У нас строго

Как-то раз мартовским тёмным глубоким вечером 1987-го, если мне не  изменяет память, года я гордо дефилировал по так называемой в народе  «Папанин-стрит» - главной и единственной улице академ-посёлка Борок, в  котором находится Институт биологии внутренних вод РАН (тогда - АН СССР) и живут все  институтские сотрудники. Возвращался я из гостей, от своего местного  друга, с которым было выпито несметное количество водки и спирта под  кастрюлю ухи.

 Когда приятель наконец отрубился, сражённый  зелёным змием в неравном бою, я зачем-то выдернул из розетки вилку  холодильника (видимо, так мне в этот момент представлялись нормы  пожарной безопасности), захлопнул за собой входную дверь и попёрся  восвояси – в гостиницу. Голова меня более или менее слушалась, а вот  ноги устроили саботаж – заплетались, не поспевали переставляться.  Поэтому шёл я, вихляясь по широченной синусоиде – от одного кювета  «Папанин-стрит» до другого и обратно.

Везение моё было таково,  что на полпути на совершенно пустой, тёмной, заснеженной улице наткнулся  я как раз под фонарём на директора института, который с изумлением  наблюдал мои осцилляции. Видимо, мой новый образ несколько  контрастировал с дневным, явленным на конференции.

Надо было  как-то спасать реноме. Для начала я попытался стабилизировать своё  положение в пространстве. Вышло так себе. В целом-то я остановился, и  голова дислоцировалась более или менее стационарно, а вот ноги  продолжали жить своей жизнью – выписывали кренделя, борясь с  гравитацией. Тогда я решил сказать что-нибудь умное. Однако убедился,  что и дар речи меня оставил, остался только дар мычания. Но я ловко  вышел из положения! Высокомерно оглядел директора с головы до ног и  обратно, строго откашлялся, поправил съехавший галстук и погрозил  пальцем. Правда, продолжая при этом нижней частью тела отплясывать  какого-то невиданного «комаринского». Засим, сочтя, что авторитет мой  полностью восстановлен, направился в гостиницу.