Тракторные Бездны

Я изобретатель. Больше ничего о себе сообщать не желаю. Весной этого года я пересёк Тракторные Бездны, которые окружают наше поселение, мой бывший дом. 250 лет назад была предпринята последняя катастрофически неудачная попытка выйти за границу Кесаты. С тех пор, возможность попасть во внешний мир переместилась в рубрику гипотетических теорий, а вскоре и само его существование встало под сомнение.

Все эти годы жителей ждали перенаселение и голод от нехватки ресурсов. Будучи обывателем, легко забыть о природной аномалии, отделившей наш мир от остального.

И вот внезапно наступает момент, ознаменованный законом об ограничении рождаемости,  а через месяц закрываются магазины и продукты можно получить только в специальных терминалах, предварительно авторизовав себя в порядке живой очереди. На каждую семью - не более полутора вермеля прессованной консервированной субстанции в день.

Последние несколько лет я честно трудился простым исследователем в области оптимизации сборщиков урожая рагдозы, которая составляла большую часть растений, произрастающих в Кесате. Я как раз работал над новым проектом коллектора с функцией пресс-консервации, когда из новостного репродуктора донеслись очередные печальные прогнозы.

Я всегда считал, что самое важное - это выполнять свои обязанности и всецело полагался  в вопросах демографии на специалистов. Но время шло,  становилось хуже. Не разрабатывались ни многоуровневые искусственные экосистемы, ни новые способы синтеза пищевых компонент.

В конце прошлого года я решил, что не стану ждать, пока Кесата превратится в сплошной клубок, состоящий из голодных людей.

Я подал прошение о получении лицензии на создание в исследовательском центре отдела миграций, я рассказал комиссии о своих идеях, пытаясь доказать возможность заселения внешних земель, но ничего не добился. Получил отказ.

По вине природной аномалии, включавший в себя кратковременные сильные подземные толчки и магнитные бури, Кесата полностью отделена от окружающего мира, поскольку находилась в долине между горами. Это случилось более трети тысячелетия назад, катаклизм уничтожил почти всё население. Удары природы длились 11 дней, а затем начали затихать от центра к середине. Дойдя до горного хребта, землетрясение разрушило его, в почве образовались разломы, в которые проваливались скалы. Волны вибраций пересеклись с магнитным полем, столкнувшись одноименно заряженными полюсами. Магнитные слои под землей вытолкнули падающие каменные глыбы, которые, едва достигнув поверхности, снова провалились под действием силы тяжести.

Таким образом, Кесату окружили несколько горных колец, одно внутри другого, неравномерно, но постоянно двигающихся вверх-вниз с разной амплитудой.

Зацикленные  кольца были испещрены мелкими трещинами и ямами, и из-за этого издалека напоминали очертания следа от гусеничный техники. В связи с этим, их и назвали Тракторными Безднами.

Несмотря на эти печальные события, светлые умы не спешили решать проблему. Более того, одни не считали её насущный, другие - разрешимой, а третьи вообще не верили, что за пределами колец что-либо существует. Ведь из-за асинхронности циклов падений и подъемов некоторых скал в Безднах, не представлялось возможным разглядеть внешний мир. Кесата очутилась в неком котловане, стены которого постоянно движутся по вертикали в обоих направлениях. Как будто кто-то играет складной пластмассовой мисочкой. К бывшим подножиям гор подобраться было чрезвычайно сложно, поверхность в тех местах трясло так сильно, что тяжелая техника переворачивалась, дроны и фотоавтоматы теряли контроль над управлением, и даже дистанционно не получалось вернуть их на маршрут. Заглянуть за горную гряду пытались и из центральной части поселения, где поверхность была наиболее стабильной. Для этого строили смотровую вышку с высококачественным оптическим оборудованием. Но и там оказалось, что обзор заграждают густые клубы пыли, поднятые в воздух горными кольцами при движении. А на большей высоте электроника отказывала, очутившись под действием магнитного поля. По этой же причине использование вертолетов и прочих летательных аппаратов стало бесполезным. Стоит ли говорить о многочисленных попытках смельчаков с гарпунами, кирками, веревочными лестницами, крюками и прочей альпинистской техникой, бесследно исчезнувших в разломах Бездн?

Не получив разрешения на исследования, я не сдался и с головой ушёл в чтение архивов, параллельно продолжая заниматься рагдозой.

Из одной подшивки новостных сводок я узнал о неоднократных  попытках пересечения Тракторных Бездн, включая те, что описал выше.

Идея, пришедшая мне в голову в конце прошлого года, показалась мне крайне безумной. Я побоялся сообщать о ней кому-либо.

Изучая молекулярную структуру рагдозы, я пришёл  к выводу,  что её клетки подобны клеткам зоохлорелл, симбиотирующих в гидрах. Отвлёкшись от водорослей, я зачитался описанием этих удивительных кишечнополостных, а именно способом их передвижения. Меня заинтересовал тот факт, что и голова, и подошва гидры, как точки опоры, практически равноценны, тогда как ноги человека или колёса машины по отдельности устойчивыми не являются.

Очевидная на первый взгляд догадка осенила меня только к вечеру того дня. Если создать механизм, позволяющий имитировать перемещения гидры с возможностью регулирования длины и высоты шага, это позволит преодолевать разломы!

Всю ночь я обдумывал новую идею. Утром нужно было идти на работу, и я с трудом переключился на аграрные культуры, проспав несколько часов за столом и уничтожив трёхдневный пай. Едва дождавшись вечера, я прихватил с собой стенды для графиков и чертежей и помчался домой.

Для начала я решил сконструировать механический щуп с максимальной устойчивостью, но в то же время гибкий. Вычисления сперва давались с трудом, но через некоторое время мне удалось подготовить чертежи для экспериментального образца. Я немедленно приступил к реализации последнего. Для этого пришлось наведаться на свалку. Благодаря моей карточке инженера, мне разрешили под расписку забрать  из резерва наполовину прогнившие обломки тяжелой промышленнной техники. Дома я окунул их в восстанавливающий состав.

Разумеется, при первом же испытании я потерпел поражение. Пружины и шарниры оказались неэффективными и, после полсотни опытов, я решил использовать пневматические поршни для плавного движения в пределах каждой плоскости. Разная степень давления на поршни позволяло регулировать угол наклона плоскости подошвы, а прокладки из упругого материала должны были гасить вибрации.

Начало очередного эксперимента было многообещающим. Поршни показали отличную износоустойчивость и отзывчивую подвижность. Нужно было учитывать завесу из пыли и осколков камней, которая могла навредить резиновому покрытию поршней, и потому с внешней стороны я установил защитные хомуты, заполненные вязким ревитализантом.

Заполнив прицеп комплектующими будущего опытного образца, я прикрыл их мешковиной. Со стороны казалось, будто я собираюсь отвезти груду железок, резинок и проводов на свалку. Собственно, туда я и направил дизельный скутер, взятый напрокат. Свалка находится на пустыре, довольно далеко от жилых домов и достаточно близко к вибрирующим Безднам, чтоб почувствовать дрожь поверхности.

Сборка заняла около трёх часов, в основном из-за того, что мне постоянно приходилось осторожно обходить свалку, проверяя, не притаился ли кто-то среди ржавых обломков, услышав издалека треск сварочного аппарата. Когда я закончил, меня уже сильно клонило в сон.

Переборов усталость, я повернул ручку выключателя. Аппарат, покачиваясь, приподнялся на нижнем щупальце. Верхнее разогнулось, распрямив поршень. Красная лампа на корпусе моргнула, обозначив запуск программы стабилизации. Меня охватило чувство восхищения, чертежи и планы, которые я держал, выпали у меня из рук. Я встал на ступеньку и распахнул дверцу кабины. Глаза понемногу слипались,  и я решил передохнуть перед финальным тестированием. Ступив на порог, я почувствовал, что пол движется. В следующую секунду меня повалило на сиденье, дверь закрылась, выпустив наружу облако нагретого воздуха. Я понял, что аппарат поднимается вверх. Кабину затрясло, я снова упал на пол. Кое-как дотянувшись до ремней безопасности, я схватился за них и пристегнул себя, взобравшись на сиденье.

Когда я очнулся, в кабине царил полумрак. Только тускло помигивала оранжевая лампочка режима ожидания. Я подумал, что система дала сбой и перезагрузилась. Я отстегнул ремни, потирая затёкшие конечности. Едва уловимый шум доносился из-за толстых стенок корпуса. Неужели я так шумел, что меня обнаружили и вызвали муниципальную охрану? Я подошёл к пульту управления и поднял забрала, защищающие непробиваемые стёкла от света. И снова свалился с ног. Аппарат швыряло из стороны в сторону, но гироскоп не давал мне этого почувствовать, постоянно удерживая кабину в одном положении. Я не мог смотреть сквозь лобовое стекло наружу, меня тут же начинало тошнить. Превозмогая головокружение, я опустил забрала и включил освещение. Нужно было хорошенько подумать, что делать дальше. По всей видимости, когда я запустил машину, далёкая волна вибрации всё-таки дошла до места, где я проводил тестирование. И сейсмограф посчитал её достаточно сильной, чтоб запустить аварийную стабилизацию. Локаторы считали движение почвенных пород и аппарат понёс меня прямо в Бездны...

Некоторое время спустя, я оторвал взгляд от мониторов, на которых отслеживал перемещение аппарата в пространстве. Схематически представленный на осциллографах рельеф свидетельствовал о том, что я нахожусь в самом центре движения хребтов. Но поскольку я всё ещё жив, щупальца не дают машине провалиться, вовремя успевая "схватиться" за ближайшую скалу. Понаблюдав ещё немного, я пришёл к выводу, что аппарат как будто "дрейфует" среди Бездн! Другими словами, топчется на одном месте.

Я переключил продольные щупальца на ручное управление. Поперечные выполняли стабилизирующую роль. Я попытался направить аппарат вдоль хребта и у меня получилось. Теперь оставалось выбрать верное направление. Компас, конечно, был бесполезен. Немного поколебавшись,  я подумал, что стоит идти в сторону расширения колец. Эхолот глушили мелкие камни и густая пыль, разлетавшиеся от движения скал.

Примерно через час я потерял надежду выбраться. Топливо было на исходе, я дёрнул рычаг, переключая на резервное питание и приготовился к самому худшему. Судя по траектории пути в бортовом журнале, я двигался кругами...

Снова включив автоматику и погасив освещение, я сел, прикрыв глаза. Сквозь веки пробивался свет ламп приборной панели. Нужно было постараться уснуть, пока обесточенных аппарат не рухнул в одну из Бездн, сплющиваясь под тяжестью скал и магнитного излучения. Приборная панель часто замигала. Ну вот и всё... Я уже почти уснул, когда услышал шипение двери кабины. Нельзя описать, как я был счастлив! Мигающие огни были не лампами приборов, а большим красным фонарём на корпусе машины, который загорелся, как только щупальца ступили на ровную почву. И сейчас идёт разгерметизация кабины и охлаждение гироскопа!

Очевидно, я двигался не кругами, а по спирали - и это оказалось самой верной тактикой. Примерно через десять минут я уже стоял на твёрдой земле, впервые за пределами Кесаты и Тракторных Бездн. Я уронил папку с чертежами и расчётами возле места испытаний моего изобретения. Если кто-нибудь их найдёт и сможет применить, то у всех жителей Кесаты будет возможность перебраться через скалы и начать новую жизнь. Но вы, те, кто читает моё письмо, уже наверняка это знаете. Я  положу его на видном месте, на приборной панели, а сам пойду на запад, туда, где заканчивается пустыня. Отыщите меня там, кто бы вы ни были. До скорой встречи!

(без подписи)