Откуда берётся массовая бессовестность?

    Масса народа так устроена, что среднестатистический её представитель более охотно выясняет то, что выгодно для его позиции выяснить и проверить, а то, не выгодно, он часто как-то проверять и выяснять не додумывается. Суть этого явления можно отметить на следующих примерах.
    Допустим, будет взят и проведён такой эксперимент: возьмётся какое-то количество народа, разделено на две группы по каким-то случайным признакам (по группам крови, например, или по окончаниям фамилий), и помещено в совершенно разные условия пребывания: одним будет сделано очень хорошо, а другим гораздо хуже. И найдутся люди, которые будут задавать вопросы, почему так. Так вот в той группе, которая будет помещена в гораздо лучшие условия, таких спрашивающих закономерно будет меньше, а во второй намного больше, и вопросы они будут задавать куда громче.
    Причин такому может быть много («своя рубашка ближе к телу», «сытый голодному не внемлет», «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», и т.п.), но есть среди прочего и такой фактор – определённая порода людей мыслит по обстоятельствам: они столкнулись с проблемой, которая их гнетёт – они начинают думать, как её решить; они не столкнулись с проблемой – думать не начинают. Т.е. человека поместили в конкретно не устраивающие и явно несправедливые условия – у него запускается процесс: «ага, проблема – надо подумать, как это изменить», и в связи с этим начинается какая-то деятельность. Но если человек попал в условия, где его вроде как всё устраивает, думать не начинает, и сравнениями не интересуется.
    Одни люди устроены так: попал человек в хорошие условия, оглянулся – а всем ли так же хорошо, как ему? И если да, то можно радоваться жизни, но если нет, то надо что-то попытаться сделать, чтобы всем было хорошо (жизнь в таком режиме требует более высоких энергозатрат, ну и более мощного сопряжения ума и совести). Другие наоборот: если у них есть то, чего у других нет, это придаёт особый смысл их существованию, и им как раз не нужно, чтобы всё выровнялось, и они могут проявлять соответствующие усилия, направленные в обратную сторону. А между ними есть такая прослойка, которые не особо активно за то какие-то изменения для других, но когда они видят, что их собственное положение хуже, то вдруг вспоминают, что должна быть такая вещь, как справедливость.
     Так вот эта прослойка часто представляет собой ни что иное, как самое настоящее большинство в обществе. И понимание справедливости у такого большинства тоже, как правило, достаточно селективно. Например, если общество живёт в режиме, где все всех пытаются обмануть, то баланс возмущений за себя и за других у таких личностей будет сдвинут. Условно говоря, если в магазине кассиры обсчитывают покупателей, а покупатели приворовывают товары, за которыми плохо смотрят (неустойка вешается на охранника) а охранник недостаточно радиво заступается за кассира, которого иной обсчитанный и подвыпивший лезет отлупить (и вся жизнь в обществе устроена по такому принципу), то все такие люди, каждый на своём месте, будут возмущаться на тему какие все козлы, как трудно быть тем, кем именно ему приходится быть, как ему тяжелее всех, как все со всех сторон только и норовят ему навредить, а все остальные равнодушно смотрят, и несправедлива жизнь. Какие проблемы у других, и насколько жизнь несправедлива к ним, он полноценно не видит, потому, что не особо задумывается на эту тему. А не задумывается потому, что его на это ничто не мотивирует. У него движок работает так: гнетёт его какая-то проблема – видим проблему (и ощущаем в полной силе), а гнетёт проблема другого – не видим.
    Мышление такой породы проявляет примерно так. Например, если где-нибудь в метро в час-пик неопытный пассажир первым входит в раскрывшиеся двери, то он запросто может встать где-нибудь возле дверей там, где ему удобно, но где это мешает заходить идущим следом. И если поток достаточно интенсивный, то его могут просто снести, и тогда к нему будут возмущения «Ну что ты тут встал! Ты подумал, как люди за тобой заходить будут?», а он не подумал.  Потому, что его ничто не мотивировало на этот процесс. Вот если бы он вторым заходил, и уткнулся в такого же, тогда бы сразу сработало «Тут вставать нельзя (ну как такое можно не понимать?!)», и соответствующие претензии, а без этого он не думает (такие примеры в транспорте встречаются не так часто, потому, что неопытных мало – все уже научены, а вот если бы было наоборот, толпа вела бы себя хуже, чем стадо баранов).
    Аналогичным образом работает мышление и в политической жизни. Есть контингент, который заставляет себя смотреть на вещи уравновешенно. А есть контингент, который смотрит всегда так, как ему положено по его природе. И такой своих грехов перед другими не видит – он видит только чужие грехи перед собой. И когда требуется организовать какой-то крестовый поход против кого-то, с целью якобы отстоять какую-то священную ценность и восстановить какую-то великую справедливость, а на самом деле просто куда-то вторгнуться, и что-то себе присвоить, то начинается соответствующая пропаганда, на которую средний контингент очень легко на неё клюёт.
    Смотрите: «Они там все грешники, мы – праведники, и мы должны пойти туда и покарать их!» Ну да, мы праведники, они грешники, а зачем это проверять – нас и так без особых проверок так устраивает. А вот если бы было заявлено наоборот, тогда бы возникли вопросы. «Мы богоизбранный народ, а они нет, и они все только на то и годны, чтобы быть нашими рабами!». Тоже нет вопросов. «Наше дело правое, потому, что, если покопаться в истории, то они плохо себя вели тогда-то и тогда-то, так что вполне поделом им будет сейчас!». А где вопрос, что если покопаться в истории, да с усердием, которое бы устроило бы наших противников, то не окажется, что мы тоже были неправы, причём не меньше, а то и больше, чем они? А такого вопроса нет – зачем нам такой вопрос, что должно в нас его мотивировать? А если будет «Ну всё же если покопаться и найти, что мы не вели себя тоже не совсем правильно, то у нас на то были оправдания, и заключались они в том-то и том-то, и это можно понять, если повнимательнее в это во всё вникнуть…», то не особо будет с «А если покопаться, то у них тоже могут быть свои оправдания, и это тоже можно понять, если вникать в это так же усердно»? Такого вопроса нет. Что должно нас на него мотивировать?
    Поэтому, когда народ начинают обрабатывать какой-то пропагандой, которая выгодна его интересам в ущерб интересов других, он её в большей своей массе быстро проглатывает и облизывается.