Долгая поляна. записки очевидца

Не часто мы, обитатели левого берега Волги, бываем на правом, особенно, если не связаны с ним ни родовым селом, ни дачей. Но вот любопытство позвало в дорогу – прослышали о знаменитой усадьбе Молоствовых и не менее  интересном месте, на котором она построена. Как пишут в путеводителях – «комплексный природный и историко-архитектурный памятник на территории Тетюшского района  Долгая Поляна – усадьба Молоствовых».
Место расположения усадьбы и деревни Долгая Поляна–это крутой берег Волги, традиционно называемый Тетюшскими горами. Сказать по правде, называют горами не без оснований, высота над уровнем моря около 95 метров.Конечно, над уровнем воды в Волге, меньше, но не намного. Кроме впечатляющих видов эти горы имеют тайну, на протяжении последних веков две  вершины около имения Молоствовых не зарастают деревьями. Вокруг всё покрыто густым лесом, а на двух вершинах растет только трава. По сведениям из инета, эти вершины являются аномальными энергетическими зонами: на них «зашкаливают» магнитные приборы, сбивается ход часов, исчезают заснятые кадры из цифровых фотоаппаратов, выравнивается артериальное давление, быстрей заживают раны и проходят простудные заболевания». Звучит интригующе.
Сама усадьба Молоствовых судя по фотографиям из инета - двухэтажное здание с башенкой и балконами в любимом на Руси псевдоготическом стиле. Выглядит дом сам по себе очень романтично, а виды вокруг не сильно уступают Крымским.
Словом, зарядив себя интригующими чудесами и ожиданиями интересных видов, наша компания из семи человек на двух машинах отправилась в путь.
.На правый берег Волги мы переправились на пароме, из Старого Аракчино в Верхний Услон. Стоимость билета  для авто владельцев 250 рублей, время в пути 20 минут. Если нет очереди, то выигрываем во времени и укорачиваем дорогу примерно на 50 км. и эти 20 минут можно созерцать Волгу и берега.
Село Верхний Услон на правом берегу Волги преобразилось за последние годы, появилось много новых домов, некоторые из них выглядят очень нарядно. Доминанта села – Ново-Ильинский храм, построенный в 30-е годы 19 века.
Дорога до Долгой Поляны проходит по живописным местам Верхнеуслонского, Камско-Устьинского и Тетюшского районов в непосредственной близости от Волги. Время от времени мелькают такие виды, что глаз не оторвать. Дорожное полотно почти на всем пути новое, с разметкой.
Вот и бывшее владение помещиков Молоствовых, небольшая площадка для автомобилей и пара лавочек для отдыха. В дороге мы нагуляли аппетит.
Перед центральными воротами усадьбы  - верхний пруд, из которого вода раньше, при владельцах, поступала в дом  для питья и бытовых нужд. Сейчас и вода в пруду грязная, и системы доставки воды нет. Как нет и владельцев имения.
Несколько слов о самом имении и его бывших владельцах. Род дворян Молоствовых происходил из Великого Новгорода. В интернете мне встретилась версия о татарских корнях рода, очевидно, запущенная в расчете на инвестиции от этнократической верхушки республики. Это не так. Род Молоствовых был известен в Великом Новгороде с 15 века. После присоединения Новгородской республики к Великому Княжеству Московскому (ВКМ), как аккуратно пишут в проспектах,-« Молоствовы переселились в Поволжье». Предполагаю, что переселились не по своей воле. Из истории известно, что вся «верхушка» новгородской республики была насильственно переселена на другие земли ВКМ, в том числе и в Поволжье. Это была обычная практика московских государей, «убить одним выстрелом двух зайцев». Новгород лишался «горючего материала» для возможных восстаний, а новые земли с инородческим населением как, например, земли бывшего Казанского ханства, заселялись русскими. Уверен,  что так случилось и с Молоствовыми. На новых землях Молоствовы  прижились хорошо и вошли в число наиболее богатых и знатных фамилий Казанской губернии.  К началу 20 века им принадлежали земли, как на правом, так и на левом берегах Волги.
Не буду описывать историю рода – при желании об этом можно прочесть в инете, скажу только о последнем поколении владельцев. Живописный дом, который мы хотим посмотреть, был построен Владимиром Германовичем. О нем и его жене речь впереди, точнее не речь, а краткое описание их трагической судьбы. На мой взгляд - куда там персонажам трагедий Уильяма Шекспира, судьба последних Молоствовых - куда круче. А начиналась всё ярко и красиво. Владимир Германович закончил Пажеский корпус, самое аристократическое учебное заведение в Российской империи и, отслужив в лейб-гвардии Преображенском полку несколько лет, ушёл в отставку. Сняв мундир и, освободившись от  служебных обязанностей, он исполнил мечту юности - уехал странствовать на Восток. Где прожил три года:  ходил пешком с караванами бедуинов по пустыням, курил кальян, пил кофе и, наконец, переполнившись впечатлениями, воротился в Россию. В Казани он поступил на статскую (гражданскую) службу. Спустя несколько лет и гражданская служба стала ему в тягость,  он решает уехать в свое имение, жить на природе. Ему уже под сорок лет. И вот знакомство с Елизаветой Владимировной Бер,в ней  он находит человека, который сможет разделить его взгляды на жизнь и его судьбу. Она из семьи обрусевших немцев, на 14 лет моложе, но всё же по меркам 19 века - уже не очень молода. Данные о Елизавете Владимировне в инете противоречивы и вызывают сомнения в достоверности. Пишется, что она получила домашнее образование и сдала экстерном экзамены по программе «реальной гимназии». На самом деле реальные гимназии ещё в 1872 году, за год до её рождения, были преобразованы в реальные училища. Дальше больше, родители посылают ее на несколько лет за границу, в Италию и Францию, совершенствоваться в языках. Год отъезда не известен, предположим, что Елизавета сдала экзамены экстерном в 16-летнем возрасте, получается 1889 год. И в этом же году уезжает за границу. Читаем дальше - Елизавета училась на Бестужевских курсах (в СПб) и подружилась с Надеждой Крупской, знакомство продолжалось долгие годы, уже в замужестве они с мужем помогали Ульяновым в эмиграции деньгами, посылками, книгами. Читаем про Крупскую – она училась на Бестужевских курсах в 1889 году и только два месяца. В это время Елизавета Бер должна быть за границей. Как-то не клеится. Тем более что Надежде Крупской в 1889 году 19 лет, а Елизавете Бер - 16. За три месяца знакомства и с такой большой разнице в возрасте подружились на всю жизнь? 
В 1891-1894 годах Елизавета преподает в воскресной школе, основанной её матерью, в Нижнем Новгороде. Значит, за два года с 1889 по 1891 Елизавета должна и учится на Бестужевских курсах, и учиться «два года» за границей. Год знакомства Елизаветы с будущим мужем неизвестен, известно только то, что в 1899 году они обвенчались в Казани. Очевидно, что процесс переезда из города в имение затянулся на несколько лет. Владимир Германович выкупил имение у своих братьев и сестёр, стал его единоличным владельцем. До приезда жены в имение он многое подготовил, включая, посадку аллеи из 468 деревьев сибирской лиственницы, протяженностью 4 км. Эта романтическая история рассказывается экскурсоводами и описана в инете. Мне только невдомёк, лиственница не растет со скоростью бамбука, как саженцы «от горшка два вершка» могли создать эффект аллеи, по которой везли молодую жену в новый дом  Словом, красивая легенда для туристов.
Каменный двухэтажный, дом построенный Владимиром Германовичем и Елизаветой Владимировной в 1904-1907 годах на фундаменте деревянного дома 17 века красив и романтичен, он стоит прямо на высоком берегу Волги. Суда, проплывающие внизу по Волге, кажутся совсем крошечными.
 Скучать в деревне образованным и энергичным супругам было некогда. Владимир Германович избирается уездным предводителем дворянства (с 1905 по 1917 годы) и много сил, и времени отдает на обустройство уезда. При его деятельном участии в Тетюшах открылись мужская и женская гимназии, ремесленное училище в селе Монастырское. До сих пор это училище, преобразованное в СПТУ, готовит специалистов для сельского хозяйства. Открывал школы, фельдшерские пункты, дома для детей-сирот. В своем имении Владимир Германович деятельно занялся агрономией. Склон к Волге был террасирован и на террасах был высажен плодовый сад, только яблоневых деревьев было посажено около полутысячи. Для полива использовалась ключевая вода, которую  подводили желобами от источников, которые били там же на склоне горы. Также были вырыты три больших пруда на террасах разного уровня, вода каскадами переливалась из верхних прудов в нижние. В пруды запустили форель. Елизавета Владимировна занялась разведением цветов и кустарников. По её заказам в имение привозились саженцы и семена со всего мира, при доме был разбит зимний сад и оранжерея на пятьсот кадок.  В 1907 году был достроен новый дом с электрическим освещением, водопроводом и «центральным» отоплением. Как я понял по поверхностным описаниям в инете: в подвале стояла печь или печи, отапливаемые дровами, горячий воздух поднимался наверх по каналам внутри стен, очевидно, были и дверцы для запуска горячего воздуха в комнаты. Камины в комнатах, при их малом КПД, топились для уюта.
Состояние дома теперь, после реставрации, которую до конца не довели, восторгов у нас не  вызвало. Скорее наоборот. Штукатурка на стенах местами облупилась. По словам экскурсовода, реставраторы гарантировали, что хорошо укрепили фундамент. Хотя бы это.
В доме был и музыкальный салон, сохранился и рояль, на котором играл композитор Милий Алексеевич Балакирев, тоже нижегородец, как и Елизавета Владимировна,  и друг семьи. Вот мебели и другой обстановки осталось мало, и она  в удручающе запущенном состоянии. А изумительный паркет, кое-где восстановленный в прежнем виде, в большинстве комнат покрашен масляной половой краской.
Виды с балкона на Волгу нам напомнили Крым. В одной из комнат представлены оригинальные костюмы местных крестьян, собранные экскурсоводом, местной уроженкой.
После экскурсии по дому мы сходили к онму из родников на склоне горы и одну из «аномальных» полян. На поляне появилась растительность кроме травы – маленькие сосенки и лиственные деревца. Никаких аномальных чудес с нами не случилось, кроме кучи комаров во второй декаде сентября. А в завершение прогулки мы прошлись по знаменитой аллее из сибирских лиственниц. Вот спустя сто лет это действительно аллея, хотя и уцелели не все деревья.
Вот бы посмотреть как всё выглядело при Молоствовых. Трудами хозяев и руками наемных работников из числа крестьян имение было превращено, как писали современники, в «эталон гармонии природы и человека» и «нечто вроде рая на земле». Елизавета Владимировна в первом письме Льву Толстому (сохранилось 16 писем Е.В. к Л.Толстому) в 1904 г. писала – «Я четыре года замужем. Мы всегда жили по зимам в городе, и мой муж служил, хотя не любил службы и мечтал о сельском хозяйстве. А я, благодаря Вам, стала сознавать все более и более, насколько городская жизнь вредна и бессодержательна. И мы решили бросить ее и переехать в деревню. Здесь я нашла тот покой, который не знала прежде, здесь проще, радостнее и, несмотря на самые разнообразные занятия - есть время читать и думать».
Елизавета Владимировна стала членом географического общества при Императорском Казанском университете, добровольным сотрудником метеорологической станции, много времени отдавала изучению географии и истории края, исследовала флору. И она, и муж придерживались либеральных взглядов и мечтали о революционных преобразованиях в стране. И вот случилась февральская революция, которую супруги приняли с восторгом, октябрьский переворот их не напугал, ведь они много лет знакомы с Лениным, Крупской, другими большевиками. В январе 1918 года Владимир Германович, как бывший глава уезда, был приглашен на встречу с рабочей молодёжью в Тетюши. Зал встретил его сверх ожидания не дружелюбно. Но он всё же выступил и пытался донести до слушателей мысль – молодая власть должна учится у старой искусству управления. Это не понравилось слушателям, даже более того - он был освистан. Революция о которой он мечтал, встреча с людьми её олицетворяющими так потрясли Владимира Германовича. что на обратном пути домой он почувствовал себя очень плохо.  Вдобавок к этому несчастью поднялась метель, кучер сбился с пути и, оставив Владимира Германовича в санях одного, побежал за подмогой. Когда Владимира Германовича нашли, он был уже мертв, скончался от сердечного приступа. Так еще совсем не старый, 59-летний человек, уходит из жизни, получив жестокую оплеуху от людей, ради которых он трудился много лет, и оставляет одинокой 45-летнюю жену.  Это случилось накануне Гражданской войны.
На похороны Владимира Германовича съехались родственники и друзья. Брат Елизаветы Владимировны  поэт-символист Борис Бер,  за одну ночь написал большое пророческое стихотворение «Элегия».
«…Молись о ней. Молитва ей нужна
Да ниспошлётся ей долготерпенье,
Путей неисповедимых разумений!
Молись о ней, она теперь одна».

Там были и строки о судьбе страны:
«В тот день, когда как осенью листы
Взметнулись беды над страной родною,
Когда со скорбью отвратил лицо
От нас земли Единственный Хозяин
И брат на брата поднялся, как Каин…»

Тело Владимира Германовича похоронили на родной земле, в имении, Покойника облекли в мундир предводителя дворянства, с наградами. А ночью его тело выкопали и раздели. Елизавета Владимировна была потрясена этим актом варварства, причем сделать это могли только «свои» жители Долгой Поляны, рядом поселений не было 9и нет). Второй раз тело похоронили в простом белом балахоне, а крестьян предупредили, что в могиле нет никаких ценностей. Но могилу опять раскопали…
Жизнь Елизаветы Владимировны при новой власти  складывалась относительно благополучно, особенного на фоне ужасов Гражданской войны в стране, голода и эпидемий. Она продолжала жить в своем доме, здесь пригодилось её многолетнее знакомство с Лениным и Луначарским. Решением Народного комиссариата по просвещению, усадьба была взята под охрану государства, как имеющая культурную ценность для страны, а Елизавете Владимировне было поручено временное наблюдение и заведование своей бывшей собственностью. Круг общения её не то, чтобы сократился, его просто не стало – кто-то эмигрировал за границу сразу после Октябрьского переворота, кто-то на территории, подконтрольной Добровольческой армии, дожидался возможности вернуться домой и, не дождавшись, уплыл в Константинополь, и дальше. А кто-то в коммунальных квартирах больших городов жил, стараясь не попасть на глаза ЧЕКа, голодая и тоже надеясь на чудо. А главное, рядом не было её главного человека, Владимира Германовича.
 Революционеры и бандиты не часто наведывались в Долгую Поляну, но и без них всё ветшало, рушилось, ломалось. Работать не хотел никто. В первую же зиму замёрзли цветы и экзотические кустарники. В одну их ночей кто-то спустил воду из прудов и собрал всю форель. Видя положение вещей, Елизавета Владимировна пыталась сохранить свою библиотеку, около 8 тысяч томов, подарила её  музею Льва Толстого в Ясной Поляне, но вывезти библиотеку вовремя не успели. В библиотеке на зиму разместили ульи с пчёлами, книги отсырели. Такая же печальная судьба постигла и богатый гербарий, который она подарила Казанскому университету. Осенью его упаковали в ящики и до весны хранили в таких условиях, что и он испортился.
В 1920 году в Долгой поляне создали совхоз и Елизавету Владимировну назначили заведующей. Логика назначения понятна – раньше помещица привлекала крестьян к работам за деньги, теперь - за «трудодни» . А в 1929 году в имении открыли школу рабочей молодёжи, лизавете Владимировне пришлось переселиться в деревянный флигель напротив бывшего господского дома. А в бывший «господский» дом въехал заведующий школой с семьёй. Елизавете Владимировне выделили в доме одну комнату для научных занятий. Урон мебели, посуде и обстановке дома в целом от пребывания в ней рабочей молодёжи переоценить трудно, известно, что в холодные зимы они подтапливали печи паркетом, а также  окончательно добили оранжерею.
 Используя своё влияние в Москве Елизавета Владимировна смогла добиться того, что школа переехала на другое место, а в усадьбе разместился Дом творчества и отдыха писателей. Туда стали приезжать и подолгу гостить  известные советские писатели и артисты МХАТ. В комнате с камином устраивали литературные и музыкальные вечера, но Елизавету Владимировну на них не приглашали. Даром, что она всю жизнь писала стихи, владела четырьмя европейскими языками, была дружна с Балакиревым и общалась с Толстым. Советским писателям это было не интересно.
Умерла Елизавета Владимировна 1 августа 1936 года в возрасте 63 лет. Библейских Адама и Еву изгнали из рая за грех.  Елизавету Владимировну из рая не изгоняли. Хуже. Адам и Ева жили в райском саду, созданном Богом, жили гостями или туристами, а рай Елизаветы Владимировны был создан её трудами и её умом и этот рай на её глазах годами уничтожали и загаживали.  Что трагичней, думаю, очевидно. Слава Богу, хоть похоронили почившую рядом с мужем. Такова печальная история этого сказочно красивого места.