Синяя тетрадь 1

Я, наконец-то вывалился из сна, задыхаясь и обливаясь потом.
 
Где я, только что...?
Да, помню. Но это же было так давно...
Лет двадцать. Почему? Да, точно. Двадцать лет. Ровно. Неужели день в день? Когда это было? Летом. Сложно сказать точнее. Не припомню никаких ориентиров. Кажется это было после солнцестояния. Кажется. Вскоре после. Как сейчас. Неужели сегодня?
Я, столько лет не вспоминал...
 
Закутавшись поплотнее в одеяло чтобы согреться, я подпер голову ладонью, уперев локоть в подушку. Было тихо. Стояла ночь.
 
Надеюсь до рассвета далеко. Не люблю, когда застаёт не выспавшимся.
 
Слегка шелестела листва за окном. Я видел её тени от фонаря,на шторе. Жена с дочерьми у матери. Ещё две недели, я буду один, и только один. И вот, этот сон.
 
Кажется всё было именно так. Или нет? Покосившаяся каменная рама, с парой серьезных трещин. Едва различимая. Лишь слегка намекающая на рукотворность.
И, буйное синее пламя внутри. Неподвижное, но невыносимо насыщенное. Невыносимо для глаз. В остальном же наоборот. Совершенно наоборот.Оно ощутимо грело, проникало в душу, звало.И девчонки. Совсем рядом с шероховатым диким камнем. Таким весомым, наполненный. Всегда любил такой камень. Казалось в нём очень много чего-то важного. Итак девчонки. Обе старше меня. Взрослые дети. Но девчонки. Всегда.
 
Вдруг меня, будто окатило ледяной водой. Опять. Тело сжалось до боли. Ведь мы же вошли туда. Все трое. Я тоже. Ушли навсегда. Без надежды вернуться. Я же помню, как решился и шагнул. Сердце колотилось в горле, в висках. Везде. Колотилось тогда. И колотится сейчас. Казалось, еще немного, и меня вывернет наизнанку.
Возраст, всё-таки. Давай, ещё потеряем сознание от нахлынувших воспоминаний. Угодливое воображение, тут же предложило мне картину того, как вернувшаяся домой семья, радостно усталая, соскучившаяся, обнаруживает мой давно остывший, заметно разложившийся уже,труп. Весело. Надо бы успокоиться.

И я,действительно успокоился. Да, еще как. Я снова, будто оледенел, потому что, с абсолютной ясностью вдруг понял, что лежу на этом диване впервые в жизни.
И вообще, понятия не имею, где я нахожусь. В следующее мгновение, я будто бы упёрся лбом в каменную стену. Стеной оказался вопрос. А я вообще кто? То есть...? Что значит кто? Мысли текли в два уровня. Может больше. Понимая, что я лежу на диване, на том самом диване, на котором сплю, практически каждую ночь, вот уже тринадцать лет. С тех пор, как купили эту двухкомнатную квартиру, да и диван собственно. Я с детства не могу спать с кем-то. Любовь, влечение, пожалуйста. Но сон, это моё и только моё. Наталья привыкла. По началу, кажется, обижалась, но потом поняла. Надеюсь. Во всяком случае, никаких бойкотов не было. То есть это мой диван. Давным-давно уже мой старый диван.

И, одновременно со всем этим, с полной ясностью понимаю, что действительно оказался здесь первые. Ощущение чёткое и однозначное. Его ни с чем не спутаешь. И действительно, кто же я? Точнее, кто я теперь?
 
Снова нахлынули воспоминания. Словно штору отдернули. Теперь стало жарко. Что это, климакс? Кто-то в глубине души не сдавался, и робко пытался острить.

Итак мы втроём у порога. Близко. Влечёт неудержимо. Но страшно невыносимо. Всех колотит. Держимся друг за друга. Неуверенно оглядывается. Да. Позади, поодаль ребята. Казалось, я давно забыл их, но нет, узнаю, будто всё было вчера.

У Андрюхи истерика. Странно. Он шёл в гору спокойно. Говорил мало, отстранён но, но в меру. Ничто не предвещало. А теперь его держат трое. Он, то ли хочет броситься к нам, то ли разбиться об окружающие нас камни. Глупо. Нелепо.

Серёжка, держа его за шею, что-то отрывисто выкрикивает в нашу сторону. Бледный до синевы. Звучит так, будто он нас торопит. Это совсем уже бред. Уходить без возврата из мира. И делать это в попыхах, от того, что кого-то колотит. Серьёзно?

С удивлением понял, что хотя окунулся и не в мысли и чувства того самого момента, но вполне того времени, и тем самым, действительно будто бы стал тем человеком. А ведь прошло двадцать лет. И всё давным-давно не так. Жена, дети, годы, жизнь. Я уже забыл о той остроте чувств, о былой критичности. О прочем.

Кстати о прочем. В стороне от шумной части нашей компании, будто не желая иметь ничего общего с происходящим стояли Иван и Света. Света. Когда-то она... То есть мы...В общем, понятно.
Иван, обнимает её сзади и смотрит сторону. И от нас в сторону. И от, нечленораздельно страдающего Андрюхи. За день до происходящего, во время официального прощания, когда все говорили мало и неумело, он отведя меня в сторону сказал, что позаботится о ней. О Свете.
Прозвучало, как фраза из кино, но в общем я ему поверил. Не знаю, почему ему показалось, что для меня это важно. Может так и было? Кажется нет. Будь иначе, разве смог бы я уйти? Да и все мы.

Девчонки, в последний год совершенно развязались с детьми. Благо,те действительно были уже самостоятельны. Я никогда не интересовался. Если наши, неважно дети или нет, и чьи. А если,не наши, тогда тем более. У Елены... да, Сергеевны, было двое девочек, как у меня сейчас, красавицы. Говорил, от силы пару раз. Совершенно неинтересны. У Танечки, Евгеньевны, парень, здоровяк, спортсмен. Заметно мешал, поначалу. Был совершенно чужд, и несколько агрессивен. Танька мучилась, разводя нас всех, но время шло, сын рос, и бывал дома всё реже. Да и мы, собирались у неё нечасто.

Итак, Иван стоял прямо,и смотрел мимо. Пожалуй,
выглядела это, довольно
странно. А ведь они все выглядели странно, понял я вдруг. Ощутимо странно.

А, в следующие же мгновение осознал, что с самого момента пробуждения моего, мысли у меня возникают каким-то новым способом. Не знаю как описать. Опять-таки странно. Очень странно.
Светка...

Да, Светка единственная, кто смотрел прямо на нас. Молча. Неподвижно. А может,и не на нас. По крайней мере, по глазам её, я видел их сейчас очень хорошо, было непохоже на то, что она нас видела. Возможно, она смотрела в свет.
Да, возможно. За эти двадцать лет, ведь жил же я их, всё-таки, я должен был пересекаться с ней множество раз. Не мог не пересекаться. И тем не менее... Не припомню ничего подобного. И ни с кем из них. Из наших. Как же так? Что со всеми нами случилось?

Ольга держит Андрея за ногу. Стоя на коленях. Почему-то. И рада, очень рада, Что можно не смотреть на нас. На единственных друзей, уходящих навсегда.
Ольга, самая молодая из нас, даже моложе Светки. Но,была своей. Вполне. Очень.

Да она,просто прячется у его ног. Понял я внезапно, со странным азартом обвинителя. Прячется. От нас. Или от света. Да мы,и были тогда уже,этим светом. Несмотря,на невыносимый наш ужас.

Да... и Антоха. Антон.
Держит Андрея ладонями за щёки, за лицо, и говорит, говорит. Прямо, вговаривает в него. Впрочем, он всегда был склонен к увещеваниям. Но,в тот момент, ему явно было,на что обратить своё внимание. Кроме,странно страдающего Андрюхи. Да, вот вы у меня где. Вижу всех,прямо сейчас. Что же,с вами такое? Всякое бывало. Видели друг друга в разных ситуациях, разных настроения, но здесь...
Вы все, не похожи на себя.
Всё,не в себе.