Иван Хмелина

Нет ничего удивительного в том, что со многими своими однокурсниками я почти никогда и не разговаривала. А потому и не знала об их жизни никаких подробностей.
Если вдуматься в ту мою пору жизни, то на поверку я была довольно скромна и нелюдима. Хотя на поверхности лежала другая моя часть, где я была отзывчива и коммуникабельна.

Но в целом это было только завесой, чтобы иметь вескую причину для всех не ехать  домой, где меня не ждало ничего интересного, а остаться ночевать в комнатке подруги, которая умела относиться ко мне настолько бережно и по-родственному, что с утра водила меня на завтрак в столовую общежития, где мне делали яичницу из одного яйца меньше, чем за одну минуту уже шипел на  сковородке этот деликатес.

Поэтому и в том, что я ничего совсем не знала о скрипаче из Белоруссии по имени Иван Хмелина, нет абсолютно ничего такого удивительного совсем.

 Я и со скрипачкой Мадиной Рузматовой познакомилась только потому, что судьба нас свела в одном квартете вместе. А так бы и о ней тоже могла ничего не знать. А она успела сделать у себя в стране невероятную карьеру после. И даже побывала министром  самой культуры некоторое время.

Еще одна скрипачка-азиатка. Та просто тоже была невероятной. У нее даже сестра тоже училась в консерватории. Та уже носила виолончель. И тоже все косила на всех дикими глазами неукрощенной кобылицы.

Так ближе к теме. Потом выяснилось, что этот самый Ваня очень любил отправляться в путешествия. Чаще он садился в электричку. Ехал до конца. Потом пересаживался дальше, и продолжал осматривать страну. Все эти  его походы происходили, конечно, без билетов. Поэтому приходилось много бегать по вагонам от неприятной компании людей, которая все время так некстати требовала предъявить билет.

Штраф тоже платить не входило в программу поездок по стране.Он, как правило отправлялся по стране примерно в пятницу, чтобы к понедельнику уже на лекции вернуться.
Наверное, он успел за годы обучения увидеть довольно много разных городов России.

На пятом курсе между экзаменами выпускными, он внезапно придумал. Увидеть. Ленинград.

Он какое-то время ехал, как обычно, в электричках. Потом обратно пришлось сильно поспешить. И он забрался в поезд до Москвы. Снова без всякого билета.
Пошли по вагонам кондукторы у всех проверять билеты. Пришлось от них ему скорее убегать. Он помчался по вагонам. Все дальше и дальше от команды проверяющих.

Добежал до последнего вагона  в том составе. А какой-то очередной разгильдяй на транспорте. Не закрыл дверь между вагонами. Наш Ваня про это ничего, конечно, знать никак не мог. Он метнулся в другой вагон.Которого там уже и не оказалось. На всем ходу состава он выпал на рельсы из состава. Череп он себе пробил сразу о падения. А молодое сердце билось в теле еще примерно два часа тяжелых. Там ведь уже все равно нечего было спасать.

В понедельник он уже не пришел сдавать экзамен. Он оказался почти самым первым, кто умер так нелепо и бездарно в самом начале своей короткой, как оказалось, жизни.
Он был блондином, потому что белорусом был.