Игра в ИЗМЫ

               
                Эпиграф:   Выдавить не можем «-изму»!               
                - Не хватает мыла организму!

Социализм ассоциировался у Ивана с хозяйственной сеткой, в которой лежала бутылка водки и банка кабачковой икры. Иван не понимал, почему консервированные кабачки, напоминающие детские испражнения, назывались икрой. Икра! Звучит аппетитно. Что поделаешь, пусть хоть кабачковая. Закусывать-то надо чем-то.
Перестройка прокатилась в воспоминаниях Ивана чередой продуктовых колясок и квадратных клетчатых баулов, набитых турецким барахлом.
Постперестройка, в которой Ивану приходилось «доволакивать» свой век, в моду вошли рюкзачки, напоминающие школьные ранцы, в которые вмещалось всё, на что хватало денег, чтобы отовариться в магазине для бедных под громким названием «Победа». Жить стало сытнее, но не радостнее.
В период затянувшейся коронавирусной изоляции, когда доживших до 65+ не выпускали из дома, Иван любил играть в ИЗМЫ, лёжа на диване. Игра заключалась в том, что он приставлял к какому-нибудь иностранному суффиксу русский корень. Получалось не всегда складно из-за смысловой несогласованности русских слов с иноземным суффиксом, но кое-какие принудительные стыковки возбуждали мысль.
Лингвистическую разминку Иван начинал обычно с сочетаний некоторых известных фамилий, например, Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин и др. с ударным суффиксом -ИЗМ. Получалось что-то вроде политической эпюры с неправильной окружностью. Ленинизм ассоциировался с революцией и с новой экономической политикой (НЭП), Сталинизм – с коллективизацией, индустриализацией страны и с организацией исправительно-трудовых и пионерских лагерей; Хрущевизм – с панельным домостроительством и кукурузой; Брежневизм - с космосом, девятиэтажками и бровями. Не совсем звучно вписывался в эту политическую лестницу Горбачев+изм, потому что начАли всё подряд перестраивать, но так и ничего не построили. Ельцин... Этот политик вспоминался Ивану с дирижёрской палочкой в руках, а также в связи с развалом СССР  и коммунистического прошлого. Из Ельцинизма особенно запечатлелась в памяти Ивана одна президентская фраза: «Мы стоим на краю пропасти… Осталось сделать всего один шаг!». Народ не захотел прыгать в обрыв и крепко зацепился за край.
        То, что у Ивана проходило под кодовым названием постельцинского «И ДР.» вызывало в нём смешенные чувства. С одной стороны, ДРУГИСТЫ ассоциировались с борьбой России за место под солнцем в хмурую погоду. С другой стороны – с тринадцатипроцентным налогом как на бедных, так и супербогатых; а также – с неприкрытыми до сих пор оффшорами. ДРУГИЗМ породил большое количество противников. АНТИДРУГИСТЫ поносИли всё подряд и понОсили словесно на каждом углу… и очень неохотно отслеживали коммуникативный базар. Иван связывал эту ситуацию с наличием общей отечественной культуры. Ну, что поделаешь, руки-то недавно научились мыть. А сопли до сих пор утираем рукавом или сморкаемся в общественных местах направо и налево двумя способами – прикрыв одну ноздрю большим пальцем и делая резкий выдох в другую; или придерживая обе ноздри указательным и большим пальцем с выдохом в обе ноздри с последующим стряхиванием содержимого ладони на матушку-землю. Глядя на это, Иван начинал стыдиться своего имени. Но иногда ему казалось, что это особое протестное движение СМОРКАЧЕЙ.
После политической ИЗМразминки, Иван обычно переходил к более весёлым комбинациям – образно выражаясь, ИЗМЫвался над простыми русскими и иностранными именами, например, Ваня, Гера, Эрот, Дзюба, по формуле «Имя + изм».
Когда Иван перешёл на подстановку к измам простых слов, ему стало грустно и обидно за горячо любимую родину и за всё прогрессивное человечество – панда+изм; идиот+изм, карантин+изм, психопат+изм.
         Иван также заметил, что некоторые слова стали проявлять необычные значения – сад+изм (1.«работа в садо-огороде»; 2. «воспитание детей в детском саду»).
          Подстановкой отдельных слогов к суффиксу –изм Иван решил не заниматься, так как считал себя человеком интеллигентным и не произносил вслух табуированных заборных надписей, которые начинались на букву «Х» с последующим известным продолжением. В каких целях создаются назаборные надписи - сказать трудно. Возможно, таким способом компенсируется тяга людей, в основном подростков, к недозволенному  искусству малого жанра. Народная мудрость гласит: «Запретный плод сладок».
         По завершению лингвистических ИЗМэкспериментов Иван пришёл к выводу, что нет особой надобности придумывать искусственные протестные слова с помощью каких-то иноязычных ФИКСОВ, когда в родном русском языке уже есть готовые образования, например, с отечественным суффиксом –НЯ, и с корнями, в которых приукрашены и завуалированы значения, например: трепот+ня, брех+ня, фиг+ня. Слабые вульгаризмы подобного рода стали почти общеупотребительными. Их часто используют в своих речах политики. Такие словечки помогают им опровергнуть известную ленинскую фразу "СтГашно далеки они от наГода!" и на минуту опуститься до этого самого народа. От их политического муд(Р)изма до реальности «дистанция огромного размера», как говорил Скалозуб, известный персонаж из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума», если читать данный «изм» с буквой «Р». Уместно заметить, что литературные критики так и не смогли объяснить читателям, от чего это горе происходит – от отсутствия или от наличия ума, и у кого.  Иван понимал чётко - если читать выдуманное им ИЗМобразование без буквы «Р», то о какой-то дистанции вообще говорить не приходится. В этом случае политика и действительность сливаются в единое целое, так сказать - стоят друг с другом на короткой ноге. Упоминать здесь УМ вообще неуместно. От грибоедовской фразы остаётся только первое слово.
          Иван в который раз с горечью осознавал, почему русские люди говорят: «Мне пришла в голову мысль». Выходит, что своих мыслей-то в голове нет? Чьи-то чужие мысли иногда залетают в наши головы извне и мы начинаем играть в МУД(Р)ИЗМ.  Вот почему Фёдор Иванович Тютчев не смог понять Россию умом! А как прикажете это сделать, ведь подобное измеряется подобным, а соответствия-то отсутствует? Впрочем… Тютчев не был русским человеком и это его оправдывает!
          Наигравшись в ИЗМЫ, Иван понял также, что понимание – это дело привычки, а истина тютчевским аршином не измеряется.