэффи, после прочтения  которых романы Донцовой не могут вызвать ничего кроме брезгливости.
      А знакомы ли почитательницам современных любовных романов  повести Тургенева: «Первая любовь», «Фауст», «Затишье», «Ася»?  А поклонники фэнтези читали  Грина? Не только  незаслуженно забытые  «Алые паруса» - действительно выдающееся произведение, но и «Бегущую по волнам», «Блистающий мир»,  «Золотую цепь»?    Для любителей приключений у Грина тоже найдётся немало увлекательного.
       Лирические повести Паустовского, повести и рассказы Пришвина не требуют от читателя какой-то особенной подготовки: филологической или философской — их мудрая простота, образный, кристально-чистый язык не   оставляют равнодушным человека, обладающего элементарным вкусом. Но о вкусе, наверное, надо говорить отдельно.

 
         Позволю себе обратиться к почитаемому мною Фазилю Искандеру, к роману «Человек и его окрестности».
      Итак, рассказчик летит из Палермо в Нью-Йорк. В самолёте показывают фильм: «В картине действовали два непримиримых космонавта. Очень злой и беспощадный наш космонавт и очень храбрый и добрый американский космонавт. От их встреч молнии разбрызгивались по вселенной. Рушились небольшие уютные планеты». Несмотря на крайне низкий  художественный уровень, фильм  нравится пассажирам: «Смотреть на их лица было забавно. Они внимательно следили за сюжетом. Радовались и печалились вместе со своим любимым героем. Ни одной иронической улыбки я не заметил. Все ловили кайф».  Вывод, к которому приходит великий писатель, неутешителен: «Многое даёт демократия человеку, но она, к сожалению, не даёт человеку ума. Демократия даёт человеку возможность расти в любую сторону,  но свободный человек предпочитает расти в сторону глупости, потому что так ему легче жить».

         Уже несколько лет публикую критические статьи на литературном сайте, общаюсь там с  авторами, многих из которых беспокоят судьбы современной отечественной литературы.
            
        «Люди устают от многочисленных жизненных проблем, поэтому  не хотят читать серьёзные книги, а предпочитают развлекательные», — таково мнение  некоторых моих рецензентов. «Толстой и Достоевский не для всех», - написал кто-то. Согласна: зрелый Достоевский, поздний Толстой — нелёгкое чтение. Не  каждый  становится и поклонником Стругацких.
      
    Вот ещё два характерных мнения:
      «...Делается всё, чтобы великая русская литература осталась в прошлом,
сама почва для её развития — вдумчивый читатель — старательно вытравливается. И продавливание брендов в качестве образцов современной русской словесности — далеко не единственный шаг».
     «Просто массово «опускают планку». Я всегда удивлялась, как пишутся подобные «творения» - «совершенно жизненные». Просто сказки для тех, «кто не хочет заморачиваться». Только не слишком ли мы погрязли в «сказочках»? Получается какое-то «зомбирование нереальностью».

       Разумеется, приходят рецензии и противоположного содержания. Так в одной  из них  спрашивается, для чего я так старательно анализирую произведения, которые мне не нравятся. Может быть, наоборот, они мне нравятся и я хочу поучиться у брендовых авторов? Упрекали в  навязывании своего мнения: нравится людям читать «макулатуру» - пусть читают, и не надо их разубеждать.

       «Я не могу понять,  —  пишет один из рецензентов, — как вообще могло прийти в голову критиковать писателя, книги которого уже пятнадцать лет издаёт уважаемое издательство!»  Прокомментирую коротко: очевидно,   кто-то хочет видеть всех российских читателей размышляющими подобным образом.
    
      Здесь позволю себе процитировать Е.Евтушенко — «Памятники не эмигрируют» (Москва Эксмо 2005). Книга из серии «Стихи XXI века», можно сказать, сборник стихотворений. Хотя входят в него весьма органично и две статьи: «Порядочный порядок» и «Площадь Маяковского в Сантьяго де Чили».

     «Самые наибестселлерные  сейчас книги к литературе отношения не имеют.
    Самые популярные сейчас песни не имеют отношения ни к поэзии, ни к музыке.
       Самые покупаемые сейчас художники — самые пошлые». (стр. 81)

      И ещё: «Пастернак писал о том, что плохой вкус, в конечном счёте, не может не отражаться на морали человека». (стр. 81)

    Одну из частей  большой статьи Евтушенко  назвал довольно нелицеприятно: «Плохой вкус как национальная проблема»,  уточнив, что это давно уже  и общемировая проблема:
     «Миф о самом лучшем в мире читателе и зрителе рухнул. Мы стали не только потребителями плохого вкуса, но и его производителями.
          Плохой вкус сместил все критерии, спутал все термины». (стр. 118)

     Насчёт критериев — как нельзя более точно. Книги тех же авторов «дамских романов» — не отредактированные, с большим количеством нестыковок, накладок, не говоря уже о том, что их художественные достоинства стремятся к нулю, издаются огромными тиражами, а сами бизнес леди от культуры считаются писателями. И таких, «кующих деньги, не отходя от кассы», десятки, если не сотни.

     Вопрос о долге и совести писателя и любого другого деятеля культуры отпал как-то  сам собой. Сегодня редко кто задумывается, что слово писателя — это его дело. Что напечатанному слову у нас верят, и навязывание читателям пустых, непрофессионально написанных, некачественных книг гораздо хуже, чем гнилое яблоко, подсунутое покупателю на рынке, или испорченная неумелым парикмахером стрижка. Некачественная книга — не побоюсь этого слова — опасна, она отнимает у человека время, засоряет его память, формирует плохой вкус. Об этом и предупреждает Евтушенко:
     «Плохой вкус — это рычаг политики. Манипулировать людьми с плохим вкусом легче. Старый приём — и в искусстве, и в политике — формировать плохой вкус, а потом ссылаться на него, как на «мнение большинства». Классический пример из прошлого — шельмование при помощи «писем трудящихся» Шостаковича, Пастернака, Ахматовой, Зощенко». (стр.117)

         На размышления о плохом вкусе наводят романы бизнес леди от литературы — Юлии Шиловой. «Редкий примитив», «Тупо, пошло», «Подобной чуши давно не встречала» - это довольно мягкие читательские отзывы о  её творчестве,  встретившиеся в Интернете. Подавляющее большинство отзывов резко отрицательные. Положительный едва ли один из двадцати.  Это что — слава? По мне, так публичный позор. Но даже авторы литературного сайта, позиционирующие себя как люди пишущие, не соглашаются с моей критикой той же Шиловой.

    Заглядывала ко мне на интернет-страницу одна читательница,  журила за то, что выискиваю в «дамских романах» недостатки и указывая на них, обижаю авторов. А ведь все мы люди, все имеем право на ошибки —  главный её аргумент. Приведу свой ответ, после которого читательница перестала посещать мою страницу:  "Знаете, это, наверное, тенденция нашего времени: находить оправдания для плохо пишущего писателя, не очень хорошо играющего актёра и т. п. Особый вид толерантности, что ли, по принципу: я про тебя плохо не говорю, а ты про меня помалкивай. Немало общалась на предмет современного "дамского романа" с людьми, среди них и те, кто сам что-либо сочиняет. Некоторые из них защищают названных вами писательниц. И совершенно очевидно почему. Пишущие люди подсознательно ставят себя на место раскрученных авторов и понимают, что для них такая жизнь: напечатанные книги, презентации, интервью - мечта и воплощение счастья. То, что писатель - профессия и на неё надо учиться - не в счёт. То, что талант - вещь врождённая и его не купишь - не в счёт. Главное - пробиться. Устинова пробилась, и я хочу пробиться. Я отношусь к малограмотной писанине  лояльно, пусть и мои просчёты и ошибки  прощают».


   А вот мой ответ автору сайта, удивившемуся, что я трачу время на низкосортные книги Шиловой, которые, по его мнению, умный человек и так читать не будет, а о дураках  и беспокоиться нечего: «Видите ли,  то, что и как пишет вышепоименованная автор, нельзя назвать даже окололитературным, потому что к школьникам предъявляются гораздо большие требования по качеству текста. Поверьте человеку, только в средней школе выучившему за свою жизнь более 6000 детей и  продолжающему трудиться на ниве образования. Публикация текстов такого качества - это плевок в лицо людям, а вытирать молча плевки (или не замечать, по принципу "божья роса") негоже».


    Большая литература узнаётся по серьёзности поднятых тем.  Подтверждением этому как нельзя лучше служит стихотворение Б.А.Ахмадулиной «Твой случай таков...»,  посвящённое В.С.Высоцкому. Написанное на смерть поэта (как это не раз бывало в русской литературе), оно вырастает в  размышления о поэте и поэзии, о роли литературы в жизни человека и народа, о величайшей ответственности поэта перед читателями.

Нам, виды видавшим,
ответствуй, как деве прелестной:
так — быть?  Или — как?
Что решил ты в своём
                Эльсиноре?
Пусть каждый  в своём
                Эльсиноре
решает как может.
Дарующий радость,
ты — щедрый даритель страданья.
Но Дании всякой нам данной
тот славу умножит,
кто подданных души
возвысит до слёз, до рыданья.   
    
Спасение в том,
Что сумели собраться на площадь
не сборищем сброда,
бегущим взглянуть на Нерона,
а стройным собором собратьев,
отринувших пошлость.
Народ — невредим,
если боль о певце  - всенародно.
Народ, народившись, - не неуч,
он ныне и присно
не слушатель вздора
и не покупатель вещицы.

      Трудно не согласиться с Ахмадулиной в том, что народу изначально даётся понимание, духовное, нравственное чутьё, позволяющее отличить правду от лжи, истинное от поддельного, в том числе и в искусстве. И нужно немало «поработать», чтобы переориентировать народ, сделав его «слушателем вздора» (вспомним наиболее рейтинговые телепередачи, которые и подготовить-то как следует не всегда успевают, так что ведущие путаются в событиях и героях) и «покупателем вещицы» (что сейчас «втюхивается» людям за немалые деньги под видом «брендов» - об этом и говорить не хочется).


         В заключение скажу, что Маркс, по-моему, ошибался, называя базисом материальное производство. Базис — это нравственный, духовный потенциал народа. И в  формировании этого базиса участвует  великая литература,
     не позволяя забывать о вечных истинах:
     « - Я ведь только вошь убил, Соня, бесполезную, гадкую, зловредную.
        - Это человек то вошь?
        - Да я и сам знаю, что не вошь»,
      помогая отличить истину от «подделки под истину» в нашем запутавшемся во лжи мире:
  «Для нас, с данною нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правда»,
        среди безвременья и безлюдья помогая сохранять в чистоте свою душу :
       «Я не люблю уверенности сытой, -
         Уж лучше пусть откажут тормоза.
         Досадно мне, что слово «честь» забыто
         И что в чести наветы за глаза».

         
      А какие духовные смыслы, какие нравственные коды «зашивают» в свои произведения  авторы, о которых идёт разговор?  Позволю себе только один пример.
  Итак, главная героиня рассказа Метлицкой "Дом творчества" – столичная художница – отдыхает в небольшом провинциальном городке. Вот её снисходительное мнение о самом городке: "Да и в городишке,  как водится, нищем и убогом, тоже была, конечно, своя среднерусская прелесть" (Мария Метлицкая "Второе дыхание" Москва ЭКСМО 2011 стр.240). Но то, что далее говорится о людях...  "И добродушный, неприхотливый, смешно окающий сильно пьющий народец..." 
      "...Всё, что выходит из-под её пера, - качественно и нравственно", - цитирую  слова Виктории Токаревой, размещённые на обложке книги.  ТАК высказываться о своём народе — это нравственно?