Утренний забег

  Ровно тридцать лет назад я пробежал марафон, уложившись в три часа. Планов было громадьё, но случайная травма колена внесла свои поправки, и марафон оказался последним. Мне и тогда уже, по спортивным меркам, достаточно было лет, и с чего я теперь решил, что в этот поезд можно вскочить снова?
  Зато, теперь у меня три пары кроссовок Asics на разные сезоны, вместо стёртых об асфальт вьетнамских кед, нормальная экипировка, могу позволить себе технологические новинки в помощь, но, если честно, всё это не заменяет, - ну вы понимаете.

Утренний забег 

    Каждый раз, когда утром надо выйти на пробежку, накануне думаешь: «Надо бы лечь пораньше, часов этак в одиннадцать, чтобы в шесть уже подняться огурчиком». Ложишься, - ага, погоду-то на утро надо посмотреть. Цепляешься за iPad, прогноз так себе, опять к утру около нуля, такой уж в этом году месяц май, в NBA уже плей-офф и неплохо бы ещё перед сном послушать что-нибудь. Какое-то время листаешь взад-вперёд YouTube. Одно, другое, третье, и так с iPad опять до полуночи. Ничего не выбрал и …

    Тихое мяу раздаётся неожиданно, двустволкой в упор смотрят чёрные дыры кошачьих глаз. Седьмой час, кошка точно знает, когда пора вставать. Что там с погодой? «Гисметео» не обманул, хоть спирт в градуснике за окном давно почти обесцветился, можно разглядеть, что столбик едва над нулём. Хорошо, хоть с вечера не поленился сложить все манатки в одном месте. Опоясываешься датчиком ЧСС (как ты без него много лет обходился), напяливаешь всё, что положено, без ветровки никак и уши тоже лучше шапочкой прикрыть.
 
    Готов, сегодня точно лёгкой рысью полетишь, едва касаясь земли, и с этим замечательным предвкушением выходишь за калитку. На первых беговых шагах женский голос из кармана ветровки произносит загадочную фразу: «Вы сжИгаете жир». Что она говорит, понятно стало не с первого раза, когда дошло, долго смеялся, надо же, жир он сжигает.
 
    Ну почему кроссовки так противно шаркают по асфальту, ног не оторвать, рысью это назвать сложно. Соседские собаки на это шарканье тут же поднимают хай, который провожает до светофора. От ворот к воротам, одна другой передают тебя, как эстафетную палочку. Горит зелёный, и можно не притормаживая пересечь проспект. Практически сразу в левой стопе под выступающей ладьевидной костью появляется боль. Воздух с ночи холодный и слизистая носа тут же начинает адекватно реагировать, только успевай вытирать. Боль от ладьевидной в левой стопе постепенно добирается до колена. Летишь рысью? Чего тебе не спалось, ну да, кошка, зараза, разбудила.

    Служебные ворота, оставшегося позади справа стадиона, напомнили далёкие пацанские годы. Поход с отцом на футбол, простой дощатый забор, несколько рядов деревянных скамеек, деревянная пивная  бочка с ручным насосом, вода за копейку из кружки, прикованной к цинковому ведру цепочкой. Потом первые занятия лёгкой атлетикой под руководством молодого начинающего наставника, которого за отеческое к нам отношение сразу стали звать меж собой уважительно по-взрослому - «Захарыч». 
    
    Но вот и стадион остался далеко за спиной, вместе с ним исчезли мелькнувшие на мгновение ассоциации. До городского парка остаётся совсем немного, машин практически нет, без оглядки преодолеваешь «зебру», припадая на левую ногу и периодически сморкаясь, вбегаешь в парк. Верещит разный птичий народ и со стороны редкого сосняка периодически доносятся трескучие дроби т-р-р-р-р-р, т-р-р-р-р-р - дятлы за работой. Сосны уже выкинули свечи, и стойкий запах хвои доставляет первое за утро приятное ощущение. 

    Что делать с левой ногой, может с баскетболом завязать уже? Все проблемы со стопой оттуда, наверное. Да ещё эти чёртовы шишки на ногах, из-за которых обувь не подобрать. Старые травмы, ошибки молодости. Зачем вообще о них вспоминать, надо думать о чём-нибудь другом, приятном или полезном.

    Приятное настойчиво пробивается само, видать не сразу я уснул, шарахаясь по YouTube. В голове гнусавыми голосами старых хрычей Вилли Нельсона и Боба Дилана напоминает о себе прослушанная ночью в очередной раз Pancho and Lefty. Душевно у них получилось. Жаль, что снято и записано не очень.

    Некто по имени Панчо (странное совпадение с именем героя мексиканской революции) по молодости уезжает из дома в поисках приключений, но бродячая жизнь делает его бандитом. За ним гоняются федералы, но никак не могут его поймать. Выследят, а в последний момент дают смыться («по доброте душевной», - поётся в припеве). То ли продажный кореш, то ли охотник за головами по кличке Левша сдал Панчо федералам, пришлось им свою миссию выполнить. Кончили бедолагу и зарыли  где-то в пустыне. С тех пор жизнь не мила ни Левше, ни федералам. Левша не поёт больше песен всю ночь напролёт, как бывало, будто песок с того места, где Панчо зарыт, прокашлять не может. Он получил свои сребренники и теперь одиноко стареет в дешёвой гостинице, в холодном Кливленде, где никто его не знает. Поседевшие федералы всё вспоминают за выпивкой, как здорово было гоняться за Панчо по пустыне, и упускать его, «по доброте душевной», чтобы назавтра можно было начать игру сначала.

    Пока весь этот ералаш крутится в голове, и одна незваная мысль нахально перебивает другую, у тебя подсыхает в носу, а на лбу появляется первая испарина, которую приятно сдувает холодный воздух.  Похоже, организм приходит в себя.

    Впереди по курсу появляется камуфлированный мужик в сопровождении трёх здоровенных собак, точнее, три здоровенные собаки в сопровождении мужика. Он намотал все три длинных поводка на руку и думает, наверное, что может их удержать при случае. Обычно, успеваешь проскочить это место до того, как он с этими собаками вырулит прямо на твой маршрут, но сегодня придётся сделать небольшой крюк, чтобы на тебя не обратили лишнего внимания, прецеденты случались в далёком прошлом, но запомнились надолго.
 
     Это событие избавляет от мыслительной вакханалии, - свернув с дорожки под кроны деревьев, незаметно для себя переключаешься на конкретную задачу, - внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться. Остальное куда-то из сознания исчезает. В траве ведь попадается всякое, - коряги, каменюки, заросшие рытвины. Это как за рулём. Едешь себе по пустому шоссе в правой полосе, слушаешь музыку, достаточно держаться своей полосы и поглядывать в зеркало заднего вида, музыка при этом беспрепятственно владеет сознанием. Стоит оказаться в городском потоке в три ряда с бесконечными зебрами, по которым то девушки, непрерывно тыкающие пальчиками в экраны своих мобильников, то велосипедисты, резко свернувшие с тротуара и не желающие покинуть седло, и твои ощущения и поведение кардинально меняются. Не притормозил ли здоровенный кадиллак слева, из-за которого переход больше не виден, не рванул ли справа пацан, который стоял спиной к потоку и вроде никуда не собирался, не слишком ли близко висит на бампере сзади чувак на подозрительно грязном фольксвагене мохнатых девяностых, вероятнее всего, на лысой резине. Когда наконец поток останавливается в пробке перед светофором, оказывается, что трек, который ты пытался слушать по дороге давно закончился и уже заканчивается выпуск новостей. Всё пролетело мимо ушей. Будто на время это радио кто-то выключал.   
 
     Ты бежишь, бежишь, бежишь, поглядывая периодически под ноги, и, внезапно, обнаруживаешь себя уже довольно далеко от места встречи с камуфляжным мужиком и его собаками. Кокон из ветровки и спортивных брюк хорошо удерживает тепло, нос сухой, кроссовки ритмично отбивают шаги, ни один сустав не скрипит, животное ощущение самого себя и отвлечённое созерцание окружающего пейзажа полностью вытеснили из головы всякий мыслительный мусор. Ради этого ты и выполз из постели в шесть утра. Спасибо, кошка.

     Впереди примерно две трети давно промеренного и пробеганного тысячу раз маршрута. Женский голос из кармана через каждый километр сообщает о твоём беге всё то, что ты и так давно знаешь. Так незаметно заканчивается первая половина дистанции, пора поворачивать к дому. Главное теперь не соблазниться на ускорение, чтобы оставаться в состоянии этакой нирваны достаточно долго. Этот темп удаётся поддерживать ровно до тех пор, пока не начинают появляться первые признаки усталости. Стопа по-прежнему в порядке, но в левое колено медленно, и верно снова вползает боль. Как только болевые симптомы начинают проявляться сильнее, вместо того, чтобы притормозить, прибавляешь темп. Наверное, теперь в голове начинает превалировать желание скорее добежать и оказаться в горячем душе. Но скорее не получается, действует ещё и независящий от тебя природный фактор, - где-то под бетонными плитами течёт река и вторая половина пробежки приходится на маршрут вверх по её течению. Перепад невелик, но вносит свою лепту в накопление усталости. Усилий тратишь больше, да только горячий душ от этого не становится ближе.

     Созерцательное отношение к окружающей обстановке постепенно уступает сосредоточенному. Снова начинаешь обращать внимание на всякие случайные мелочи. Вот очередной участок дорожки уложили плиткой, полосатая лента предупреждает, что по бокам не просто чернозём, а свежепосеянный газон, на детской железной дороге заменили несколько сгнивших шпал, значит ещё один сезон маленький тепловоз будет всё лето по выходным таскать три раскрашенных вагончика с детворой до зоопарка и обратно. Массово бегающего народу не наблюдается. Изредка неспешные, в возрасте, «скандинавские» ходоки с палками, молодая пара на велосипедах катит куда-то с ковриками для йоги да тройка юных девиц в наушниках (никогда не понимал, зачем музыка, когда бежишь, тем более, что её можно вызвать мысленным усилием прямо в голове). Несколько человек разминаются на баскетбольной площадке со щитами без колец. Где-же бегает вся эта орава, которая собирается в воскресенье выйти на массовый городской забег?

     Последнее испытание ждёт, когда покидаешь парк. К сожалению, он не тянется до самой калитки, чтобы добраться до горячего душа надо преодолеть одно нагруженное шоссе и метров восемьсот пробежать вдоль другого, где уже началось интенсивное движение. Как только сворачиваешь на этот последний отрезок, какая тут хвоя, получаешь весьма чувствительный удар по лёгким, в носу и горле появляется противное металлическое ощущение. Хочется этот последний отрезок преодолеть пошустрей. Здесь уже точно не обращаешь внимания на болевые ощущения. Вот он последний светофор, с которого час назад забег начинался. Сколько не приноравливайся, на обратном пути почему-то всегда оказываешься перед красным, потоптался перед переходом и вперёд, последние двести метров.

     Теперь надо немного походить по двору (можжевельник и цветущие яблони создают здесь свой замечательный микроклимат) и прежде, чем занырнуть в душ, отдышаться от последней порции той гадости, что успел вдохнуть под конец забега.
 
     Пульс постепенно возвращается к норме. Что с головой, которая кажется хотела с утра болеть? А ничего. Душ не просто смывает пот, такое ощущение, что он промывает мозги. После душа в ногах приятная томительная тяжесть, в голове ощущение лёгкой эйфории и тотальное отсутствие всяких глупостей.

     Горячая каша из пшённых хлопьев, сдобренная мёдом и ломтиками банана, после некоторой паузы, лучшая награда за это маленькое преодоление себя. 

     Зачем ты это делаешь? Врать вот только не надо, - забота о здоровье действительно очень важная вещь. Здоровье необходимо, чтобы бежать.

                Памяти моего первого тренера по лёгкой               
                атлетике Александра Захаровича Кирсанова